Две бабушки, проводив детей до крыльца школы, возвращались домой. Жили они в соседних подъездах одной девятиэтажки, давно знали друг друга в лицо, а близко сошлись только в этом году, когда их внуки пришли во второй «В» класс. Общие проблемы часто делают из незнакомых людей друзей.
Женщины неспешно брели по кленовой аллее, цепляя носками ботинок скукоженные сухие листья и обсуждая повседневные дела. Начали, конечно, с суровой школьной жизни со всеми ее несправедливостями.
– Наш Кирилл – ребенок очень активный, – сказала Светлана Петровна, не желающая мириться с возрастом бабушка, посещающая хор ветеранов, занятия по компьютерной грамоте и фитнесу. – По-другому теперь нельзя, иначе останешься на задворках жизни.
– Да, – ответила ей на это Ирина Евгеньевна, склонная к самокопательству и возрастной депрессии, другая бабушка. – От нас ведь ничего не зависит. Сегодня жив и здоров, а завтра кто его знает. Дети тоже должны понимать, что жизнь не сахар и вести себя соответственно.
– Да нет, рано им еще это знать, пусть хоть детство у них будет беззаботное.
– Какое же беззаботное, если все равно в школу ходить надо, вставать рано, уроки делать, да и по дому помогать уже обязаны, не маленькие.
– Понимаете, у учителей должен быть индивидуальный подход к детям, – изрекла подкрашенными устами Светлана Петровна любимый родительский тезис, в глубине души понимая всю его нереальность в условиях обычной школы. – А наша учительница и сама какая-то бука неповоротливая. Вы заметили, что у нее лишний вес и неприятное выражение лица? К тому же полностью отсутствует макияж, что для молодой женщины просто ненормально. Мне кажется, она вся какая-то неудовлетворенная, поэтому постоянно кричит на детей. Наш Кирилл в этом году начал разговаривать во сне. Наверняка, это влияние нового классного руководителя...
– Да? А наш спит как убитый. Утром не добудишься, хоть из пушки стреляй. Да и как с ними по-другому? Я на Сережку тоже кричу, когда родители его на выходные оставляют. Нервов ведь никаких не хватает, особенно если садится уроки делать. Напишет одно слово, потом выбросит руки вперед и начинает: «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали». И так через каждую минуту.
– В том-то и дело, что учительница наших детей старается сделать похожими на себя. Кирилл может и не всегда себя ведет тихо, зато он очень добрый и внимательный мальчик. Меня называет только «бабуля» и никак иначе. Другие дети так грубо разговаривают со сверстниками, а наш Кирюша до сих пор, как мне кажется, не знает ни одного плохого слова.
Ирина Евгеньевна с сомнением посмотрела на собеседницу, усмехнулась краешком губ, но возражать не стала.
– А как трогательно он к девочкам относится. И это в наше грубое время! Просто удивительно для такого возраста. Все готов для них сделать. Настоящий рыцарь! Надо будет такой костюм на Новый год сделать. Как он великолепно будет смотреться в красном плаще и со шпагой на боку!
– Ну, не знаю, – снова удивляется Ирина Евгеньевна, – что-то я ничего такого не заметила. Как начнут с Сережкой баловаться да обзываться, просто два малолетних бандита, так и хочется поддать обоим. А вы говорите «рыцари»…
– Ну что вы! Забудьте о воспитательных методах позапрошлого века! Подумают, что мы совсем уж отсталые старухи! Детей бить нельзя. Я согласна, и у Кирилла есть привычки, которые мне не очень нравятся, но я бы никогда не смогла поднять на него руку. Вы знаете, – со смешком добавляет Светлана Петровна, – пожалуй, единственный его недостаток – это правописание «жи, ши». Упорно пишет их через «ы». В школе, вероятно, плохо объяснили. Я же говорю, все от учителей идет. А дома ему прививают аккуратность и добросердечность. Очень он хороший человечек! Уж мне ли это не знать, родной бабушке?
Женщины приблизились к подъезду, где на пятом этаже жила Светлана Петровна с дочерью и внуком. Слева по серой стене вниз катились кривые черные буквы, оповещая всех, что «Анька с шыстова этажа жырная дура».