ПЛАНКТОН
Я сижу в офисе и скучаю в монитор своего MacBook Pro за серфингом по бестолковым сайтам. Они также скучны, как и сами по себе будние дни. Большие титьки, кинопоиск, латинки точка ру, вконтакте, авто точка ру, инстраграмм, озон, спелые попки, твиттер… все это настолько уже достало, что я все чаще начинаю поглядывать на красивые часы, которые висят на стене напротив. 16:42. Боже, как же долго тянется время, если нечего делать! Чтобы хоть как-то развлечь себя, надеваю наушники и врубаю на полную громкость the Rolling Stones. Хоть это привнесло позитивные нотки в этот скучный будничный день. Встаю из-за стола и, слегка притопывая ногой в унисон ударнику, подхожу к окну. Разглядываю проходящих мимо «Петровского Форта» людей и слегка трясу головой в такт музыке. В основной массе это, конечно, несчастные коммерсы, которые вынуждены ходить в этих ненавистных костюмах и галстуках, чтобы соответствовать дресс-коду для игроков высшей предпринимательской ступени. Ровно, как и я. Одно хорошо - моя квартира находится в каких-то пяти минутах езды от офиса, поэтому уже через десять минут после того, как окажусь на воле, я смогу скинуть эти нелюбимые шмотки и принять душ...
Внезапно меня кто-то хлопает по плечу. От неожиданности меня перетряхивает. Оказалось, что это моя секретарша.
— Лена, стеганый в рот, ты меня до усрачки напугала! — набрасываюсь на неё, как злая собака на воришку.
— Я прошу прощения… а вы помните, что мы в «Ферме» через полчаса собираемся? Там Иван Михайлович будет поздравлять всех. Банкет, вроде, и что-то там ещё…, — она явно обиделась, что я наорал без повода.
— Что-то там, вроде как… мдааа, богатый словарный запас, барышня. А мне почему не говорили об этом сборище?
— По имэйлу всем сбрасывали вообще-то...
— Хорошо, я понял. Явка, я так понимаю, обязательна?
— Насколько я понимаю, да. — Она делает удивленное лицо, словно я сказал какую-то несусветную глупость.
Киваю на дверь, намекнув тем самым, что она свободна. Лена уходит. Сажусь обратно в кресло и, снова нацепив наушники, целиком погружаюсь в музыку. Не в кассу это сборище - уже с друзьями договорился зависнуть в кабаке...
На банкете оказался почти весь коллектив нашей компании. За исключением, быть может, пары-тройки «небожителей» из совета директоров, которые уже наверняка по пути в Финку, или просто за город свалили, пока все работяги не потянулись на свои шесть соток. Сажусь между нашим коммерческим и штатным адвокатом. Нормальные мужики, но чересчур уж узко мыслят и скучны, как моя бабка после димедрола. Да я вообще ни с кем с конторы особо не ладил никогда - разные интересы и все такое. Да и, признаться, меня тут все недолюбливают. Возможно, из-за того что я сволочь, а, возможно, из-за того что мой дядя председатель совета директоров нашего холдинга. Скорее, второе. А с чего меня любить-то, и правда? Мне 27, я холост и уже не в меру нахален, на работе валяю дурака, а платят так, словно работаю за целый отдел; катаюсь на новой семерке БМВ и тому подобное. Одни минусы, короче...
Пока наш генеральный что-то вещает о том, что мы успешно выиграли тендер на какой-то охренительно крутой заказ, я медленно и верно стараюсь не зевать и, как могу, борюсь со сном. Про себя отсчитываю положенные минуты, чтобы можно было уже свалить и оставить этих неудачников нажраться за счет фирмы. Они, конечно, воспринимают это, как нечто очень значимое и крутое, раз фирма оплачивает им ужин в весьма неплохом ресторане. Эх, лошки! Знали бы они, что все это делается, чтобы они переставали на свои оклады жалкие плакаться руководству. И уж точно они не в курсе, что Федор Михайлович, один из их директоров — совладелец этого самого ресторана, который special для этого банкета отправил работников ресторана затариваться на рынок, а не у нормальных поставщиков еду заказал. Экономия, видишь ли. И наплевать всем на этих никчемных работников с высокой колокольни. Они же каждый день эти продукты с рынка азербайджанского жрут – значит точно не отравятся. Зная все это, к еде не притрагиваюсь...
Через полчаса я уже иду к выходу, чтобы покинуть это скучное мероприятие.
— Максим Сергеевич, Максим Сергеевич! — Доносится откуда-то сзади. Я оборачиваюсь. Это Надя - наша… блин, не помню её должность. Да это и не важно. Останавливаюсь. Она подбегает ко мне ближе.
— Да, Надь? — пытаюсь нацепить дежурную приветливую улыбку.
— Максим, — говорит она почти шепотом. — А вы уже уходите разве?
— Для тебя Максим Сергеевич. И не разве, а просто ухожу. Можно сказать съебываю с этого гнусного мероприятия. А что ты хотела?
— Ну, так, поговорить с вами…, — она начинает идиотски улыбаться.
— Ну? — смотрю на неё, а она продолжает молчать и улыбаться, как долбанная кукла Барби. Надеюсь, хоть ниже пояса она не похожа на куклу. Тут же пытаюсь представить её голой. — У тебя что-то личное? Хорош сиськи мять уже, говори.
— Ну да, личное… Просто меня в отпуск не отпускают что-то…, — Надя напоминает мне теперь одну из этих идиоток, которые поют в группах а-ля «Мобильные блондинки» или в этом духе.
— А кто не отпускает? Ты вообще в каком отделе? — начинаю психовать из-за того, что мне выносят мозг без повода. — Короче. Работа окончена, не хочу я с этим говном разбираться. Тем более, это не мое дело, я так думаю.
— Ну, просто это вы… вы не поставили подпись… из-за этого и не отпускают.
— Короче, детка, не морочь мне голову. Я сваливаю нахер отсюда. Можешь поехать со мной, по пути и расскажешь свою печальную херню. Едем?
— Нууу… Ну мне только сумочку надо забрать, — она вроде даже кокетничает.
— Хоть чемодан с гранатометом – мне все равно. Короче, я жду около входа, жду ровно семь минут. Черная семерка, номера 007, не промажешь. Давай, давай. — Показываю ей идти за сумочкой. Уходит, повиливая бедрами зная, что я пялюсь на её зад. — Шнеля, шнеля! Поезда не ждут отстающих! — кричу вслед, затем смеюсь и выхожу на улицу.
— Красивая у тебя квартира, Максим.
— Сергеевич, — добавляю, чтобы не забывала, что почем. Оставляю её в холле, сам же иду в гардеробную, по пути стягивая с себя галстук и пиджак. Затем кричу ей, — выпить хочешь?
— Только если чуть-чуть… шампанского, — еле слышно доносится до меня её тоненький писклявый голос.
— Хер тебе, а не шампанское. Там вискарь в графине на столе. Мне налей… ну и себе, если хочешь.
Я раздеваюсь до трусов и выхожу в холл. Она роняет от неожиданности стакан на пол. Стакан не разбивается, но виски ровной лужицей растекается по паркету. Она в шоке - это видно. Смеюсь.
— Ну ты и курица, блин. Давай вытирай, раз насрала. — Снова смеюсь, беру второй стакан, наливаю себе виски, затем иду в душ в компании односолодового.
Когда возвращаюсь, обмотанный большим полотенцем, застаю Надю в том же положении - над лужицей разлитого виски и с открытым от страха ртом. Словно зависла.
— Ты капец вообще, дамочка. Чего не убрала-то? — смеюсь. Ей явно не до смеха. Она ничего не может ответить, лишь хлюпает носом. — Да прикололся я, расслабься. Завтра утром придет уборщица и все уберет, не парься. — Протягиваю ей стакан, — Выпей лучше, тебе явно не повредит.
Сажусь на белый кожаный диван, который по-хозяйски расположился посреди холла, заняв почти треть его площади. Жестом показываю ей присесть рядом. Надя садится на другой конец дивана.
— Чо хотела-то? Говори.
— Ну, насчет отпуска, Максим… Сергеевич, — девушка уже не выглядит глупой блондинкой. Скорее, напуганной шатенкой.
— Я тебя не слышу, садись поближе.
Когда она придвигается ко мне ближе, накидываюсь на неё и начинаю жадно целовать, слегка заламывая руки. Она сопротивляется, сползая на пол. Но я усиливаю натиск, после чего она сдается – выбора не остается.
— Так ты чего хотела? А то я забыл что-то, — спрашиваю, закуривая сигарету.
Она поднимается с пола, хлюпая носом и тихонько плача. Поднимает с пола платье и пытается его поскорей одеть, закрывая от моих глаз все свои прелести.
— Да ладно тебе! Не хнычь ты, Надь. Я, надеюсь, не первый, кто в тебе побывал? — мотает головой. — Тогда тем более, заканчивай соплецирк тут. Бухнешь? — она одобрительно кивает.
Наливаю ей полстакана вискаря, она залпом выпивает его, сильно скривившись.
— Ну вот, а ты тут все монашку из себя строила. Подпишу я тебе отпуск в понедельник, не парься, — отпиваю виски, затем хорошенько затягиваюсь, — Я бы и так подписал, если б на работе сказала. — И тут меня пробирает в ржачь. Она смотрит на меня, как на полного кретина.
Провожаю её до двери, на прощание сказав что-то вроде «заезжай ещё». Она, шатаясь, уходит. Я иду одеваться на тусовку.
БарСУК
Мы сидим с Серегой и Костей в баре - уже прилично выпившие, - зацениваем проходящих мимо телок. Настроение распрекраснейшее.
— Пацаны, а давайте снова забацаем ту классную игру, в которую мы пару недель назад играли? — Предлагает Костян.
— Да ну тебя в жопу с твоими играми. — Возражает Серый. — Я после того раза ещё две недели не мог отделаться от той бабы. До сих пор мне смс-ки строчит.
— А я бы сыграл, настроение нормалды. С чего бы не сыгрануть-то? — откликаюсь на костяновское предложение. Мне, если честно, понравилось в прошлый раз играть. Правила простые — загадывать друг другу девок, которых нужно трахнуть в ту же ночь.
— Да ну вас, уроды. — Серега отхлебнул темного пива. — Вот и играйте в два лица. Я не буду.
— Ну и пшел на хер, ха-ха. — Гогочет Костян, — давай один на один, Макс! Типа дуэль и все такое. Как Пушкин с Лермонтовым.
— Давай. — Протягиваю ему руку, — На штуку бачей!
— Давай на штуку! — он улыбается в предвкушении возможного выигрыша. — Только фотку нужно сделать, как в тот раз.
— Да без проблем, чувак! — достаю из портмоне десять сто долларовых бумажек и кладу на центр стола.
— У меня только рубли, — Костян роется в кошельке. Затем раскатывается гоготом. — По курсу ММВБ?
- Пушкин не дуэлился с Лермнотовым. Он с Дантесом стрелялся. Идиоты, - устало говорит Серега, но всем уже все равно.
Мне досталась какая-то лохушка, пришедшая, по видимому, с компанией однокурсников/одноклассников (хер разберешь с пьяного глаза). Я жду, когда она отцепится от этой молодежной толпы, тихо сосущих дешевое пиво по акции. Костян же уже начинает окучивать худющую топ-модельку лет 18ти, которую я ему загадал. По собственному опыту, прекрасно знаю, что они только на людях такие бодрые и раскованные. Стоит делу дойти к телу, их начинает бить мандраж, а из головы выползают разные тараканы и черви, которые окончательно съедят тебе мозг. Для меня это был беспроигрышный вариант, чтобы не потерять бабло как минимум, а скорее, заработать. Уже могу предположить сценарий Костной ночи: стоит им выйти из кабака на улицу, она тут же слиняет, поняв куда все движется, а до местного туалета он точно её не доведет - у молодых моделек на это кишка тонка. Лет через три-пять пожалуйста, но не в таком юном возрасте, когда амбиции перекрывают желание отсосать какому-нибудь парню в кабинке туалета через десять минут после знакомства - исключено.
Я продолжаю высматривать нужный момент, чтобы подкатить, заодно наблюдаю за ней издалека, пытаясь уловить детали.
— Ты что, сдался уже, Макс? — нарушает мои мысли Серый. — Или струхнул?
— Да отвали ты, леший болотный. Ща, момент подберу и выстрелю. Тут спешить нельзя, телочка походу вся правильная и приличная. У меня один шанс всего будет. Да и дрищ тот что-то вокруг неё вертится постоянно. Нос ему, что ль, сломать?
— Короче, меня парни в Бегемот зовут. Вы едете, а?
— Нет, у нас игра во всю, какие тут Бегемоты. — Я не свожу глаз с девочки.
— Ладно, счет сам тогда закроешь, — Серега встает из-за стола, собрав всю наличность. — А касса ваша - призовой фонд, - у меня пока побудут. Буду вашим жюри. — Он смеется и протягивает мне руку.
— Вот это ты словечки знаешь, Серый. Лады, не пронюхай все за ночь. — Показываю на пачку денег, — Я про бабло.
— Да понял я, не очкуй ты, — он небрежно засовывает бабло в небольшую кожаную сумочку с крылатым логотипом Armani, попутно вытаскивая из другого кармашка ключи от Мазератти. — Свистнешь тогда, как наиграетесь. — Серый хлопает меня по плечу.
— Иди на хер уже, не мешай. — Даю ему пенделя вдогонку. Он показывает мне средний палец и удаляется.
Я же продолжаю изучать девочку. Она кажется слишком уж задроченной и целомудренной. На такую я никогда бы не посмотрел, если бы не эта игра. Простенькая неброская одежка, балетки на ногах, вытянутая в локтях легкая кофточка, скрывающая фигуру и убранные в хвост волосы. Однозначно, будет трудно завалить её.
Когда она встает из-за стола и направляется в сторону туалетов, иду следом и встаю у бара, пока она делает свои дела. Ловлю её уже на выходе и, найдя какой-то глупый предлог, начинаю вовлекать. Поначалу она смотрит на меня без интереса, но после моих высоких слов о том, что я работаю волонтером в приюте для брошенных животных, а по профессии параллельно тружусь в Этнографическом музее экскурсоводом, она начинает проявлять ко мне неподдельный интерес. Конечно, я сочиняю на ходу, вспоминая рассказ одной из телок, которая целый вечер лечила меня об этом музее, пока мы не оказались в кровати. А та телка и правда работала в музее экскурсоводом, поэтому мои показания выглядели довольно правдоподобно. Потом мы плавно переместились за столик, где я стал угощать девочку пивом. Следующим шагом был абсент, после чего она уже вообще перестала отдавать отчет происходящему и окончательно забыла о своей компании (которая, кстати, через какое-то время ушла из бара - видимо, денежки закончились у студентов). Я продолжаю ей втирать какую-то херню, а она уже смотрит на меня влюбленными глазами и хлопает ресницами, как наивная школьница… Да она и есть такая.
Когда вижу, что «клиент готов», расплачиваюсь по счету и вывожу её на улицу. Она хочет уехать домой, но я всеми правдами и неправдами уговариваю её на романтическую прогулку по Таврическому парку. Она уже в говно.
Мы гуляем по парку, где она несет какую-то чушь о своих подругах, которые её бросили, я же пропускаю всю эту ересь мимо ушей и выискиваю пьяным взором место поукромней, где бы ей засандалить. Наконец, нахожу такое и предлагаю, точнее, направляю её туда. Когда мы оказываемся в кустах, я начинаю целовать её и чувствую, что она вот-вот блеванет. Я отпускаю её и через мгновение она уже стоит, нагнувшись, орошая кусты продуктами вечернего стола. У меня уже нет никакого желания, но спортивный интерес превалирует. Стягиваю с неё джинсы, предварительно скинув на влажную траву неудобную кофту. Она почти в отключке, но продолжает стоять, пошатываясь, буквой Г и демонстрировать свой ужин. Меня самого сейчас стошнит от всего этого зрелища, но делать нечего – спор есть спор.
Уже в середине процесса она обмякла и перестала держаться на ногах, отчего мне приходится держать весь её вес на руках. Хорошо, хоть худенькая. Когда я закончил, она уже была в полной отключке. Натянул ей джинсы и попытался привести в чувства - ноль эмоций. Дотащив до ближайшей скамьи, положил её и сел рядом, закурив. Пока курил, она так и не пришла в себя. Я сделал ещё несколько попыток, но всё тщетно. Вспомнив о пари, снова снял с неё всю одежду, сделал несколько фоток, потом одел её кое-как и пошел к дороге, оставив лежать юное тело на скамейке в парке. По пути отправил ММС Костяну, улыбаясь, как китайский болванчик. Я не проиграл - это точно. Дело за Костей. Если он не облажается, то я останусь при своих. Если же мои предположения верны и моделька дала дёру, то завтра я стану богаче на штуку зелени.
Так и произошло, кстати, - в субботу я разбогател на тысячу баксов из-за Костиной неудачи с той девахой.
ВыХУхоль
Сижу в офисе. Понедельник, утро. Голова болит с очередной похмелухи. Разглядываю сиськи силиконовых телок в интернете. Скучно. Ещё и головная боль не дает покоя. Зря, видимо, вчера мешал кокс с бухлом. Ну кто вообще в воскресенье бухает? Только дегенераты! Видимо, я один из них...
— Максим Сергеич, — раздается голос Лены-секретарши по громкой связи.
— Сергеевич! - поправляю её. — И не ори, ты - башка болит. Чо хотела?
— Тут к вам пришли, — на полтона ниже говорит она, затем добавляет заговорщицким голосом, — это мили-иция.
— Нету больше мили-иции, ПОЛИ-ИЦИЯ! — передразниваю её, в который раз удивляясь её тупости. — Пусть заходят.
В кабинете появляются трое ментов. У всех на морды натянута гримаса серьезности. В лычках и звездочках не разбираюсь, поэтому не знаю, кто из них главный. Один садится в кресло напротив меня и начинает говорить.
— Максим Сергеевич, тут на вас поступило заявление.
— Да? Впервые слышу, — спокойно отвечаю я, массируя виски указательными пальцами и закрыв глаза. «Похоже, он и есть главный», - отмечаю про себя.
— Вот. — Он достает листок из своей дурацкой папки из кожзама. — Это заявление от потерпевшей Кулябцевой Надежды Васильевны. Она утверждает, что вы её изнасиловали 15 июля этого года.
— 15ого, это в пятницу? — приоткрываю один глаз. Менты молча кивают. — Да, секс был, насилия — точно нет. Короче, парни, чо вы меня грузите?
— Вам придется проехать с нами в отделение, Максим Сергеевич. — Говорит тот, что за спиной главного.
— Я вообще не с тобой говорю. — Рявкнул я на него. — Останемся наедине? — подмигиваю главному. Тот молча показывает, чтобы его опричники удалились. Те повинуются и мы остаемся один на один. Выпиваю залпом половину стакана воды, закуриваю сигарету и достаю из кармана пятьсот долларов. Кладу их на стол перед ним. Он смотрит на доллары, как удав на кролика. Затем приходит в чувства и продолжает свою унылую разводку для лохов.
— Ну, вы понимаете, заявление-то уже никуда не деть, можно только попробовать на тормозах дело спустить. Но это процесс не быстрый, вы же понимаете.
— Короче, Склифасовский. — Я достаю ещё пять сотен и кладу поверх первой партии, до кучи. — Ты меня не разводи, я не лох на рынке. Ушла она со мной добровольно, в машину села добровольно, домой поднималась своими ножками кривыми тоже добровольно, так? — мордатый кивает. — Ну и хрен ты кому докажешь, что я её насиловал, понял, братан? Бери то, что даю и беги нахер отсюда, иначе я замолвлю словечко, кому нужно, про тебя и твоих дружков-собутыльников, что за дверью притаились.
Мент берет деньги со стола, рассовывает их по карманам и, отдав зачем-то мне честь, уходит. Я даже не могу улыбнуться, настолько болит голова.
— Лена, принеси мне нахер этот, как его… короче, от головы что-нибудь. — Гавкаю в микрофон и, отключив звук у мобильника и интеркома, откидываюсь в кресле. Через мгновение проваливаюсь в сон. Мне снится море, песок, полуголые загорелые женские тела, реки дорогого французского шампанского, беззаботный смех и бесконечные пляжи Лазурных берегов…