Джеймсон откинулся на спинку сиденья и закурил. После перелёта слегка мутило, хотя пора было и привыкнуть, за четыре-то года. Он покосился на водителя. Марсель невозмутимо смотрел на дорогу. Отличный парень, один из лучших агентов, сказали ему в телефонном разговоре с префектурой французской полиции. Пока он инспектору нравился. В аэропорту он его узнал сразу, лишних вопросов не задавал, инструкции выслушал внимательно и спокойно. Что ж, посмотрим, каков он окажется в деле.
Инспектор Джеймсон ещё раз пролистал рабочую папку. Итак, Жан Лабиф… Промышленник. Производит, кхм, мороженое. Пятьдесят три года. Женат. Все эти подробности не очень-то волновали Джеймсона, он читал скорее для того, чтобы занять мысли и не волноваться. Не волноваться перед делом, которое может обернуться самым грандиозным успехом в его жизни. Сегодня у него будет возможность арестовать самого Джона Идола.
Джон Идол… Идеальный грабитель и величайший преступник столетия. Газетчики его боготворили: никто не поставлял больше сенсаций, чем Идол. Ему выдумывали биографии, одну фантастичнее другой. Одни издания писали, что он был обычным портовым грузчиком, внезапно научившимся воровскому ремеслу, другие – наследным принцем небольшого африканского государства, в котором произошёл военный переворот. В пользу последней версии говорил его фирменный знак. Небольшая деревянная статуэтка африканского божка, неизменно оставляемая на месте каждого ограбления. Поэтому его и прозвали Идолом. Самым же примечательным в его аферах было то, что статуэтка была единственным следом. Он никогда не оставлял улик, могущих раскрыть тайну его личности и не совершал ошибок.
Поразительнее всего была способность Идола к перевоплощению. Он мог менять рост, телосложение, походку, до неузнаваемости преобразить лицо. Никто и не знал, как выглядит его собственное лицо. Джон Идол мог предстать в виде простого лакея, великосветского джентльмена, а то и пожилой русской княгини. После чего неизменно исчезал, совершив свою работу.
Лишь однажды Джеймсон столкнулся с ним лицом к лицу. Точнее, лицом к спине. Три года назад на лайнере «Британия», переплывавшем Ла-Манш во время лёгкого шторма. Пути к спасательным шлюпкам были отрезаны агентами английской полиции. Поняв, что выхода нет, Идол, одетый тогда в форму стюарда, перемахнул через перила и прыгнул за борт. Джеймсон подбежал к борту, но грабителя не увидел.
Джон Идол исчез… чтобы больше не попадаться. Уже через десять дней была ограблена картинная галерея в Брюсселе. И лишь статуэтка африканского божка посередине опустошённого зала говорила о том, чьих это рук дело.
Охота на Джона Идола стала для Джеймсона делом всей жизни. Будучи полиглотом, инспектор мог свободно общаться с представителями властей различных государств, по которым он разъезжал. А разъезжать приходилось немало. Идол перемещался по миру с поистине мистической скоростью, оставляя после себя опустошённые банки, сейфы и хранилища. Лондон. Венеция. Берлин. Вена. Нью-Йорк. Токио. Будапешт. Санкт-Петербург. Джеймсон не мог угадать, где гениальный преступник объявится в очередной раз. И вот, ему пришла телеграмма из Парижа.
***
- Мсье Джеймсон, благодарю вас, что прилетели, - сказал Жан Лабиф, когда инспектор со своим спутником уселись в удобных креслах. Промышленник кивнул на долговязого мужчину с рыжимы бакенбардами. – Позвольте вам представить господина Тверье, ювелира, который любезно предоставил мне свой магазин для сегодняшней выставки.
Джеймсон кивнул.
- Ближе к делу, мсье Лабиф. Покажите письмо.
Лабиф протянул инспектору листок. Хотя Джеймсон уже знал содержание письма, но прочитал его крайне внимательно. Джон Идол требовал отправить ему миллион франков до восемнадцатого августа. В противном случае он клятвенно обещал похитить у промышленника знаменитую жемчужину «Слеза Осириса». Восемнадцатое августа было сегодня. Именно сегодня «Слеза Осириса» должна была стать главным, ценнейшим экспонатом выставки ювелирных изделий, которые коллекционировал Лабиф.
- Хорошо, что вы обратились ко мне, - сказал Джеймсон. – Два месяца назад барон Шмидт получил такое же письмо, только проигнорировал его. За что и поплатился, лишившись всех своих драгоценностей и получив взамен лишь деревянную статуэтку. Мсье Лабиф, вы можете отказаться от проведения выставки и обезопасить жемчужину. Хотя, возможно, преступник только этого и ждёт. Если Идол попытается украсть камень, я буду иметь возможность его схватить. Вы готовы рискнуть?
- Да, инспектор. Я не могу позволить проходимцу срывать мои планы.
- Отлично. В таком случае, я хочу взглянуть на жемчужину.
- Разумеется.
Жан Лабиф открыл сейф и передал инспектору «Слезу Осириса». От Джеймсона жемчужина перешла к Марселю, а тот передал её ювелиру. Тем временем Лабиф достал из холодильника бутылку вина и разлил вино по бокалам.
- За успех сегодняшнего дела! – провозгласил промышленник и выпил вино. Затем принял у Тверье жемчужину. – Что ж, все убедились, что драгоценность не украдена. Теперь я положу её на место.
Он проводил полицейских в выставочный зал и подошёл к витрине посередине зала. Открыв витрину ключом, он положил «Слезу Осириса» на специальную подставку и закрыл витрину обратно.
- Пуленепробиваемое стекло, - Лабиф постучал пальцем по блестящей поверхности. – Джону Идолу будет нелегко пробраться сюда.
- Ключ существует в единственном экземпляре? – спросил инспектор.
- Второй у мсье Тверье.
- Я хочу, чтобы оба ключа были у меня, - сказал Джеймсон. – В целях безопасности.
Промышленник и ювелир протянули Джеймсону ключи. Затем Лабиф накрыл витрину большой простынёй.
- Зачем это? – нахмурился Джеймсон.
- Жемчужина – гвоздь всей выставки. Я сниму простыню в кульминационный момент.
- Как скажете. Что ж, мсье Лабиф, я хочу увидеть список гостей.
- Сейчас. Пройдёмте в кабинет.
- Нет-нет, мсье – улыбнулся инспектор. – Я бы предпочёл до окончания выставки остаться здесь.
***
Бриан, комиссар французской полиции нервно прохаживался по залу. Этот хвалёный Джеймсон всё провалил. Столько лет гонялся за этим своим Джоном – и вот Идол совершает кражу прямо у него под носом.
Было так.
Инспектор и Лабиф спокойно дождались начала выставки. Джеймсон ходил среди гостей, пытаясь обнаружить малейший знак присутствия идола. Но без пяти десять, как раз перед тем, как «Слеза Осириса» должна была быть предъявлена публике, в здании внезапно погас свет. Резонно решив, что это происки Джона Идола, Джеймсон бросился к витрине. Но буквально через полминуты в кабинете мсье Тверье зазвучала сигнализация. Джеймсон решил, что Идол специально написал в письме про жемчужину, чтобы отвлечь внимание от ценностей, находившихся в кабинете. Оставив Марселя у витрины, он бросился туда. Однако, в кабинете он никого не нашёл. Вернувшись, он приказал Марселю найти электрический щиток. Когда свет, наконец, зажгли, инспектор сдёрнул покрывало с витрины. Витрина была по-прежнему заперта, а жемчужина пропала. Оба ключа оказались в кармане у Джеймсона. Несколько посетителей выставки успели выбежать на улицу, и теперь их разыскивала полиция. А несколько минут спустя кто-то заметил на полу деревянную фигурку африканского божка. Джон Идол опять победил.
Бриан выражал промышленнику всяческие соболезнования и уверял, что жемчужину вскоре найдут (хотя в глубине души не разделял подобных надежд). Неожиданно в зал вошёл инспектор Джеймсон, вернувшийся из кабинета Тверье. В руке у него была бутылка с остатками вина из холодильника.
- Мсье Лабиф, - весело сказал Джеймсон. – Расскажите нам, зачем вам понадобилось красть собственную жемчужину.
- Что?! – возмутился промышленник. – Да вы пьяны!
- Вовсе нет. Я расскажу, что меня навело на мысль о вас. Мне помог идол. Не Джон Идол, - Джеймсон улыбнулся. – Статуэтка. Джон Идол – любитель театральных эффектов. Статуэтка, его фирменный знак – непременный атрибут его преступлений. Так почему же божок обнаружился на полу, а не в витрине, на месте украденной драгоценности? Так было бы куда драматичнее. Вы скажете – мелочь, но я придал этому большое значение. Если Идол не смог поместить статуэтку в витрину, у него не было такой возможности.
Лабиф с усмешкой глядел на сыщика, но его руки нервно шарили по столу.
- Но каким образом исчезла жемчужина, если Джон Идол не мог проникнуть в витрину? – продолжал Джеймсон. - Не испарилась же она в самом деле? И тут я понял. Конечно, именно что испарилась.
- Разве такое возможно? – спросил Тверье.
- Сухой лёд, - сказал Джеймсон. – По роду занятий мсье Лабифу разумеется приходилось иметь дело с его изготовлением. С помощью специальной формы он изготовил кусок сухого льда, по форме являющейся точной копией «Слезы Осириса». Затем разыграл целый спектакль. Продемонстрировав нам настоящую жемчужину, он забрал фальшивую, хранившуюся в холодильнике и на наших глазах поместил в витрину. Вот зачем понадобилось накрывать её, чтобы мы не увидели, как камень в буквальном смысле растворяется в воздухе. В нужный момент Лабиф выключил электричество и включил сигнализацию в кабинете ювелира. Оставалось лишь в темноте подбросить на пол идола – и картина ограбления была закончена.
- У вас нет доказательств, - проговорил промышленник.
- Покажите-ка свои руки.
Мсье Лабиф отшатнулся и спрятал руки за спину.
- Да, - кивнул Джеймсон. – Вам пришлось держать в руках фальшивую жемчужину довольно долго. И на вас не было перчаток. Если я прав, неминуемо должен был остаться ожог. Ну же, покажите руки, мсье!
***
В аэропорт Джеймсон ехал уже глубокой ночью. Повезло, что Марсель согласился подвезти, а то пришлось бы искать отель. Оставаться здесь инспектор не хотел.
После нескольких часов допроса и бессмысленных запирательств Лабиф, наконец, сознался и вернул жемчужину. Джеймсон слушал признание рассеянно, понимая, что французские власти прекрасно разберутся и без него. Обычная история: завод переживал трудное время, страховка за украденную драгоценность залатала бы все дыры. В газетах промышленник много раз читал описания похождений Джона Идола и его бессменного преследователя. Это, а также то, что «Слеза Осириса» по цвету напоминала сухой лёд, вдохновило Лабифа на этот спектакль.
Инспектору было плохо. Он представлял себе заголовки завтрашних газет. «Джеймсон поймал пустышку». Что подумает настоящий Идол, узнав об этом? Будет ли он насмехаться над ним? Что ж, придётся снова ждать. Ждать, пока он вновь проявит себя.
Где же Джон Идол затаился сейчас? Китай? Испания? Греция?
- Останови машину, - вдруг глухо сказал Джеймсон.
Марсель лишь вопросительно посмотрел на инспектора и, не говоря ни слова, затормозил. Джеймсон вышел на обочину и вдохнул свежий воздух. У него закружилась голова. Он был не в силах поверить в реальность озарившей его догадки.
Нет никакого Джона Идола.
Джон Идол утонул в Ла-Манше тогда, три года назад.
Джеймсон представил многие десятки дерзких краж, которые он расследовал. Краж, совершённых под прикрытием имени погибшего Джона Идола.
- Инспектор Джеймсон… Мсье!
Марсель с удивлением смотрел, как прославленный детектив осел на землю, прислонившись к дверце автомобиля, и хохотал, хохотал до слёз, хохотал как безумный.