При первом посещении многих питерских дворов возникает единственная мысль: «как можно здесь жить?» Типичный питерский двор — это не блещущий ухоженностью двор-колодец, закрытый со всех сторон стенами старого трёх-четырёх-пятиэтажного дома, покрытыми кое-где отсыревшей, а кое-где облупившейся от времени и продолжающей практически на глазах опадать штукатуркой серо-песочно-жёлтого цвета. Озеленение двора представлено небольшим деревцем, мхом, выросшим от сырости, и бурьяном, вольно прорастающим прямо сквозь зазоры в разваливающихся старых кирпичных стенах не то заброшенных, не то используемых флигелей. В квартирах, надо понимать, днем темно, потому что соседняя стена совсем рядом. Окна, выходящие на брандмауэр, то есть на большую глухую стену, кажутся чем-то противоестественным. В ясную погоду из этих окон видны голубое небо и жёлтая стена, и этот вид заставляет невольно вспомнить цвета флага одного из соседних с Россией государств.
Войти в типичный петербургский двор можно только через подворотню, которая закрывается на кодовый замок. Но зачастую оказывается, что ворота не заперты, хотя кодовый замок и есть. И можно приоткрыть калитку, зайти в замкнутое серо-бежево-жёлтое, пахнущее человеческим жилищем, а ещё явным присутствием кошек пространство, чувствуя себя при этом немного неловко, как будто зашёл без спросу в чужой дом. Питерский двор из-за своей физической закрытости и замкнутости воспринимается именно как продолжение квартиры и частной зоны живущих здесь людей. У кого-то само жилище начинается прямо со двора — в питерских домах встречаются квартиры, входная дверь которых выходит прямо во двор, чаще всего в подворотню. В стене подворотни иногда можно увидеть дверь с номером квартиры и почтовым ящиком, а под дверью коврик.
Войти в дом со стороны улицы можно через парадную, а со стороны двора—через чёрную лестницу, или просто: лестницу. Над дверью, ведущей в парадную или на лестницу можно увидеть табличку с нумерацией квартир примерно следующего содержания: «Лестница №1. I эт. кв. 18, 26, 27. II эт. кв. 1,2, 28. III эт. кв. 3-5. IV эт. кв. 6, 9, 11». Говорят, что так получилось из-за того, что после революции в целях уплотнения некоторые квартиры разделяли, а также делали всякие пристройки и мансарды, устраивали жилые помещения в бывших дворницких и флигелях. Как бы то ни было, попытки установить закономерность в такой нумерации квартир чреваты опасными психическими расстройствами.
Чем дольше находишься в Питере, тем более уютными начинают казаться эти самые питерские дворы. Такая застройка, как в Питере, даёт чувство защищённости от ветра и непогоды северного города, от шума и хаоса этого мира. Маленький мирок, обжитые стены, гулкое эхо, которое в других местах обычно бывает весенними вечерами. Типичный старый дом центральной части Петербурга изначально был построен на редкость добротным, с очень толстыми, надёжными стенами. Внутри такого дома оконные проёмы и подоконники такой толщины, что их можно использовать в качестве дивана. Сидеть на подоконнике с книжкой, ноутбуком, планшетом, отгородившись занавеской от происходящего в комнате, поглядывать на улицу. С одной стороны — занавеска, с другой — всё тот же бежево-жёлтый двор, зажигающийся оранжево-жёлтый свет в других окнах. На окнах большие фикусы, агавы, пальмы. В питерских квартирах на подоконниках очень часто можно увидеть огромные растения, загораживающие почти всё окно. Наверное, в условиях большой плотности застройки, когда окна напротив совсем близко, это нужно, чтобы защитить свою личную жизнь от посторонних глаз.
Цвета питерского двора—бежевый, жёлтый, серый и зелёный. Коричневые крыши. Проступающие сквозь облетевшую штукатурку красный кирпич и серый цемент. И небо вверху—в зависимости от времени года и погоды либо серое, либо ярко-голубое, либо голубое с низкими, объёмными бело-серыми облаками. Облака такие низкие, что кажется, их можно потрогать, стоит только залезть на крышу и протянуть руку. И такие плотные, что кажется, их можно оседлать и полететь на них над городом.
Прогулка по незнакомым питерским дворам похожа на сон или компьютерную игру, где спящий или играющий бродит по неведомому лабиринту. Никогда не знаешь, куда попадёшь, пройдя очередную арку. В уютное, очень домашнее пространство с детской площадкой, самодельными скамеечками и цветами, выращиваемыми неравнодушными жильцами. Или в жутковатые, тёмные, разваливающиеся трущобы, где и днём-то страшно, потому что они выглядят идеальным местом для совершения преступления. Или во двор, разрисованный ярким граффити, которое может быть абсолютно безвкусным, и поэтому восприниматься как хулиганство и порча зданий (хотя сами используемые для граффити здания часто бывают в таком состоянии, что их уже ничем не испортишь), а может быть очень красивым и милым. Можно совершенно случайно наткнуться на настоящее произведение искусства — целую картину, нарисованную художниками-энтузиастами на брандмауэре для украшения скучного пейзажа. Или — на фигурки милых зверей, талантливо сделанные городскими умельцами из подручных материалов.
Особого внимания заслуживают питерские надписи на стенах домов. Нет, вовсе не традиционные нецензурные слова, наивные объяснения в любви девочке из дома напротив, или негативные отзывы о моральном облике той же самой или другой девочки из соседнего дома. Такого в Питере, равно как и везде, тоже хватает. Но не только это можно обнаружить, гуляя по петербургским дворам и улицам. В этом городе даже надписи на стенах отличаются глубоким смыслом и содержательностью. Часто встречаются строчки из стихотворений, песен философской направленности, чьи-то личные мысли, не понятные до конца посторонним людям. На здании рядом с Казанским собором видим написанную маркером цитату из «Фауста» Гёте: «Никто не спросит: «Чьё богатство? Где взято, и какой ценой?» Война, торговля и пиратство — три вида сущности одной». В одном из дворов, затерянных в глубине центра города, в сонном безмолвии, нарушаемом тихим стуком капель дождя по ржавым козырькам и карнизам, видна написанная красными буквами на мокрой стене строчка из стихов Дельфина «Любовь»: «Ты можешь с ней расцвести и засохнуть, она сожрёт тебя, как цветок тля, но всё равно лучше уж так сдохнуть, чем никого никогда не любя». Зачем это написано, почему некто решил взять баллончик с краской, прийти сюда и рискуя получить в свой адрес тонну осуждения и негатива со стороны жильцов или быть привлечённым к административной ответственности, занять полстены именно этими словами? Выплеск переполняющего и невыносимого страдания от неразделённой любви? Или просто эти слова кому-то настолько запали в душу, что он решил записать их для себя и для других. Всем увидевшим эту надпись остаётся только догадываться об истории её появления, если есть на это желание. Большое, красочное граффити, на создание которого нужно было потратить немало времени и краски: «В чёрной грязи размокает мораль» уже в другом дворе. «Кругом предрассудки», видим надпись то ли белой краской, то ли замазкой-корректором на стене дома на канале Грибоедова в тех местах, где разворачивалось действие романа Достоевского «Преступление и наказание». Все места, описанные в романе, реально существуют. Дом Раскольникова, дом старухи-процентщицы, дом Сони Мармеладовой. Кто-то начитался Достоевского и приехал в эти места? Или кто-то живущий всю жизнь в этих местах поделился своим взглядом на мир? Да и при чём здесь Достоевский, когда действительно кругом предрассудки. Примерно там же: «Меня двое». Что по этому поводу надо думать, если вообще надо? Написавший на стене эти два слова узнал себя в повести «Двойник»? Или просто решил пошутить над теми, кто узнал? Наверное, не надо особо и думать. Человек, у которого есть потребность написать на фасаде здания «Меня двое», лучше знает, о чем пишет.
Во время очередной прогулки по питерским кварталам я зашла в подворотню, где была открыта калитка, и оказалась в первом дворе. Из первого двора было два пути: в арку направо, и арку прямо. Через каждую арку виден крошечный кусочек следующего двора. Я пошла прямо и зашла во второй двор. Оказалось, что из второго двора есть проход только прямо, в третий двор, из третьего двора я прошла в четвёртый и упёрлась в глухую стену светло-жёлто-серого цвета. Дальше идти можно либо назад, туда, откуда я пришла, либо вбок, где я ещё не была. На глухой стене синей краской была нарисована большая стрелка, указывающая на едва заметный белый цветок, проросший сквозь трещину в асфальте у основания стены, и написано следующее:
«Смотри, пророс цветочек сквозь бетон.
Намного проще было бы ему,
Если бы он родился на лугу,
Или хотя бы в городском саду.
Чтобы там вырасти, цветку немного надо.
А ты попробуй-ка пробиться сквозь бетон!»
Вернувшись после прогулки к компьютеру я вбила строчку из стихов в поисковик. На моё удивление, всезнающий поисковик выдал только один результат. Им оказался известный сайт, где одни задают различные вопросы, а другие на них отвечают. Вопрос: «что за стихи, видела их в одном из питерских дворов». Единственный ответ: «не знаю, даже в Инете нигде не встречается. Наверное, кто-то из жителей сочинил и пожелал остаться неизвестным».
Здесь каждый на своей волне, у каждого свой, неповторимый мир, не лучше и не хуже, чем у других, а такой, какой есть. И если чего-то не стоит делать, так это задавать вопросы «Почему?», «Зачем?», «Где логика?» Какая разница, почему и зачем. Жизнь удивительна.