Последний старец Сталинградский снег... С

Станислав Графов
-...Прошу простить, товарищ майор, ну, мысли у вас - мне самому становится не по себе...

Перед лицом Быстрова точно промелькнуло - как тень - мимо воем пронеслась "болванка" из прошлого. Точно сейчас стреляли... Он помнил, что случилось ТОГДА - он  осадил Жеребчика,вырвал из яловой кобуры ТТ и просадил обойму в воздух. Жеребчик, извиваясь от натянутых удил, ронял хлопья розовой пены и танцевальной своими копытами в белых "чулках". Хлопки над своей конского гривой он воспринимал как нечто само собой.

А потом грянуло - это... Со стороны высоты глухо ухнуло. Над головами  у лежащих бойцов, в запыленных,  точно в муке, пилотках и гимнастёрках, медленно пронеслась  стальная болванка с трассером. Жеребчик дико зажал и присел на круп. Точно в цирке. Но было не до смеха - батальон разом сорвался с места и побежал назад. К широкой синеватой ленте Дона, блестящей, как чешуя, за  грушовыми и яблочным садами, белыми мазанками с кучками кизяка...

Быстров вовремя оборвал себя, хотя мысли уже были непослушные.  Они  вяло текли, хотя минуту назад били ключом и точно по черепушке. Точно голова была не его. Только чья же тогда? Кто ею управляет?

Быстров, не смея дышать, смотрел не на  свечку.Внезапно огонек дернулся, но устоял. Затем как по команде - выбросил облако искр.  В следующий момент он вспыхнул и погас.

По спине Быстрова пробежала стая ледяных мурашей. "...Вы уже прочитали мои мысли? " - чуть не слетело у него с уст.

-Положим, вы не поп, а я не батька, - съязвил он голосом будто из  погреба.

Старостин внимательно посмотрел на свечку.Внезапно ему захотелось встать и выйти отсюда на мороз, пускай под пули, под бомбы и под снаряды. Так сжалось, так сдавило у него внутри; всякая муть поступила к горлу и подобралась к голове, что казалось -  ещё минута и полностью заладеть им. Он быстро произнёс молитву, её начало "Святы крепки, святы бессмертны помилуй нас..."

Затем Старостин представил луч света - наваждение тут же отступило. Но не ушло совсем. Оно окружило его плотным лохмато-серым облако . Но Старостин не сдавался.На глаза накатала красная пелена - молитвы и свет становились всё сильнее.  Когда они стали невыносимыми и в глазах зарябило от сверкающих пятен, облако в миг рассеялся - точно взорвалось изнутри...

В следующий момент, видя чужое преображение (человек перед ним менялся на глазах!) он жалеть поймал себя на мысли - пожалеть  Быстрова.Сократить ему ПУТЬ, что было невозможно и даже преступно...Тот как почувствовал - сразу же пристально посмотрел ему прямо в глаза. Нет, он показывает, что сидит ТАМ, в глубоком колодце, откуда сейчас должен выйти . Но прежде он должен узнать, кто и когда его туда посадил.

Старостин снова ощутил накат мути . Будто его тоже запихивали в этот мутный бездонный колодец с серыми блестками, которые мучительно резали глаза и воспаляли веки... Что горше, в этот мутный бездонный колодец его запихивали руками Быстрова, силой его воли, что также не принадлежала смершевцу - находилась в руках чужих воинов. Хотя на  этот раз он и виду не подал. Зато глаза смершевеца тут же посерели и помертвели. Из гортани вырвался неясным хлюпающий звук...

-Мысли как мысли, мало ли что... Не враг же... не врага же мысли...

-Не врага, не врага... - согласился Александр Андреевич.

-Вы напрасно хотите... хохмите... Или на что-то намекаете?

-Боже мой... - Александр Андреевич аккуратно сунул свечку за борт полушубках. - Мысли как мысли, товарищ майор. То лето - ещё какое было...

-В смысле? - не растерялся Быстров.

Усмешка так и свернулась на его маленьком лице, прикрыто ермолкой густых волос. Почти все они были седыми.

С минуту они вслушиваясь в катафонию звуков. Вдалеке свою страшную симфонию играла война.

-Мысли как мысли, - настаивал на своём Александр Андреевич.- Судить не могу и не имею права.

-Продолжайте...

Старостин едва не хмыкнул. Затем яростно заскрёб затылок:

-Вот собака! С брезента что ли пикирует?! Вы ничего...

С минуту они молчали. Быстров снова видел проносящуюся болванку с оранжевым нитевидным трассером  - от неё сорвался с места и побежал почти целый батальон. Он гнал за ними на Жеребчике до самых Вешек. Лишь на садах, ворвались в самую гущу, ему удалось остановить это позорно бегство. Помогли как ни странно немцы - выпустили с высоты и с левого флага два белых и столько же красных сигнальных патрона. А потом был краткий мат-перемат и команда "окапывайся"...

Александр Андреевич не в силах был прятать своё сокровенное. Поэтому он ни слова ни произнёс по поводу "собак", которых было немеренно в "хэбэ" фронтовиков. Он поднёс толстый палец ко лбу и легонько тюкнул себя:

-Вот этот глазик-алмазик, когда зрит - ничего дурного не происходит... Всё видишь и всё угадаешь. И вы это знаете, Николай Степанович, не мне вас учить. Его надо держать не засорённым.У них даже асы... танковые и лётный состав, этому обучен, даже пулемётчиков комплектуют по этому признаку. А нам приходится всё объяснять в кустарных условиях. Тыкать в лобик...

Он вытянул руку - осторожно коснулся указательным пальцем лба Быстрова.У того уже кровь отлила от лица. Перед Старостиным с выпученными остекленевшими глазами и серой кожей сидел готовый мертвец, перебиравший пальцами рук и двигающий синеватыми губами. Ещё мгновение - лицо смершевца преобразилась, осветившись внутренним озарением.

Вот оно наглядное пособие и наглядный урок - как и почему нас били, промелькнуло у обоих...

-Всё в порядке, уже полегчало, - Александр Андреевич протянул ему плоскую стальную флягу с откидной крышечкой: - Глотните.. Лучше залпом и до конца!

-Это того... обязательно?

-Обязательней некуда. Это приказ!

-А, ну если приказ, тогда... - сказал Быстров и трясущимися обеими руками принял флягу.