Удивление было абсолютным, как в раннем детстве. Оно росло, раздуваясь, как мыльный пузырь… Пришел страх, что этот пузырь вот вот лопнет и его, живого человека, не станет.
И его не стало.
Тело исчезло! Как будто он, катаясь на гигантских качелях, взлетел… а сознание отделилось и продолжило полет уже в одиночестве. Вместе с телом исчезла боль. Осталась лишь радость свободного полета и щекочущее предчувствие чего-то хорошего, что ждет впереди.
"Где тоннель?" — мелькнула мысль. "Я же должен пролетать по длинному тоннелю со светом в конце..."
Тоннеля не было. Зато свет уже был — мягкий, приглушенный и уютно обволакивающий, как одеяло. Наверное, так уютно было нежиться в утробе матери.
Это был даже не свет, скорее ощущение света и одновременно покоя. Радостно-тревожное предчувствие сменилось умиротворением, растворившись в покое, как волна от камешка, брошенного в воду. Душа, как чаша, до краев наполнилась покоем, ожидание встречи с чем-то загадочным и очень важным затаилось в глубине.
Световая пелена распахнулась, словно театральный занавес...
Он — еще совсем маленький ребенок. Занятые родители поручили его воспитателям. Старшие братья играют с ним редко и неохотно, им неинтересно из-за разницы в возрасте. Он одинок, чувствует себя лишним в семье. Отчужденность породила фантазии, что он — пришелец или посланник, непонятно для чего оказавшийся здесь, в чужом ему мире людей. Иногда чувство тоски по далекому и неизвестному родному дому становилось таким острым, что он плакал.
— Что случилось? — спрашивала мама.
— Я хочу домой, — отвечал он, а слезинки капали на пол...
Мать сердилась, и это приносило ему новые страдания.
Пелена моргнула, перевернув страницу живой книги и открыв новые декорации.
Он пошел в школу. Страх — справится ли с науками? Первые друзья и враги. Ему кажется, что он гораздо взрослее сверстников — иногда их глупость буквально озадачивает.
Следующая картина.
Изнурительная, неинтересная учеба. Учиться ему однако легко — не надо "зубрить", достаточно понимать. Но времени не хватает на обычные мальчишеские дела, усталость годами накапливается и в подростковом возрасте и так непростой характер портится еще больше. Классная руководительница, педантичная и сухая, возненавидев его неординарность, всячески отравляет жизнь.
Замкнувшись в себе, он размышляет о смысле существования. Фанатично совершенствует свое тело. Спорт, затем загадочная, не всем доступная йога… Братья один за одним покидают родительский кров, теперь у него своя комната и свобода быть одиноким.
А вот и наступает время любить. Со всем максимализмом юности он посвящает себя одной единственной, которая в итоге его отвергает. Трагедия переживается очень тяжело. Весь созданный его фантазией чудесный мир, где есть только Она, рушится...
Единственный, как ему кажется, выход — бросить все и умчаться на край света, чтобы только не видеть, не помнить, забыть эту улыбку, эти глаза...
Выкованный им из себя "молоток для забивания гвоздей" теперь жаждет смертельной опасности. А что может быть более привлекательным для разбитого юношеского сердца, чем война? Война — это полная риска, "настоящая" жизнь, рай для потенциальных самоубийц… Вот где выход!
Рай оказался адом. И безвыходным тупиком. Убивая, он поставил себя вне закона добра и его самого настигла расплата.
Пелена света вновь сомкнулась, на этот раз густея, темнея и превращаясь в бездну. Наступила бесконечная тьма. Только холод остался вокруг. Мысли смерзлись в ледяной ком ужаса. И в него ударили те самые, прилетевшие обратно, гигантские качели, круша и уничтожая сознание, разбивая его на тысячи гаснущих брызг...
Вспышкой чудовищной боли на ничтожную долю секунды к нему вернулось ощущение тела, прежде чем настало Ничто.