Кровь продолжала капать с кончиков пальцев; левая рука сжимала нож, а колени лихорадочно дрожали от пережитого ужаса. Я шмыгнул носом, стараясь не поднимать взгляд, сконцентрировавшись на несущих меня домой ногах. Теперь мир уже не станет прежним. После того, как я нанес первый удар, после того, как в последний раз заглянул в бездну молящих о пощаде глаз - я понял, что в этот момент жизнь моя повернуло в новое необузданное русло.
Дверь отварилась. На кухне уже сидел отец, попивая чай и читая газету. Разглядев меня с ног до головы, он недовольно скривил гримасу, а после загадочно приподнял бровь.
- Почему так долго?
Я молчал. Сердце мое колотилось все сильнее и сильне, а ноги подкашивались. Холод медленно начал сковывать засыхающую на ладонях кровь.
- Она сопротивлялась...
- Дурак! Скажи, что эта свинья еще дала тебе сдачу. Иди готовь ужин!
Резко кивнув, я скрылся на кухне, а отец отвернулся к окну, сделав глоток чая. Все-таки это была глупая идея переехать в деревню; над скотным двором заходило солнце.
"И это убожество еще зовется моим сыном... " - С грустью подумал отец, закрывая газету, на первой полосе которой красовался его портрет с обьявлением о розыске серийного маньяка.
2012.