Остров

                Остров.

                ( Киносценарий. В двух частях.)




Действующие лица
Федор Алексеевич Ушаков
Василий Иванович Плетнев
Петр Горький
Виталий Дымов
Григорий Мазаев
Захаркин
Оксана
Фрося
Николка
Надежда
Зоя
Пашенька
Прочие люди. Персонал. Инвалиды.


Место действия: Остров Богояр, в Ладожском Озере. Ныне известен как Валаам.
Москва, Ленинград  1952-1953 годы.



                …никто не забыт, ничто не забыто….


Пролог.

Картина 1 (Герой)
1945 год. Осень.
Дом. Сад. У порога толпятся люди. Лают собаки. Машина, два солдата выгружают из машины тележку и следом сажают на тележку человека. У него нет по колени ног.
Женский вой.
-Ну что же ты...Что же ты...Не плачь, Надюша. Обними меня Наденька.
-Федор Алексеевич...Мы...Нам пора.
-Спасибо, за службу, товарищи!
Федора окружают несколько мужчин. Надя, отступает к дому у порога стоят мальчик лет 8 и девочка 13 лет. Надя пытается отправить их в дом.
-Наденька...Зоя, Пашенька! Да что же с вами! Пожалуйста!
Надежда подходит, рыдая к Федору, опускается на колени.
-Что, Надежда, раньше красивым был, статным, а теперь обрубок. Но, кого война не калечила. Я вернулся. Жив остался, фашисткую мразь до самого Берлина гнали...А видишь как бывает, всю войну целёхоньким прошел. Мда...А вы что стоите? Хватит скорбеть! А ну давайте, водочки по сто грамм, да в люльки! А завтра жить будем! Не будем горевать!
Женщина вытирает слёзы. Отшатывается, потом обнимает калеку мужа. Федор на кульках делает пару шагов вперёд и падает в её объятия.
-Я..мне...помочь тебе..Федор Алексеевич?
-Лучше баньку растопи!
-Но как же ты?
-Да к чертям эту тележку! Потихоньку, шажочек, другой, сам на порог своего дома войду. Что же я такой недуг победить не сумею? Иди, Надюша, баньку растопи, да детей позови. Пусть не сторонятся своего отца. А вот в среду дядя Дима приедет, гостинцев им привезёт. А пока...Но лучше по сто грамм, для настроения.
Надя отбегает в сторону, Федор делает пару шагов и падает на землю, смеётся, переворачивается на бок, отталкивается рукой и ползёт боком. К нему подбегает Зоя. Опускается на колени, и помогает отцу подняться.
-Эх. Зойка, смотрю, вымахала! Ишь, невеста! Скоро как мать будешь? По клубам ходить, да мужиков хороводить...Мдааас...
-Пап...Я...Люблю тебя...Я скучала, паап....
-Я тоже скучал, доченька, ты  уж извини, что без гостинцев, да и сам, как гостинец, как снег на голову. Ты не помогай мне, не стоит. Я справлюсь!
-Нет, папочка. Ты меня учил помогать. Всегда помогать, даже когда человек от помощи отказывается.
-Запомнила уроки, чертовка! Не зря, не зря учил. А брат твой где? Он ведь меня совсем не помнит...Мдаа...А если на фотокарточке? Несоответствие однако ...с.. Ну да ничего. Сейчас буду вам байки травить, как мы эту шваль до Берлина гнали! За Родину! За товарища Сталина! За тебя, за маму и братика твоего.
Девочка медленно идёт рядом с калекой, ждёт как он сделает каждый шаг. Наконец он доходит до крыльца и заходит в дом.

Картина 2 (Отец)

Москва. Тверской бульвар. Под деревом сидит пьяница Николка, гулящая женщина Фроська, и Василий Иванович. (Старик с баяном, у него есть обе руки, но ног нет совсем.) Фроська выбегает на бульвар от неё сторонятся люди, она возвращается вывозит на тележке Василия Ивановича, он начинает играть, Фрося пускается в пляс.
-Эй, подходи народ, помоги бывшему матросу, на пропитание!
-Песни громкие запоём! Песни правдивые!
-Ай, товарищи, не по нашенскому живущие, вы не сторонитесь нас! Эй, эй, куда ж вы! Эх, дурни! Иванович, видно сегодня без одеколона будешь!
-Молчи, Фроська, сейчас точно какой-нибудь депутат етить колотить появится, точно деньгу выдаст!
-Эй, Николка! Хрен ли сидишь там! Алкоголическая твоя морда!
-А вам то что?
-Что? Что? Работать надо!
-Давай я лучше какого-нибудь чекиста ножичком чик-чик, в подворотенке, да деньги будут!
-Ты бы потише, про чекистов, Николка! Видит Бог- идиот ты.
-Василий Иванович, а чей-то ты о боге то говоришь? Нас же за такое повязать могут!
-Да и хрен с этим, Николка! Я на войне был, там люди всех богов в окопах поминают, начиная от Нептуна, заканчивая Аллахом. И выживаем мы, молитвы слышат боги. А люди глухие. Сам же видишь!
-Да и не говори, Иванович!  Эй, глухие! Глухие!
Люди проходят мимо, не обращают внимания.
-А, да и хрен с ними, и со страной этой. Думал ради людей, а тут вон чо получилось. За родину...За Сталина...Да и пошел бы на хер этот ваш товарищ Сталин!
Люди останавливаются, потом ещё быстрее начинают идти.
-Ты бы это, Иванович, потише, а то и тебя схватят, и нас расстреляют!
-Во-во, Иванович, ты говори говори да не заговаривайся.
-Эх вы, молодежь...Ладно пошли в нору. Сегодня без одеколону ужинать будем.
Они пытаются отойти, но к ним подходят трое хорошо одетых мужчин.

Картина 3 (Нахлебник)

На кровати лежит кулёк, из которого торчит голова мужчины лет 25. Вокруг бегают дети, ходят женщины. Одна женщина пытается присесть потом, отскакивает.
-Тьфу! Ой господи божечки мой! На кой Вадик тебя в дом принёс, столько хлопотов с тобой юродивым. Что смотришь на меня?! Не смотри!  Ах, ты же ещё и глухой! Вот ведь, и не помер же. Нахлебник.
К женщине подходит мужчина 30 лет. И хватает её за ворот.
-Ну ка прочь пошла отсюда! А не то я тебя кочергой охоячу! Вон пошла, тварь любопытная! Вон!
-Ну что же ты, Вадим, что же ты?
-Вон пошла!
Вадим садится рядом с обрубком.
-Ты не обращай на них внимания, я знаю, что ты всё слышишь. Ты прости их, война из всех нас безумцев сделала. Вот бы сейчас к морю...Ты бывал на море? Я в детстве был...В Ялте... Вот сейчас нам наши премиальные выдадут, соберёмся и поедем.
Человек щурит глаза.
-А ведь товарищ комдив, обещал, что рубль нас настигнет. А то вон, почти пол года прошло с момента победы, а всё молчат. Ну, ничего, не ради награды же воевали.

               
                Действие I
Картина 4.

Федор сидит за столом, Надя ест не обращает на него внимания. Сын водит ложкой по тарелке.
Надя: Скажи, Федор Алексеевич, что делать то будем?
Федор: Жить да поживать, Наденька. Что ж ты меня со счетов, значит, списываешь, раз я безногим к тебе вернулся?
Надя: Федор!
Федор: Думаешь, я не вижу, как ты глаза отводишь? Стыдись, Надежда! Не известно, вернулась ли бы ты, с фронта.
Надя: Да ты думаешь, мы тут не настрадались, Федор Алексеевич?! Пашенька маленький, а я у станка круглые сутки. С ним у станка  засыпала.
Паша: Мааама, Паапа, не ругайтесь. Я съем суп, только не ругайтесь.
Появляется Зоя.
Зоя: А ты мама, на отца бочку то не кати! Папа говорил мне, что ему письмо пришло, его в санаторий пригласили. А там обязательно отцу протезы поставят, самые лучшие! Вот увидишь. Батька на них ещё бегать будет.
Федор: Обязательно буду. Но я ещё не знаю стоит ли туда отправляться. Я же только вернулся. Вас бросать не хочется.
Надя: Погоди, а мы туда отправиться можем?
Федор: Я не знаю.
Надя: Я думаю, тебе стоит отдохнуть. Мы здесь как-нибудь справимся… Ты поезжай, Федор Алексеевич.  Поезжай…
Паша: Папа, а когда ты поедешь?

Картина  5

Старый обветшалый дом. Около печки буржуйки сидят Фрося, Николка и Василий Иванович.
Фрося: Василий Иванович, что делать будешь?
ВИ: Да не нравится мне вся эта затея. Зачем, какому-то депутату подходить ко мне, предлагать деньги, водочку, только что бы я поехал. Вы видели, мол, уважает он меня!
Николка:  К черту их, Василий Иванович. От него обманом веет. Правильно ты его послал.
Фроська (жуя хлеб): Какой-то санаторий, для инвалидов героев войны. Может это чекисты тебя сразу сцапать решили, за твою эмм...шутку про товарища Сталина.
Николка: Да, Василий Иванович, надо уезжать из этого города, давайте в Мурманск?
ВИ: Сдурел что ли? Там же холод собачий. Да и Фроська точно себе всю работу отморозит!
Звон бьющегося стекла.
Николка: Слышали?
Фроська: Что?
Николка: Тсссс! Слушай, да вот же, идёт кто-то....

Картина 6
Женщина стоит с ведром возле калитки. К ней подходит человек в шинели.
Человек в шинели: Это вы, Мария Семёнова?
МС: Да. Что вы хотели.
Человек: В вашем доме проживает инвалид Петр Горький.
МС: Да, живёт, нахлебник. Вы не представляете, как с ним тяжело. И сын с ним возится, возится...А теперь сын уехал, а этот на меня остался.
Человек: Тяжело, наверное...
МС: Да не то слово. Он на меня смотрит и молчит, ничего не говорит и глазами волчьими смотрит, безумец. Страшно, а ведь сколько их таких поколеченных.
Человек: Я как раз по эту душу.
МС: А чего вы хотите?
Человек: Я из санатория, для героев-инвалидов войны. Там им дают должный уход. Если вы хотите, мы могли бы взять на себя заботу о Петре. Родина никого не забудет.
МС: Конечно хотим!
Человек: А Пётр?
МС: А что Петр? Кто его спрашивать то будет, да и сын вряд ли будет против.
Человек: Тогда я заберу его сейчас же. Соберите его вещи.
Человек в шинели заходит в комнату, где лежит Петр. Петр смотрит на него безумными глазами, мычит. Мария довольно смотрит на него.
МС: Для тебя это будет лучше, нахлебник! Больше ты нас обжирать не будешь. Пожил и хватит, пора к своим.
Человек: А ведь он воевал, что бы вы жрать могли.
МС: Ой, божечки, да все воевали. Война закончилась. Людям не нужны её призраки.
Человек в шинели берёт Петра на руки и выносит из комнаты. Петр мычит пытается вырваться. У него это не удаётся. Мария выдыхает, одобрительно кивает и быстро закрывает за ними дверь.

Картина 7

Темно. Несколько людей в шинелях идут по обветшалому дому, у них в руках лампы. Они наступают на битое стекло. Заходят за угол где сидят Николка, Фрося и Василий Иванович.
Первый: Вот он!
Второй: Вы арестованы.
Николка: Какого?
К нему подходит один из людей и ударяет винтовкой по голове.
Василий Иванович: Фроська беги!
Первый: Стоять! Стрелять буду!
Девушка выбегает из дома, за ней выбегает один из мужчин с винтовкой.
Василий Иванович: Что ж, вы на детей руку поднимаете, суки!
Второй: Мы отчитываться будем?
Василий Иванович: Ты иди сюда мы с тобой поговорим! Ты не смотри, что я инвалид, Я тебе по морде сейчас так врежу! Сталинская сволота!
Первый: И это быдло мы должны транспортировать?
Второй: Выруби его!
Тот подходит к Василию Ивановичу и ударяет его по лицу, тот падает со своей каталки. И падает без чувств.
Первый: А с пацаном что сделаем?
Второй: Оставь его. Что он может.
Первый: Но приказ был не оставлять свидетелей.
Второй: Тогда, чего ты спрашиваешь?

Картина 8

Яркая вспышка света. Богояр. На вершине острова стоит монастырь. Шум волн. Пристань. К берегу прибывает лодка, в ней сидят офицеры и Федор, и  другие мужчины. У них с собой по вещмешку. Среди мужчин, Федор замечает мужчину лет сорока, который постоянно отводит взгляд. Он сидит вместе с инвалидами, но имеет и руки и ноги. Прямо из лодки офицеры помогают перебраться инвалидам в грузовик. Грузовик привозит людей к воротам монастыря. Их высаживают, они все оглядываются. Вокруг на улице множество инвалидов. Несколько нянечек. Одна из них подходит к новым прибывшим.
Оксана: Здравствуйте, меня зовут Оксана. Я заведующая санаторием. По всем вопросам обращайтесь ко мне, товарищи.
Федор: Эх, красота у вас здесь! Не удивительно, что такое место для санатория выбрали. А воздух! Девственный! Чистейший! Ну, что я говорил?
Оксана: Я рада, что вы в восторге, но советую проследовать за мной.
Федор: От чего же не проследовать, за хорошенькой девушкой?
Оксана (язвительно): Я бы попросила вас...товарищ.
Федор: Да не бойся ты. Ты мне в дочки годишься. Да и стар я стал. Вы сказали, что вам вопросы задавать можно?
Оксана: Ну.
Федор: С кормежкой у вас как?
Оксана: Как и положено, три раза в сутки.
Федор: А вот, в письме говорилось, что наши льготы...
Оксана: Я ничего не знаю, вот Григорий Владимирович вам всё объяснит. А то, вам скажи. Ещё скажи, и ещё скажи! Тьфу.
Федор: Какая вы вспыльчивая, гражданочка.
Мимо Федора, чуть хромая проходит тот самый человек из лодки. Он смотрит на Оксану и ковыляет ко входу.


Картина  9

Василий Иванович открывает глаза. Просторная больничная палата. Он            приподнимается, оглядывается, на соседней койке от него лежит Петр.
ВИ: Эй! Ты! Эээей! Ты что там помер что ли? Где я?
Петр пусто смотрит на него.
ВИ: Ты глухой что ли?
Петр два раза моргает глазами.
ВИ: Так, давай так, если ты меня понимаешь- один раз моргнёшь? Если нет...А, ладно...
Петр делает еле заметный кивок.
ВИ: Отлично! Значит понимаешь. Меня очень смущают обстоятельства моего попадания сюда. Это лагерь?
Петр моргает 2 раза.
ВИ: Больница?
Петр моргает.
ВИ: Неужто, тот самый санаторий?!
Петр моргает два раза.
ВИ: Так, помню, пили мы, с Фроськой и Николкой...пили...а потом чекисты пришли! АХ! Фроська! Николка!
Василий Иванович хватается руками за кровать и спускается на пол. Ложится на живот и на локтях ползет к двери.
ВИ: Не хватало ещё, что бы какие-то чекисты меня свободы лишали! Прости, друг, но у меня нет времени на разговоры, мне нужно узнать от более разговорчивого, что тут происходит! Прости, брат.
Около дверей стоит молодой человек лет 30. Он одет в шинель, его сапоги до блеска начищены. Василий Иванович поднимает на него голову.
Человек: Что же вы, товарищ с кровати то слезли? У вас серьёзная травма головы, вам нельзя двигаться.
ВИ: Ты ещё кто?
Человек: Меня зовут Григорий. Я курирую это заведение, и слежу за всеми больными.
ВИ: Где я? Где мои друзья? Фроська? Николка?
Человек: Вы находитесь в больнице острова Богояр. При санатории. Ленинградская область. Вы провели в бессознательном состоянии около двух недель, нам еле удалось вернуть вас к жизни.
ВИ: Ленинградской? Я не ослышался?
Григорий: Нет. Вас нашли на Фонтанке в бессознательном состоянии. 
ВИ: Вы что, с ума сошли?! Какая Фонтанка?! Я всю жизнь прожил в Москве!
Григорий: У вас серьёзная травма головы. Василий Иванович. Видимо последствия контузии полученной во время военных действий. Смею заверить, никого рядом с вами не было.
ВИ: Какой сейчас год?
Григорий: 1946. 23 октября.
Василий Иванович закашливается. Григорий подходит к нему и помогает встать.
Григорий: Как вы? Здесь есть большая комната. Я как раз направлялся туда, что бы рассказать постояльцам о здешних порядках. Пойдёмте, я всё вам объясню.
ВИ: Что за чертовщина?!

Картина 10

Огромная комната. Столовая. На стенах соскобленные фрески, образа, в нескольким местах- крыша пробита. Штукатурка постоянно осыпается. В комнате около пятидесяти человек инвалидов. В комнату заходят Григорий и Василий. Василий удивлён.
Григорий: Товарищи! Пришла пора раскрыть истинную цель вашего здесь пребывания. Товарищ Сталин благодарит вас, за службу. Спасибо всем вам! Я преклоняюсь перед каждым из вас, и самая малость, что пока государство может дать вам, это- это место. Сейчас Валаам переживает не самые лучшие времена. Но, я верю, что все вместе мы можем отстроить это место.
По комнате разносятся недовольные возгласы. В комнату заходит медсестра и с ней мужчина 40 лет, чуть хромая.
Григорий: Пожалуйста! Послушайте! Ах, вот, вы пришли! Товарищи! Рядом со мной- стоит человек Александр Захаркин. Он приехал из Москвы. Под Москвой есть такой же санаторий. Всем кто туда попал, правительство выписало не только положенные деньги, но и дало фактически новую жизнь! Посмотрите на Захаркина.! Прошу вас, Александр.
Захаркин: Граждане! Я один из вас! Я воевал на восточном фронте с 1943 года. Мы дошли до Берлина, но мой полк попал в окружение. В результате неравного боя почти все мои однополчане погибли. Я потерял в том бою обе ноги. Моя жизнь потеряла смысл. Моя семья отвергла меня. Им нужен был кормилец, а не калека. Я побирался, скитался. И однажды меня встретил один офицер. Он рассказал, что под Москвой есть больница, в которой наши врачи делают операции. Он отвез меня туда. Я не верил, я до последнего не верил, но...Все изменилось. Я по гроб жизни обязан моим спасителям. Медицина действительно продвинулась. Каждый из нас, может получить эти чудесные протезы! Посмотрите на меня.
Он поднимает штанину под которой красуется металлический протез.
Кто-то из толпы: И что ты от нас хочешь?
Захаркин: Я хочу, что бы вы поверили, что у вас есть шанс!
ВИ: И что, ты надеешься, что мы продадимся за железку? Да лучше без рук и ног чем прогибаться!
Захаркин: Я и не прошу!
Григорий: Не это предлагаем вам. Сейчас у нас есть около ста протезов. Мы можем обеспечить ими вас. Но. Для начала, я всего лишь прошу о помощи. Вы получите эти протезы, просто помогите отстроить это место, что бы сюда, смогли приезжать и другие нуждающиеся.
Кто-то: Мы ни в чем не нуждаемся!
Кто-то: Да, мы достаточно отпахали. Даже слишком. И от нас требуется ещё?!
Григорий: Это всего лишь предложение. Простите, если мы оскорбили вас.
Молчание, потом, кто-то перешептывается.
Кто-то из толпы: Скажите, чем я могу помочь острову, что бы получить протезы?
ВИ: Да ты что?!
Кто-то: Мне есть куда возвращаться. Я всё отдам, за возможность вновь своими руками скрутить папироску! У меня есть ноги. Я могу ходить. Я могу носить тяжести, на себе. Хоть в зубах. Я готов. Пожалуйста.
Шепот усиливается. Из толпы начинают выходить ещё мужчины. Они говорят: «и я.» Все подходят к Григорию. Тот обнимает их.
Григорий: Спасибо! Спасибо вам!
Кто-то: Да вам спасибо.
Люди выходят за Григорием и Захаркиным. С Василием Ивановичем почти никого не остаётся. Из коридоров доносится голос Григория.
Григорий: Для начала, вам необходимо подписать пару бумаг. Что бы всё было юридически оформлено. Далее, вы должны разделиться на бригады. Для более продуктивной работы вы должны понять, чем можете помочь. Мы организуем свою систему, и после первых...

Картина 11

Федор Алексеевич смотрит в окно. Мимо него проходит Виталий. Молодой человек лет 20 у него нет кистей рук, вместо них крюк.
Федор: Эй, малой! Папироски не найдется?
Виталий: Курить вредно.
Федор: Как ты попал сюда? Давно ты здесь?
Виталий: Уж месяц.
Федор: Месяц? Это долго. Я вчера приехал.
Виталий: Что, тоже возвращаться некуда?
Федор: Очень даже есть куда, жена, детишки.
Виталий: А что же вы тогда здесь делаете?
Федор: Дык, как что? Жду свои протезы.
Виталий: Вы наивный человек, как вас зовут?
Федор: Федор Алексеевич я. А тебя как по батюшке?
Виталий: Витьком зовите. (кивает на ноги) Мина?
Федор: Она родная. Все кости разворотила. Всю войну целёхоньким прошел, и тут такое….
Виталий: Всю войну?!
Федор: Вот так-то. Похвалиться нечем. Разве что тем, что жив остался.
Виталий: Тогда это победа. Я считаю, что если выжил победил- если умер проиграл.  Всё просто.
Федор: Интересные соображения. Может я немного потороплюсь с выводами, но кажется, ты стыдишься своей травмы?
Виталий: Ну, пожалуй, будь я пиратом, стыдиться бы было бы нечего. А так, возможно. Просто, кому я нужен? Богояр- хорошее место, для тех, кто хочет спокойно дожить остаток дней.
Федор: Ну и дурак ты! Ты жив остался- остался. Так чегой-то ты ныть начал, как маленький? Ах, подумаешь, прикурить он не может, ну и к черту! Ты дышать можешь, слышать, чувствовать, в конце концов! А ты жалуешься! Вспомни всех, с кем рука об руку шел. Нусс?
Виталий: Интересный вы человек. Федор. Ваши слова могут тронуть наверное любое сердце. Даже настолько гнилое, вроде моего. Ах, не слушайте.
Федор: Куда ты идёшь?
Виталий: В дальнее крыло. Мы не единственные люди здесь.
Федор: А может быть это мысль- пройтись немного. Осмотреться.  Это же бывший монастырь? Своды, фрески…Я когда-то знал одного архитектора…
Виталий: Я с удовольствием составлю вам компанию. Может быть и табака по дороге сыщем.

Картина 12

Вечер. Виталий и Федор Алексеевич в комнате. На кроватях. Рядом с ними спит Петр. Темно, лишь в одном углу горит керосиновая лампа.
Федор: Бедолага…
Виталий: Я думаю, ваше сострадание сделает ему только хуже.
Федор: Мне жаль каждого, кого я вижу здесь. Мы все прошли одно и то же, мы все друг другу однополчане, товарищи, братья. Война стирает различия. Так я говорил своим бойцам.
Виталий: Вы были командиром?
Федор: Наверное, не самым удачливым. Я не выиграл ни одного сражения. Прости, что спрашиваю, но у меня сложилось впечатление, что ты совсем не видел настоящего боя. Скажи, тебе доводилось убивать?
Виталий: Я был в инженерных войсках. Я убивал, наверное, но совсем другим оружием. А как вы догадались?
Федор: А это видно по людям…
Появляется Василий Иванович.
ВИ: Вот так на тебе. Вы откуда взялись, хлопцы?
Федор: Здавь желаю, меня зовут Федор Алексеевич.
ВИ: Чудесно.
Федор: Какой-то вы не гостепреимный.
ВИ: А с чего бы?
Федор: А вдруг вам не скучно будет?
ВИ: А ты кто такой, малой? Капитан крюк?
Виталий молчит.
Федор: Грубо. Товарищ.
ВИ: Ой, кисейные барышни нашлись. Боец, ты слышал? (Обращается к Петру) Это Боец. Он всё слышит, всё понимает, только сказать не может.  Если два раза моргает глазами- значит не согласен, один- согласен. Знакомьтесь.
Федор: А вы здесь откуда?
ВИ: Из столицы я. Водку пил, баб хороводил, на баяне играл. А потом пришли чекисты и вот я здесь.
Виталий: Чекисты?
Ви: Ну да? А вас не забирали?
Виталий: Я по своей воле здесь.
Федор: А мне из этого санатория повестка пришла.
ВИ (начинает громко смеяться): Санатория?! Ну насмешил, мужик! Санатория! Ага! Вон раскииинулось моооре широоокае!
Федор: Ты больной чтоль?
ВИ: Иди сюда, я тебя манерам то научу!
Федор: Да не хочу я в драку лезть!
Мимо комнаты проходит медсестра.
Медсестра: А ну тихо тут! Ишь разорались! Я сейчас всё старшому скажу!
ВИ: Лучше сделай старому солдату приятное! Нука дай сюда сиськи помацать! Цаца.
Медсестра: Хамло!
ВИ: Ну не стесняйся, иди ко мне!
Федор: Не слушайте его, он у нас болезный, простите его. Солдафон же!
Медсестра захлопывает дверь и выходит.
ВИ: Эх, такие сиськи……..Ну, чего уставились? Василий Иванович я. Будем знакомы.

Картина 13

Улица. Солнечный день. Двор возле монастыря. В шеренгах стоят люди. Между ними идут Григорий и Захаркин.  На каменном крыльце стоит Василий Иванович. 
Григорий: Итак, сегодня мы начинаем работу! Как я уже говорил, в конце каждого месяца два человека, работающие продуктивнее остальных будут получать свои протезы. У вас появится реальный шанс вернуться на большую землю, и начать новую жизнь. От каждого по способностям,  каждому по потребностям!
Захаркин: Я тоже буду работать с вами, не покладая рук.
ВИ: А что делать тем, кто решил не принимать участия в этом балагане?
Григорий: Вы хотите, вставлять палки в колёса своему коллективу?
ВИ: А это не мой коллектив! Мой коллектив в 1944 в расход пустили. Типа тебя нквдшная морда.
Григорий: Я сделаю вид, что не слышал этого оскорбления.
Федор: Товарищи! Прекратите ссориться! Я совсем недавно здесь. Не нужно ссориться. Нужно стать сплаченными. Так мы сможем быстрее добиться нашей цели.
Кто-то из толпы: Ты ещё кто?
Федор: Меня зовут Федор. В прошлом командир 2 пехотного.
Из толпы: Хех, значит комдивы не только по палаткам отсиживали жопы?!
Из толпы: Тссс…
Федор: Как угодно. Но сейчас в тепле жопы отсиживать хотите вы. Вместо того, что бы вернуться к семьям, которых стыдитесь. Что ваша травма так не переносима? Вы выжили. Но посмотрите на себя! Где ваша гордость? Эти травмы получены при защите своей родины! Каждая из этих травм это…
ВИ: Увечье! То, что отделяет вас от остальных. Вам никогда не стать нормальными! Разве протез земенит тепло человеческой руки?! Кому вы нужны? Калечные! Вам единственное ради чего стоит тут горбатиться, так это ради того, что бы ВАМ же здесь лучше жилось! Где ваша гордость?!
Федор: Если ты такой ловкач, то почему ты здесь с нами? А не пошел и скинулся в воду? Или почему ты не помер, от своих ран. Жить хотелось?!
Григорий: Тихо вы! Взрослые мужчины, а ведёте себя как дети! Отряд 4. Ушаков, Плетнёв, Дымов, Горький. Вы отправляетесь на лесозаготовку.
ВИ: Ты что, сучий сын смеёшься?
Григорий: Хочешь сдохнуть? Или раздабудешь дров?!  Электричество и отопление сюда смогут провести, как только здание будет максимально отстроено. Работайте один за всех.
ВИ(шепотом): Я тебя когда-нибудь, сученышь пристукну. Помню я, как вы в наших со спины стреляли. ****и.
Федор: Стройсь.

Картина 14

Лес. Инвалиды кто-то колет дрова, кто-то их перетаскивает. Тех, у кого нет рук, к их груди привязывают веревки и они, словно в упряжке таскают бревна . Кто-то из них падает, другие его поднимают. Федор всем что-то объясняет. Народ поднимает руки вверх и радостно продолжает работать. Опять показывается как кто-то падает. Федор руководит, потом опускает руку вниз и сам встает в упряжку. Делает несколько шагов на своих остатках ног. Другие удивлены. К нему тут же подбегает  Виталий и ещё несколько мужиков хватают веревки.
Показывается панорама, как день сменяет ночь.
На следующий день кто-то из инвалидов начинает спорить, но тут же к ним подходит Федор, хлопает их по плечу и они устыдясь, идут работать. За всем этим наблюдает Василий Иванович.
Еще несколько раз день сменяет ночь. Они работают, оттаскивают деревья к монастырю. За этим наблюдает Григорий. Ведет подсчет. Большинство рабочих, хоть и уставшие, но не теряют силу духа.
Всех подбадривает Федор.

Картина 15

Треск сосны. Василий Иванович орет на кого-то стоящего рядом. Федор опять уже около упряжки помогает грузить. Сосна с треском начинает падать.
ВИ: ФЕДОР!
Тот отскакивает в сторону, его накрывает ветками .
ВИ: Федор!
Федор (из под веток): Вот тебе и новый год. Живехонький я. Спасибо тебе Василий Иванович. Видно не так тебе плевать на всех нас, как ты об этом говоришь.
ВИ: Потом отплатишь!
Федор: Конечно, отплачу. Если опять сосна не свалится. Какой умник её так валил?!
Из за спин появляется Захаркин. Улыбается.
Захаркин: Ой, вы простите меня…
Федор: Хорошенькое дело- простите…Бог бы тебя простил. Скажи спасибо Василию Ивановичу, что убийцей по неволе не стал. Смотреть нужно. Или предупреждать.
Захаркин: Простите меня.
Федор: Что смотрите, давайте за работу. Хорошо не поработаем- хорошо не поедим.
Василий Иванович подходит к сосне. Задумчиво смотрит на сруб.
ВИ: Вот тебе на…
С неба начинает падать первый снег.

Картина 16

Лесоповал. День. Петр лежит на земле возле него сидит Виталий, ест соломинку. Со стороны кустов Шерох, и треск, треск усиливается, ветки ломаются. Виталий и Петр вглядываются в кусты, оттуда вываливается маленький медвежонок.
Виталий: Вот бл!
Виталий начинает суетиться, подниматься что бы убежать, но при виде беспомощного Петра, делает несколько шагов назад. Из кустов ещё больший треск.
Виталий: Пр..пр…о…а….
Пятится назад. Пытается с помощью крюка влезть на дерево, но цепляется и падает вниз. Из кустов появляется медведица. Подходит близко Петру. Обнюхивает. Медвежонок тем временем идёт к Виталию. С противоположенной стороны раздаётся выстрел. Медвежонок отпрыгивает. Медведица бросает обнюхивать Петра и бежит к медвежонку. Ещё один выстрел. Медвежонок бежит обратно в кусты мать пытается прикрыть его собой. Ещё один выстрел. Медведи скрываются в лесу окончательно.
Виталий ошалевше смотрит им вслед. Заикается. С пригорка с ружьями появляются Федор и Василий. Спускаются вниз.
Федор( неодобрительно смотрит на Виталия): Эх ты!
ВИ: (Петру): Живой? Живой…
Виталий: Я..она…мне..я не виноват! Я не виноват! Прости меня! Прости меня! Мне стало страшно! Страшно. Я не хотел. Простите…Простите..
Вскакивает убегает в лес.
Федор: Куда ты?!
ВИ: Вот же идиот! Трус. Зря мы сюда пришли. Вот кому-то игрушка была бы. Он же, как заяц дрожит. Ты видел это?
Федор: Видел. С тобой то всё в порядке, боец?
Петр улыбается.
Федор: Вот не зря. Не зря. Как хочешь, называй. А не подвело меня моё чутьё. Хорошо, что приковыляли.
ВИ (закуривает): Хорошо сработали, товарищ капитан. Вместе врага восвояси отправили.
Федор: И вправду. Но здоровая она! И этот, хоть мелкий…Ты страху натерпелся небось?
Петр два раза моргает.
ВИ: Да ладно, геройский герой. Я тебе сколько раз говорил, не ползи охотится на медведя! А ты что? Громче всех кричишь тут. Пустите меня, мол сейчас я его голыми зубами в землю закопаю!
Петр улыбается.
Федор: Хватит шутки шутить. Этот бестолковый куда сбежал?
ВИ: Бестолковый, как тябя там?! Виталька! Харош кабанов пугать! Вернись к нам!
Федор: Молодежь…….
Виталий идет по лесу и натыкается на большую свежевырутую яму.
Виталий: Ребята! Тут яма!
ВИ: Да и хер бы с ней, болезный. Иди сюда скорей, а не ямы рассмтривай!
Виталий: Но яма…

Картина 17

Кабинет. Григорий сидит и курит. К нему заходит Захаркин.
Захаркин: Где мои деньги?
Григорий: Сядь. Разговор есть.
Захаркин: Я не желаю с тобой ни о чем разговаривать. Время вышло. Я не желаю больше в этом учавствовать.
Григорий: Правда? А у меня по поводу тебя другое мнение. Или ты вдруг решил в Сибирь прокатиться? А то давай, там таких как ты лесоповал давно ждет.
Захаркин: А я, как посмотрю, ты сученышь уже смирился со своей участью.
Григорий: Моя участь жрать не просит. Я своё время здесь отсижу, они все попередохнут и я остюда свалю. Я не собираюсь лучшие годы жизни тратить на этих юродивых.
Захаркин: Да ты актёр.
Григорий: Если бы не ты! Я бы вообще сюда не попал. Я бы в Москве сейчас колбасу жрал.
Захаркин: Ну, так скажи мне спасибо.
Григорий вскакивает из за стола и делает резкий выпад вперёд пытаясь придушить Захаркина. Тот бьёт его со всей силы своей калеченой рукой.
Захаркин: Ну что, сволота чекисткая херово тебе?
Григорий вырывается, потом бьёт Захаркина в солнечное сплетение. Тот падает, закашливается. Когда он падает Григорий ещё несколько раз ударяет его ногами.
Григорий: Что, инвалид? Догавкался?! Догавкался я тебя спрашиваю?! Я здесь сгнию! Но и ты тоже! Со мной на тот свет пойдёшь.
Входит Оксана.
Оксана: Что, веселитесь, мальчики?
Захаркин: Я бы с тобой сейчас повеселился бы.
Оксана: Я здесь по очень интересному вопросу. Тут сверху позвонили, что объект нужно достроить.
Григорий: Пускай тогда пришлют мне нормальных рабочих!
Оксана: Нормальных вряд ли пришлют. А вот новый поток в течении следующего месяца должны доставить.
Григорий: И где их размещать, спрашивается?
Оксана: Да где хочешь. Эти то не жильцы…Кстати о. Меня беспокоит этот, как его…Из 613…Ушаков. Уж очень он о доме интересуется. Кажется, он единственный, кто верит в эту чепуху.  Вы бы его утихомирили…
Григорий: Нельзя. Этот идиот внушает им то, чего ни у кого из нас не осталось – надежду. Они верят. Даже лучше работают.  Человека нужно цеплять. На крючок. А остальное- он сам сделает. Вставай, мразь! Работа для тебя есть.


Картина 18

Падает снег. Инвалиды идут в лес. Федор задумчив.
ВИ: Чегой то ты сегодня неразговорчив?
Ф: Я? Да вот жена с сыном приснились. Пашка плакал, говорит соскучился.  А я и сам соскучился. Нужно сегодня хорошенько поработать. Чем быстрее мы отстоим эти харомы, тем быстрее сможем вернуться домой.
ВИ: Домой? А может и не нужно никуда возвращаться? Здесь еду искать не надо. Где переночевать есть.
Виталий: Знаешь, Василий Иванович, я вот Федора Алексеевича слушаю, и мне на душе так спокойно становится. И вот верю я, что не зря в живых остался. Смотри- мы получим протезы как у Захаркина, он же отработал- получил! И у нас всё получится. Вернёмся по домам!
ВИ: Тебе есть куда возвращаться?
Виталий: Нет. Но я что-нибудь придумаю. С новыми руками- хоть на завод устроюсь.
Ф: А Зойка моя подрастёт, я её за тебя сосватую!
ВИ: Вот бедная деваха, мало ей одного инвалида. Так теперь  пара будет. Дормоеды!
Ф: А ты, Василий Иванович не завидуй. Вот станешь отцом…
ВИ: А я и не завидую. Просто Фроське с Николкой тяжело со мной было.
Виталий: Кому?
ВИ: Да никому. Не понимаю, то ли спал я, то ли на яву. А жил в Москве. Играл на старом баяне. Пил водочку. Встретил детей. Фроську- её как немец изнасиловал, покатилась девка. Продавала себя. Часто нас с Николкой кормила на заработанные копейки. А Николка из Ленинграда выбрался. Сказал, после блокады оставаться там не мог…Или приснилось мне это?
Федор: Вот тебе голову надуло. Меньше надобно водку пить! Хотя сейчас я бы не отказался.
Виталий: Похолодало…
ВИ: Ну, блин, ты наблюдательный! Зима на дворе!
Виталий: Да я про корпус. Хоть бы электричество провели. Не уж то мы не заслуживаем? А то сначала, день отпахай, потом дров набери, донеси, буржуйку растопи...
Федор: Тихо!
ВИ: Опять медведь?!
Федор: Василий Иваныч, ружьишко то заряди.
Шорох усиливается. На дорогу весь в инее выползает человек. Мычит. Виталий, бросает дрова, подбегает к нему. Тот смотрит на Виталия одним глазом.
Виталий: Жив! Откуда ты?
Человек: Моостров. Вреемя. Мооашенька.
Федор: Нужно его отогреть. У него переохлаждение!  Витька, давай дрова сюда, прям здесь костёр разведём!
Виталий: Так если мы здесь, мы ж там замерзнем! Темнеет Федор Алексеевич!
Федор: Хватит дрожать, как осиновый лист! Либо все здесь помрём, либо попытаешься уйти, один подохнешь!
Виталий бежит за дровами.  Федор снимает с себя тулуп и накрывает замерзшего. Разводит костёр.
Федор: Василий Иваныч, иди сюда, помощь нужна!
ВИ: Да он совсем обморожен. Не выходим его, Федор Алексееич. Не дотащим. Нужно за подмогой бежать.
Федор: Витька, хотел бежать? Беги! Беги в монастырь, найди кого-нибудь из здоровых, пускай сюда примчатся! Этот же кажется из наших. Только на медведей опять не нарвись!
Виталий: Бегу!
Человек: Моостров. Вреемя. Мооашенька.
ВИ: Откуда ты?
Человек смотрит на Василия Ивановича и отворачивается.
Федор: Да что ж с тобой?!
Человек: Моостров. Моостров…
Виталик бежит по лесу. Темнеет. две тропинки. он в попыхах сворачивает не туда. Бежит прямо, бежит, тяжело дышит выбегает на уступ. Карканье воронов. Ему в лицо дует ветер.
Кто-то: …гите!
Виталий оглядывается и видит что под скалой вороны клюют тела.  Вдалеке видна колокольня. Лай собак. Выстрел. Виталий падает в снег. Вороны взмывают вверх. Два человека в снегоступах подходят к телу под скалой.
Первый: Готов.
Второй: Здание зачищено.
Первый: Мы что, так и оставим их здесь лежать?
Второй: Да, в такую глушь никто не забирается. К завтрашнему утру их уже разорвут дикие звери или занесет метель. Пойдем. Нужно добраться ещё до главного храма.
Виталий смотрит со скалы удаляющимся людям. Панорама лежачих тел.  Это инвалиды. Кто-то без рук, кто-то без ног. Кто-то обнимает костыли. На их лицах застыл ужас. Виталий отодвигается. Поднимается и убегает в лес. Карканье воронов.

               
                Конец  первого действия.





               








                Действие II

Картина 19

Общий сбор. Стоят несколько офицеров. Григорий. Прочий персонал.
Григорий: Товарищи! Вот мы и пережили ещё один месяц. Скоро новый год, и в честь этого, мне бы хотелось наградить почетными листами десять человек. Целые десять человек уже смогут вернуться домой. Поздравляем!  Азаров, Семечкин, Красков, Волошин, Серулидзе, Шевченко, Галич, Утюжев, Матвеенко, Ушаков!
При фамилии Федора на него смотрят Виталий, Петр и Василий Иванович.
Федор: Простите, но я бы хотел отказаться от протезов в пользу моего товарища. Я не знаю ни его имени, не фамилии, но это был бы достойный подарок.
Григорий: Вы в своём уме?
Федор: Вполне. Ему (указывает на Петра) они нужнее.
Григорий: Хорошо. Тогда, товарищ Потемкин.
Федор: Но я же!
Григорий: Думать надо. Просьба всех перечисленных отправится за офицерами, для перенаправления их в больницу. Для операции.
Виталий: НЕТ!
Григорий: Что?
Виталий: НЕТ! Где находится эта больница? Здесь на острове? Да? На острове?
Григорий: Товарищ, вернитесь в строй.
Виталий: Хер тебе!
Григорий: Оксана, видимо сказывается последствия контузии. Товарищи проводите гражданина Дымова, в больничное крыло. Ему следует выпить успокоительного.
Виталий: Я не болен!
Григорий: Быстрее, чего вы ждете?!
К Виталию подходят два офицера и скручивают его.
Федор: Вы что делаете?!
Офицер: С дороги, дед!
ВИ: Сейчас я тебе покажу, деда! С дороги!
Василий Иванович швыряет в одного из офицеров свой железный «утюжок» с помощью которого, передвигается. Тот падает. Виталий ударяет его локтём. Завязывается драка между инвалидами и офицерами. Григорий высокомерно наблюдает за этим. После чего делает выстрел в воздух.
Григорий: Довольно!
Народ расступается. Василия и Виталия скручивают офицеры.
Григорий: Этого увести, а этого в карцер!
Кто-то: Какой ещё карцер?!
Григорий: Он не работает. Да ещё и мешает вам! Это зависть! Он опасен! Каждый из вас слышал от этого мудака, про каких-то его друзей, про Москву! Ложь! Он врет всем включая себя! Он уголовник. Он убил женщину на Фонтанке! Алкоголик! Тунеядец! Он опасен!
ВИ: Довольно! Слушай меня сюда щенок. Если ты считаешь, что раз у тебя есть обе руки и обе ноги, ты здесь главный, ты глубоко ошибаешься! Не смей считать кого-то из нас мусором! У тебя ещё молоко на губах не обсохло, а уже руководить лезешь. Какого черта никому из нас не оказывается должная помощь? Почему никто из нас не может отправится на большую землю?! А вы что стоите?! ОВОЩИ!
Григорий: Уведите его!
ВИ: Федор! Я прав! Послушай меня! Мы никому не нужны! Мы сдохнем все здесь! Сдохнем! Федор!
Василия Ивановича и Виталика уводят. Народ расходится.

Картина 20

Федор и Петр в комнате. Федор предвигает Петра к печке.
Федор: Вот же ж…Дрова почти закончились. Завтра нужно будет вновь в лес отправляться. Ты не представляешь, как я хочу поскорее достроить это место. Словно- это мой мост на ту сторону. Я ведь когда дом покидал, обещал, что вернусь скоро…И уже который месяц здесь. Да, мы добровольно подписали эти листы, но я верил, что хотя бы новую силу привезут…Видимо Василий Иванович заражает меня своими настроениями. Вот зачем они сегодня в драку полезли? И Виталик…После того, как в лесу заблудился, сам не свой.
Петр: А с чего бы?
Федор: Да как с чего бы…ТЫ?! Ты разговариваешь?!
Петр: Тсс…Пожалуйста…Молчите, Федор Алексеевич. И слушайте. Нужно ребят вызволять. Виталика в особенности…
Федор: Но как? Зачем?
Петр: Он мне кое-что рассказал, когда вернулся…Ох не галлюцинации это.
Около двери это подслушивает Захаркин.

Картина  21

Виталий в мед пункте. Его привязывают к койке и затыкают рот грязной тряпкой. Оксана набирает в шприц какое-то вещество. Виталий мычит пытается вырваться.
Оксана: Ну что же ты? Успокойся, тебе это снится.
Оксана делает укол. Виталий морщится. Потом закрывает глаза.
Оксана: Воот. Вот молодец. Сейчас- сейчас. Вот видишь- совсем не больно.
Появляется Григорий.
Оксана: Может быть ему уже стоит выдать протезы?
Григорий: Тут большинству уже пора.
Оксана: Но вы же…
Григорий: Я направлю рапорт. Пускай привозят новых постояльцев. Я не собираюсь сдохнуть из-за них. Лед скоро встанет мы с вами здесь сдохнем.
Оксана: А что на других частях острова?
Григорий: В двух…санаториях…все постояльцы получили свою награду. Те места полностью отстроены. С новой водой туда привезут других. Их будет больше.
Оксана: Мне иногда жаль их.
Григорий: Лучше бы вы себя пожалели.

Картина 22

День. В комнату заходит Захаркин.  Подходит к Петру.
Захаркин: Залазь в корзину. Гулять пора.
Петр отворачивается. Захаркин силой берет его и кладет в большую корзину. В ней вытаскивает Петра из комнаты.  Потом из здания. Выходит на задний двор. Подходит к яблоне, и вешает корзинку на ветку. Потом сдирает с Петра одеяло.
Захаркин: Повиси ка тут чуть чуть, самоварище. О, я смотрю сегодня прохладно? Не беспокойся. Скоро тебя заберут.
Уходит.

Картина 23

Василий Иванович в подвале. Он оглядывается, нигде никаких выходов, кроме двери нет. Он начинает осматривать стены. Трогать их руками. Проходит несколько шагов. Останавливается около камня.
ВИ: А вот не на того напали! 
Достаёт из кармана заточку. Скребет по камню. Тот осыпается. Потом начинает давить руками. Качает головой. Берет в руку свой утюжек. И начинает бить по камню. Через несколько ударов стенка осыпается.
ВИ: Хех. Думали остановить сына каменщика. Нус, посмотрим что у нас здесь.
Зажигает спичку. Идет по коридору.

Картина 24

Виталий приходит в комнату. По ней ходит Федор Алексеевич.
Федор: А, это ты… Где он?
Виталий: Петр? Ах.
Федор: Да успокойся ты. Знаю я всё. Пропал, как сквозь землю провалился. Я его пол дня ищу.
Виталий: В больничном крыле его нет.
Федор: Что за чертовщина.
Виталий: Я пойду, может быть его на улице, отыщу. Может, кто видел?
Он выбегает на улицу, натыкается на улыбающегося Захаркина.
Виталий: Скажите, вы не видели, одного моего знакомого, я его всегда на спине носил. Такой, короткостриженый, молодой.
Захаркин: Как не видел, видел.
Виталий: Где?
Захаркин: Да вон, там в саду прогуливался…
Виталий: Что?!
Захаркин: Ты бы поторопился, а то яблоки зимой зреют ой, как быстро…
Виталий забегает за угол и видит во дворе яблоню. Бежит к ней, спотыкается падает. Подбегает. Видит на ветке, над его головой висит корзинка с Петром.
Виталий: Петр! Вы живы! Петр!
Петр не отвечает.
Виталий пытается крюком достать до корзинки. Достаёт, резко вынимает руку. Еще раз. В дне появляется маленькая дырка.
Виталий: Кто-нибудь! Кто-нибудь на помощь!
Тишина. Ещё раз крюком пытается зацепить дно. Промахивается падает. Потом ещё раз- зацепляет с криком рвет дно, на него падает окоченевший Петр. Петр еле приоткрывает глаза.
Виталий: Кто сделал это с тобой?!
Петр: За..за..за..харкин…
Виталий скидывает с себя тулупчик, пододвигает на него Петра, цепляет крюком, и везет, как на санях.

Картина 25

Василий Иванович добредает до стены. Около стены небольшая железная лестница ведущая наверх. Василий Иванович подтягивается на руке, переставляет другую руку. Забирается наверх и вновь упирается в стенку. В стене есть отверстие, в которое пробивается солнечный свет. Василий Иванович смотрит в него и видит, что на той стороне, среди осыпавшейся штукатурки, потрескавшихся икон, и замерзшей крови лежат искалеченные женские тела. Женщины седые. У одной нет правого глаза. У кого-то тоже нет рук. Ног. Василий Иванович всматривается и замечает на полу гильзы от патронов. Он оступается и падает в коридор.

Картина 26

Комната. Вползает Виталик с Петром.
Виталий: Федор! Огня! Вещи! Срочно! Он обморожен!
Федор: Где ты его нашел?
Виталий: Захаркин! Это он с ним сделал!
Федор (подтаскивая Петра к буржуйке): Зачем?
Виталий: Я не знаю. Я не знаю. Но я порву его, как только увижу!
Федор: Не кипяшись!
Петр: Не..не..стоит…
Федор: Петруха! Отогревайся…За что он тебя?!
Петр: П..п..про..сто..т..так…
Виталий: Я убью его!
Федор: Тише! Ты уже кинулся броду не разобрав! Кстити, что там произошло?
Виталий: Я…Я не помню…Я…я словно уснул…
Петр: С..Суки…
В комнате появляется Василий Иванович.
Федор: Явился, саботажник.
Василий Иванович не обращая ни на кого внимания проходит к кровати, забирается и ложится.
Федор: Иваныч! Иваныч!
ВИ: На хер пошел.
Виталий: Чегой-то с ним?!
Федор: Видимо карцер радости не прибавил.
ВИ: Карцер?! Да что ты вообще знаешь про этот карцер?!

Картина 27

Виталий идет по коридору.  Слышит голоса.
Захаркин: Я всю эту братию предупредил. Если они не уяснят, то пожалеют об этом.
Григорий: Ясно. Наши соседи закончили операцию по утилизации.
Захаркин: Это там, где бабы были?
Григорий: Да.
Захаркин: Ты так спокойно об этом говоришь…
Григорий: Мне всё равно. Кстати, ты знаешь, что на остров, еды не завезли в этот раз.
Захаркин: То есть, мы здесь с голоду помирать будем?
Григорий: Мы- нет. Нам помирать рано.
Захаркин: Значит ты об ээтом…Тогда яснно.
Виталий убегает. Бежит по коридору. На улицу. К воротам.
Виталий: Неужели…Нас здесь просто убьют. А Федор? Он тоже лжет нам специально? То есть, я поверил. Я пахал здесь, что бы сдохнуть. А этот мудак врал мне, что у меня есть будущее?! Так что же это выходит?! Выходит, что и у меня и у каждого здесь…Мы просто не переживём эту зиму. Мы не должны пережить зиму. Меня убьют. Меня убьют!

Картина 28  (1944 год.)

Рыжеволосый мальчик в ушанке (Молодой Виталий). На него направляет свет немецкий офицер.
Мальчик: Я ничего не знаю!
Немец: Жизнь или информация.
Мальчик : Я не боюсь смерти!
Немец (пристально смотрит): Ну смотри, мне терять нечего. Я уже был палачом. Дети, женщины, даже друзья. Для меня это не имеет никакого значения. Ты хочешь жить. Я хочу жить. Ты знаешь, что такое боль?
Мальчик дрожит.
Немец: Дай мне свою руку.
Мальчик закрывает глаза и протягивает руку. Немец достаёт из ножен кинжал и с силой ударяет по запястью. Раздаётся крик.
Немец: Вот так, дядя Франц познакомил тебя с прекрасной женщиной, которую зовут боль. Теперь поговорим о вашем местонахождении.
Мальчик плачет. Трясется, кричит.
Мальчик: Я скажу! Только прекратите это! Я всё скажу!
Немец: Умница.
Немец выходит из комнаты. Останавливается. Оборачивается.
Немец: Знаешь, юноша, предателей не любит никто. Я оставлю тебя в живых, раз ты так хочешь жить. Но твоя ноша, не позволит тебе продолжать свой путь. Иди. И неси этот крест.

Картина 29

Утро. Появляется Виталий. Около буржуйки сидят Василий Иванович и Федор Алексеевич. Рядом лежит, похрапывает Петр. Виталий молча подходит и с ноги ударяет Федора.
Виталий: Мразь! Лжец! Предатель!
ВИ: Ты охренел?! Витя!
Виталий: Он врал нам, Василий Иванович! Нас всех здесь убьют! А он врал! Про счастливое будущее!
Федор: Ты в своём уме малой?!
Виталий: Давай, расскажи, как там нас ждут на большой земле! Давай! Потрави байки, обрубок!
Федор: Да что с тобой?!
Виталий: А то ты не знаешь?! Что нам не положено пережить эту зиму. Убийца! Скольким ты дал надежду?!
Федор: Прийди в себя, дурила!
Виталий: Нет…Я знаю..Вы все здесь сговорились…Сначала стреляли в тех, на озере, потом от Петра решили избавиться…Теперь…
В комнату входит Григорий.
Григорий: Доброго утра. Товарищ Дымов, хочу вас поздравить. Вы представлены к награде, за работу и спасение товарища Петра Горького. Очень скоро вы сможете покинуть санаторий.
Виталий с ужасом смотрит на всех и выбегает из комнаты.

Картина 30

Виталий открывает дверь колокольни.  Идет вверх по лестнице.
Виталий: Они не верят. Никто не верит. Ну и черту. Я больше не могу жить в страхе. В этом безумии. Если я не смогу побороть себя, то они сломают меня. Я больше не хочу бояться. Они не смогут! Они не смогут сломать меня! Я покажу им всем!
Лестница заканчивается. На площадке начинается высокая деревянная лесенка. Она ведет к куполу. Виталий хватается крюком за неё, делает первый шаг, полом локтём- второй шаг, медленно, лезет вверх. Кричит. Ползет вверх, в один момент его нога соскальзывает, он хватается крюком за лестницу, кричит. Вот он прошел уже больше половины пути. Пол всё дальше от него. Медленно, плача перебарывая себя, каждое движение даётся ему через боль. Он плачет. Наконец он влезает наверх.  Он на вершине, он видит весь остров ещё около пяти колоколен. Ветер дует ему в лицо. Под колокольней стоят люди. Виталий плачет. Ветер развивает его рыжие волосы.
Виталий: Простите ребята. Я вновь всех предал. Я просто не хочу бояться…Ребята!
И делает шаг вниз.

Картина 31

Василий Иванович, Федор, Петр. Все сидят на кроватях. Василий Иванович курит.
Петр: Федор…
Федор: Нормально всё.  Дурак он.
ВИ: И ты так просто об этом говоришь?
Федор: Я что то могу для него сделать?!  Он как с цепи сорвался, когда ему сказали про протезы!
ВИ: Это было подстроено! Я не верю, что он покончил с собой!
Петр: Они его довели… В ту ночь, он рассказал мне, как видел людей. Они лежали на льду, а над ними кружили вороны. Он рассказал, что слышал выстрелы. Он рассказал, что те люди, были такими же, как мы.
ВИ: Ты дал ему надежду! Зачем?!
Федор: О какой надежде ты говоришь! Я просто говорил то, что думал! Нет ненужных людей! И это место это доказывает. Да, тут суровые условия, но, многих вывезли, многие получили возможность начать жить сначала!
ВИ: Да о чем ты?!
Петр: Нет никакой возможности! Федор Алексеевич. Мы здесь как свиньи на убой!
Федор: Но зачем это кому-то?!
ВИ: Ты идиот! МЫ НЕ НУЖНЫ! МЫ НИКОМУ НЕ НУЖНЫ!
Федор: Я не верю в это!
ВИ: Тебе нужны доказательства?! Посмотри вокруг себя!
Федор: Меня дома, ждет жена Наденька, и Зоя и Пашенька. Они меня ждут.
ВИ: Ты придумал это себе! Нет никакой Наденьки! Нет никакой Зоиньки! Ты один! Командир, ты проиграл ещё одно сражение!
Петр: Прекратите вы оба. Вроде взрослые люди, а ведёте себя…
Федор: Петр, неужели и ты?
Петр: Я? Федор Алексеевич, я никогда не рассказывал, при каких обстоятельствах я сюда попал? Я был снайпером. Я попал в окружение, меня пытали. Я ничего не сказал. С тех пор- ничего не сказал.  Обычная человеческая жестокость. Звери, которые уже ничего не могут сделать и из них, из слов, из поступков сочится ненависть. Потом, моему отряду удалось отбиться. Но спасти мои руки и ноги, не удалось. Мой друг Вадим забрал меня к себе после войны. И вот тогда, я понял, что такое- настоящая ненависть. Свои же, женщины, дети, старики, которых мы защищали плевали в меня. Победитель? Да? Стоило Вадиму отъехать, как меня из дома в корзинке выносили во двор. Я стоял там под дождем, на ветру. А когда появилась возможность сбагрить меня, мать Вадика и думать не стала. Деревня вздохнула спокойно. Калечный пропал. Больше им никто не мозолил глаза.
Федор: Тебе просто не повезло…
Петр: Да ну? Не повезло, интересно ты говоришь, Федор Алексеевич. Тебе тоже не повезло? Или Виталику?
ВИ: А мне вообще возвращаться некуда. Я теперь не знаю, нужен ли я хоть где-то, или последний год- это всего лишь последствия травмы головы. Кому я нужен то?
Федор: А я нужен. Я верю, что нужен. И я не собираюсь здесь сидеть. Я просто пойду к Мазаеву и отпрошусь на большую землю. Я уверен, что это из-за него мне не доходят письма.
ВИ: Вы наивнейший человек, Федор Алексеевич. Мне жаль вас. Пойдемте со мной, для начала…

Картина 32

Федор и Василий Иванович идут по лесу.
Федор: Я не понимаю, что мы хотим здесь найти.
ВИ: То, что напугало Виталика. Если то, что рассказывал Петр правда…Я проследил за ними. Их увозили в эту сторону пойдем.
Федор: Да что ты хочешь?
ВИ: Тссс…Я думаю что…АААААААА!!!!!!!!
Василий Иванович падает в яму.
Федор: Ты жив там?!
ВИ: Жив я…
Василий Иванович оглядывается. В яме вокруг него и под ним тела.
Федор: Что там?
ВИ: Тут мертвые! Господи! Это же Азаров…Кажется это та самая яма о которой когда мы медведя видели, Виталик говорил!
Федор: Вылазь оттуда!
ВИ: Подожди! Это же Шевченко, Галич! Федор, все награжденные нашлись…Вот тебе и вера в чудо.
Федор: Быстрее вылезай, я тебе говорю.
Василий Иванович карабкается по земле. Вылезает.
ВИ: Сзади!
Федора скидывают в яму. За его спиной стоит Захаркин.
Захаркин: Кажется кто-то суёт нос не в своё дело!
ВИ: Дай как угадаю, а ты и не солдат вовсе? Из Большого Театру чтоль?
Захаркин: Смышлёный ты, дед. А теперь прыгай туда. Быстро!
ВИ: А вы батенька хам. Ну ничего сейчас мы тебя милого…
Со всей силы бьёт Захаркина утюжком об колено. Тот воет.
ВИ: Да ты и не мужик оказывается!
Захаркин: Захлопни свою пасть!
ВИ: Это ты Виталика убил?!
Захаркин: Я? Да ты не в своём уме, дед. Этот дурень раньше вас всех понял, что его тут ждет.
ВИ: Значит это правда. Значит, нас всех привезли на убой?
Захаркин: Ну наконец то вы расстались со своими иллюзиями. Кому вы нужны то? Благодаря вашей партии, здесь всё отстроили. А весной, сюда новых привезут. Вот увидишь.
ВИ: Но какой тебе смысл здесь горбатиться?
Захаркин: Лучше здесь, чем на нарах. И я и Мазаев это знаем.
ВИ: И Мазаев?
Захаркин (достаёт пистолет): А что, думаешь, на это богом забытое место от хорошей жизни отправляют? Нет! Не мы, ни вы не нужны. Ни своей стране, ни своей семье. Мы никому не нужны. И этот ваш, рыжий прав был, что скинулся. Мы и не таких ломали!
Федор: А вот это вы зря.
В следующий момент вылезший из ямы Федор несколько раз ударяет заточкой  Захаркина в живот. Тот стреляет, но мимо.
Захаркин: Сука.
Василий Иванович поднимает пистолет.
ВИ: Это тебе за Виталика.
Выстрел.

Картина 33

Столовая. Входят Василий Иванович (всё лицо в крови), Федор Алексеевич на тележке тащит за собой Петра.
ВИ: Товарищи! Я хочу попросить минуту внимания.
Зал замолкает.
ВИ: Я надеюсь, среди вас не было таких людей, которые, как мой друг верили в то, что это место подарит вам новую жизнь. Я надеюсь, что вы не хотели новые протезы. Я надеюсь, что никто из вас не поверил этому ублюдку Захаркину.
Кто-то: А я смотрю ты лучше?! К чему это всё?
ВИ: Хотите или нет, но это всё- сплошная ложь!
Федор: Всё это время мы все строили один большой лагерь. В котором сначала утилизируют нас, потом привезут других. Так наши власти решили с нами рассчитаться. Я прошу прощения у каждого из вас. Я помогал укреплять в ваших сердцах эту ложную надежду…Я…
Кто-то:  О чем речь? Федор, так? Ты думаешь, здесь есть кто-то кто верил в эту чепуху?
Кто-то: Да. Это же детские сказки! Большинство из нас здесь по своей воле.
Федор: Но?
Кто-то: Что значит но? Мы вернулись. В пустые города, к уничтоженным домам. Могилам родных. Мы вернулись совсем в другую страну. Страну, которой мы были нужны, как пушечное мясо. Да, мы победили. Но, если задаться  вопросом- а стоила ли для каждого из нас такая победа?
Кто-то: Куда нам было идти? Побираться. Грабить. Пить. Что бы заглушить боль.
ВИ: Нас выбросили. На нас смотрели с брезгливостью. Отворачивали глаза. Те, кого мы защищали.
Кто-то: А потом нам говорят про это место.
Кто-то: В одну ночь все улицы города зачищают. И ты счастлив. Что твои мучения наконец то закончились. Больше не надо думать, где спать, что есть. Всё. Конец. Даже если и здесь. По крайней мере в спокойствии. Нас убивают. Но мы давно мертвы.
Кто-то: Мы все пашем здесь, что бы отвлечься. Что бы создать иллюзию своей нужности. Что мы ещё не совсем списаны со счетов. Напоследок.
Кто-то: Возвращаться некуда. Все получили свою награду. Лучше смерть, чем такая жизнь. Это обидно. Но стоит смириться.
Федор: Неужели вам некуда возвращаться? Неужели у вас нет мечты- начать всё сначала?!
ВИ: А ты и вправду слишком добрый, боевой командив. Не зря тебя твои подчиненные любили. Ты можешь вселить надежду. Ты сделал это с собой. Ты подарил надежду нам. Но, довольно.
Кто-то: Пойми. Возвращаться некуда. Ты не нужен обществу! Ты- сломанный винтик. Тебя уже заменили!
Федор: Вы все верите в это?!
ВИ: Не хотят верить. Но знают. Виталий поверил тебе. И его мечта разбилась.
Федор: Не правда!
Петр: Да пойми ты! Ты такой же как мы! Тебя наверняка отписала сюда твоя жена! Повестки отсюда не приходят просто так! Социальные службы, все оповещены. Одна жалоба и пожалуйста. Они, на той стороне могут начать жизнь сначала. Без тебя! Без меня! Без нас!
Федор: Я не поверю в это! Я уйду отсюда! Немедленно.
ВИ: И кому ты нужен?! Будешь побираться?! Передай привет Фроське и Николке, может они вспомнят старого баяниста-калеку.
Федор:  Да пошел ты!
ВИ: Иди! Но в глубине души ты знаешь, что мы правы. Просто ты не хочешь верить! Когда ты узнаешь правду- будет поздно!
Федор выходит из комнаты. В коридоре стоит Григорий.
Григорий (язвительно): Неужели домой?
Федор: С дороги!
Григорий: Тебе выбирать, где помирать.
Федор: Слишком легко я не сдамся!
Григорий (вслед): Ты там сдохнешь, добрый человек! Им там не нужны такие, как ты!

Картина 34

1946 год. Ранняя осень. Женщина в платке, плачет идёт с письмом в маленький дом. Офицер читает письмо, потом кивает ей, и указывает что нужно подписать. Та плачет и ставит подпись под словом «Отказываюсь». На бумаге красуется имя -Надежда Ушакова.

Картина 35

Федор Алексеевичу открывают ворота. Он спускается к занесенному снегом пирсу. С холма за ним наблюдает Василий Иванович.
В это же время Оксана заходит в комнату. Её помощник помогает погрузить Петра в корзинку. Его выносят на улицу и вешают корзинку на яблоню. На соседних ветках в таких же корзинках ещё несколько мужчин, на глазах которых иней. Петр смотрит на заходящее солнце и закрывает глаза.
Федор Алексеевич бредет по льду Ладожского озера. Богояр остаётся далеко позади. Он делает каждый шаг уверенно. Он идет улыбаясь на встречу заходящему солнцу.
Федор: Боевого командира, так просто со счетов списывать…Дурачьё! Надя, Наденька я иду к тебе! Я скоро вернусь. Зоя, Пашенька…
Ветер со снегом  дует ему в лицо. Пока Федор идет на закат слышатся голоса.
Женщина: Проходи, проходи! Садись, а я как раз ужин приготовила. Замерз с дороги, небось?
Мальчик: Папа, а ты со мной поиграешь сегодня?
Женщина: Пашенька, папа с дороги устал. Кушай кашку.
Девочка:  Значит вот как?!
Хлопок дверью. Воет ветер.
Женский крик: Зоя! Зоечка! Вернись! Куда ты?!
Девочка: Искать своего настоящего отца!
Панорамы сменяют друг друга.  По снежной пустыне ковыляет Федор Алексеевич. По сугробам, по лесу, падая пробирается Зоя. Солнце садится.

                Конец.