С.ШАРГУНОВ
Цитата: "Перед ним стояли двое. Молча. Тугие. Оба похожие на боксёрскую перчатку. Один белёсый – бритая башка, другой чернявый, с хохолком. Несвежие лица, чёрные кожанки. Сам их облик выражал напор." Разберём. 1."Перед ним стояли двое. Молча. ..." Наречие-определение "молча" выделено в отдельное предложение,=> оно, это наречие-предложение, равноценно определяемому многосложному предложению, и даже сильнее того, поскольку является односложным, энергетически более ёмким. Исходя из текста я представляю: пришли некто и стоят, вытянувшись, руки по швам, дрожа от страха и подобострастия... Слово "тугие" - подспорье, но малое. 2. "Оба похожие на боксёрскую перчатку..." Конечно, нельзя сказать - оба похожие на боксёрские перчатки (хотя это грамматически более правильно), потому что было бы размывание смысла, ослабление значения, две - меньше, чем одна; я бы сказал: каждый, как боксёрская перчатка, получилось бы - и две, и одна одновременно. 3. "Один белёсый, бритая башка..." Мало. С бритой башкой может быть и негр. Надо было: ...бритая башка, розовые щёки (и ещё что-нибудь про кожу белую). 4. "... другой чернявый, с хохолком. " Мало. С хохолком может быть и блондин. Надо было: чернявый, точно сажей его вымазали... (и ещё что-нибудь о смуглости). 5. "Несвежие лица, чёрные кожанки..." Цвет кожаных курток не важен, жёлтых ровно столько, сколько и чёрных, к тому же не бьёт с предыдущей "черноватостью". 6. "Несвежие лица... Сам их облик выражал напор." Как это? Ложь. И так везде и всюду у писателя. То недожал, то пережал. Литература это отнюдь не словеса, но строгое отражение реальности. Но господину Шаргунову это не ведомо.
ДМ.БЫКОВ
ЧИТАЕМ: "К вечеру Громов со своей ротой взял Дегунино. Надо было торопиться: на ночную атаку не хватало сил, люди устали, а если бы со штурмом протянули до завтра, отпуск бы точно накрылся. Следовало любой ценой войти в деревню вечером семнадцатого июля, и он вошел, причем почти без потерь. На глинистом подъеме, на пресловутой шестнадцатой высоте, архитектор Краснов подвернул ногу и пополз к медику, который, наложив повязку, вернул его в строй. Прочие были целы и определялись теперь на постой по давно выбранным местам: Дегунино брали двенадцатый раз, у каждого давно была баба." ВИДИМ: Предложение первое - верно, ясно. Предложение второе - торопился воевать, думав про отпуск, явное опущение смыслов, гадость, пошлость. Предложение третье - "любой ценой" и "без потерь", где ещё тысяча слов, объясняющих диссонанс? Просто сказал, как пукнул. Предложение четвёртое: глинистый подъём, шестнадцатая высота, причём - пресловутая, архитектор Краснов какой-то, 17 июля (из предыдущего пассажа), 12-й раз (из пассажа следующего)- несусветное нагромождение из баянов, тёток и фуфаек, так и хочется головой встряхнуть: бр-р-р-р, уйди наваждение! А тут ещё - ногу подвернул и пополз к медику...- хм, у нас так в 69-м в детском садике шутили. Или, скорее, - струя мочи на святое. "На постой по давно выбранным местам" - это Гоголя взял и унизил. И плюс моветон: " ...у каждого давно была баба." И всё это - о Великой Отечественной Войне. Ах ты, мерзавец...
ЗАХАР ПРИЛЕПИН
Собственно, текст: "Послесловие. Проезжая мост, я часто мучаюсь одним и тем же видением… Святой Спас стоит на двух берегах. На одной стороне реки - наш дом. Мы ежесубботне ездим на другую сторону, побродить меж книжных развалов, расположившихся в парке у набережной. За лотками стоят хмурые пенсионеры, торгующие дешёвой, сурового вида классикой и дорогой «макулатурой» в отвратных обложках. ..." Отчётливо услышал слова: "мучаясь", "видение", "ежесубботне", "на другую сторону", "хмурые", "пенсионеры", "торгующие", "дешёвой", "в отвратных обложках" и тут ещё (причём же?) - "классика"... В общем вижу ещё одного горе-художника, который, увидев на дороге раздавленную кошку, кричит о розовых кишках, вместо того, чтобы кричать о Боге. И это в самом начале романа!
ВИКТОР ПЕЛЕВИН
Написано: "Когда я пришел в себя, вокруг была большая комната, обставленная старинной мебелью. Обстановка была, пожалуй, даже антикварная - покрытый резными звездами зеркальный шкаф, причудливый секретер, два полотна с обнаженной натурой и маленькая картина с конным Наполеоном в боевом дыму. ..."
А вот ещё, более раннее, смесь Иисуса, Кастанеды и радянського свинодела: "Пока гости странствовали в духовном космосе среди обрубков щенячьих хвостов и ушей...", " ..известно только, что в конце сеанса у них (у советских вождей, сообщает нам новоявленный японский пророк) часто случалось недержание мочи (сам, видать, в детстве обосса.. потому и злой такой).
И вот ещё: "...Дело, конечно, было не в обещанном мне миллионе... Просто трансформация, поднимавшая меня ввысь, делала всё малоинтересным..."
Вот так же и в банке: инкрустации на стенах и на потолке; говорят, говорят, умоляют, поют песни полногрудые Серены, а в итоге остался всем должен. Ты, Витя,- волшебник Гудвин.
ЭДУАРД ЛИМОНОВ
"Проходя между часом дня и тремя по Мэдисон-авеню, там где ее пересекает 55-я улица, не поленитесь, задерните голову и взгляните вверх – на немытые окна черного здания отеля «Винслоу». Там, на последнем, 16-ом этаже, на среднем, одном из трех балконов гостиницы сижу полуголый я. Обычно я ем щи и одновременно меня обжигает солнце, до которого я большой охотник. Щи с кислой капустой моя обычная пища, я ем их кастрюлю за кастрюлей, изо дня в день, и кроме щей почти ничего не ем. Ложка, которой я ем щи – деревянная и привезена из России. Она разукрашена золотыми, алыми и черными цветами."
Бл...дь, классно!.. Это ты написал? Тогда я тебя люблю. Ярко, точно.
ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ
"Считается элегантным называть журналистику второй древнейшей профессией. Делают это обычно сами журналисты, с эдакой усмешечкой: дескать, чего там, все свои… Не будем обобщать, господа, – дело-то личное. У кого-то, может, она и вторая древнейшая, а у меня и тех, кого я считаю своими коллегами, профессия другая. Рискну даже сказать – первая древнейшая. Потому что попытка изменить мир словом зафиксирована в первой строке Библии – гораздо раньше проституции."- написал наш автор.
Как повелось у нас с вами, разберём эвфемизмы.
Во-первых, как не ругает автор поставленную нынче на поток профессию продажи тела и души, сразу видна огромная натяжка, склонность его, автора, к оной (5 раз в вышеперечисленных нескольких строках о якобы чистоте, праведности я насчитал скрытое упоминание проституции; привет старику Фрейду)
Во-вторых, Библию сюда взял и приплёл, выдав ненароком всю фирму с головой. Якобы - слово, духовное... Нет, Витя, не получается. Помнишь изнасилованный тобой матрац?
Мужик он и есть мужик, ему бабу подавай, так причём тут В.В.Путин?
Ах, деньги.
И вообще всё твоё - бла-бла-бла...
ВИКТОР ЕРОФЕЕВ
"- Ну?!
Вместо ответа ушел с головой. Кряхтя, шумно отдуваясь, полз. Ползти было склизко. Он то и дело упирался в темноте в тугие эластичные предметы, которые покачивались, будто беспривязные дирижабли, и нехотя уступали дорогу, уплывая в сторону. Густой клубящийся запах обескураживал, по он крепился и полз вперед, бормоча под нос латинские названия, призванные расколдовать угрюмый и хищный мир таинственного чертога, придать затруднительному движению характер научной командировки."
Витя, ты знаешь хотя бы, о чём написал?
Какая-то тарабарщина. "Полз", "склизко", "предметы", "беспривязные дирижабли", "затруднительное движение" и как итог: "латинские названия". Твою мать...
Так и хочется спросить: и что - ну?
Слабо, плохо, командировка.
ТАТЬЯНА ТОЛСТАЯ
"Перед Петей поставили огромную тарелку с рисовой кашей; тающий остров
масла плавает в липком Саргассовом море. Уходи под воду, масляная Атлантида.
Никто не спасется. Белые дворцы с изумрудными чешуйчатыми крышами, ступенчатые храмы с высокими дверными проемами, прикрытыми струящимися занавесами из павлиньих перьев, золотые огромные статуи, мраморные лестницы, уходящие ступенями глубоко в море, острые серебряные обелиски с надписями на неизвестном языке -- нее, все уйдет под воду. Прозрачные зеленые океанские волны уже лижут уступы храмов; мечутся смуглые обезумевшие люди, плачут дети... Грабители тащат драгоценные, из душистого дерева, сундуки, роняют; развевается ворох летучих одежд... ничего не пригодится, ничего не понадобится, никто не спасется, все скользнет, накренившись, в теплые прозрачные волны... Раскачивается золотая, восьмиэтажная статуя верховного бога с третьим глазом по лбу, с тоской смотрит на восток..."
Опустив почтительно углы губ вниз, покачаю головой: сочно написано, умно, хотя немного с перебором колора. Вот только откуда она, Татьяна, всё это - волны, крики, смерть - знает? А ведь знает. А вот Захары Прилепины, В.Ерофеевы, Шендеровичи и проч. - нет. А надо бы.
ВЛАДИМИР СОРОКИН
"Мясо клубится
Апельсин по-прежнему лежал под буфетом.
Мальчик лег на пол, засунул под буфет руку и потянулся к апельсину. Но рука не доставала. Пальцы нащупали пыль и высохшую вишневую косточку.
– Котыпес! – сердито пробормотал мальчик в подбуфетную темноту.
Отбросил косточку и погрозил апельсину кулаком. Приподнялся на коленках. Посидел, ковыряя в носу. Встал, огляделся. На столешнице буфета рядом с сахарницей, бутылкой кетчупа и банкой растворимого кофе лежала забытая мамой розово-серебристая пудреница. Мальчик взял ее, повертел, открыл. Из круглого зеркальца на мальчика глянул белобрысый мальчик с большими, слегка выпученными светло-синими глазами, большими оттопыренными ушами, маленьким приплюснутым носом и маленьким, всегда мокрым и вопросительно открытым ртом олигофрена. ..."
Не знаю, кажется мне - некто олигофрен "с большими, слегка выпученными светло-синими глазами, большими оттопыренными ушами, маленьким приплюснутым носом и маленьким, всегда мокрым и вопросительно открытым ртом", поднатужась, обрисовал своё невесёлое детство. За что только деньги людям платят.
ГОСПОЖА УЛИЦКАЯ
Вот строки из пьесы вышеназванной госпожи:
Русское варенье
пьеса в трех действиях без антрактов
Действующие лица
АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ ЛЕПЕХИН (Дюдя), 67 лет, пенсионер, профессор математики
НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА, его сестра, 60 лет
РОСТИСЛАВ, 40 лет, старший сын Натальи Ивановны
ВАРВАРА (Вава), 32 года, старшая дочь Натальи Ивановны
ЕЛЕНА (Леля), 30 лет, средняя дочь Натальи Ивановны
ЛИЗА, 19 лет, младшая дочь Натальи Ивановны
АЛЛА,Наталья Ивановна. она же Евдокия Калугина, 39 лет, жена Ростислава
КОНСТАНТИН, 30 лет, муж Елены
МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА (Маканя), 60 лет, сестра покойного мужа Натальи Ивановны, домоправительница и приживалка
СЕМЕН ЗОЛОТЫЕ РУКИ, 40 лет, простой человек
"Действие происходит в 2002 году, в дачном академическом поселке. Теперь здесь живут Андрей Иванович (дядя Дюдя), Наталья Ивановна и ее три дочери, а также муж средней дочери Константин. Дача получена в наследство от академика Ивана Лепехина, отца Натальи Ивановны и Андрея Ивановича. Ведет хозяйство Мария Яковлевна, сестра покойного мужа Натальи Ивановны. Наталья Ивановна исполняет большой заказ – перевод на английский язык многотомника современной русской писательницы Евдокии Калугиной, жены Ростислава."
Я ничего не понял, а вы?
Для сравнения А.Чехов:
ТРИ СЕСТРЫ
ДРАМА В ЧЕТЫРЕХ ДЕЙСТВИЯХ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Прозоров Андрей Сергеевич.
Наталья Ивановна, его невеста, потом жена.
Ольга, Маша, Ирина - его сестры.
Кулыгин Федор Ильич, учитель гимназии, муж Маши.
Вершинин Александр Игнатьевич, подполковник, батарейный командир.
Тузенбах Николай Львович, барон, поручик.
Соленый Василий Васильевич, штабс-капитан.
Чебутыкин Иван Романович, военный доктор.
Федотик Алексей Петрович, подпоручик.
Родэ Владимир Карлович, подпоручик.
Ферапонт, сторож из земской управы, старик.
Анфиса, нянька, старуха 80 лет.
Действие происходит в губернском городе.
Всё ясно, чётко. Писатели, твою мать.
БОРИС АКУНИН
Алтын-Толобас
Глава первая
Хоть и не красавица
Это была нелюбовь с первого взгляда.
Когда поезд отъехал от последней латвийской станции с немелодичным названием Зелупе и, прогрохотав по железному мосту, стал приближаться к российской границе, Николас придвинулся к окну купе и перестал слушать косноязычную болтовню попутчика.
Айвар Калинкинс, специалист по экспорту сметаны, так гордился своим знанием английского, что переходить с ним на русский было бы просто жестоко, да и, судя по тому, как латвийский коммерсант отзывался о своих недавних соотечественниках, он вряд ли пожелал бы изъясняться на языке Пушкина и Достоевского. С самой Риги бизнесмен упражнялся на кротком британце в использовании идиоматических оборотов и паст перфект континьюэс, называя при этом собеседника «мистер Фэндорайн». Объяснять, что обозначенное на визитной карточке имя Fandorine читается по-другому, Николас не стал, чтобы избежать расспросов о своих этнических корнях разъяснение вышло бы слишком длинным.
Читаю я, русский, кумекаю: "не красавица", "нелюбовь", "немелодичное название", "Залупе", "гордился знанием английского", "русский язык - жестоко", "язык Пушкина и Достоевского - вряд ли", "паст пёрфект континиюэс", "мистер", "этнические корни"... Проговорился, голубчик. А причём тут, спрошу, литература?
МИХАИЛ ВЕЛЛЕР
Открываю наугад томик вышеназванного автора, читаю - "Что произошло с консервацией энергии? Увеличилась. Вот упадёт высоченная мачтовая сосна - гул пойдёт по всему лесу: кинетическая энергия падения многотонного ствола перейдёт в энергию удара. ..." Другая страница: "Взглянем на объективный процесс на уровне социальном... Человек интеллектуальный, духовно развитый, мыслящий (это автор, очевидно, о себе) - досугу только радуется... Но человека не шибко развитого (это он уже, разумеется о нас, несчастных) излишек досуга... приводит в растерянность и скуку..." Хм... Листаем дальше: "Создай человеку идеальные условия для безграничных занятий сексом - всё равно он будет хотеть делать хоть что-то ещё..." И в завершение вот этот пассаж: "Потребность в страдании коренится в психике человека. Человек хочет страдать ..." Вот так так! Вижу: сидит наш автор в ресторане над сочным ростбифом после обильных сексуальных упражнений и страдает, плачет... Просто - Эйнштейн, Карл Маркс, Зигмунд Фрейд, Лейба Троцкий - в одном разливе. Вот и вся моя на имя данного автора критика. Грустно.
РОБЕРТ РЕДФОРД
Его 2013 года об океане фильм - шедевр, слава всем этого фильма делателям! Фильм о всех нас, как мы тонули да, не взирая ни на что, выплыли.
А.ПРОХАНОВ
Отрежем кусок от торта: "Танки в пустыне, скрежет песка и железа. Корма зарывается в белый горячий бархан. Прыгать с брони в раскаленное пекло, в песчаную жижу и бежать, хватая губами прозрачный огонь. Солдат, как ящерица, вьется на склоне, сволакивает на себя лавину песка. От подошвы в глаза — колючие брызги. И в броске, в кувырке, ослепнув от солнца, бить очередями в небо, в бархан, в белый жидкий песок. ..." Товарищ генерал Проханов, разрешите замечание? Красиво написано, слов нет, но у нас, у солдат, проще: в Афгане решили между делом побухать, пока офицеры не видят, пригласили ребят из соседнего, в версте, подразделения, и когда те перебегали в начищенных гимнастёрках и панамах, розово-алых от заходящего солнца, по открытой местности - так получилось - их подстрелили душманы. Ребята, когда мы, отстрочив по рожку, подошли, тихо лежали, и мокрый вокруг, чёрный песок.