Не только мама

Для каждой женщины естественно любить своего ребёнка. Но нужно ли специально учить ребёнка любить свою маму?
Как-то довелось мне прочесть сочинения пятиклассников. Тема была «За что я люблю маму?» – как-то так. Почти все тексты написаны будто под копирку: я люблю маму за то, что она заботится обо мне, готовит мне еду и всё мне покупает. Только один мальчик и две девочки написали, что любят маму за то, что она красивая, что с ней интересно – а не за «качественный сервис»: обслуживание себя любимых. Только эти трое – из 25-ти писавших сочинение – любят маму САМУ ПО СЕБЕ, - неэгоистичной любовью. Для остальных мама – что-то вроде солнышка, персонально для них предназначенного. Они его «любят»: им приятно греться в его жарких лучах.
Конечно, это естественно. Но для человека то, что естественно, не обязательно и хорошо: человек не является естественным, природным существом.
Научатся ли эти дети когда-нибудь по-настоящему любить своих мам? И вообще любить? Ведь настоящая любовь – бескорыстна, а так любить они не умеют.

Портрет 1. Самый лучший сын.
Самого лучшего сына на свете зовут Серёжа. Мы с ним когда-то были приятелями. Это очень симпатичный интеллигентный молодой человек в очках.
О том, что он самый лучший сын, мне известно из первоисточника: от его мамы. Я люблю давать людям прозвища: маму Серёжи я называл Женщина-Тень. Она всегда открывала мне дверь, когда я приходил к её сыну, и как-то мгновенно исчезала, будто растворяясь в воздухе. Скромная, робкая, как девочка.
Когда я узнал, что она кандидат наук, считается очень полезным сотрудником какого-то НИИ, я был очень удивлён.
Она и одевается как-то подчёркнуто скромно, неброско. У неё тихий голос.
Серёжа, наоборот, человек темпераментный и шумный.
Единственный способ разговорить его маму – завести речь об её сыне. О Серёже она готова рассказывать много и с удовольствием. О том, какой он талантливый, добрый и пр., и т.п. И – самый лучший сын!
У Серёжи действительно масса увлечений, и чем бы он ни занимался, всё у него получается неплохо, - но и нельзя сказать, чтобы очень хорошо. Одно время он увлекался фотографией, и мама все свободные деньги тратила на фотоаппараты и объективы для сына. Потом он переключился на музыку, научился прилично играть на гитаре. Всегда много читал, любил с жаром обсудить прочитанное. Сколько я его помню, он оставался именно таким: в 25 лет – как и в 15.
Мне, впрочем, всегда казалось, что человек он очень обыкновенный, ничего особенного. Среднестатистический русский интеллигент.
Но сам себя Серёжа считает высоко духовным и необычным человеком. И очень любит об этом говорить. А вот о людях он невысокого мнения. «Хоть он людей, конечно, знал и вообще их презирал…» - и т.д., и т.п.
Но дома при этом совершенно ничего не делал: жил как в гостинице.
Однажды я зашёл к нему. Дверь, как всегда, открыла его мама. Как обычно, она сразу исчезла. Серенькая, незаметная. Всё, как всегда.
Мы с Серёжей занялись «духовным общением».
Тут как на грех у него в комнате перегорела лампа. Был уже вечер. Сидеть в полутьме он не пожелал, пошёл на кухню за лампочкой, но никак не мог её найти. Громко чертыхался. Наконец, позвал маму. Она пришла (показалось – даже прибежала), засуетилась, а он тем временем громогласно возмущался тем, что «у нас вечно ничего нельзя найти!». Оказывается, он всё кладёт в определённое место, а мама перекладывает – и вот поэтому ничего никогда не найдёшь. Моё присутствие его не смущало. Наконец, лампочка нашлась. Мама пошла за Серёжей в его комнату, намереваясь сама вкрутить лампу. Серёжа удобно расположился в кресле, чтобы продолжить беседу.
Тут уже не выдержал я, - забрал у самоотверженной мамы лампу, сказав, что мы её вкрутим сами. Серёжа моим поведением был несколько удивлён, но лампу всё-таки ввернул, причём, делал это так долго и так неловко, что я догадался: это впервые в жизни пришлось ему так потрудиться.
Да будет свет!
Но только мы опять сели, как в дверь позвонили. Серёжа снова чертыхнулся («Вечно мне мешают!») и плотнее прикрыл дверь. Как бы извиняясь передо мной, сказал:
- У мамы день рожденья, соседка пришла. Звонок у нас ужасный, на нервы действует.
И снова принялся рассуждать о высоких материях.
Я был в некотором недоумении. У неё день рожденья, а она его не только не отмечает, но собиралась вкручивать в комнате сына лампу, для чего нужно встать на стол и где-то там шуровать под потолком. Странный человек!
Серёжа был парнем увлекающимся, и насчёт девушек тоже, но почему-то никак не мог жениться. На стадии ухаживания всё у него было хорошо: он симпатичный, с подвешенным языком, галантный. Но потом что-то всегда срывалось.
Так он дожил до 25 лет, и тут мама его умерла.
Ей было 58 или 59 лет, она продолжала работать. Подхватила грипп, не долечившись, ходила в магазин, готовила, бегала на работу, хотя была на больничном. Серёжа не обращал на это никакого внимания.
Она сгорела за два дня: какое-то осложнение.
С тех пор прошло много лет. Серёжу я иногда встречаю в городе. Он так и не женился, выглядит неряшливым, неухоженным, и живётся ему явно не слишком сладко.

Портрет 2. Самая лучшая мама.
Марина – жена моего старого друга Володи. Живут они под Петербургом, в собственном доме. Володя – успешный бизнесмен, хотя в советские времена был преподавателем техникума. Он очень энергичный, умный, свободно говорит по-английски, деловой, хваткий. Очень представительный мужчина. И только один у него недостаток – он совсем не умеет любить. В том числе и собственную жену.
Нельзя сказать, что он к ней недостаточно внимателен, - нет. В доме всегда – роскошные букеты. Володя покупает все новинки кухонной техники и любит ими хвастаться. Как-то при мне он показывал новую посудомоечную машину – действительно, могучий агрегат. А Марине надоело это слушать – и она говорит:
- Да, наверное, и любить меня эта машина будет!
Володя смущённо замолчал.
У них два сына: Кирилл и Глеб.
Как-то в отсутствие Володи я приехал в Питер и остановился у них. У них есть особая комната – для гостей.
Марина – великолепная хозяйка. Тем более, она давно не работает. Она умная, энергичная и очень красивая женщина. Раньше она мне нравилась, чего я и не пытался скрывать, – и Володя надо мной по этому поводу подшучивал. Она дочь какого-то большого партийного начальника, и, конечно, получила высшее образование – но по какой-то редкой специальности: кажется, конструктор космических аппаратов – что-то такое. И вот уже много лет она – домохозяйка.
Прихожу на завтрак. Огромная кухня, всё блестит и сверкает. На столе – большущая миска с салатом, какого я никогда в жизни не ел. Чего там только нет! Кусочки ананасов, авокадо, киви, персиков – вместе с нарезанными и натёртыми овощами. Готовит Марина сама. Представляю, сколько нужно времени, чтобы приготовить такой салат.
Вваливаются мальчишки. Оба непричёсанные. Еле поздоровавшись – только со мной – залезают за стол, не помыв руки. Берут всё сами, но потом половина остаётся на тарелках. Марина успевает прямо за столом их причесать: им в школу идти.
Убегают.
На столе – разбросанные фрукты, тарелки не помыты.
Спрашиваю:
- Почему ты их не заставляешь убирать за собой?
Она – смущённо:
- А они меня не слушаются. Знаешь, кто я для них? Служанка. Они так привыкли.
И, вздохнув, добавила:
- Может быть, лучше нам было не заводить детей?

Портрет 3. Две Арины.
Две Арины – это мама и дочь.
У них в семье своеобразные традиции. Например, готовят они всегда вместе: все, кто в этот момент дома, включая папу, принимают посильное участие. Арина-старшая принципиально сама ничего не делает. Посуду моет Арина-младшая, сама – причём, делает это с 6-ти лет. Понятно, она перебила этой самой посуды немало. Ариша – очень шустрая и любознательная девочка, большая непоседа. В детском садике и в школьном классе – заводила всех шалостей и одновременно главная помощница воспитателей и учителей, неформальный лидер.
Мама её увлекается туризмом. Арише она с раннего детства рассказывала о своих походах, показывала фотографии. А потом начала брать с собой. В 7 лет Ариша даже по горной реке на лодке сплавлялась!
Она много знает о маминой работе, о маминых привычках и даже о мамином детстве: Арина-старшая обо всём этом дочери рассказывает. Ариша привыкла, когда мама приходит с работы, помогать ей раздеться (она делала это ещё тогда, когда ей было 3-4 годика). Если мама устала, дочь подаёт ей ужинать, сама убирает со стола.
Нельзя сказать, что отношения мамы и дочери – сплошная идиллия. Как я уже сказал, Ариша – шебутная девчонка, мама её иногда достаточно строго наказывает, может и прикрикнуть. Однако Ариша маму очень любит – и совсем не так, как большинство других современных детей. Она любит маму ещё и как старшую подругу.
Ариша не сомневается в том, что её мама существует на свете не персонально для её удовольствия, а сама по себе. Она знает, что мама была и до её рождения, знает, какой она была тогда, чем жила, чем занималась.
Для неё мама – не только мама. Она ещё и просто человек, хороший и интересный, и для неё авторитетный, потому что многое знает и умеет, может многому научить.

Сейчас во всех европейских странах много взрослых и мало детей. И детям поэтому жить стало очень трудно. Взрослым ведь нравится о детях заботиться, а ведь часто бывает, что ребёнок один – а взрослых много. Непросто это выдержать!
Сейчас много одиноких женщин, как правило, у них один-единственный ребёнок. Это тоже фактор риска.
Между тем, для развития ребёнка, для всей его жизни очень важно, чтобы он как можно раньше понял: моя мама – не только моя мама. Она жила на Земле и до моего рождения, и могла бы так жить и дальше. Она существует сама по себе, она человек. У неё есть какие-то качества, потребности, привычки. Она нуждается в заботе – в том числе (и даже прежде всего), и в моей заботе.
Научить этому маленького ребёнка несложно. Но если привычка видеть в маме только обслугу, только Персональное Солнышко укоренится, потом уже трудно будет с этим сладить. И привычка такая переносится на отношения со всеми близкими: с женой (или мужем) – из-за чего распадаются семьи, люди несчастны.
«Вернейший способ воспитать несчастного человека – это приучить его не встречать ни в чём отказа», - говорил ещё Жан-Жак Руссо.
Очень важно, чтобы у мамы была своя особая жизнь: работа, увлечения, друзья. И отказываться от неё – «ради ребёнка» - не следует. Но и скрывать эту жизнь от ребёнка тоже не нужно. Лучше рассказывать ему и о своей работе, и о друзьях – и, по возможности, брать с собой, втягивая в свою жизнь – жить с ним общей жизнью.
И, наконец, с раннего детства ребёнок должен чувствовать себя нужным своей маме. Не только в качестве пассивного объекта приложения её любви и заботы – но и в качестве Человека. Который сам может и должен любить и заботиться.
Пусть эта забота будет неловкой. Важно, чтобы ребёнок был уверен: моя мама нуждается во мне. Я должен её защищать. Я должен её понимать, потому что она человек, а всякий человек нуждается в понимании.
Если ребёнок с самого раннего возраста поймёт, что его мама – не только его мама - у него будет больше шансов вырасти хорошим и счастливым человеком.