Валентина Лефтерова
Смерть учителя
(школьная история)
У Василинки было горе. Никто не знал, отчего такой грустной сидела она за партой, равнодушно смотрела на учителей, объяснявших уроки и, увы, ничего не слышала при том. Все заметили эту перемену в девчонке, но никто не понимал её причин. Да и мало ли от чего затоскуешь в тринадцать лет?..
И долго ещё Василинка оставалась наедине со своим несчастьем. А случилось страшное: умирал её любимый учитель. И не помнит она сама, когда и как узнала о его болезни, только горе её началось с той самой минуты. Уроки труда теперь у них вёл совсем другой преподаватель, молодой усатый весельчак Игорь Петрович, между прочим, не скрывавший симпатии к молчаливой ученице.
Но и в школе, и дома, и по дороге домой она думала об одном: как, чем помочь? Что может сделать она, девчонка, для больного учителя? А совсем недавно от классной руководительницы ребята узнали, что у него рак горла, и болен он и впрямь неизлечимо.
- Нет, нет, не может умереть добрый Василий Степанович, не может, не может… -повторяла она всю дорогу от школы до дома. – Как же быть, что придумать?
…На дворе была поздняя осень, давно пожелтела трава, шелестели под ногами рыжие жухлые листья. И если ещё недавно, шагая домой, она рвала придорожные ромашки, фиалки, голубые колокольчики, то теперь уже вымерли эти цветы. И только в палисадниках заботливых хозяек желтели, розовели, белели пышные, роскошные, напоминавшие собой сдобные крендели, глазастые астры. И сегодня, когда её взгляд случайно остановился на этих цветах, она вдруг подумала: - Цветы, астры, вот что нужно подарить учителю. – В её фантазиях, что ли, но вдруг ей показалось, что эти невинные цветы смогут облегчить его страдания. –Да, да, непременно помогут, - думалось ей. – Ведь надо же что-то делать! И, конечно же, они принесут эти цветы учителю!
В этот вечер Василинка долго ворочалась в постели, а когда уснула, вдруг увидела Василия Степановича, здорового, улыбчивого, он вёл урок и, как всегда, что-то обстоятельно рассказывал. А потом вдруг Василинка и девчонки-одноклассницы оказались на огромном лугу. Здесь было целое море разноцветных астр, головки которых так славно покачивались на ветру, словно просили не рвать их, не рвать…
- Но это для Василия Степановича, - оправдывалась Василинка, и они с девчонками собирали в букет всё новые и новые цветы…
Утром, в школе, она с нетерпением ждала прихода близких подруг. Наконец, и Марина, и Валька, и Люба – все были в сборе.
- Девчонки, вы знаете, что Василий Степанович очень болен, - начала она разговор, когда они, по привычке сгрудились в коридоре у окна. – А помните, что больше всех других любил он наш класс? ( Хотя - откуда ей было знать это наверняка? Так думалось и чувствовалось почему-то. Не потому ли, что всегда по-отечески добр, внимателен и ласков был с ними учитель, на равных, как со взрослыми, разговаривал с ними, семиклассниками… Причем, на самые разные темы, как будто учил их не просто пилить да строгать, мастерить незамысловатые поделки, но самой жизни с её сложными, незапрограммированными, перипетиями). - Давайте сходим к нему, проведать. Соберём букет цветов и сходим…
Девчонки почему-то молчали, во все глаза глядя на неё. Ведь никто не приглашал их, да и…
- И что, мы поможем ему, что ли? Цветами?.. - недоверчиво переспросила Люба, как всегда, самая рассудительная из всех. – Но это же не лекарство…
- Ну и что же? Мы обрадуем его, а значит, поможем, - уже не так запальчиво проговорила Василинка.
- Да, но где взять цветы в ноябре? - По голосу Марины было понятно, что она согласна с Василинкой, и ей очень хотелось бы пойти к учителю, только где же найти цветы поздней осенью?
- Я знаю, где возьмём их, - решительно сказала Василинка, - и сделаем это после уроков. Ладно? – И как не хотелось девчонкам уже теперь узнать, что же задумала она, вечная выдумщица их компании, все же согласились договорить потом. А после уроков Василинка рассказала им о своём плане. И был он очень прост.
- Девчонки, во многих палисадниках ещё цветут астры. Мы пойдём по улицам и соберём букет!
- Да, но кто нам разрешит рвать? – засомневалась Люба.
- А мы попросим! – Это уже Марина опять поддержала подругу. – И не сомневайтесь, разрешат…
Они всей ватагой вышли из школы, а вскоре разбрелись по разным улицам, заранее условившись о месте встречи. Они просили цветы, не объясняя, для чего они им понадобились, но всё равно никто не отказал девчонкам. И вскоре в их руках были роскошные, нарядные букетики, пахнущие свежестью, горьковато-терпким запахом поздней осени.
Пора было идти, и тут выяснилось, что никто из них не знает, где живёт учитель. Пришлось вернуться в школу, расспросить.
А по дороге к его дому у Василинки так стучало сердце, что, казалось, оно вырвется из груди. Она волновалась и постоянно думала о том, что же сказать Василию Степановичу. Пожалуй, девчонки так же волновались, как и она, потому что у двери квартиры учителя они вдруг зашептали: - Ты у нас самая смелая, ты и вручай цветы… и говори… - и вложили ей в руки свои букетики. Они, наверное, тоже не понимали, что нужно сказать теперь учителю…
Марина робко нажала кнопку звонка. Никто не открыл дверь, и девочки в нерешительности топтались на месте: как быть? Но вот дверь отворилась и на пороге появилась невысокая девушка. Увидев девчонок, она, возможно, сразу догадалась, зачем они пришли и, не раздумывая, жестом руки пригласила их в прихожую: - Входите…
- Здравствуйте, - за всех произнесла Василинка. – Мы к Василию Степановичу…
- Входите, - еще раз повторила девушка и почти незаметно улыбнулась. Василинка догадалась, что это дочь Василия Степановича, так сильно была похожа она на отца. Еще Василинка успела отметить тихую печаль её лица.
- Папа, это к тебе… гости… - сказала она куда–то в глубь квартиры, а когда девчонки сняли свои плащи, куртки, обувь, она пригласила их в небольшую комнату, видимо, спальню. На широкой, низкой кровати лежал Василий Степанович. Его волосы были раскиданы по подушке, бледное, худое лицо выражало тяжелую внутреннюю муку, измождение, не заметить которые было невозможно и которые, похоже, уже прочно засели в нём. Кроме кровати и маленькой тумбочки возле нее в комнате ничего больше не было. Это напомнило скучную больничную палату.
Когда учитель улыбнулся им, Василинка заметила, что улыбка коснулась только его глаз, и то на краткий миг. Вероятно, боль и слабость сковывали его лицо. Ее вообще сразу как–то поразило бессилие этого взрослого, большого человека. Она оробела, цветы на время застыли в её руках, и если бы дочь Василия Степановича не подхватила их вовремя, они бы выпали из рук Василинки.
- Это Вам… - немного растерянно произнесла она, и тут же подумала: - Нет, надо быть бодрой и жизнерадостной…
- Галя, поставь, - почти беззвучно прошептал учитель, показав глазами на букет, и Галя сразу поняла, принесла вазу с водой, поставила цветы на тумбочку.
Девчонки молчали, не зная, что сказать. Галя объяснила им, что Василию Степановичу трудно и больно говорить, и врачи запретили это. Он же пытался что–то сказать, жестикулируя пальцами, шевеля слегка губами. Кажется, он извинялся за слабость, и что вынужден разговаривать вот так, лёжа. Гостьи мало понимали его, хотя Василинка слегка кивала головой, будто соглашаясь с его мыслями. Чтобы что–то промолвить, передала привет от классной руководительницы и всех ребят класса, которые, сказать по правде, и не знали о том, что девчонки пошли к учителю. Василий Степанович попытался что–то сказать, они не поняли его, и тогда он попросил у дочери ручку, бумагу, и что–то написал. Василинка прочла: он называл лекарства, которые могли бы помочь, но которых пока не достали для него. Василинка сложила листок: - Мы узнаем в аптеке… Постараемся найти…
В это самое время пришла жена учителя. Показалось, что она была совсем не довольна посещением школьниц, тем, что беспокоили больного. А, может быть, сказывалась усталость немолодой женщины. Василинка успела отметить что-то общее в лицах учителя, его жены и дочери. Горе, наверное, предчувствие беды отложили на них свою печать.
Женщина сообщила, что наконец-то купила нужные лекарства, и ушла на кухню готовить их для больного. Василинка и девчонки стали прощаться. Учитель опять слегка улыбнулся и даже сделал усилие сжать в кулак руку, лежавшую у плеча. Это должно было означать: - Будем жить! – так подумалось Василинке.
Галя проводила их.
По дороге домой девочки долго молчали, потом кто-нибудь осторожно говорил:
- … А какой он бледный…
- Ой, девочки, а какой стал худой… - И опять молчали.
- …Он, наверное, умрёт скоро, - тихо сказала Марина то, о чём думали все они.
Василинка не отзывалась. Перед ней было бледное, жёлтое, скуластое лицо учителя, разметавшиеся по подушке потные волосы. Она опять видела большие, но бессильные руки, судорожно подёргивающуюся шею, как будто задыхавшуюся от недостатка воздуха…
- Умрёт, - сказала Марина. – Умрёт… Неужели нельзя ничего сделать? И врачи хороши: человек умирает, сильный, красивый, а они ничего не могут…-
Она молча попрощалась с подружками и медленно пошла домой. Уже смеркалось, и дома её давно ждали. Заметив перемену в ней, стали расспрашивать. Как всегда, она всё рассказала лишь младшей сестрёнке, Ленке. Та даже рот открыла, слушая. Её, впрочем, тоже учил Василий Степанович, и она помнила его, но совсем не таким, о каком рассказывала сестра. Учитель всегда был подтянутым, стройным, строгим и внимательным. Всё это, как понимали ученики, оставалось в нём от военной, офицерской службы. В школу он приходил в солдатской гимнастёрке и галифе, так что все ребята рядом с ним тоже как-то подтягивались и были серьёзнее…
- Мама, - спрашивала Василинка за ужином, - неужели врачи не могут ничего придумать против рака?
- Не могут, дочка. Это такая болезнь…
- А какая? - приставала Василинка. – Отчего она бывает?
- Ну, мало ли от чего… Заражается человек, а медицина бессильна… - Мама и сама, похоже, не знала отчего она бывает и как зарождается в человеке…
- Мама, а может он не умереть? А вдруг? — Василинка нашла бумажку и подала матери. – Вот лекарства, которые Василий Степанович просил достать…
Мама прочла и задумчиво сказала:
- Как, однако же, устроен человек… Даже при смертельной
болезни он всё равно надеется жить…
- Так ты думаешь, что ему уже не помочь? — Мать только грустно покачала головой.
А Василинка долго еще вспоминала посещение Василия Степановича, и его лицо, и муку, написанную на нем. Но больше не говорила об этом вслух, а молчала, в себе переживала горе. Девчонки в классе тоже, словно сговорившись, не вспоминали о том, что были у учителя.
А вскоре и сама Василинка заболела, гриппом. Две недели пролежала она дома с температурой. Однажды пришли проведать ее одноклассницы. Они и сказали, что в этот день умер Василий Степанович. А завтра всей школой они идут на похороны. Василинка просила у матери: - Можно и мне? - Но мама не позволила, сказав, что еще слаба и врач не разрешает выходить из дому…
…И только еще через неделю, после уроков, они вдвоём с Мариной сходили на кладбище. По дороге, где-то у чужого забора, сорвали два почерневших цветка астр, и только это смогли принести на могилу учителя. C той самой осени эти неброские поздние цветы стали особенно близкими и памятными для Василинки…
1974 г.
(«Эксперимент», №1/2001, с. 10)