ОГНЕННЫЙ ГОРОД.
Наше пребывание в деревне Рудокопов не пестрило событиями. Мы тихо сидели в комнате, лишь спускаясь вниз за едой. Урвиз вернулся за нами только во второй половине дня. Наших лошадей давно забрали для поездки в Алгору, поэтому о них можно было не беспокоиться. Наследник снова перенес нас в пристанище Громоступов. Здесь ничего не изменилось – все такие же сумерки, небо затянуто тучами. Однако, не гремят молнии, а мне все кажется, что я слышу откуда-то издалека музыку. Что-то похожее на скрипку. Слышится гул, постукивание, звуки, будто дуют в длинную трубку, потом звуки скрипки едва слышные. Где-то три или четыре ноты. Последняя очень длинная. Что это за музыка? Я чувствую какое-то умиротворение в душе и легкую грусть. Урвиз привел нас к костру, где сидели остальные, кроме Солориса. «А где король?» - спросил Зантул. «Не тревожь короля в минуту грусти», - печальным голосом сказал Фульгур. Я спросил его шепотом, что с королем. Маг ничего не ответил и попросил молчать, пока не стихнет музыка. Я лег на траву и закрыл глаза. Вслушиваясь в музыку, я чувствовал какое-то облегчение. Даже не заметил, как из уголка глаза стекла слеза. В душе было грустно, но в то же время и легко. Такое ощущение, что все горести, которые я испытал по жизни, исчезли, как раны. Снова доносится этот мелодичный гул и едва слышимые ноты скрипки где-то вдали. Я открыл глаза и увидел короля. Солорис лежал неподалеку на камне, в руке его была длинная трубка, похожая на дудочку без прорезей. Он периодически дул в неё, издавая тот самый гул, от которого рождалась мелодия. Чудесная вещь. Из конца трубки излучались белый и бирюзовый лучи света. Я более чем уверен, что это одно из рукотворных чудес королевы Унеи, о которой нам так много рассказывали Громоступы. Странно, неужели мне показалось, что по лицу Солориса тоже стекла слеза?
Музыка длилась очень долго. Где-то больше часа. Видимо душу короля терзала страшная боль, раз он так долго слушает эту умиротворяющую музыку. Все это время мы терпеливо сидели у костра, смотря на огонь. Я просто слушал музыку, испытывая некое чувство, смешавшее в себе грусть, покой и умиротворение. Похоже, музыка стихает. Я посмотрел в сторону короля. Солорис поднялся и двинулся к костру. «Отец, мы нашли еще одну строчку», - сказал Урвиз и протянул ему бумажку. «Разожжешь Огонь старых времен», - прочитал король. Что-то неприятное прозвучало для Громоступов в этой фразе, потому что их лица сразу изменились. «Что-то не так?» - спросил я. Солорис встал и сказал:
-Похоже, Унея серьезно хочет, чтобы мы шли к Фирантиям.
-Видимо, у вас какая-то неприязнь к ним? – спросил я.
-Ты забыл, что тебе рассказывали? Мы с Фирантиями давние враги! – завелся Диодор.
-И проблема в том, что мы до сих пор с ними не дружим. Кажется, Унея хочет, чтобы мы, наконец, помирились с ними спустя столько лет, - объяснил король.
-Простите меня великодушно, Ваше Величество, но я ничего пока не понимаю. Вы можете мне объяснить, что случилось между вами и Фирантиями, что вы с ними враждуете, и теперь королева хочет мира между вами? – развел руками я.
Солорис ответил. 23 года назад, когда королю только было 19 лет, он впервые встретил Унею Бетагрис – старшую сестру Вурвила. Она была необычайно красива. Все династии сватались к ней, но она отказывала. Причиной тому она называла малый возраст Вурвила, так как их родители умерли очень рано, и все дела династии теперь держатся на нем. Солорис, будучи молодым принцем, выразил желание поддержать Бетагрисов. Унея оценила его благородство, а позже после нескольких встреч полюбила его. Но в то же время на неё положил глаз Геногерон Фирантий. Он был старше Унеи на 10 лет и являл собой типичного представителя своей династии – высокомерный, своевольный и неуправляемый, как огонь. Он открыто насмехался над союзом Солориса и Унеи. Чтобы отстоять честь Бетагрисов и Громоступов, Солорис на одном из собраний кланов ударил Геногерона перчаткой по лицу и при всех объявил войну династии Фирантиев. Несмотря на преимущество мастеров пламени, Громоступы выиграли в войне. Огненная гвардия заметно поредела, а сам Геногерон в финальной битве был серьезно ранен. Меч Солориса прошел совсем рядом с сердцем. По возвращении в Алгору, принц женился на Унее и объявил о своей политической и военной поддержке Бетагрисов. Столь великодушный поступок принес свои плоды. Из Вурвила вырос хороший военачальник и советник. Геногерон же вернулся в родной город Вулканиум, где остается по сей день. Нельзя быть уверенным, что даже спустя столько лет он простил Солорису свое поражение, не говоря уж о молодой невесте.
-Мы пойдем в Вулканиум, - решительно сказал король, сжав руку в кулак.
-Сол, ты уверен, что нас вообще впустят в город? Не думаю, что нас там встретят овациями, – вмешался Фульгур.
-Фульгур, если наш путь к Унее идет через Вулканиум, то я иду через Вулканиум, пусть на меня спустят хоть всю Огненную гвардию и легионы пламенных чудовищ!
-Не, одного я тебя не пущу. Твой отец мне строго настрого велел оберегать тебя, и я не намерен нарушать клятву.
Все Громоступы с энтузиазмом поддержали мага и вызвались идти вместе с королем. Потом взоры обратились на нашу троицу. Я решил задать наиболее насущные вопросы: «Чего нам ожидать?» Из своей темной палатки вышел Крестаниум и ответил: «Долгий поход к Вулканиуму. Как я ни старался расставить грозовые камни во владениях Фирантия, их все равно находили и уничтожали. Поэтому придется идти до города несколько дней пешком». Зантул посмотрел в свою сумку и торопливо сказал: «Тогда надо купить провианта в дорогу. Разрешите вернуться в город?» Урвиз вызвался сопроводить нас в Алгору, где мы купим все нужное.
Пока Зантул бегал по продуктовому ряду рынка, мы стояли возле входа в сады. Наследник достал из-за пазухи связку денег. «Возьмите, Семен. Это редкие монеты из золота. Идите и купите себе получше одежду, а также снаряжение. Я более чем уверен, что нам придется сражаться. И не забудьте о девушке». Я поблагодарил Урвиза за помощь и пошел на рынок. Ткацкая улица поражала вид. В центре неё стояло огромное здание, в котором шилась одежда для мужчин, женщин, детей любого сословия и с любыми предпочтениями. Вокруг него стояли лавки с вывесками, призванные привлечь к себе внимание покупателя. Коричневая рубаха сменилась темно-синей рубашкой с желтой каймой и железными пуговицами. Вместо тертых желтых штанов я купил себе белые брюки с зауженными брючинами. Я не отказал себе в удовольствии купить вместо порвавшихся ботинок с деревянной подошвой черные кожаные сапоги, почти похожие на гусарские. Я, признаться, сам почувствовал себя гусаром. Наверное, стоит отпустить усы. По крайней мере, ткачи похвалили меня за вкус к одежде. Эла тоже была восхищена. По-моему она в меня даже влюбилась. Она таким мечтательным взглядом смотрела на меня, что я засмущался. Я отстегнул ей немного из связки и строго велел, чтобы она их не растрачивала понапрасну, а купила только самое необходимое. Пока девчонка бегала по лавкам, примеряя одежду, мне надо было обойти бронные и оружейные мастерские. Честно говоря, я никогда не носил металлическую броню, поэтому придется ограничиться кожаной курткой с металлическими пластинами на груди и пришитыми в ряд на плечах. Помню, княжеские дружинники в средние века носили что-то подобное. Куртка была легкой, так что я мог свободно двигаться в бою. В оружейной лавке я сменил кальпу на окальпу. Это её аналог, только с более длинным и широким клинком. Почти похожа на саблю. Тут пришла Эла. Мать честная! Что она одела? Ладно, у меня нет претензий к её верхней части одежды – лазурная рубашка с рукавами чуть ниже локтей, но что она одела внизу! Поножи, очевидно, рассчитаны на воительниц, но разве можно их делать настолько открытыми? Металлические пластины хорошо покрывали ноги, но оставляли открытыми (простите за вульгарность) интимные места! Они, к счастью были закрыты маленькими женскими трусами, но от этого картина не лучше. «Эла! Ты что надела?» - опешил я. Она посмотрела на себя и задала вопрос, который чуть не убил меня: «Недостаточно открыто? Наверное, стоило другие поножи купить». Она издевается? Еще чуть-чуть, и я точно выпорю эту несносную девчонку! «Эла, почему ты вообще купила столь открытые поножи! Я же сгорю со стыда! Как нам теперь на люди показаться? У тебя же тут внизу все нараспашку!» - взорвался я. «Семен, успокойтесь. В таком виде ходят сестры из легиона «Поющих о смерти». Даже у госпожи Амайи такой боевой доспех». Надеюсь, она просто врет, чтобы оправдаться. Иначе, если это правда, что даже у Её Светлости Амайи такой откровенный доспех, то я не то что сгорю, а просто расплавлюсь со стыда, как блок железа! Я махнул на девчонку рукой и повел её в оружейную лавку. Там она тоже купила окальпу и овальный щит, на который по её просьбе, был нанесен герб династии Мординеку. Тут и Зантул подошел с полной сумкой провианта. Мы были полностью готовы и вернулись к Урвизу.
Наследник перенес нас к лесу на границе с землями Фирантиев. Солорис и остальные уже были тут. Король приказал Крестаниуму скакать вперед и разведать обстановку. Воин-смерть вызвал своего вороного скакуна и с устрашающим визгом, похожим на крик баньши, исчез в темноте леса. Мы пошли следом.
-Семен, не подумайте, что я имею какие-то претензии к вашему внешнему виду, но вы оделись, как знатный человек, - заметил Урвиз.
-Я в своем мире когда-то был помещиком. Я владел некоторым земельным владением с большим домом, у меня в распоряжении были слуги и крестьяне. Но времена изменились.
-Вас лишили всего этого?
-Да. Увы, я был из немногих помещиков, которые не злоупотребляли своим положением, боялись Бога и не считали людей скотом. Из-за тех, кто жил иначе в России появились носители идей Маркса и Энгельса. Их учение твердило, что власть в стране должна принадлежать трудовому народу, а не самодержавному царю, чиновникам и помещикам. Мой отец был капитаном царской гвардии, и он выступил против красных, как они себя назвали. Когда красные захватили власть, всех помещиков и чиновников свалили в одну кучу – все мы мерзавцы, мучители трудового народа и расхитители того, что принадлежит им же.
-Как же вам удалось избежать неприятной участи?
-Когда к моему дому подошли отряды красных, я сам вышел им навстречу и сказал, чтобы забирали все, что угодно, лишь бы они не вредили моей семье.
-Видимо, они приняли вашу просьбу.
-Да, но не так, как я того ожидал. Несмотря на добровольную сдачу имущества, они писали в своих отчетах, что я оказывал сопротивление при изъятии, потому меня забрали и долго допрашивали по поводу антисоветских настроений.
-И что вы отвечали?
-Я честно отвечал им, что не чинил препятствий. Готов подчиниться новой власти, лишь бы моя семья осталась нетронута. Правда, мои родные были не в восторге от моего решения. Матушка, Царство ей Небесное, умерла от горя. Она так привыкла к помещичьей жизни, что долго проклинала меня за сдачу красным. Говорила, что лучше бы я шел на фронт, как отец, воевать за царя. Сестра моя уехала в Испанию, где ныне и живет.
-И легко вам живется при новой власти в вашей стране?
-В общем, жаловаться не на что. Бывают, конечно, стычки с безумными старухами или частые визиты государственных служб по выявлению противников коммунизма. Но если не брать эти случаи в счет, то жизнь недурная.
Мы вышли из лесу в пепельную пустыню. Воздух здесь резко теплее, чем в лесу. «Добро пожаловать во владения Фирантиев, - сказал Солорис. – оглядывайтесь и будьте настороже». Здесь было чего опасаться. Земли вокруг Вулканиума живут по своим законам. Этакая маленькая страна внутри Курэя. Здесь безопасность обеспечивается только в населенных пунктах. За их пределами можно встретить кого угодно: от банды гизаров до огнедышащего дракона. Кстати о драконах, я давно хотел спросить у Фульгура о них. Маг рассказал мне, что в Курэе существуют драконы, но их поведение сейчас непонятно. С одной стороны они не показываются людям на глаза, но с другой стороны отмечались случаи, когда эти мифические рептилии хотели наладить контакт с людьми. Фульгур поведал мне, что здесь драконов очень много и разных пород. Многие из них разумны и даже способны разговаривать по-человечески. Однако, не получилось полноценно изучить их, так как люди довольно часто поддавались либо страху и в панике убегали, либо алчности, так как драконья чешуя очень ценится кузнецами. Из неё можно было бы сделать крепкую и легкую чешуйчатую броню. Известно только, что несколько пород драконов настроены к человеку весьма дружелюбно, несколько видов агрессивны к любой живности и воспринимают её исключительно, как еду, а подавляющее большинство остается в нейтралитете. Либо они равнодушны к людям, либо просто затворничают в своих местах обитания. Учитывая наше местоположение, следует опасаться бурых драконов, которые любят селиться в пепельных пустошах. Они огромны и агрессивны. Эла настолько перепугалась, что стала видеть в каждом камне дракона. Мы с Зантулом поддержали её, сказав, что нас много, мы хорошо вооружены и умеем сражаться. Вроде бы успокоилась. Кстати, старик поддержал мои возмущения о современной моде среди женщин-воительниц.
Скоро мы подошли к ущелью, в котором виднелась протоптанная дорога. Солорис приказал идти туда. После долгих хождений мы набрели на пещеру. Из-за пепельного облака невозможно было определить время суток, но по ощущениям точно приближалась ночь. Король велел нам ночевать здесь. Пока мы устраивались, он с Диодором заваливал вход камнями. В пещере было немного прохладно, но это лучше, чем мучиться от удушливо-горячего воздуха, наполненного пылью. Эла готовила пюре из рубоварки. Мы сидели вокруг костра и разговаривали. Диодор рассказывал, как он проголодался и готов съесть все вместе с миской. Урвиз и Борги подшучивали над ним. Фульгур и Солорис сидели чуть в стороне и обсуждали что-то свое. Крестаниум вовсе исчез в темном углу пещеры, ожидая ужина. Мы втроем решили не вмешиваться и завели собственный разговор. Зантул рассказывал нам о традициях в землях Фирантиев. Честно говоря, они меня не обрадовали. В трапезных домах кроме ночлежных комнат есть так называемые «красные углы». Небольшие комнаты, стены которых обвешаны красным шелком. Туда ходят мужчины, чтобы посмотреть на танцы молодых незамужних девушек и женщин в откровенных нарядах. Танцовщица может позволить себе ночь с одним из посетителей. Хороший доход для клана-владельца и легкий способ для незамужних женщин найти себе супруга. По мне, это просто бордель! Мой друг выразил мнение, что это связано с приверженностью народа Вулканиума к огню, а ведь многие человеческие чувства с ним ассоциируются: страсть, любовь, желание. Тьфу! Даже аппетит пропал! Я лег спать.
30 сентября 1924 года. 6 утра. Как приятно просыпаться не под дикие крики бабы Тани! Прямо блаженство какое-то. Кажется, я давно не брился. Позвольте! Я же хотел отпустить усы. Значит только сбрить щетину с подбородка и довольно. Не думаю, что мне сделают выговор на работе за отращивание усов. Завтра моя небольшая бригада отправится на сельскохозяйственные работы за город. Боюсь, придется купить побольше карандашей и беречь дневник, как зеницу ока, а то рабочим только дай повод для доноса.
30 сентября 1924 года. 5 вечера. К нам в цех пожаловал начальник и велел мне идти домой. На увольнение не похоже. Он только сказал, что меня ждет важная встреча. Я встревожился.
30 сентября 1924 года. 5:50 вечера. У подъезда меня ожидал старый знакомый – отставной капитан Дорохов. 6 лет назад он командовал ротой красноармейцев, часть которой проводила изъятие имущества из моего дома. В сражении у Омска получил ранение и был комиссован. Еще тогда мы с ним поладили, пусть мы и были разных политических мнений. Если бы не политрук, приставленный к нему, удалось бы избежать тех допросов и лживых отчетов о моем неповиновении советской власти. Он написал письмо начальнику цеха, чтобы меня отпустили. Я пригласил его домой и угостил чаем. Он поинтересовался моей жизнью. Я рассказал ему, что ко мне зачастили ходить сотрудники НКВД, что бабу Таню забрали в дурдом (что я написал?). Дорохов спрашивал меня о моих увлечениях. Я рассказал ему, что пишу рассказ о вымышленном мире, в котором я являюсь главным героем и исследователем этого мира. Сперва капитан осудил мое увлечение, сказав, что в нашем обществе такая литература не приветствуется, а только отвлекает рабочих людей от истинной цели строительства коммунизма и так далее. Я ему объяснил, что не собираюсь отдавать свой рассказ в печать, а оставить рукопись себе, чтобы перечитывать. Пусть и раскулаченный, я все же остаюсь интеллигентом, а значит мне предпочтительнее работа мысли и фантазии, а потом уже и тяжелый труд. С грехом пополам я убедил капитана. Но он все-таки посоветовал мне держать свои рукописи подальше от чужих глаз, так как многие просто не поймут и предпочтут принести это людям в форме. По крайней мере, та часть людей, которая умеет читать…
30 сентября 1924 года. 10 вечера. Капитан ушел. Пожалуй, насчет моих рукописей он действительно прав. Надо будет прятать их в сумке, когда поеду на сельхозработы.
Утро началось с грохота. Все спали. Я услышал глухой стук похожий на топот огромных лап и громкое дыхание. Я хотел подойти к стене, чтобы послушать, как вдруг почувствовал, что меня схватила чья-то рука. Другая рука закрыла мне рот, когда я попытался вскрикнуть. От обеих рук веяло могильным холодом. На меня смотрели два синих глаза. «Ни звука. Снаружи дракон», - сказал голос Крестаниума в моей голове. Судя по грохоту, дракон еще не планировал покидать это место. Дыхание стало громче. Кажется, он учуял что-то и принюхивается. Воин-смерть прижался телом к камням. Дракон нюхал камни, которыми был завален вход. Я видел, как местами мантию Громоступа затягивало в щели вдохом. Затем с той стороны послышался короткий рык и свист крыльев. Улетел? Крестаниум кивнул. Я начал будить всех. Проснувшись, король приказал быстро завтракать и выдвигаться дальше.
Выйдя из ущелья, мы попали в долину. Она была невероятно просторной. Поля тянулись за горизонт! Солорис сказал, что мы должны за день пересечь поле и дойти до городка Гаки. От него до Вулканиума рукой подать. Крестаниум, как обычно, поскакал вперед. Шли мы долго. Никто ни о чем не разговаривал, у всех скучные мины на лице. Тут Диодор заговорил: «Друзья, я тут подумал – раз мы воины и маршируем к месту возможной битвы, не должна ли играть соответствующая музыка?» Урвиз поддержал идею. Фульгур наколдовал музыкальные инструменты. Берсерк нацепил на пояс боевой барабан и начал отбивать ритм. Наследник же взял некий музыкальный инструмент, представляющий из себя длинную вертикальную дудку, присоединенную с двух сторон к большой сумке, устанавливаемой на плечи. Он подул в дудку. Мать моя женщина! Да она же очень похожа на волынку! Звучание прямо точь-в-точь! Вот теперь стало веселее. Эла весело скакала, мыча мелодию. Солорис и Фульгур присоединились к нашему музыкальному веселью. Король стучал кулаком в грудь, а маг посохом по земле. Диодор пошел дальше и начал помогать барабану, топая свободной ногой и делая все это на ходу! Господи, до чего же веселые и вдохновенные люди! Я и не заметил, как слева от нас на почтительном расстоянии шел дракон! Мы замерли. Рептилия была размером с пятиэтажный дом, если не больше, с кобальтовой чешуей, большими жилистыми крыльями и чешуйчатой пластиной, накрывающей верхнюю область головы дракона. Ящер аккуратно подполз на шаг, сел на задние лапы, а передними начал отстукивать мелодию, которую играли Урвиз и Диодор. «Дракон с музыкальным слухом?» - удивился Фульгур. Берсерк и наследник решили продолжить игру. Кажется, дракон улыбнулся и начал покачивать головой в ритм музыке. Мда, не для одного Фульгура событие. В мифологии драконы всегда были кровожадны и никогда не вели дружбы с людьми. А тут попался дружелюбный, да еще и с музыкальным слухом. Думаю, апогеем моего потрясения будет тот момент, когда я услышу, как он заговорит. Фульгур мелкими, но уверенными шагами двинулся к нему. Судя по приподнятой брови, дракон был удивлен. Когда маг подошел к нему достаточно близко, он неожиданно заговорил: «Что ты смотришь так на меня, старый маг?» Господи помилуй! Я же говорил, что апогей моего потрясения возглавит говорящий дракон! «Что ты от нас хочешь?» - спросил его Фульгур. «Ничего. Я пролетал и услышал вашу музыку. Хотел незаметно подползти и послушать», - искренне ответил ящер. Маг засмеялся. Честно говоря, мы все засмеялись. Просто вопрос здравого смысла: как может животное размером с пятиэтажный дом быть незамеченным в открытом поле? Единственный, кто способен не заметить столь антикварное существо, это слепой. «Тебе удалось! Мы до последнего момента тебя не замечали!» - смеялся старик. Дракон подумал, что он серьезно и засмеялся тоже. Весьма интересный попутчик. Эла сразу к нему привязалась и даже просила у меня разрешения оставить его с нами. А я ей каждый раз твердил, что он не домашнее животное, и тем более он имеет свою собственную точку зрения. Эту иронию дракон понял. Кстати, его зовут Векарториус. Он летел навестить своего брата, живущего далеко на побережье. Он говорил, что его брат тоже увлекается искусством, только он больше любитель живописи. Мне даже интересно, какие картины у себя хранит его брат. Уверен, он их долго собирал или просто выкупал у людей за какие-нибудь богатства. Просто мое воображение дает сбой, когда я стараюсь представить себе огромного ящера с кистью и палитрой в руке, рисующего очередной шедевр. Векарториус попрощался с нами и улетел.
Днем мы решили ненадолго остановиться. За обедом я рассматривал свою окальпу. Удивительное оружие. Вроде кажется ненадежным, но на самом деле его сложно согнуть или сломать. Секрет в технологии изготовления, как сказал Борги. Когда кузнец раскаляет металл, он посыпает его стружкой из вечния. Несмотря на свое название, этот металл не вечен и также изнашивается, как прочие. Но он придает металлу большую прочность, особенно когда это требуется для изготовления большой партии оружия, которое без добавки вечния рискует быстро сломаться из-за неустойчивого внешнего вида. Обычно кузнецы покупают его в небольших количествах у алхимиков. Реально, конечно, выковать оружие или доспехи из вечния, но это бывает редко по нескольким причинам: дороговизна металла, кропотливая и долгая работа, необходимость специального кузнечного оборудования, устойчивого к высоким температурам.
Тут наш разговор с воином-кузнецом прервала Эла, стукнув меня по темечку. Еда остывает – весьма весомый повод, чтобы размахивать ложками. Эх, девочка, почему ты взрослеешь там, где не надо? Ладно, все равно из-за урчащих животов останавливались, а не ради разглагольствования.
Проклятье, до чего я несообразительный! Мы же совсем забыли про Зантула! Парень, что многое мне рассказывал о Курэе, помогал во всем, теперь идет с нами, а я даже не вспомнил купить ему броню. Честное слово, если он погибнет, я себе никогда не прощу такой беспечности! Я строго-настрого велел Эле, чтобы она берегла его в битве. Да и сам зарекся, что ни на шаг от него не отойду.
Вечером у нас возникла небольшая проблема. С одной стороны Солорис хотел бы скорее добраться до Вулканиума, однако ночью в окрестностях города-вулкана лучше не ходить по той причине, что там непроглядная тьма, и заблудиться будет проще простого. Другое дело – заночевать в небольшом городке клана инженеров Гаки и дождаться утра. Однако, король опасается, что жители отнесутся к визиту Громоступов крайне враждебно. Более того, в центре города стоит портал, через который они могу призвать Огненную гвардию. Громоступы не боялись их, но хотелось бы избежать кровопролития. «Семен, давайте поступим так – мы разобьем лагерь тут недалеко, а вы отправляйтесь в город и отдыхайте. За нас не волнуйтесь, мы сумеем за себя постоять», - сказал король. Он, будто читал мои мысли. Но мне действительно не стоило беспокоиться об их безопасности. Вряд ли кто-то осмелится напасть на Солориса Громоступа, да еще и в окружении уникальных воинов.
Я, Эла и Зантул расстались с Громоступами у развилки. Слева от нас был городок, обнесенный камнем. Король с воинами скрылся в небольшом лесу, справа от городка. Кажется, из стены торчат трубы. Из них пар идет? Неужели я встретил первый в Курэе населенный пункт, где есть механизмы, пусть и паровые? Надо в этом убедиться. Мы подошли к воротам и постучали. Открылись глазки с увеличительными стеклами. «Кто там?» - спросил сторож нервным голосом. Мы ответили, что путешествуем к Вулканиуму, но из-за наступления темноты хотели бы переночевать. Со скрипом ворота раздвинулись, и к нам вышел сторож. Он был низкого роста, лохматый, вымазанный в саже, с непонятным приспособлением на голове. Либо здесь так выглядят монокли, либо этот сторож механик, и у него на глазу два увеличительных стекла, надетых друг на друга. «Прежде чем я вас впущу, вам стоит выслушать пару простых правил, - пригрозил пальцем. – В городе не хулиганить! К Мастерской не приближаться! Понятно?» Мы кивнули и вошли. Изнутри Гаки выглядел удивительно: всюду были трубы, огромные шестерни, непонятные паровые механизмы. Впереди была та самая Мастерская, к которой нам запретили приближаться. Мы решили не нарушать запрет и пошли налево. Улица как раз вела к жилому району, где все выглядело проще. Прохожие указали нам путь к трапезному дому. Люди не кажутся враждебными. Просто все какие-то задумчивые, сосредоточенные. Видимо, рассчитывают что-нибудь или придумывают очередной механический шедевр.
Обстановка внутри ничем не отличалась от любого другого трапезного дома, в которых я побывал: красивый интерьер, своеобразная конструкция здания, женщины клана, занятые на кухне и мужики, занятые поеданием их стряпни. Однако, не все жители Гаки являются членами клана. Некоторая часть населения – беженцы из Вулканиума. Зантул рассказал мне, что слышал о жизни в этом городе. Жители разделены на две касты – Фиры и Фирантии. Согласно законам Вулканиума – Фирантием может называться «полноценный подданный» династии, то есть человек, владеющий магией огня. Он имеет множество привилегий, работает только на самых почетных профессиях, живет в хорошо обустроенных многоэтажных домах. Однако, у них есть и обязанности – призывать огненных чудовищ для защиты города или прочие военные времена. Также, они не имели права покидать город. Таким образом, они навсегда заключены в стенах Вулканиума. Хотя, никто из Фирантиев не жаловался на такую жизнь. Единственный способ, как они могли выйти из города – вступить в Огненную гвардию. Фиры – это «неполноценные подданные». Не совсем ясно, выигрышно ли их положение по отношению к Фирантиям или нет. С одной стороны, они имеют право выйти из города когда угодно, что позволяет им неплохо зарабатывать на торговле или в эскорте караванов. Но внутри Вулканиума им живется сложно – презрительное отношение Фирантиев, самые черновые и тяжелые профессии, плохие жилища, которые им приходится обустраивать самостоятельно. Часть Фиров не выносят таких условий и бегут в другие города. Остальные плюют на все эти недостатки и продолжают жить в родном городе-вулкане.
Тут повествование Зантула прервал хозяин трапезного дома: «Дорогие гости и постояльцы! Осмелюсь обрадовать вас! Сегодня в красном углу загорится огонь!» Это значило, что нашлись незамужние женщины, которые хотят продемонстрировать себя. Я взглянул краем глаза на это «зрелище». В общем, разврат какой-то. Но, увы, пришлось признать, что я как-никак мужчина, и одна женщина впечатлила меня своими достоинствами. Но позвольте! Ей же на первый взгляд лет тридцать пять, если не больше! Нет, нет, нет, я не желаю больше об этом думать…
Пока посетители развлекались, мы заказали три комнаты. Моя была небольшой, но уютной. Очень любопытная здесь мебель. Её много, но она оформлена и расположена так, что все под рукой и готово к эксплуатации, будь то кровать, шкаф, полки, тумбы или стулья. Окно напоминало корабельный иллюминатор. Вид был на перекресток двух улиц. Земля влажная, грязь, лужи. Даже как-то приятно оказаться в чистом доме с деревянным полом, а не на улице и ходить по такому болоту. В дверь постучались. «Семен, можно войти?» - послышался голос девчонки. Я разрешил войти. Эла вошла в комнату. Что у неё за походка? Она ж виляет бедрами, как непристойная женщина! «Я соблазнительно выгляжу, когда так двигаюсь?» - спросила она, встав в более вульгарную позу. «Эла, откуда в тебе столько разврата? – ужаснулся я. – Ты еще молода для таких вещей! Еще раз вытворишь что-нибудь подобное, я тебя выпорю, клянусь!» Девчонка села на стул и повесила голову: «Но сестры говорили мне, что настоящая воительница должна быть соблазнительной, чтобы ей завидовали женщины и восторгались мужчины». Нет, у меня уже руки опускаются. «Девочка моя, кажется, мы с тобой говорили на эту тему. Тебе просто могли наврать, чтобы ты опозорила себя. Тебя послушай, так легион «Поющих о смерти» - это какой-то бордель, полный распутных девиц в доспехах. Почему ты не запоминаешь действительно то, что надо: позаботиться о снаряжении товарищей по оружию, не дерзить, особенно при особах королевского происхождения. Наконец, вести себя достойно, чтобы в тебе увидели уважаемую воительницу!» - сорвался я. Девушка подбежала ко мне и обняла, заревев в рубашку. «Прости, Семен, я не хотела тебя доводить. Моя глупая молодость опять вырвалась!» - сквозь слезы говорила она. Я обнял её и простил. Не стоило на неё кричать. Раскричался, как отставной полковник, довел ребенка до слез. Радуйся, Семен, ты очень постарел. Даже тридцати нету, а уже заслужил титул «Ворчуна Всея Руси». Нет, надо исправляться. Я погладил Элу по голове, успокоил и отправил спать. Тут ко мне заглянул Зантул. «Снова воспитание, Семен?» - спросил он. «Воспитание и примирение», - исправил я своего друга. Я закрыл дверь и лег спать.
1 октября 1924 года. 6 часов утра. Через два часа нас повезут за город на сельхозработы. Нам обещана хорошая кормежка и общежития. Для меня достаточно. Пока есть время, надо запастись карандашами и купить еще бумаги для дневников, а то этот скоро закончится (осталось 2 чистых листа).
1 октября 1924 года. 10 часов утра. Мы на месте. Крестьяне уже трудятся в поте лица, работая косами. Нам пока дали несколько минут, чтобы ознакомиться с местом работ. Помню, я в детстве наблюдал за Матвеем, одним из деревенских, с которым я дружил. Пока мама и папа спали, я тайком убегал на поле и смотрел на косарей. Добрый старик даже давал мне самому покосить, а затем сразу отправлял домой, иначе мама и папа разгневаются и накажут нас обоих. Но я отвлекся. Скоро пойду на поле...
1 октября 1924 года. 11:30 вечера. Весь урожай был убран, но на полях оставались стога сена, пригодные для скота. Тут рядом есть колхоз, куда надо отвезти сено. Поле небольшое, правда и с техникой нас немного ущемили. Поэтому придется пользоваться тем, что есть. Не говоря уж о том, что начинает понемногу холодать.
Утром меня разбудил будильник. Стоп, какой будильник? Я поднялся и начал судорожно искать источник звона. Воистину будильник! Маленький, квадратный, железный, внутри грубые большие шестерни. Будит он колокольчиками, под которыми паровые свистки. Весьма оригинальный замысел: свист и звон. Такой, думаю, и мертвого разбудит. На часах 10 утра. Моя комната находилась между комнатами Зантула и Элы, поэтому я застучал по стенам, объявляя всеобщий подъем. В комнате была выдвижная кабинка, в которой можно помыться. Я попросил хозяина предоставить мне и моим друзьям средства для мытья. В это время хозяйки постирали и высушили нашу одежду.
Через час мы были свежи и готовы продолжить путь. Поблагодарив хозяина трапезного дома за вкусную еду и ночлег, наша троица покинула Гаки. Мы недолго искали компанию короля. Громоступы уже сами снялись с лагеря и шли нам навстречу. «Вижу, вы неплохо отдохнули. Готовы двигаться дальше?» - спросил Солорис. Мы втроем бодро ответили: «Так точно, Ваше Величество!» Король вздохнул и сказал: «Друзья, не называйте меня так. Я сложил с себя полномочия короля еще пять лет назад, как начались мои поиски Унеи». Мы извинились, хотя были удивлены. Пока Солорис с остальными шли впереди, Урвиз рассказал нам всю суть: король отрекся от власти и поклялся не показываться ни одному жителю Курэя, пока не вернется вместе с любимой супругой. То, что мы идем к Вулканиуму – неизбежное исключение. Тем более, по словам наследника, Огненная гвардия, с которой мы рискуем столкнуться, владеет магией, доспехами, снабженными паровыми механизмами, а также заговоренным оружием. Они очень серьезные противники, с которыми не совладать даже полку из тяжелых всадников. Обычная тактика боя Фирантев: натравить на врага полчища чудовищ, а потом добить остатки одним мощным ударом Огненной гвардии.
Тем временем мы вышли из леса. Перед нами открылась вулканическая пустыня, где вместо грунта черный камень и лавовые реки. Посреди всего этого стоял он – величественный город, вырезанный в спящем вулкане. Вулканиум. Никогда не видел подобной архитектуры. Город похож на огромный пьедестал, с краев которого стекала лава. Посередине стоял еще один пьедестал с вершиной, углы которой имеют зубцы. Не знаю, с чем еще можно сравнить, просто мысленно попался «пьедестал». На первый взгляд кажется крайне примитивно, но все-таки зрелище восхитительное. Однако, пора проявить бдительность. Стоило нам ступить на горячий камень, как я заметил вспышки и услышал выстрелы. «В укрытие!» - крикнул я. Мы спрятались за камнями. И не зря. В следующий момент земля вокруг нас была утыкана железными прутами, раскаленными докрасна. «Как нас заметили? Мы же только пришли!» - возмутился Диодор. Рассуждать не было времени. Фульгур начал отвечать, метая молнии в точку, откуда прилетели пруты. Господи, какой грохот! Неужели сам маг не глохнет от такого грома? Мы постепенно начали приближаться к городу, перебегая от укрытия к укрытию. Солорис прикрывался своим огромным щитом. Урвиз наловчился перехватывать пруты грастом и посылать их назад. На подходе к Вулканиуму нас встретили полчища огненных тварей. Выглядели они совершенно по-разному: либо это были существа, полностью состоявшие из огня, либо лавовые с каменными суставами и скелетом. Видимо, даже в создании ужасного здесь проявляют творческий талант. «К бою!» - скомандовал Солорис. Мы обнажили оружие и приготовились к сражению. Фульгур призвал грозовые облака над Вулканиумом, поэтому стрелки на крыше города нам не помешают. Сражение было тяжелым для нашей троицы. Я, Зантул и Эла встали в кольцо и прикрывали друг друга. Громоступы перехватывали лавовых монстров, оставляя для нас огненных. Однако, нам все равно было трудно. Оружие и щит Элы нагревались, обжигали руки, не говоря уж о невыносимой жаре, испускаемой самими тварями. Тут Солорис велел нам троим спрятаться. Мы отбились от последнего монстра и забежали за ближайшую скалу. Произошедшее далее поразило нас всех. Фульгур поднял над собой посох, собирая в нем разряды молнии. Диодор, Крестаниум, Урвиз и Борги встали в дугу, и пошли на врага, Солорис стоял позади них. Маг метнул молнию в короля, тот пропустил её сквозь себя, разветвив на 4 разряда, и направил их в каждого из Громоступов. Эффект был сногсшибательный! Перед воинами появилась огромная синяя дуга, которая моментально скосила всю армию чудовищ. Мы не удержались и радостно закричали, аплодируя. Маг поманил нас рукой к себе. Затем пришли и остальные воины. «Вы в порядке, Ваше Величество?» - спросил я короля, объяснив свое беспокойство тем, что никогда не видел подобных чудес и побоялся за его здоровье. «Даже сама старость не знает, когда явиться к королю, не то, что там какая-то молния», - усмехнулся Крестаниум. Солорис напомнил нам о нашей цели и велел идти дальше. Нигде не было видно ворот Вулканиума. Только стены и лавовый ров. Мы стояли и ждали. Вдруг. В стене послышался скрип и шум. Часть стены начала опускаться на манер подъемного моста. К нам вышел отряд Огненной гвардии во главе с командиром. Снова невиданное. Их доспехи и вправду имеют некоторые механизмы. Латные шлемы с темными стеклами, наподобие сварочных очков, и противогазами с двумя фильтрами. Причем, их противогазы не предназначены для защиты от ядовитых газов. Из фильтров вырывались языки пламени при каждом выдохе гвардейцев. На плечах было по фонарю. За спиной у них были контейнеры, в которых хранились стержни для стрельбы. Из-за левого плеча торчало нечто, похожее на тонкую металлическую вилку или руку. Не понятно, для чего она. Поножи были тоже снабжены какими-то механизмами, но они, скорее всего, скрыты под броней, так как их ноги были толще обычных. А еще они были опоясаны гербовыми юбками, открытыми спереди. В руках гвардейцы держали длинноствольные винтовки. Видимо, это их стрельбу с крыши Вулканиума я услышал. Командир подошел к нам и сказал:
-Остановитесь, Громоступы. Повелитель хочет говорить с вами. Уберите оружие.
-А как вы объясните то, что на нас напали ваши чудовища? – спросил король.
-Это был приказ Саламнита Фирантия. Повелитель сейчас плохо себя чувствует, поэтому юный преемник мага Огня ему помогает в правлении. По правде говоря, юноша приказал нам убить вас, но у нас есть перманентный приказ – привести Громоступов к Повелителю. Идем.
Гвардейцы впустили нас в город. Во имя всего святого, я никогда не видел ничего подобного в своей жизни! Внутри город напоминал огромную пещеру. Потолок необычайно высок. Господи! Да он же покрыт слоем рубина! Из стен стекала лава, освещая и обогревая город. Здесь устойчивое тепло. Не жарко, но и не холодно. Земля была уложена красным кирпичом. Справа стоял многоэтажный кирпичный дом. Несмотря на внешнюю схожесть с советскими домами, они были устроены иначе: вместо лестничных площадок тут были большие открытые лестницы, которые вели к следующим этажам, два корпуса были соединены с внутренней стороны коридорами, окон не было. Судя по вычурности архитектуры и ухоженности улиц, мы попали в квартал Фирантиев. Слева от нас была плантация. Там выращивали пищевые культуры, которыми кормился весь город. Мы миновали мост через лавовую реку, делившую горд на четверти. Квартал Фирантиев и плантацию можно назвать ближними четвертями. Через мост мы попали в правую дальнюю четверть. Очевидно, это квартал Фиров: отбитый песчаник, покрытый пылью, множество ветхих лачуг, есть один высотный дом на семь этажей. Судя по ширине стен дома, комнаты в них маленькие. Люди, одетые в бедную и рваную одежду, преклонялись перед гвардейцами. Мы перешли еще один мост и оказались перед городскими казармами. Долго поднимаясь по внешней винтовой лестнице, мы поднялись на крышу здания и, миновав кабинет верховного судьи, и оказались в горизонтальном пролете, примыкавшем к рубиновому потолку Вулканиума. Мы шли прямо над городом. «Эх, если бы только мои родные видели это место», - вздохнула Эла. Я с ней согласен, ведь мне приходилось иногда ездить с отцом по Европе. И у нас в России, и там были шедевры архитектуры, которыми нельзя было не восхищаться, но Вулканиум просто поразил мое воображение.
Мы поднялись в цитадель. Цвет темно-красного кирпича и полумрак улиц города сменился ярким светом, мраморными стенами и каменными колоннами. Я не оговорился, потому что все было именно так. Ну и эхо здесь! Кажется, что даже сердцебиение будет отдавать эхо. Мы дошли до конца зала. Там на небольшом скромном стуле, как в кресле, сидел Геногерон Фирантий – старый правитель Вулканиума и его окрестностей. Похоже, старик болен. У него сморщено лицо, ион постоянно держится рукой за сердце. У старика уже выпала большая часть его седых волос. Не хочу, конечно, показаться грубым и бессердечным, но посудите сами: если королеве Унее приблизительно столько, сколько Солорису, то у неё еще останутся потребности в мужской ласке. А от такого хрупкого старика, боюсь, и простого поцелуя будет сложно дождаться. Так что брак Геногерона и Унеи все равно не состоялся бы. Но я отвлекся. «Громоступы прибыли, мой Повелитель», - с поклоном отрапортовал командир Гвардейцев. Старик дал им знак удалиться, а нам подойти. Солорис подошел и преклонил колено перед Фирантием.
-Солорис, спасибо, что пришел, - прокряхтел старик.
-Вы ждали меня? – удивился король.
-Да. Я все годы после того сражения сидел тут и размышлял о своей жизни. И знаешь – ты меня многому научил.
-Когда?
-Когда проткнул своим мечом мою грудь. Легкое удалось зашить, но рана не хочет затягиваться до сих пор и страшно болит. Я понял, что это возмездие, павшее на меня за все мои поступки. Я был эгоистичен, не считался с другими, своеволен, за что заслужил наказание в виде клинка принца Солориса Громоступа.
-Поверить не могу. Я думал, ты все эти годы питал ко мне ненависть. Я чуть было не убедил себя в этом на подступах к городу, когда на нас спустили огненных чудовищ.
-Это проделки моего непутевого заместителя и ученика мага Огня. Этот Саламнит совершенно неуправляемый неслух. Он загорелся такой ненавистью к тебе, когда я ему поведал о своей ране. Не думал, что он так остро воспримет это. Я боялся, что он испепелит весь Курэй, чтобы найти тебя…
К сожалению, этот Саламнит легок на помине. Он пришел из другого зала и опешил, увидев нашу компанию. Даже если бы мне не рассказывали о нем, я бы все равно поверил, что он взрывной человек. Короткие рыжие волосы дыбом, неистово озлобленный взгляд, одежда цветов, ассоциируемых с огнем. «Что ты здесь делаешь, мерзавец! Тебя должны были убить гвардейцы!» Фульгуру не понравилось такое приветствие. «Думай, что говоришь, юнец! Перед тобой король Курэя!» - пригрозил маг. «Мне плевать на твоего короля, Фульгур! Сперва я поговорю с тобой, а потом займусь всеми остальными!» - ответил парень, достал посох и кинжал. Фульгур попытался присмирить разгоряченного юнца, ударив его посохом, но тот увернулся и ранил его кинжалом. Затем Саламнит набросился на Солориса и его друзей. Я, Зантул и Эла подбежали к Геногерону и заслонили его, пока Громоступы сражались с разъяренным подмастерьем. Первым досталось Диодору. Берсерк, который в бою может переплюнуть даже самого Солориса, размахивал секирами, но парень удачно уворачивался и обжег ему струей пламени лицо. Урвиз, несмотря на всю свою ловкость, получил от огненного подмастерья подлый удар промеж ног. Борги сразу потерпел фиаско, так как он кузнец и не приспособлен к бою один на один. Он мог участвовать в больших битвах, ведь там много сноровки не надо – взмахнул молотом и обязательно убил нескольких врагов. Король держался достойно, однако его положение ничем не отличалось от других: он блокировал щитом все атаки Фирантия, но ответить не успевал. Единственное, чем он мог навредить взбешенному парню – это удар щитом. Но Саламнит скрывался в языках пламени, и его сложно было найти. Кстати, я с самого начала не заметил Крестаниума. Тут я услышал свист металла и крики юнца. Пламя исчезло. За спиной ученика стоял воин-смерть, вонзив ему гсирасты в спину. «Эмоции не должны править разумом», - роковым голосом сказал Крестаниум и толчком ноги повалил мертвого юнца на пол. Труп Саламнита превратился в пепел и мгновенно рассеялся. Солорис помог встать своим друзьям. Пока Фульгур оказывал им первую помощь, король вернулся к разговору, который был прерван:
-Геногерон, я пришел не только ради того, чтобы помириться с тобой, хотя это тоже важно. Унея пропала. Я уже пять лет ищу её по всему Курэю, но не могу найти.
-Да, я слышал об этом горе. Она однажды явилась мне ночью, - начал старик.
-Когда это было? Что она сказала? – прервал его король.
-Успокойся. Это было пять лет назад. Она пришла ко мне и сказала, чтобы мы с тобой помирились. Затем она мне протянула короткую записку и исчезла.
-Ты сохранил её?
-Да. Правда, я не понимаю, что там написано, но уверен, что твоё пришествие пролило бы свет на все это.
Геногерон позвал стражника и приказал принести его шкатулку. Оттуда он вытащил короткий обрывок, который мог прочитать только Солорис. «Всмотришься в глубь Водяного простора», - прочитал король. «Что это?» - не понял старик. «Это следующая путеводная нить. С их помощью, я встречу Унею». Мы были свидетелями трогательного события: старые враги преклонили друг перед другом колени и пожали руки, поклявшись в вечной дружбе. Тут король обратил на меня внимание: «Кстати, позволь познакомить тебя с Семеном Алистовским, гостем из иного мира и другом, благодаря которому мои поиски начали давать плоды». Я почтительно поклонился правителю Вулканиума. Оказывается, по всему Курэю начинают расползаться слухи обо мне. Я стал в некотором смысле знаменитостью.
Старый Фирантий позволил нам остаться здесь на некоторое время. Наша троица расположилась в трапезном доме в квартале Фирантиев, так в районе Фиров трапезный дом не имеет комнат для ночлега. Солорис и его друзья перенеслись к пристанищу. У Громоступов заслуженный отдых, а наша троица в общем-то бездельничала. Мы только околачивались и были свидетелями событий при участии великих людей Курэя. Зантул полностью разделял мою позицию, поэтому мы отправились на плантацию и занялись благородным делом. Сейчас большинство работников занято уборкой урожая, но у скошенных злаков надо срезать семена, ссыпать их в мешок, а мешок отправить в погреб. Этим заняться было некому, поэтому мы подрядились на эту работу. Эла нам помогала морально. Пусть она не «Поющая о смерти», но её песня нам очень помогла. Девушка вселила в нас вдохновение, желание трудиться и быть полезными, а не просто работать, потому что больше нечем заняться. Нам удалось собрать два мешка зликовых семян. Вдруг, мы услышали скрип ворот. Кто-то приехал в город. Это были сборщики орехов, из которых пекся ореховый хлеб и несколько торговцев с охраной. Мы справились с работой и пошли к трапезному дому. По дороге до нас случайно донесся обрывок разговора:
-Ну? Что происходит в окрестностях?
-Гизары осадили деревню на восточной границе владений. Из Алгоры выдвинулись отряды всадников во главе с Амайей Мординеку. Повелитель Геногерон еще в начале недели посылал ей письмо о помощи, так как душегубы первым делом разрушили порталы гвардии.
-Где эта деревня? - вмешался я.
-Идите по дороге на восток. Но боюсь, вы до неё полдня будете добираться, - ответил торговец.
Это уже было неважно. Я не мог позволить мерзким убийцам устраивать бойню в деревне, полной беззащитных людей. Я велел друзьям быстро собраться и немедленно идти на подмогу людям. Через пару минут мы уже вышли за ворота и отправились по дороге на восток. Шли мы спешным шагом. Щит Элы я пока забрал, чтобы он её несильно утомлял в пути. Тут позади нас послышался топот копыт. Мы обернулись. В сторону деревни ехал конный отряд «Поющих о смерти» во главе с Амайей Мординеку. Похоже, Её Светлость еще издали узнала меня, хотя я очень изменился. Она остановилась. «Семен, это вы? Какими судьбами?» - удивленно спросила воительница. Я поклонился и ответил: «Дошли слухи, что деревня на востоке владений Фирантия подвергается нападениям гизаров. Решил отправиться туда и помочь в обороне», – ответил я. «Втроем вы не справитесь. Залезайте лучше – будем вместе биться!» - протянула руку Амайя. Времени терять не стоило, поэтому мы быстро расселись по лошадям. Я сел на лошадь Её Светлости, Эла села за спину Жеймор, а Зантул сел за спиной одной из воительниц. Честно признаться, мне и моему другу было немного неловко. Обычно положено мужчине сидеть впереди, а девушке держаться за его спиной. Еще больше меня напрягал тот факт, что мне безысходно пришлось сцепить руки на животе Амайи, а он был открытый! Её боевой доспех заставил меня чувствовать себя крайне неловко. Мало того, что я коснулся её открытого живота, так еще почти уперся своим мужским достоинством в неё! Не то, чтобы я окрылился грешными мыслями, просто неудобно перед Её Светлостью. Ладно, надо просто не думать об этом и сосредоточиться на битве. Соберись, Семен!
Через несколько часов мы прибыли в деревню. Мда, зрелище ужасное. Дома разрушены или сожжены. Мы спешились и осмотрели деревню. Слава Богу, выжившие есть. Они прятались в подвале одного из разрушенных домов. Амайя приказала расставить дозоры, пока остальные помогут деревенским собрать вещи. Нам удалось найти пару телег, на которых посадили стариков и раненых. Возник справедливый вопрос, куда идти. Один из охотников говорил, что можно двинуться на юг и обосноваться в небольшом лесу. Там есть речка, и дичи развелось достаточно, чтобы прокормиться. Перед уходом мы почтили память погибших и отправились. Кстати говоря, очень вовремя – гизары приближались. Воительницы погнали лошадей со всей силы, чтобы поскорей покинуть это место.
Скакали мы долго. Только вечером добрались до окраины леса. Я активно помогал людям сложить вещи на земле. Женщины деревни приготовили еды сколько смогли (с учетом нашего провианта) и накормили людей. Воительницы и моя троица от еды пока отказались, охраняя покой изможденных. До поздней ночи мы сидели у костра и наблюдали за окрестностями. В темноте трещали сверчки и ухали совы. Тут к нам подошла Жеймор и сказала: «Почтенный Семен, госпожа желает вас видеть». Я пошел к Амайе. Воительница стояла у дерева и, судя по задумчивому лицу, хотела что-то мне сказать.
-Вы что-то хотели от меня, Ваша Светлость? – спросил я.
-Семен, я хотела с вами поговорить по поводу нас с Вурвилом. Нужна ваша помощь.
-Чем могу услужить?
-Мы с ним обменялись письмами. Он, похоже, готов идти к примирению. Но пока ни я, ни Вурвил не готовы сделать более смелый шаг. Раз вы положили начало нашему примирению, посоветуете, как нам поступить?
-У меня есть предложение – как я прибуду в Алгору, мы втроем встретимся в садах. Мы поговорим, что ваше сотрудничество должно процветать, так как вы главы двух уважаемых и могущественных династий. Вы должны увидеть друг в друге ваши достоинства. И сделать это самостоятельно, а не просто потому, что вас к этому подтолкнул я.
-Я поняла, благодарю.
Ей вроде нечего больше было мне сказать, и я собирался идти. Но тут она потянула меня за рукав и спросила:
-Семен, вы так неуверенно держались в седле. Никогда на лошади не ездили?
-Нет, я ездил на лошадях, просто не в этом дело. Все немного сложнее.
-Говорите смело, я вас слушаю.
-Понимаете, у меня на Родине принято, чтобы женщины носили закрытую одежду, так как это признак приличия. Вы только не обижайтесь, но ваш доспех очень открытый. И мне, как человеку благородных манер, не пристало касаться обнаженного живота пусть и незамужней женщины. Понимаете, я ни в чем вас не упрекаю, просто вы спросили, и я…
-Довольно, Семен. Я поняла вас, не оправдывайтесь. Мне жаль, что я поставила вас в такое неловкое положение. Но поймите – неспроста я и мои сестры по оружию носят настолько открытую броню. Он придает нам большую подвижность в бою, а также мы меньше рискуем вспотеть, как если бы были в одежде.
-Согласен. Странно, что я это не заметил.
-Но если вернуться к открытости, Семен. Согласитесь, что мы все-таки не черствые воительницы-фанатики. Мы женщины, а значит, что с боевыми качествами мы должны демонстрировать свою грацию и красоту.
Воительница провела ладонью по моей руке. Что-то мне опять тревожно стало. Как бы она не совершила чего-нибудь, что делала Эла. Она же все-таки взрослая женщина. К счастью, она отдернула руку, робко улыбнулась мне и ушла. Я пожелал ей спокойной ночи и вернулся к своим друзьям. Мне кажется, или Амайя Мординеку влюбилась в меня…
2 октября 1924 года. 11 часов вечера. Не уверен, что стоит писать о чем-либо. День просто прошел. Разве что могу пожаловаться, что сегодня у меня окоченели руки, так что я их грею об горячую кружку чая. Да и самому погреться не помешает.
На рассвете мы собрались и доехали до места, пригодного для строительства деревни. Инструменты у деревенских имелись, добыча стройматериалов – дело нехитрое. Единственная проблема состояла в запасах пищи. Вчерашний ужин состоял в основном из наших пайков и пайков воительниц. Пока я с Зантулом и Элой помогал людям ставить палатки, Амайя разговаривала со стариками. Затем она пришла к нам и сказала: «Семен, надо пойти в лес и добыть еды. Грибов там, дичи какой-нибудь, или ягод. Пойдете со мной?» Вызвались я и Эла. Зантулу лучше остаться здесь, так как он имеет много полезных для людей навыков.
Амайя и Эла шли впереди, рассуждая на тему, какой должна быть по характеру настоящая воительница. Я шел позади и поглядывал по сторонам. Честно говоря, я и у себя был плохим знатоком грибов, но находить их умудрялся. На плече я таскал небольшой мешок, куда буду складывать грибы и дичь, если девушки надумают поймать её. Мы приблизились к небольшой лесной речушке. Кто-то давно построил через неё мост. Не успели мы дойти до другой стороны, как нас повстречали гизары. Небольшая группа в 6 человек. Воительницы среагировали сразу и встали в боевые стойки, прикрывшись щитами. Наше положение паршивое – мы стоим на мосту, как на ладони. Если у них есть луки или что-нибудь еще, то нас просто расстреляют. Воительницы отбивались от бешеных убийц, а я стоял и пытался хоть чем-то помочь. В какой-то момент я зазевался и не заметил, что в меня метнули копье. «Семен!» - тревожно крикнула Амайя. Ей удалось спасти меня от копья, но бросок был такой силы, что воительница не смогла удержать щит. Он врезался в меня и столкнул с моста. Последнее, что помню – я упал в реку…