Не знаю, что это такое, и не показалось ли мне вообще. В наше проданное и преданное время такое просто невозможно.
И всё-таки…
Человек приехал из Воронежа с тем, чтобы поторговаться насчёт подшивки журнала «Русское богатство» за 1913 год. Я сказал, что стариной не торгую, а вот обменять на сопоставимую по значению вещь согласен. Человек сказал, что исключительно лишь покупает, но вот есть в Белгороде некто, уступающий раритеты просто так, из любви, как говорится , к искусству.
И дал адрес.
И вот я в Белгороде, в квартире девятиэтажки на улице Губкина, в кабинете хозяина. Ему около семидесяти, бывший юрист, имеет звание государственного советника. Одинок, подвижен, въедлив. Прежде чем хоть что-то рассказать о себе, меня выпотрошил напрочь. «Понимаете, я не любопытства ради. Просто должен убедиться, что «Юности честное зерцало» уступаю в достойные руки».
Но и я кое-что узнал.
Новый мой знакомый состоит в некоем клубе «Глагол», состоящем из любителей настоящей старины. В их кругу принято уступать книги и предметы бесплатно. Такой обмен, уверяет собиратель, на голову выше продажного оборота бесценных сокровищ культуры. «Дарить надо самое дорогое. Тогда в твоей душе освобождается место для чего-то грандиозного» - почти с упоением делится хозяин. И всегда, продолжает он, случается чудо - в коллекцию непременно прибывает невесть откуда нечто новое и стОящее. «Всегда!» - подчеркивает он.
Оказывается, если верить собирателю, в мире существует особый рынок бесплатной раздачи предметов искусства. Картины, иконы, скульптуры, нумизматика здесь находит новых хозяев не за деньги, а по наиболее интересной заявке. «Почти как Sotbis, только для знатоков высшего порядка. Здесь иной подход к духовным ценностям, и за ним будущее» - заверил хозяин.
Не знаю, верить ли. Но и Крамской на его стене, и Кранах Старший, и Борис Пупынин, и всё видимое богатство квартиры, по словам хозяина, он имеет как раз на основе бесплатного приобретения. «И это налагает полное табу даже на мысль о продаже раритетов за деньги, - объясняет собиратель. Иначе он просто вылетит из клуба избранных без права восстановления. «А это утрата куда более масштабная ,чем потеря миллионов» - закончил он.
-А как бы мне в клуб? - спрашиваю,
Разводит широкими рукавами халата:
-Вот когда научитесь отдавать самое дорогое,тогда и приходите. Поговорим, поторгуемся...Лет через десять.
Я извинился за беспокойство и собрался откланяться, ибо у меня нет ничего, сопоставимого по бесплатности с нужной книгой из собрания юриста. Он широко улыбнулся и вручил мне заветный томик. «По правилам клуба, я обязан передать вам самое дорогое, что у меня есть. Нынче это судебник Ивана Грозного от 1560 года. Но поскольку Вам нужно именно «Зерцало…» - оно ваше!»
И вот я уже на улице. В руках - заветный томик, тиснутый гражданским шрифтом в 1717 году. Открываю наугад. «Младый отрокъ да не будетъ пересмЪшливъ, и повода къ тому не давать, чтобъ его одурачили…»
Я не заплатил за книгу ни копейки. Но ощущение того, что меня неведомым образом одурачили, прилепилось накрепко.
Неужели подлое время и меня отучило верить людям?