Хо-ро-шо-о-о!!!

       
Максим   проснулся  рано.  Так  было  всегда,   если  на   работу,   то  хочется   всегда   поспать,   а   вот  если  выходной,   то  всё   наоборот.   Но   сегодня,   он    решил   сходить   на  охоту,   и   потому- то   было   не   до   сна.
Максим    резко  вскинул  своё,  ещё  крепкое,   тело    с  кровати,   одел  на  босые  ноги,   валенки,   взял  полотенце   и  в   одних   трусах   вышел   на   улицу.  Первым   делом,   глянул  на   термометр.     Ого!   Минус   тридцать!   Не   плохо.   Снег  был   сухой   и  колючий,  но   он   с  размаху   окунулся   в  сугроб,   разгоняя   остатки   сна,   охнул   и   начал,  с  наслаждением,   растирать  себя  вафельным   полотенцем.  От   него  начал   подниматься  пар,  а   тело  стало  красным,   как – будто   он  сильно   обгорел   на  черноморском   пляже.
Максим  прислушался.     Мягко   гудела   буровая,   слышно   было   лязганье  металла   и  редкие  голоса   помбуров.   Похоже,   меняют   долото,   решил   он,  и  пошёл   назад,  в  вагончик. Одевался   не   спеша,   основательно,   с  таким   расчётом,   что  б  в  тайге  можно  было   бы  не  вспотеть,   и  не  замёрзнуть.   Охоту  он  полюбил   ещё   на   Становом,    где  после   Армии,   работал  в  экспедиции.     Ну,  точнее,  не   саму   стрельбу,   а  эти  «прогулки»  по   таёжным   распадкам,   с  разбором  следов,   выслеживанием   дичи.   Ему   нравилось   незаметно   подобраться  к  зверю   или  птице,   выстрелить   мимо,  чтоб  напугать  её,   (пусть  будет   осторожнее),   и   снова  скрадывать   уже   другую,  ничего  не  подозревающую  живность.   Иногда,  как  бы  оправдываясь,  говорил  сам  себе,  осуждающим   тоном:
- Ну  и  пусть  летит.   Ты  что,  с  голоду   умираешь?
Конечно,  бывало,   что  не  выдерживал,  и  тогда   он   сам  варил    в  большой   кастрюле,   или  в  эмалированном   ведре,  добытого   глухаря   и  угощал   друзей   вкуснейшей   шолёмкой.
Вот   и  сейчас,  он  решил   прогуляться   по  окрестностям,  подышать  чистейшим,   напоенным  хвойным  ароматом,   морозным   воздухом,   послушать   тишину.
Столовая   была  открыта.   Повариха  приготовила   завтрак  и   Максим,  быстро   справившись  с  ним,   сказал   спасибо,   вышел  на   улицу.
На   востоке   показалось   огромное,  красное   солнце   и  в  его   лучах,   ожили   заснеженные   ели   и  кедры,   засверкали   мириадами   алмазных  искринок,  переливаясь   и   вспыхивая   разными  цветами   радуги. 
Он  замер,  любуясь   этой   красотой.   День  обещал   быть  чудесным.   Яркое   солнце,   на  небе   ни  одного  облачка,   белый,  пушистый   снег   и  тишина.
Чуть   слышно  шуршали   широкие,  охотничьи   лыжи.   Максим   шёл   осторожно,   не  спеша,  внимательно   оглядывая   округу   и  приглядываясь   к   следам. 
Вот,  мелкую  строчку   оставила   мышка,   а  здесь,   совсем  недавно,  пробежала   белка,   она  где – то   совсем  рядом  и   он   не  спеша,  пошёл   по  следам.   Вот  здесь,    забралась  на   ель,  а  упавший   в   стороне,   комочек   снега,  подсказал,  что   отсюда,  она   перепрыгнула   на  кедр.   Максим   внимательно   начал   всматриваться   в  крону   дерева,   но   неожиданно   для   себя,   увидел   её   на   самой,  нижней  ветке,   метрах   в  шести  от  себя.   Лесная  красавица,  сидела,   спокойно  укрывшись   пушистым   хвостом,  и  чёрными   бусинками,  своих   очаровательных  глаз,  внимательно  смотрела   на  него.
Он  вспомнил,   что  повариха   просила   принести  ей  белку,   говорила,   что   муж   хочет   сделать   из   неё   чучело.
   - Ага!   Сейчас!   Вас  бы   самих  на  чучело. -  Тихо  сказал   он. – Такую   красоту….   На   чучело….   Совести  у   вас   нет…  -  и  тихонечко   пошёл   дальше.
С   правой   стороны,   сквозь  деревья,   показалось  огромное   озеро,  и   Максим   направился   к  нему.   Не   выходя   на   берег,  остановился   в  кустах  и   присел   на   поваленное   бревно.     Отсюда   просматривалась,   довольно   большая   территория,   укрытая,    ослепительно   белым,   нетронутым,   лесными   обитателями,   снегом.  Тишина   была   обманчивая.  Тайга   жила   своей,    незаметной   постороннему   человеку,   жизней.   Вот,   в  далеке,   раздалась   короткая,   пулемётная,   дробь – это   красавец   дятел,   приступил   к   поиску   насекомых.    А   совсем   маленькая   пичужка,   почти  рядом,   перепрыгивает   с  ветки  на  ветку   и   тихонечко   попискивая,  будто   спрашивает:    «  Ты   кто   такой?» 
 Где – то   треснула,  под   тяжестью   снега   ветка.   А  может,   это     красавец   лось,   поднялся   с  ночной   лёжки   и   начал    завтракать   молодыми   ветками   осины.
Максим   сидел   тихо,   не  шевелясь,    прислонившись   к  теплому   стволу,   огромной   берёзы.   Чутьё   настоящего   охотника   не  подвело   его   и  на   этот   раз.   Где-то,   минут   через   двадцать,   появилась   лисица.   Из – за   веток   ещё   плохо   было   её  видно,   но  шла  она   вдоль   берега,   прямо   к  нему,  спокойно,   не   подозревая   об   опасности.
Он  знал,   что   у  лисы,  плохое   зрение,   но  писк   мыши,   она  слышит   за   триста – триста  пятьдесят    метров.   Зверь   вдруг   остановился,   прислушался,   и,   не  меняя   основного   направления,   стал   потихонечку   отходить   от   леса.  Когда  же   он   вышел  из   под   тени   деревьев,   Максим,   ахнул.   Это   был   самец   в   самом   расцвете   сил.    В   солнечных   лучах,   его   шикарная,   с   белым   галстуком   шуба,   переливалась   золотисто – красным   цветом,   а  на   фоне   снежной   белизны,   всё   это,   напоминало   какую – то   картинку   из   не  прочитанной   в  детстве,  сказки.
Он   не  стал   стрелять   в   такого  красавца,   да  и  зачем?   Разве   на   шее,   у   какой – то    модницы   он   будет   выглядеть   лучше,   чем   здесь?  Немного   погодя,  он   снова   пошёл   вдоль   озера,   внимательно    поглядывая   по   сторонам.   Вскоре   вышел   на   большую   поляну,   заросшую    мелкой   берёзой   да   ельником,   и   сразу  обнаружил   свежие    следы   куропаток.   Они   петляли   от  кустика   к  кустику,   переплетались,   исчезали   и   снова   появлялись,   а   уже   метров   через   сто,   он   увидел  их   впереди   себя.   Зимой,   северная   куропатка,   становится   абсолютно   белой,   и   если   б   она  не   двигалась,   то   любой   охотник,   наверняка   прошёл   бы   мимо.
Максим   всё   ближе  и  ближе   подходил    к   желаемой   добыче,   но   вдруг,   откуда   не   возьмись,   прилетела   сойка.    И   стоило   ей   только   заверещать,   как   куропатки   тут   же   исчезли.   Немного   расстроившись,   он   повернул   назад,  на   буровую.   Можно   считать,   что  охота   закончена,   да   и   день   хотя  и  начал   прибавлять  минутку,   всё   же   был   ещё   очень  коротким.   
Вредная   птица   не   отставала,   и,   перелетая   от   дерева   к   дереву,   верещала   своим   противным   голосом,   сообщая   лесным   жителям   об   опасности.
- Будешь   орать,   пристрелю. – И  он   пригрозил   ей   пальцем.   Но   сойке,  по-видимому,   было   наплевать   на   его   угрозы,   и   она   продолжала   оглашать   окрестности,    своим   противным   криком.
- Ну   и  чего  раскудахталась,   видишь,   иду  домой,   никого   не  трогаю. – Добродушно  совестил   он  её,  и   та,   наконец – то  отстала,   исчезнув   так  же   незаметно,   как  и   появилась.
Максим   был   очень   доволен    выходом   на      природу.   Да  и    когда   ещё,   а  главное,  где,   увидишь  такую   красоту.   Словно   в  каком – то  сказочном   мире,   стоят,   как   заколдованные,   укрытые    пушистым   снегом,    красавицы   пихты,   сибирские   великаны,   кедры,   а   в густом,  сумрачном   ельнике,  с  нижних   веток,  длинными,    шелковистыми   нитями  свисает   мох.   И  кажется   что   вот   сейчас,   пронесётся    на  сером   волке,   сказочный  герой   в  поисках   своего   счастья.
Вдруг   он   остановился,   сделал   глубокий   вдох,   и   широко   раскинув   руки,   закричал,   что   было    силы:
- Хо – ро – шо – о – о!