Весна перемен

    
     Март доживал свои последние денёчки. Выросшие за длинную зиму высоченные сугробы, слегка осели, отяжелели. Обочины дороги, протоптанной за зиму людьми, лошадьми и укатанной единственной колхозной полуторкой, почернели. Да и воздух напитался запахом предвесенней свежести: сладким, томным, волнующим. Но небо по-прежднему оставалось хмурым, и весна никак не пробивалась сквозь плотную заслонку облаков, не смотря на то, что в черноземном крае март считался месяцем  крепко весенним.
        Утром, когда Зина спешила в школу, мало верилось, что в этот день наконец-то разведрится. Но на пятом уроке за окном вдруг наконец-то просветлело, и сразу стало ясно - пришла весна! Солнце ослепительно-ярким комочком выскользнуло из облаков, и не утративший белизны снег, заискрился, засверкал по-зимнему, но и в тоже время по-весеннему празднично. Если бы не мутные разводы на стекле от пыли и печной копоти, на деревенскую улицу в окно было бы больно смотреть.
      Любимая учительница русского языка и литературы, как ни в чём не бывало, продолжала вести урок по теме "Творчество А. Блока." Зина слегка отвлеклась от занятия, рассматривая за окном стайку резвых, возбуждённых воробышков, что-то склёвывающих на дороге, проходящей под окнами школы.
      "Под насыпью..."-  в сознание Зины проник голос учительницы. Зина прислушалась:
" лежит и смотрит, как живая" - декламировала Надежда Петровна. Внимание Зины всё более и более концентрировалось на тексте, смысле стихотворения. Внезапно возникло острое  чувство сострадания к несчастной героине произведения: "Почему, почему же никто из проезжавших не обратил внимания на девушку, не позвал с собой?" - возмутилась в душе Зина.
       "Любовью, грязью иль колёсами она растоптана..."
       Трагизм, обречённость концовки стихотворения потряс до глубины души ученицу, её тонкую, впечатлительную натуру.  Зина однако же вскоре утешила себя, рассудив, что всё это происходило очень давно, до революции, при царе, когда люди делились на бедных и богатых. Конечно же, крестьянскую девушку не мог полюбить дворянин, а если бы и полюбил, то никогда не женился на ней. Сейчас, Слава Богу ( Бога Зина вспоминала в суе от случая к случаю, не веря в него) все равны, и для любви нет никаких преград, и все люди на Земле непременно будут счастливы, потому что "человек рождён для счастья, как птица для полёта" - в это Зина свято верила.
      Долгожданный звонок с урока прозвучал гимном жизни и свободы. Занятия на этот день закончились.
      Накинув на голову вязаный платок серой козьей шерсти, одев мышиного цвета драповое на ватине пальтецо с цигейковым воротничком, местами побитом молью, Зина выскочила на школьное крылечко, где её уже поджидала подружка Клава из параллельного класса. Солнце сияло вовсю! Глаза, отвыкшие от яркого света слезились. Приходилось щуриться и прикрываться ладошками. Девчёнки с визгом и смехом сбежали со ступенек, заторопившись домой. Поровнявшись с новым, добротным и ухоженным домом-крестовиком, опоясанным палисадником, выкрашенным в ярко-зелёный цвет, Клава попрщалась и свернула на расчищенную тропочку, ведущую к калитке. Папа у Клавы работал в колхозе начальником МТС, числился на хорошем счету, в районе на доске почета висела его фотография. Дядя Петя известный в селе семьянин и хозяин, отстроил такой большой, красивый  дом. У Клавы была своя комната, пусть даже с сестрой на двоих, но ведь и не с родителями вместе в одной комнатке, одновременно являющейся и кухней, как у Зины.
       Зина в одиночестве продолжила свой путь. Настроение было хорошее, прекрасное, чудесное! Ей хотелось петь и прыгать от радости, ведь наступала пора перемен. Она бы и запела...да вон баба Галя идёт на встречу, скажет: "Рехнулась совсем что ли девка? Скачешь, как коза. Вымахала, мать переросла, школу заканчиваешь. Негоже песни горланить белым днём!".
      И то верно! Зинаида стояла на пороге взрослой жизни, совсем скоро выпускные экзамены. Волнительно немного, но ей, отличнице, секретарю комсомольской организации волноваться нет резона. В райкоме комсомола путёвку в ВУЗ обещали дать, да и в своих знаниях она уверена: обязательно поступит в мединститут, о котором всю жизнь мечтала. И тогда - прощай, деревня! Здравствуй, взрослая, самостоятельная, счастливая и красивая жизнь! Здравствуй, любовь, самая прекрасная и необыкновенная! - Так размышляла Зина, похлюпывая валенками в галошах по только что образовавшимся, пока ещё мелким лужам и тонюсеньким ручейкам.