Юрий брал лопату, винтовку и уходил рыть траншеи и окопы.
Весна. Снег сырой, липкий и ещё глубокий, пока докопаешься до земли – вымокнешь. Но солдаты торопятся, работают сноровисто, сосредоточенно. Нужно спешить, скоро, как разведка донесла, должен пойти враг.
Солнце, честно отработав день, клонилось к горизонту. С крыш домов, сараев звенят капли, начальные слёзы зимы. Они звонко ударяются о ледовые воронки у фундаментов, разбиваются. Под окнами и стенами лужицы. По краям в хрустальном ледовом панцире. Сосульки на деревьях тонкие, прозрачные. Висят, как серёжки. Птички садятся возле и с интересом разглядывают эти изумрудные украшения. Грачи небольшими стайками пролетают над посёлком, спешат по заданию главнокомандующего – Весны, разносят его первые приказания. Они его первые разведчики и связные.
Юра, уставший, навалясь на отяжелевшую от липкого снега лопату, смотрит им вслед. Вздыхает и вновь приступает к работе. Его винтовка стоит, воткнутая прикладом в снег.
Рядом копает Андрей. Лопата у него с коротким черенком. Ему удобно. И поэтому роет окоп неширокий, так чтобы в нём можно было только стоять на коленях. Его автомат с круглым диском лежит на снегу, зарывшись стволом. Юрий осуждающе покачал головой – нехорошо так с оружием обращаться.
Там, дальше, в цепочке работают ещё несколько товарищей из отряда. Многие уже в снегу по пояс. Готовятся к обороне основательно. Таков приказ!
Юра поторапливается. На лопату налипает снег. Отбить не обо что, и он снимает его сапогом. Поддевает и откидывает комок за бруствер.
Откуда будет атака? Они ожидают ее с бугра. Но, может, пойти и от реки? Серьёзное это дело, стратегия боя. Угадай, откуда враг сунется? Тут нужно особое чутьё, и – разведка. Наверное, этим всем обладает командир, иначе не расположились бы они именно так. И приказ надо выполнить так, как он поставлен. И зарываться как можно глубже. Пощадишь себя сейчас, может не пощадить тебя пуля.
Снег кончился. Под ним вода – мина замедленного действия. Земля не поддаётся штыку лопаты, мёрзлая, твёрдая. Юрий стоит в снежном окопе по грудь и лопатой утрамбовывал бруствер, и тот под каждым ударом твердел, леденел. Вырубил под винтовку и сектор обстрела. Примерил оружие.
– Молодец, Юрка! – услышал он голос сзади.
Юрий обернулся. Рядом стоял Сергей, командир. Он был в полусапожках, и тоже как они, по колени сырой.
– Хороший окоп вырыл. Есть где укрыться и самому вести огонь. Учись Андрюшка! А автомат-то почему так лежит? Вот как надо, смотри, как у Юрки.
Андрей поднял автомат и поставил его прикладом в снег.
– Ну, готовьтесь, скоро... Огонь по команде. Хватит гранат?
Ребята показали вокруг себя разложенные гранаты.
Сергей пошёл дальше по цепочке окопов.
И вскоре, как предсказал командир, из-за бугра показалась первая цепочка противника.
И тут же послышалась команда:
– Огонь!
И ожили окопы, застрочили на разные голоса автоматы, винтовки:
– Тах! Трах! Та-та-та!
Противник заметался.
И новый шквал огня:
– Тах! Трах! Та-та-та!
Полетели "гранаты", "лимонки"...
Первая атака отбита. Стало жарко. Друзья, довольные отбитой атакой, переглянулись. Но радоваться рано.
Вторая атака оказалось яростнее предыдущей. Бойцы отстреливались от пехоты. Тут пошла тяжелая техника, в которую полетели гранаты.
Юрий слепил из двух гранат одну и бросил её. Не докинул. Хотел новую сдвоенную гранату швырнуть, но танк встал – Андрюха остановил. Молодец парень! Встал ещё один "Тигр" или "Пантера", разрисованные под камуфляж. Оставшиеся два попятились.
– Урра-а!.. В атаку-у... Вперёд!..
Бойцы, оскальзываясь, вылезали на бруствер, проваливаясь, бежали за отступающим противником.
– Урра-а! Ура-а!.. Трах! Та-та-та! – говорили винтовки, автоматы, ручные пулемёты. В неприятеля летели "лимонки", и он отступал, неся потери.
Возбужденные, радостные бойцы возвращались на свои позиции и принимали вновь боевую готовность. Но на сегодня враг больше не атаковал. Тоже, наверное, утомились. И день заканчивался. Вечерние сумерки легли на спасённый посёлок. В домах зажглись окна. Всё, на сегодня бои закончились. А завтра, пусть только сунутся...
Юрка пришёл домой мокрый. Лопату и винтовку поставил в угол у двери. Разделся. На левой голени обнаружил синяк, почесал.
– Ерунда, ранение не тяжёлое, до свадьбы заживёт. Главное – мы победили!
Шерстяные носки, перчатки, повесил сушиться на печку. Поставил к батарее сапоги.
– Ну что, вояка, отвоевался? – спросила мама.
– Угу...
– Кто победил?
– Мы, конечно...
– Завтра опять пойдёшь?
– Да.
– А когда уроки делать будешь? Год скоро закончиться.
– Ничего, наверстаю.
– Ну, ладно, ешь, садись.
Усталый, проголодавшийся, Юрка ел, часто постукивая по тарелке ложкой.
Потом сел за уроки. И уснул под музыку колыбельной "Спокойки", прямо за столом над книгами.
Хлопотное у него детство, счастливое, как и у его сверстников, у тех, кто в окопах с ним воевал, и у тех, кто на танках-щитах на бойцов наступал. А как же иначе, с детства себя закалять надо, со школы, чтобы потом в Армии не быть хлюпиком, слабосильным и слабовольным. Учись сейчас хотя бы на снежках, да на деревянных или пластмассовых автоматах.