Начало http://www.proza.ru/2014/01/01/987
Маруся лежала на гостиничной кровати и вспоминала свои домашние простынки из натурального хлопка, а не из синтетики, как здесь, в которой тело не дышит, а задыхается. Маруся была на взводе – ничего не получалось из её беготни по инстанциям и желания вернуть права на потерянную по собственной недальновидности и недогляду мамину квартиру, в которой уже третий год на законных правах жили незнакомые люди и ничего слышать не хотели о её двадцатидвухлетней прописке в родных пенатах. Поезд ушёл безвозвратно. Однако Маруся так просто сдаваться не умела. Раз уж ей втемяшилось вернуться в Москву, так вынь да положь ей столичную жилплощадь, а какими средствами и путями – не важно. Перебирая всевозможные варианты, она решила пока дать объявление в газету об обмене своей квартиры на равноценную в Москве. Может, найдётся такой дурачок, которому из столицы захочется перебраться в провинциальный городок. Мало ли какие на свете существуют мотивы для переезда из одного конца страны в другой. На том пока успокоилась и забылась сном.
Сына она решила пока не посвящать в свои далеко идущие планы – незачем раньше времени тревожить его больное сердечко. Она привыкла всё решать сама и учитывать только своё мнение. Правда, пока был жив Вадим, ей большого труда стоило скрывать свои задумки и исподволь мужа наталкивать на нужные ей решения, а он – чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало – потакал ей во всём. Свекровь не раз намекала сыну на хитрость и непорядочность снохи, но Вадим был слишком занят своим бизнесом, дома бывал редко, и его развлекали «шалости» любимой жёнушки.
Ивана с тех пор, как положили в клинику, Маруся не навестила, звонила ему, узнавала, как дела, как продвигается обследование, говорила, что выше крыши занята «основным своим делом в столице», жаловалась, что никак ума не приложит, как дело сдвинуть с мертвой точки, ищет нужных людей, но пока не находит. Сын не разделял желания матери перебраться в Москву и поэтому не очень поддерживал её разговоры на эту тему. Уверял, что у него всё хорошо, Марк Анатольевич каждый день назначает новое исследование, так что скоро всё выяснится, что к чему и почему. Одним словом, сын прилагал усилия, чтобы свести к минимуму общение с матерью.
И всё же в воскресенье Маруся решила-таки навестить сына. Купила его любимые йогурты, прихватила яблоки, бананы, киви и открыла дверь палаты как раз в тот момент, когда Вани не было - он провожал Лану. Они разминулись. Молодежь в лифте ехала вниз, а Маруся в это время поднималась к сыну на этаж. Не найдя его в палате, она решила подождать в фойе. Опустилась в кресло и прикрыла глаза – в коридоре было тихо, всё располагало к отдыху, а она чувствовала себя измотанной за неделю хождений за нужными справками, нужными людьми по бесконечным нужным инстанциям.
О том, что в этой же палате лежит и Лёньчик, Маруся не подозревала. Марк сказать не успел, сын специально промолчал, а ей это уже было неинтересно: «Мавр сделал своё дело, мавр может уходить». Она Леонида после разлуки ещё не видела и особым желанием встретить не горела.
Не заметила, как провалилась в сон, и сразу не поняла, откуда тут взялся сын, который её легонько похлопал по плечу:
- Ма! Ты уснула?
- И правда… Надо же. Тут такая тишина. Видишь, как я устала. Не успела присесть, как отрубилась, - она встала, чмокнула Ваню в щёку. – Ты вроде побледнел. Я фрукты принесла и йогурты, как ты любишь. Холодильник у вас есть? Возьми бутылочку, а остальное в холодильник поставь.
- Ма, да тут неплохо кормят. И каждый день кефир дают. Я не голоден, ты не переживай.
- А где ты был? Я заглянула в палату, а тебя нет. Дай, думаю, присяду подожду с`ыночку в кресле, да и отрубилась. Подожди. Мне приснилось, что к тебе приехала твоя Ланка, эта вертихвостка. Да так ярко – руку протяни, и она тут как тут.
- Это только сон, мама, - слукавил Ваня. – Скажи, зачем ты поменяла мне симку?
- Догадался… А всё заботливое материнское сердце. Чтобы ты не переживал и не волновался попусту. Было бы из-за кого…
- Ма! Плетью обуха не перешибёшь.
- Перешибёшь! Ещё как перешибёшь! Вот переедем жить сюда, и все твои глупости там останутся.
- А ты меня спросила, хочу я здесь жить или нет? Так вот, я сюда не перееду, и тебе не советую. Столько отец, - он осёкся, - Вадим вложил в нашу квартиру! Да и вся моя жизнь там прошла, все мои друзья и моё сердце там!
- Вылечат твоё сердце, и оно не будет тебя беспокоить по всяким пустякам. Москва – это такие возможности, Ваня! Вот ты заболел, и где тебя лечат?
- Не скажи. У нас там тоже хорошие врачи, только ты к ним и обращаться не стала, сразу сюда поехала и меня потащила, а я, как осёл, поехал с тобой в эту дурацкую Москву. Да мне и на фиг она не сдалась.
- Ладно, не будем спорить, сынок. Мать лучше знает, где лучше. Я тут тоже выросла и имею право жить в столице.
- Право? Какое право? Если бы тебе предложили здесь интересную работу – тогда я понимаю. А так, какая разница, где тебе жить?
- Что ты хочешь сказать? Что мне осталось только свой век доживать и не важно где? Да я ещё молодая! Я хочу свою жизнь устроить, понимаешь ты это? Да что с тобой говорить! Молод ты ещё о жизни рассуждать и матери указывать, что делать.
- Ладно, мам. Давай разойдёмся по-хорошему. Поезжай отдохни, поспи, сама говоришь, что устала за эту неделю. Приведёшь себя в порядок…
- А что у меня не так? - забеспокоилась Маруся и полезла в сумочку за зеркальцем, но вдруг поняла суть издёвки. – Вот она – сыновья благодарность! Мать через весь город тащится, чтобы навестить любимого сыночка, везёт ему йогурты, фрукты, а он матери дерзит! Отец бы тебе такого не позволил.
- Отец? Какой отец, мама? Ты и Вадима, и меня, и Леонида Павловича всю жизнь обманывала – непонятно зачем. Один сам умер, другого до инфаркта довела…
- Не смей! – Маруся развернулась и быстро пошла к лифту. Слёзы незаслуженной обиды застилали ей глаза.
Иван догонять не стал.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/01/12/638