Небесное Светило с каждой минутой поднимается всё выше над израненной землёй. Пусть нынче весна приходит очень жёстко и страшно, но всё-таки, это тоже весна. Даже в такие суровые дни малая толика тепла всё же проникает на землю.
Лучи солнца согревают тех немногих, что уцелели на таёжных просторах после трагедии.
Испуганные животные не спешат покидать случайные убежища, ставшие спасительными. Птицы, нахохлившись в укромных уголках, также боятся показаться на свет, изменившийся до неузнаваемости за прошедшие несколько дней. Страх никак не отпускает живых существ, сковывая их разум и тела холодными иглами.
Среди всеобщего безмолвия видны два двигающихся силуэта. Мальчик с верным другом – рысью, спешит к очагу своего племени, оставленному им несколько дней назад.
Потерян счёт времени. Неизвестно сколько уже часов продолжается безостановочный бег Раша и Сиуга по исковерканной ненастьем земле. Хотя их старания в преодолении каждого метра пути трудно назвать уже бегом.
У человека со зверем не получается более или менее быстрого передвижения к намеченной цели. Им приходится терять драгоценное время, петляя по пути, огибая появляющиеся то и дело препятствия, прыгать через поваленные стволы деревьев беспорядочно разбросанных на всём зримом пространстве. Они скользят вниз по склонам, попадая в невидимые ловушки из ям, залитых грязью, затем поднимаются вверх на гору, цепляясь лапами, ногами и руками за малейшие опоры из корней и камешков.
Пни от сосен и кедрача, вырванные безжалостным исполином из земли торчат корнями наружу коряво и устрашающе. То и дело встречаются огромные промоины с илом, грязью, обломками ветвей недавно полного жизни леса.
Трупы больших и малых животных, птиц в неестественных позах разбросаны по рваной поверхности земли. Грязные останки с ужасом в остекленевших глазах встречаются на каждом шагу. Ручьи с тёмной жижей, распространяя запах смерти, сбегают вниз с сопок, захватывая по пути новые жертвы.
И мёртвая тишина, в полном смысле этого слова, липко-тягучей массой наваливается на всех и вся, угнетая мрачными красками и безысходностью.
Дневной свет тонет в пугающем однообразии, смазывается чернотой, потому не вызывает радости.
Лишь впереди, вдали теплится искорка надежды на будущее доброе время. К ней-то бежит из последних сил маленький охотник из таёжного племени, собрав волю в кулак.
Раш слышит, как сам устало и прерывисто дышит, отчётливо ощущает громкий стук своего сердца. Чуть тише доносится чавкающий звук по земляной жиже собственных ног и шлепки лап, мелькающего впереди мохнатого напарника.
Остальное пространство, что окружает друзей, словно заполнено ватной тишиной. Ставшая вдруг чужой, природа расплывается по сторонам неприглядной безликостью.
Такая знакомая и приветливая всего три дня назад тайга, полная красивых звуков и трелей, кажется гигантским погибающим животным с перебитым хребтом, которое ползком продвигается к своему неминуемому концу. Грязь на её поверхности словно кровь, выплёскивающаяся сквозь открытые рваные раны на обезображенном теле.
Устремлённые к небу уцелевшие деревья напоминают всё-таки о таящейся силе в таёжном сердце. Выдержавшие натиск стихии стволы кажутся окаменевшими охотниками из легенд. Те так же погибают, стараясь выстоять в битве с тёмным нашествием. Их монолитные останки до сих пор навевают ужас на служителей нечистого на руки отродья. Они защищают древнее племя Белой Рыси, как всегда и было. Так рассказывает в долгие зимние вечера ребятишкам общины мудрый Гилар – шаман их рода. Гилар самый старый в поселении. Он всегда знает, как и когда сделать что-то, чтобы духи предков всегда оставались довольными, глядя на нынешнее поколение людей Белой Рыси.
Подросток бежит вперёд, усердно работая локтями. Пот застилает глаза. А вокруг ничего не меняется. Серое однообразие не отпускает от себя ни на шаг.
От примет, чтобы не заплутать, что было полным-полно в тайге, не остаётся ничего. Ураган уничтожает всё. Нет больше едва видимых зарубок на деревьях, нет потаённой тропы, нет муравейника на опушке, нет плошки родника с изумрудной поверхностью.
Родной и знакомый мир под причитания гигантского злого шамана всего за несколько часов превращается в красивый сон, который навсегда остаётся где-то далеко позади.
Не весёлые мысли навязчиво преследуют подростка, который хорошо усвоил главную заповедь дикого леса – выживает лишь сильный Духом и телом. Чтобы сердце продолжало биться в груди, нельзя останавливаться, просить помощи, беспомощно опуская руки. Много еще, каких «нельзя» существует для настоящих охотников из их племени. Потому-то и бежит Раш, зная, что так нужно.
Ориентироваться в пути можно сейчас лишь по сопкам, которых даже такой стихии, не удаётся сдвинуть с места определённого им Богами. Гигантские холмы угрюмы, черны, но не уступают ни пяди себя.
Очередной затяжной подъём заканчивается. Напарники, тяжело дыша, выскакивают на самую вершину таёжной сопки.
Сиуг озирается по сторонам, высунув язык с капающей слюной. Раш падает на живот рядом. Ртом мальчик жадно хватает воздух. Кстати рядом оказывается выемка в камне наполненная дождевой водой.
– Немного отдохнём. – проговаривает мальчик, утоляя жажду.
Рысь, согласно фыркнув, приседает на задние лапы и принимается громко лакать спасительную воду.
То, куда добираются человек и зверь, представляет собой каменистую площадку длиной и шириной в сто шагов. С этой гранитной плоскости видно абсолютно всё вокруг, от горизонта до горизонта.
Отсюда можно наблюдать за Светилом, луной и звёздами, которые, как говорит Гилар, предопределяют путь каждого человека в этом Мире. Старый шаман рассказывает, что за каждым охотником следует своя звезда всю его жизнь. А когда земной путь человека заканчивается, к нему на землю опускается и его звёздочка. Её можно видеть, когда она падает с ночного неба.
С этого места начинаются родовые земли племени. А раз ногами ступаешь по исконно своей земле, то и легче на сердце. Родная земля не даст в обиду.
Но остаётся ещё треть пути, которого они уже сумели преодолеть за этот день.
В центре, из гранитной расщелины устремлён к небу заострённый ствол лиственницы толщиною в два обхвата. Если друг на друга поставить десять людей из рода Белой Рыси, то даже тогда эта огромная палица будет возвышаться над ними. Потемневшее от времени дерево в дар Божеству принесли сюда далёкие предки Раша. Остаётся лишь восхититься их силе и ловкости, потому что забраться сюда на вершину трудно даже безо всякой поклажи и оружия в одиночку.
Священное место обычно пусто круглый год. Люди племени приходят сюда лишь несколько раз за лето. Первый раз происходит это ранней весной после схода снегов. Поднимаются сюда мужчины Белой Рыси, чтобы задобрить Покровителя охотников после зимней спячки. Приходят во второй раз – поделиться с Духом самой первой крупной добычей. В голодный год шаман совершает обряд здесь же, задабривая Покровителя. Для подростков племени на этом месте происходит посвящение в охотники – самое важное и почётное действо всей жизни. Они становятся полноправными мужчинами после прохождения испытаний. Глава племени достойным в этом звании вручает боевой топор и прилюдно объявляет их Охотниками.
Здесь и Раш в это лето должен получить свой боевой топор, если выдержит все, что должен выдержать настоящий мужчина их племени.
Мальчик слышит взволнованные стуки своего сердца. Он на миг прикрывает глаза и улыбается мыслям, представляя отполированное топорище в своей руке.
– Я стану охотником. – железные нотки проскальзывают в голосе подростка совсем по взрослому.
Сиуг вдруг подскакивает на пружинистых лапах и предостерегающе шипит, поджимая уши, топорща усы и оборачиваясь к подростку. Тело рыси вмиг превращается в орудие убийства. Глаза животного сверкают от какого-то не понятного предчувствия.
– Что, Сиуг? – спрашивает мальчик, крепко сжимая в руках копьё. – Ты слышишь чужого?
Хищник озирается по сторонам, показывая клыки невидимому врагу.
Где-то вдали слышится беспорядочное карканье стаи уцелевших ворон.
И тут уже сам Раш ощущает всем нутром какое-то низкое, глухое и страшное своей непонятностью стенание самой земли.
Издалека с огромной скоростью к ним приближается зловещий шёпот какой-то невиданной, страшной силы.