Она кричала сквозь ветра и стужи, срывая голос, стучала в двери, чтобы он услышал. Пусть вовсе и не крик, хотя бы шёпот.
- С небес лазурно-голубых меня на землю бросишь? Бросай! Готова. Или в огне меня сожжешь? Давай огонь! Сгораю. Засыплешь мягкою землей? Пусть на меня ложится пухом! И крест поставь, пусть по нему моя стекает кровь на землю и прорастает. Надеждой. Не остановлю! Услышишь только тихое: "Люблю".
Он молчал. По камушку кидал в стоячий омут камни. Ни звука, только по воде круги, так глубоки и так легки. Но ведь они совсем немы! И нужных слов не скажут.
Она шептала, как ручей весенний, тот, что с гор спускается, когда подтает снег.
Ты мой! Мы птицы две в бескрайнем поднебесье. Парим. Я за тобой, как нитка за иголкой. А ты за мной? Молчишь? Так ты к земле летишь? Я камнем упаду об землю. Вот, слышишь, как трепещет сердце? Ему среди живых нет места. Зачем мне жизнь? В ней не было тебя... И все-таки скажу: "люблю", любя.
Он - тишь дорог, он - просто вольный ветер. Её слова не слышал, не заметил. Они упали под ноги росой, когда он шел вперед босой.
Она же, как звук небес, растаявший в полях, играла музыкой в цветах, ручьях, садах.
- Не забывай меня! Я здесь! Найди меня, не пожалеешь. Не отрекись! Ведь я не отрекаюсь. Ты возвратишься? Я же возвращаюсь. Мгновение останови, оно равно нулю, но я успею повторить, что я люблю.