Безработный актёр Владимир Удов поздно вечером сидел на кухне, пил горькую и философствовал. В это время обитатели коммуналки уже разбрелись по комнатам, только Галка занималась холодцом у плиты. Она молча отделяла вкусное мясо от костей, стоя спиной к Удову. За окошком густая чёрная мгла поглотила всё, кроме маленького фонаря, прямо через дорогу; было видно, как в его тусклом свете косо падали крупицы снега.
Водки оставалось не больше четверти бутылки. Удов махнул очередную стопку и тотчас отправил в рот кусок какой-то дешевой колбасы. Пьяными глазами он жадно глядел то на Галкины обнаженные локти, то на крепкие икры.
– А знаешь, Галочка, – проглотив колбасу, снова забормотал Удов, – ведь жизнь наша познаётся в сравнении. К примеру, ты симпатичная молодая женщина... но есть и другие... Я привлекательный... немолодой мужчина... но есть и другие...
Галочка понимала, что сосед дядя Володя напился, поэтому-то и несёт всякую околесицу. Вступать в разговор с пьяным она считала чем-то неприличным; если начнёт откровенно хамить или приставать – что ж, придётся позвать мужа.
Настенные часы показали 23:30. Ветер неистовствовал; струйки холодного воздуха стремительно пробивались сквозь тонкие щели...