Сергей Теодорович приподнялся со своего места и постучал стальным лезвием ножа по хрустальному бокалу с водой, чтобы привлечь внимание нетрезвых коллег:
— Хм…, — прокашлялся перед тем, как взять финальное слово. — Ещё раз хотел бы поблагодарить всех, что приехали к нам на семинар. Мы были рады принимать вас и поделиться своими разработками и знаниями, а также почерпнуть с лихвой и ваших знаний. Эти две недели пролетели как один день, а багаж наших знаний увеличился настолько, что теперь непременно отечественная и мировая электроника шагнет на один, а то и на два шага вперед! Очень надеюсь, что увижу большинство из вас на нашем следующем мероприятии, которое состоится через семь месяцев. Было приятно сотрудничать с вами, — он демонстративно чокается стаканами со своим заместителем, чтобы показать окружающим, что нужно выпивать. Затем он выждал небольшую паузу, чтобы дать собравшимся выпить, и продолжил. — К сожалению, нам уже нужно уезжать, поэтому вынуждены вас оставить. Через 20 минут за всеми вами приедут такси, мы уже об этом позаботились. — Он натягивает дежурную улыбку. — До новых встреч, друзья!
Также быстро, как появились, и исчезли представитель принимающей стороны, российско-израильской корпорации «Pima». За столом остались лишь гости-участники тренинга, человек тридцать - инженеры и программисты из России и ближнего зарубежья, которые приехали получить очередной сертификат «для галочки» (ну и, конечно, отдохнуть и выпить за счет своих компаний). Повсюду слышны локальные стычки и разговоры «за науку», битвы «Android vs IOS» и подобные бредни. Стоит ли говорить, что выделяются из общей массы лишь гости из Москвы, которые уже активно ищут телефоны местных элитных борделей.
Я сижу за столом и молча напиваюсь, пока есть такая возможность. Скоро со столов начнут убирать, а за нами приедут такси. Уезжать в пустой номер гостиницы желания никакого. Скорее наоборот, мой организм требует продолжения начатого. Требуется лишь небольшая пауза, чтобы хоть немного усвоить то количество закуски, что я смог в себя вместить. А сделал я это с успехом, коли уж за все уплачено моим щедрым директоратом. Через несколько минут, когда тяжесть в животе начала проходить, а алкоголь на столе уже окончательно закончился, передо мной остались только одинокая стопка водки и сырный рулетик на тарелке. Я беру стопку в руку и, подержав её несколько секунд, собираясь с мыслями, опрокидываю её в себя. К горлу поступает тошнота. Лишь рулет смог остановить неприятное ощущение во рту. Выдыхаю тяжело и, попрощавшись за руку со своим соседом по столу (бородатый мужик, лет под сорок, которого я знать не знаю), встаю из-за стола и иду прочь из зала. Перед самым выходом оборачиваюсь, чтобы напоследок запечатлеть это пьяное братство. Ловлю удивленный взгляд своего соседа. Да пошел он! Ну и подумаешь, что мы с ним и парой слов не перекинулись. Не могу же я выйти из-за стола, ни с кем не попрощавшись. Моветон.
Вхожу в соседний зал и достаю пачку «Camel». Тут уже гораздо приятней и веселее - громко играет легкая танцевальная музыка, повсюду красивые молодые девушки в откровенных нарядах и уже не найти очкастых инженеров, с упоением втирающих что-то про новые платы и транзисторы. А самое привлекательное, что этот зал курящий, так что можно себя не ограничивать. Я иду к барной стойке с сигаретой в зубах, на ходу пытаюсь обнаружить зажигалку в карманах своего пиджака. Безрезультатно. Должно быть, забыл на столе. Возвращаться в унылое братство пьяных хоббитов желания никакого. Сажусь на высокий стул у стойки и подзываю бармена. Он кивает издалека и, торжественно вручив симпатичной девушке её Пино-Коладу, подходит ко мне:
— Я вас слушаю, — он оборачивается вполоборота, чтобы услышать мои пожелания.
— Коньяк, недорогой, соточку. — Потом добавляю, — И лимон.
Он кивает и удаляется в другой конец барной стойки. Я вспоминаю про зажигалку и окрикиваю его:
— Молодой человек, и зажигалку можно?
Он в два шага подлетает ко мне и, улыбнувшись, спрашивает:
— Спички подойдут, дружище? — и протягивает мне коробок фирменных спичек, которые кучей лежат на стойке в полуметре от меня.
Я благодарю его и прикуриваю сигарету, жадно выпускаю облако серовато-голубого дыма в спину сидящего рядом темно-синего костюма в полоску. Обладателя его увидеть не могу, да мне это и не нужно - слишком уж тесно, чтобы выбирать ещё и направление полета моих самопальных кучевых облаков. Вот теперь мне становится по-настоящему легко и хорошо. Я прикрываю на мгновение глаза, но тут же открываю их, увидев первые «вертолеты». Спать нельзя!
Чтобы отвлечься хоть как-то от царства Морфея, все активнее зовущего меня в свои бескрайние дали, начинаю крутить головой по сторонам. Типичный бар с претензией на нечто среднее между рестораном и клубом – любимая современная формула многих рестораторов. Вместо того, чтобы сузить круг своих потенциальных клиентов, они его расширяют до того, что потом и сами не рады столь разномастной публике. В паре метров от стойки заметил трех здоровенных мужиков в кожаных куртках, смешных ботинках и со шлемами в руках – байкеры. Они ничего не пили, просто курили и о чем-то своем толковали. Рядом с ними оказалась небольшая компашка молодежи – три парня и две девочки. Всем на вид не больше двадцати пяти, модно – и не факт, что дорого, - одеты, стильные прически и дорогие мобильные телефоны, от которых они не в силах оторваться и на минуту. Чуть поодаль заметил за столиком ещё одну забавную троицу – два коммерса в дорогих костюмах и галстуках и парнишка лет тридцати в футболке с надписью «Armani» на груди – явно жулик. Они о чем-то шумно спорили и активно жестикулировали, но о чем именно я не услышал – далеко. Да и громкая музыка, которая, казалось, добавляла по децибелу в минуту, не способствовала удовлетворению моего любопытства.
Одно, конечно, меня в этом безвкусном заведении порадовало – много женщин, не всегда красивых, но разных и ярких.
Прошло уже, должно быть, минут сорок, возможно и час. Людей становится всё больше, а музыка всё громче и агрессивнее. Краем глаза я видел, как разбежались по своим норкам - этим пустым и неуютным номерам дешевых (и не очень дешевых, если говорить о Москвичах) гостиниц и отелей, - мои недавние напарники по семинару. Вторая соточка коньяка подходит к концу. Я медленно потягиваю остаток противного пойла, но останавливаться точно не собираюсь. Ехать в гостиницу одному, в последний день такого замечательного мини-отпуска - это глупо. Тем более, что обстановка позволяет распорядиться своим нетрезвым состоянием подобающе. Вожу глазами по залу в поисках подходящей партии на сегодняшнюю ночь. Напротив, за столиком, в окружении двух толстеньких девушек скучает красивая девочка лет двадцати пяти. Пытаюсь просканировать её, но спьяну получается плохо. Единственное что заметил, так это голодный взгляд, голодный до мужского внимания. Так показалось, во всяком случае. Искать других девочек уже элементарно лень. Допиваю в один глоток остаток коньяка, после чего подзываю бармена в очередной раз:
— Ещё сто и это, как его, — задумываюсь, — ты ж профи, можешь на глаз определить, что та телка бухает? — тыкаю в сторону приглянувшегося женского общества.
— Та, что с рыжими волосами? — он чуть заметно хихикает. Я оглядываю девушек.
— Ты чего, упоролся? — смеюсь громко. — Не, это ж корова! Она точно комбикорм какой-нибудь бадяженный уничтожает. Та, что в платье синем, стройная такая, — показываю пальцем, а он смотрит и не врубается. — Да та, что красивая. Она одна за тем столом красивая!
— А, все, понял, понял! — он делает довольную рожу, словно выиграл в лотерею. — Похоже, что виски с колой, или ром, или ещё что-то… а может и просто колу. Братан, я так не могу сказать…
— Толку от тебя ж блин. — Грустно вздыхаю. — Давай шампанского тогда. Бокалами есть?
— Да, конечно, Асти, — глаза паренька нездорово загорелись.
— Херасти. Давай обычного, Советского. Есть?
— Неа, есть Голицын, — огонек в глазах тут же пропал.
— Давай, его наливай! Она один хер после вискаря, или чего там, точно не отличит Асти от Кристалла и Советского.
Пока он наливает, поправляю воротник рубашки и прическу, все делаю наугад, ибо зеркала по близости не наблюдаю.
— Восемьсот пятьдесят, братан, — бармен пододвигает мне коньячку и фужер. Я достаю кошелек и смотрю состояние наличности. Тысяча, вторая, пару пятисотых бумажек и несколько сотенных купюр. Протягиваю ему тысячу, жестом показав, чтобы сдачу оставил себе. Он забирает деньги и убегает на другой конец стойки. Беру в обе руки Стаканы (как их ещё обозвать, чтобы объединить в одно понятие) и направляюсь в сторону понравившейся дамочки.
— Можно присесть? — спрашиваю у девушки и показываю на свободный стул рядом с ней.
— А? Не слышно ничего, говори громче! — она пытается перекричать музыку.
— Можно сесть тут? — громко говорю ей практически в ухо.
— Не нужно так орать, — она мило и по-доброму смеется, — садись, конечно.
— Это тебе, — сажусь и протягиваю ей фужер. Она благодарит, а подруги начинают недовольно коситься на меня. — А как тебя зовут, красавица?
— Маша. — Отставляет свой виски-кола (ром-кола/кола или что там ещё) в сторону и делает небольшой глоток шампанского, суть скривившись.
Вблизи она оказалась чуть менее красива, чем издалека, но шарма своего не потеряла. Или это во мне тестостерон уже говорит, сглаживая все неровности её внешности и привлекательности. Строгое синее платье, оголяющее плечи и тонкие ноги; распущенные русые волосы, аккуратно струящиеся по ровным плечам; милое, по-детски искреннее личико и потрясающего обаяния улыбка, которая заставляет улыбаться в ответ, даже когда этого делать не хочется. В студенческие годы я бы оценил её на твердую восьмерку по десятибалльной шкале.
— Как настроение, Маша? Чего грустишь в одиночестве?
— Я не грущу, — снова открыто улыбнуться, обнажая ровные красивые зубы.
— А мне вот одиноко, не поверишь. И грустно даже как-то. — Делаю жалостливое лицо, — столько людей вокруг, а я чувствую себя совсем одиноко. В чужом городе, совсем один-одинешынек...
— А что так? Неужели один тут? — киваю, не произнося ни слова из-за возобновившегося жжения в горле. — Не местный?
— Ага, — снова подавляю в себе тошноту и отпиваю ещё немного. — Командировка и все такое.
— Ну да, тут много приезжих, — косится на своих подруг.
— Я тебя не напрягаю? Что-то ты какая-то зажатая чересчур.
— Нет, все хорошо. Просто устала после работы...
— Такое бывает, — затуманенный разум мешает мне придумать тему для разговора. Я сижу и молчу, размышляя над тем, о чем бы ещё поговорить. Просто смотрю ей в глаза и улыбаюсь. Нужно как-то вывести разговор из этого унылого русла. Не хочется просто поболтать и разойтись в стороны.
— Ты уже пьян, мне кажется, — нарушает Маша мои раздумья. Виновато киваю и продолжаю улыбаться. Она продолжает, — не хочешь прогуляться? Тут слишком шумно. Да и накурено – тебе нужно освежиться.
Не успеваю ответить, как она берет меня за руку и выводит из-за стола. Идем к выходу. Маша ничего не говорит, я тоже. В гардеробе помогаю ей накинуть легкую курточку, после чего мы выходим на улицу.
Темно так, что видно лишь там, куда доносится тусклый свет от фонарей.
— Пойдем в парк? — Маша берет меня под руку и ведет в темноту, даже не дождавшись ответа.
«Нормальный расклад, даже не пришлось что-то самому делать», — думаю про себя. С каждой минутой она нравится мне все больше и больше. Алкоголь даже и не думает отпускать меня из своих крепких душистых объятий, что меня слегка беспокоит. Не подвел бы он меня в ответственный момент.
Мы идем по узеньким аллеям парка практически в кромешной темноте, видно лишь очертания деревьев, которые откидывают причудливые узоры на чуть подсвеченном луной небе. Где-то вдали виден свет от фар проезжающих авто и шум дороги. Но это далеко, будто в другой, параллельной реальности. Я не хотел нарушать тишину и ломать это сказочное таинство, которое увлекло меня безмерно.
— А ты откуда приехал? — вдруг спрашивает Маша, разрезав тишину своим сопрано. Даже слегка расстроился, так как рассчитывал, что мы так и будем молчать, вплоть до самого интересного – пикантного – момента этой ночной прогулки по незнакомым местам.
— Тюмень, — отвечаю заметно заплетающимся языком. — Сибирь, в общем.
— Я в курсе, спасибо. Богатый регион, — смеется.
— Угу, — хотел было возразить и рассказать о том, что простому инженеру не легко как в Костроме, так и в столице с Тюменью и Чукоткой вместе взятыми, но очередная поступь изжоги и рвотных позывов не дала это сделать. Лишь криво улыбнулся и неоднозначно подмингул своей спутнице. Да какая разница, в такой-то темноте.
— Блин, я забыла подружке позвонить, предупредить, что я ушла. Ничего? — достает телефон и набирает номер, не дождавшись моего ответа. Потом говорит в трубку телефона, — да, я ушла уже… ага… в парке, да, по центральной… ммм… да, хорошо.
Маша кладет трубку, убирает телефон в боковой карман куртки и останавливается. Затем обвивается руками вокруг моей шеи и начинает страстно целовать. Ослабеваю под таким напором и охотно поддаюсь порыву, уже ничего не замечая вокруг…
В тот момент, когда моя рука уже оказывается у Маши под платьем, получаю неожиданный удар по спине. Не слишком сильный, но неприятный – прямо в печень. Кряхтя, сползаю на землю. Затем ещё один удар, уже в голову. В этой темноте не могу различить, кто меня лупит. В глазах все расплывается. Не то от ударов, не то от алкоголя. Потом последовал удар в нос, явно ботинком. Я падаю навзничь, а из носа хлещет кровь. Следующие удары уже не считаю. По всей видимости, бьют ногами. Скорее всего, это даже не один человек.
— Хватит уже… убьете же…, — слышу я, словно сквозь сон, сопрано этой девочки. Но не сказал бы, что голос её напуган..
Тут меня подхватывает пара рук и поднимает в воздух, держа на весу. Сопротивляться не могу, да это и не нужно. Кто-то весьма ловко начинает шариться по карманам, вытаскивая наружу все содержимое. В этот момент я отключаюсь. Уже где-то сквозь пелену бессознательности расслышал гневный мужской голос: «ну ты и дура, Сашка! Зачем нам этот нищеброд, у него даже бабла нет!». Становится слишком ярко, после я окончательно выключаюсь.
Прихожу в сознание. Кровь ещё хлещет на землю небольшими ручейками. Шатаясь, приподнимаюсь на трясущихся руках и сажусь на дорожку аллеи. Не видно ни хрена. На ощупь проверяю карманы. Кошелька нет, мобильника тоже. Хоть паспорт на месте. Вытираю кровь рукавом своего светлого – почти нового - пиджака и пытаюсь найти сигареты. О! Хоть на «Camel» не позарились, уроды. Я почему-то смеюсь, затем прикуриваю от спички из этого злополучного кабака.
— Вот ведь стерлядь такая! — сквозь смех кричу я и снова падаю на спину, на пыльную гравийную дорожку.
Перед моими глазами открывается великолепная картина звездного неба. Столько много звезд, и все такие яркие и не похожие друг на друга! А небо, это черное бескрайнее полотно, которое гостеприимно принимает все эти светящиеся точечки. Выпускаю большое облако дыма вверх, в небо, и оно тут же становится ещё прекрасней и дружелюбней. На удивление, мне очень хорошо. Боль постепенно отпускает и только холодная земля под спиной напоминает о том, что я не в раю. Снова затягиваюсь и выпускаю голубовато-серое облако дыма прямо перед собой. Наблюдаю, как это волшебное облако, такое полное и мягкое, рассеивается на фоне бесконечных звезд…