Глава 26 Апокалипсис де рюс.
Цивилизацию нельзя уничтожить снаружи
Но только изнутри
Двое толстеньких мальчишек подъехали на велосипедах с моторчиком к единственному в бельгийском городке Дюрбуи кафе-ультранет. На ломанном французском заказали полчаса.
Гортензия села к инфоту , а Ева прочёсывала окрестности на предмет опасности. Жителей в городке и на одну хорошую деревню типа Архангельского мало. Туристов в десятки раз больше. Ну а с ними и агентов порядка. В городке сорок отелей и все жители именно там и зарабатывают пышный хлеб свой. Скандал может оставить город без всего. Ева быстро определила ленивость большинства агентов, но двое оказались опасны. Они фотали всех, имея десятки наблюдательных пунктов. Не зря, значит их маскарад. Памятка за полчаса разослала инфу по миллиону адресов.
Дорога уютно катилась под колеса мопедов и радость бежала рядом. Вот они и остановили безумие. Хотелось поговорить на темы вольные и невольные.
– Ма. Ты же прожила в этом мире 20 лет. Скажи, озверение Белых Орлов это метка вырождения прошлого человечества, которое мы и должны заменить.
– Ну во первых первые три года я была здесь обыкновенной нанайской девочкой, потом четыре года выживала в зверских условиях. Ходила в медвежьей шкуре и питалась мороженой медвежатиной, рыбой и грибами. Потом мне повезло встретить твоего отца, но тоже два года было не до аналитических экскурсов.
– Но мне то всего девять и жизнь досуга не даёт. И я ещё не научилась справляться с мусором человеческих голов, хотя год училась экстрасенсорике в Швейцарии.
– Ну, этому-то как раз тебе не надо было учиться. Ты ж за солидным дипломом уехала, а учила медицину, психотерапию и просто жизнь человеческую. А человечество мы никак заменить не можем. У нас нет и не будет своих мужчин. Кстати, чтобы скрыть эту нашу слабость, пора бы мальчишек усыновлять прямо из домов малютки. Ты и начни. Ты ж богатая дама.
– И начну, но ты не ответила на мой вопрос.
– Так я и не знаю ответа.
Они замолчали, любуясь лугами, лесами вид сверху и сбоку, водопадиками и причудливыми профилями Арденн. Моторчики тянули их к пещере пророков, где по преданию скрывались первые христиане-евреи, гонимые и правоверными евреями нехристями и неправоверными римлянами. Скорее всего это совсем свежее предание, задуманное для туристов.
Складные мопеды они втянули в тарелку и … скрылись.
– Жалко, что в тарелке нельзя услышать новости, – обгладывая обеденную куриную косточку, заметила Гортензия.
– Не жалко. Час покоя нам не помешает.
– Ну, это ты бабушку из себя изображаешь, а сама опять молодую беременность носишь.
– Не трогай мой живот. Он вместилище будущего человечества, –с шутливой гордостью ответила Ева, уминая жареного куренка с картофелем фри.
Добравшись ночью до своего недостроенного барского дома, Гортензия легла спать в обниму с суперфоном. Когда она услышала новости, с ней случилась истерика.
Все произошло. Мечети и синагоги взорваны, прямо с молящимися. В столицу запретили въезд. Голоса мусульманского мира шлют проклятия генералу Российской армии, а он отрицает всё, кроме гибели дочери.
– Получается, что это мы толкнули с горы этот страшный камень, – еле слышно прошептала Гортензия. Она захотела тут же позвонить Еве, но вовремя остановилась.
Чего доброго гнев народа рухнет на их головы.
Но пока что неизвестно что рухнуло на головы пассажиров метро едущих из центра на окраину Тушино. Пассажиры метро и так не самая благополучная часть москвичей. Благополучные на метро не ездят. Среднестатистический Дима Возняк всегда возвращался с работ во всеоружии . В домах издревле толпившихся возле канала кроме него жили и мелкие бандюги. Крупные жили на Рублевке.
Для этих клопов бандитизма Дима имел подходящие оружие, как то электрошокер, мощный фонарь , слепящий нападающих. Ну это карманные средства, а в портфеле сильно потертом лежал ещё и цельно металлический молоток и бутылка пива рядом с батоном колбасы.
Когда вырубился свет усталые сидельцы вагона даже и не взволновались, никто не имел на это сил после трудового дня. Электричество не гарантировало себя даже и без землетрясения. Некоторые просто уснули. Стоявший на ногах Дима уснуть не мог и.. и нервы его сдали через два часа. Опять же гул повторного землетрясения ещё раз напомнил о безнадежности ожидания.Он начал ор против коррупции и разгильдяйства, распаляя своё усталое Я, для того чтобы начать бить окна. Ещё через час у него появились подражатели и вагон загудел и загундел и затих лишь когда Дима ударил таки по окну. С первого удара окно только надменно пукнуло , но с какого-то таки треснуло . Дима включил фонарь и стал добивать врага народа , очищая проём окна от зубов стекла. Он первый и вылез в это окно и пошел по узкому проходу между стеной и вагоном. Сзади возникла давка. Это кому то габариты не позволили так легко протиснуться. Пассажирам сильно повезло, поезд почти добрался до станции Щукинская.
Туда Дима и вышел. На станции не было ни души и это понятно. Души либо улетели к небесам , либо выбрались в ночь, которая уже кончалась. Дима послал в неуказанном направлении спасателей и ремонтные бригады и вышел на твердую землю сам. Где то сзади вставало странное солнце.
Потом ещё одно выступило на востоке.
Когда Дима дошагал до границы Тушино солнце встало , где положено , а над центом Москвы уходил в небо дым. Пересечь Волоколамское шоссе Дима не смог. По шоссе, из центра столицы двигался плотный поток всяческих мобилей. Пришлось вылезти наверх и идти по краю канала. Дима уже с трудом соображал что происходит и едва не свалился в мутную воду..
,