Мы живем в бетонных коробках, прячась. Пряча себя от всех. Пряча свою боль или радость. Свое одиночество или любовь. Свои страхи или победы. Мы прячемся в бетонных коробках пытаясь защитить свой хрупкий мир неприкосновенным. Но проблема в том… Что в этом своем естественном эгоистичном желании мы даже понятия не имеем, что происходит рядом. А за любой из стен, за любой из этих дверей может быть спрятано больше чем просто хрупкий мир. В любой из этих бетонных коробок, что мы называем квартирами, может быть спрятана трагедия.
***
[Зинаида Валерьевна Альк. 58 лет. Пенсионерка]
Тучная женщина в огромной цветастой юбке медленно поднималась по лестнице. В ее руках были тяжелые сумки, и лестница поддавалась ей с большим трудом. Лифт как всегда не работал, а седьмой этаж казался седьмым небом. Зинаида Валерьевна тяжело дышала, то и дело, останавливаясь «перевести дух», как она говорила. С ее губ полушепотом слетали упоминания всех матерей жильцов дома, которые вечно ломают несчастный лифт. Вспоминала она и матерей работников жэса, которые никогда его не чинят вовремя. Ну и естественно, без упоминания не остались и матери всех политиков, которые только и делают, что наживаются на бедных несчастных пенсионерах…
Ее размышления прервал услужливый голос домофона: Входите, дверь открыта. Хлопнула входная. «Опять не придерживают двери, пока последнее не доломают! - подумала Зинаида Валерьевна. – Тьфу!»
- Зинаида Валерьевна, здравствуйте!
[Андрей Михайлович Зловец. 37 лет. Преподаватель математики]
Это был невысокий и невзрачный мужчина, одетый в серый костюм. Его потертый дипломат выглядел так же зализано, как и немногие волосы, оставшиеся на его голове. Он был немного сгорблен, ибо жизнь хорошо прошлась по нему тяжелыми башмаками. Но это не изменило его врожденного жизнелюбия, и Андрей Михайлович старался всегда улыбаться.
- Ааа, Андрей Михайлович, здравствуйте, здравствуйте! Небось, с работы возвращаетесь? – заулыбалась женщина.
- Да, вот, бегу домой, скорее… Может вам помочь?
- Ой, если не тяжело будет…
- Да что вы, Зинаида Валерьевна! Какое тяжело! Да и на этаж нам один. Опять лифт сломан… Надо бы жалобу подать... Да разве мне есть, когда этим заниматься?..
- Ой, Андрей Михайлович, да если б это еще помогало то! Сколько уж я писала, а все без толку! – кряхтя, Зинаида Валерьевна медленно поднималась по ступенькам. – Как там ваша девочка? Как здоровьечко Анночки? Совсем не видно ребенка, как мать сбе… погибла, царство ей небесное!
Женщина показушно перекрестилась. Весь дом знал эту странную историю. Даша, жена Андрея Михайловича в один из осенних вечеров, года так два назад сбежала, бросив мужа и тринадцатилетнюю дочь одних. Причины никому из соседей толком выяснить не удалось, но поговаривали, что к любовнику сбежала та Даша. Для Андрея это был очень тяжелый удар. Почти год он не выходил из тяжелой депрессии. А потом ко всему прочему тяжело заболела его дочь. Девочка перестала показываться на улице, перешла на домашнее обучение. Что за заболевание у ребенка Андрей Михайлович не распространялся, но с того момента стал все свои силы вкладывать в дочь. Жить ради дочери. А о Даше с того момента он говорил не иначе как о мертвой. Соседи видели старания Зловца и искренне желали ему всего хорошего, поэтому, отчасти старались поддерживать его маскарад.
Андрей Михайлович передернулся, как от болезненного укола.
- Тяжело все… Никаких улучшений… Анне все так же плохо… а я… А я больше не знаю что делать…
Мужчина тяжело остановился. Неожиданно показалось, что сумки весят по тонне. А лестница бесконечна. А он ничтожен.
- Врачи ничего толком не могут сделать… Анна медленно угасает…
- Ну что вы, Андрей Михайлович! Возьмите себя в руки! Все у вас наладиться! И Анночка поправится. Все будет хорошо! – растерянная неожиданным проявлением слабости Зинаида Валерьевна забормотала ничего незначащие слова. – Все обязательно будет хорошо. Вот увидите!
- Спасибо… Спасибо, Зинаида Валерьевна. Это действительно много для меня значит…
Андрей Михайлович вымученно улыбнулся. Подождав пока женщина открыла дверь, он передал ей сумки.
- Это вам спасибо, Андрей Михайлович! – ответила Зинаида Валерьевна. – Верьте! Все наладиться.
Еле протиснувшись в тесный коридор собственной квартиры, женщина еще раз ободряюще пробормотала: «Все наладиться», и закрыла дверь. Андрей Михайлович рассеяно кивнул в такт своим мыслям и полез в карман за ключами.
***
[Николай Федорович Нориковский. 18 лет. Студент]
Молодой, на вид почти мальчик, парень как нахохлившийся воробей, сидел на дворовой лавке. Слегка потрепанного вида, тощий, с синяками под глазами и в грязных джинсах, он создавал впечатление ребенка, который уже с неделю не появлялся дома. Он нервно постукивал ногой по асфальту, отбивая рваный ритм, и закуривал очередную сигарету. Это была уже восьмая за полчаса.
Коля бросал задумчивые взгляды на седьмой этаж, как будто выискивая в этих пустых окнах кого-то. Почти каждый день приходил он на эти лавки, только ради того, чтобы хоть мельком увидеть ее. Светлые волосы, бледная кожа… Ее лицо всегда было таким печальным. Девушка как будто молила о спасении… И Коля представлял себя героем и иногда даже рыцарем. Он представлял, как однажды ворвется в ее квартиру и спасет от злого отчима или от черного колдуна. Иногда это было одно и тоже. Коля представлял себе как она, такая нежная и хрупкая, бросится к нему на шею и наконец, он увидит ее улыбку. Робкую и неуверенную, но очень искреннюю улыбку, которую она подарит ему одному. Он разрабатывал бесчисленное количество детальных планов, продумывал до мельчайшего шага весь путь, прописывал до запятой все диалоги. И ни разу не решился зайти даже в подъезд.
Мимо прошел мужчина в сером костюме. В окне, с которого парень не сводил взгляда, мелькнула чья-то тень. Коля, было, подумал зайти в подъезд вместе с ним и подорвался с лавки. Но, не сделав и пары шагов, сел обратно. «Она ведь всего лишь мечта», - подумал он. И снова закурил.
***
- Время, время, время… - напевал молодой человек, устанавливая видеокамеру возле окна.
[Сергей Игоревич Мотров. 28 лет. Продавец]
Это была однокомнатная квартира, заваленная бесчисленным количеством дисков. Мебели почти не было, и единственное на чем мог задержаться взгляд - это старый диван и огромный плазменный телевизор. В углу, светясь страницей YouTube, стоял включенный ноутбук.
- Сегодня обновим наконец-таки нашу коллекцию… побалуем подписчиков свеженьким сюжетом… вот только каким?… - мурлыкал себе под нос Сергей, настраивая фокус.
Зазвонил телефон. Игнорируя вызов, Сергей продолжал возиться с камерой. За окном медленно темнело. И случайные прохожие, мелькающие в камере, спешили попрятаться по своим домам. Словно для пробы, Сергей взял в кадр мальчишку, что курил на скамейке под подъездом. Телефон продолжал разрываться.
- Подождите же… Еще чуть-чуть… Ну… Блин!
Оставив камеру, парень понесся к телефону. Это был уже третий звонок.
- Слушаю? Да.
- …
- Да, мы занимаемся продажей таких телефонов…
- …
- Нет… Нет. Да, модель хорошая, но…
- …
- Да. Но сейчас ее нет на складе…Когда будет? Думаю, на неделе должны подвезти, позвоните в пятницу.
- …
- Да мы работаем без выходных.
- …
- Спасибо, до свидания.
Отключив телефон, Сергей бросил трубку на диван.
- Тоже мне нашли время для работы! – раздраженно бросил молодой человек и вернулся к окну.
***
Дверь открылась с характерным скрипом.
[ Анна Андреевна Зловец. 15 лет. Школьница]
Вздрогнув, невысокая, светловолосая девушка отскочила от окна и побежала в прихожую.
- Ну, что моя хорошая, соскучилась? – улыбаясь, спросил Андрей Михайлович, присаживаясь в коридоре.
- Да…
- Ты что-то сказала? Я не расслышал…
- Да, папочка, - чуть громче повторила девушка и сев на пол, принялась снимать обувь с ног отца.
- Умница, девочка, умница… - ласково пробормотал мужчина, гладя девушку по голове. А потом неожиданно схватил ее за волосы и резко отдернул назад. – Ты же помнишь, что я не люблю, когда ты мямлишь?
На глазах у девушки выступили слезы. Даже не пытаясь сопротивляться, Анна с немым ужасом смотрела на мужчину.
- Я еще раз спрашиваю, - вкрадчиво произнес Андрей Михайлович, тоном профессионального лектора, - ты же помнишь, что отвечать надо четко и уверенно?…
- Да, - сквозь боль ответила девушка. – Я помню…
Мужчина отпустил волосы дочери и еще раз нежно погладил ее по голове.
- Умница моя…
Закончив с обувью, Анна осталась сидеть на полу, не поднимая взгляда. Андрей Михайлович поднялся со стула и, потянувшись, отправился на кухню. Девушка побрела следом.
- Что у нас сегодня на ужин? – бросил он через плечо, небрежным жестом поправляя свои жидкие волосенки.
Стол был уже накрыт на одного человека. Подскочив к плите, Анна налила в миску суп, как второе - положила картошки с тушеной рыбой и поставила завариваться кофе. Мужчина принялся за еду. Девушка стояла рядом, беззвучно молясь, чтобы он разрешил ей уйти в свою комнату.
- Очень даже не плохо, очень, - бормотал Андрей Михайлович, заканчивая со вторым блюдом. – Давай кофе, в горле пересохло… А еще работать.
Анна послушно выполнила приказание. Андрей Михайлович сделал глоток и с отвращением скривился.
- Что это за гадость?! – чуть ли не шипя, спросил мужчина. – Ты что меня отравить решила? Решила избавиться от родного отца? От единственного человека, который о тебе заботится?! От единственного человека, которому ты нужна? Дрянь!
Звонкая пощечина отбросила девушку к стене. Схватившись за щеку, Анна сжалась в углу, стараясь стать как можно меньше. В глазах стояли слезы, в горле комок из сдерживаемых рыданий. Это только еще больше его разозлит. Как, впрочем, и мольбы прекратить.
- В мамашу пошла, да? – продолжал беситься Андрей Михайлович. – Такая же сука! Такая же! Тоже считаешь меня ничтожеством? Смеешься надо мной втихаря, да? Отвечай!
- Нннет…
-Что нет?! Что ты опять мямлишь?! – мужчина замахнулся для очередного удара.
- Нет, не смеюсь, папочка! - на одном дыхании выпалила Анна, зажмурившись от ужаса. – Не смеюсь…
Приступ ярости прошел так же неожиданно, как и начался. Сев обратно за стол, Андрей Михайлович сделал еще один глоток кофе.
- Это не кофе, милая. Это моча – сказал он, демонстративно выливая его на пол. – Сколько раз я тебе говорил, как нужно заваривать этот напиток? Неужели так трудно запомнить? Ты меня огорчаешь, доченька. А когда папочка огорчен, он бывает резок… Прости. Я не хотел сделать тебе больно. Ты меня прощаешь?
Анна судорожно кивнула.
- Вот и славно. А теперь прибери этот беспорядок.
Ползая по полу и вытирая кофе, девушка старалась держаться как можно дальше от отца, боясь очередной вспышки гнева. Но это было невозможно. Кофейная лужа расползлась по кухне, а Андрей Михайлович даже не думал уходить оттуда, не проверив, как выполнено указание. Он сидел на стуле, широко расставив ноги, и с добродушной улыбкой наблюдал за дочерью, которая подползала все ближе. Анна не поднимала глаз. Раздался звук расстегивающейся молнии.
- Я, кажется, придумал, как ты можешь исправиться, моя хорошая, - ласково сказал Андрей Михайлович голосом, от которого девушку чуть не стошнило. – Как сможешь вернуть папочке хорошее настроение… Оставь пока тряпку и иди сюда.
- Но… кофе… - не поднимая взгляда и не оставляя тряпки, Анна попыталась отползти подальше.
Резко наклонившись, мужчина схватил ее за волосы и дернул к себе.
- Я не понял. Ты что не слышала, что я сказал тебе? – вкрадчиво поинтересовался Андрей Михайлович.
- Слышала, - прошептала девушка.
- Тогда почему ты не слушаешься меня?
- Прости папочка…
Не отпуская волос, мужчина подтянул Анну поближе к себе. Развалившись поудобней на стуле, Андрей Михайлович практически ткнул дочь носом в свой член.
- А теперь сделай папочке приятное. И мы забудем про то, что здесь произошло. Пусть это будет небольшой компенсацией за мои потраченные нервы… Ну?!
Захлебываясь слезами, Анна медленно взяла в руки член отца.
- Давай моя хорошая, ну же… Папочка хочет расслабиться… Ты же знаешь, что нужно делать…
Неуверенно поглаживая, девушка облизала его. А затем осторожно взяла член в рот. Анна старалась не дышать, двигаясь медленно, зажмурив глаза, она хотела умереть.
- О да, да, да! Да моя хорошая! Быстрее!
Почти на пике наслаждения, мужчина, больно дергая за волосы, ускорял темп. Анна задыхалась, захлебываясь ощущениями тошноты. А потом он кончил. Девушка попыталась отстраниться, но отец лишь сильней прижал ее к себе.
- Глотай…
Девушка опять дернулась, пытаясь вырваться, пытаясь сделать вдох. Захлебываясь спермой, она еле сдерживала рвоту.
- Глотай! – рявкнул он, а потом, оттолкнув, выпустил девушку.
Откинувшись на стуле, Андрей Михайлович блаженно закрыл глаза. Анна лежала на полу захлебываясь кашлем и выплевывая остатки спермы. Боясь пошевелиться, но уже не в силах сдерживать рыдания. Андрей Михайлович встал, и, стряхнув остатки спермы на лицо девушки, застегнул ширинку.
- Папочке пора работать… - бросив пренебрежительный взгляд, на распростертую на полу девушку сказал он, а потом с силой врезал ей ногой в живот. – Это за не послушание. В следующий раз глотай, когда я говорю глотать. И мычи от удовольствия. Поняла?
Задыхаясь от боли, Анна попыталась кивнуть, и мужчина вышел из кухни.
Униженная, оплеванная, девушка лежала, скрутившись в углу на кухне, и захлебывалась от рыданий. Она ненавидела себя, ненавидела своего отца и весь мир за то, что он с ней делает. Это было всеобъемлющее чувство собственной беспомощности и отчаянья. Черная дыра, которая медленно поглощала Анну, не оставляя света в ее короткой жизни…
***
[Сергей Игоревич Мотров. 28 лет. Продавец]
- Так, так, таак… А вот и наша красавица, наша звезда… Очень хорошо… - бормотал Сергей, внимательно следя за происходящим на камере. – Детка, ты даже не догадываешься о том, сколько мужиков тебя хотят! Тысячи просмотров! Твоя хрупкая фигура, твои светлые волосы, твоя белая кожа, твоя маленькая грудь… А какая игра! Какие убедительные чувства! Какая искренность! Вот она! Моя лучшая актриса!
В предвкушении Сергей почти пританцовывал возле камеры.
- Давай милая сегодня опять в его кабинете? М?.. Подписчикам очень понравилась ваша прошлая сцена такого плана… Все так… Эй! Не смей бить мою звезду по лицу! Жалкий статист! Тебе все равно не получить первой роли! Ублюдок…
Сергей в ярости сжал кулаки. Предвкушение сменилось напряжением.
- Ты все портишь… Ты хоть понимаешь, что ты в кадре только потому, что я тебе позволяю в нем быть? Ты хоть… о! детка! Какое лицо! Какой натуральный ужас! Сам Станиславский кричал бы: ВЕРЮ! Звезда, звезда…
А в камере немолодой мужчина, ехидно улыбаясь, выливал кофе на пол. Девушка стояла возле стены, испуганно сжавшись, боясь даже пошевелиться.
Сергей бросил быстрый взгляд на соседнее окно, в очередной раз, проверяя открыты ли шторы в кабинете, хороший ли обзор. Вернувшись взглядом на кухню он успел увидеть, как девушка опускается на колени, скрываясь за линией подоконника.
- Нет, нет, нет, нет! Ты шутишь! Это плохая идея! Это очень плохая идея! Оооо… нет!!! – наблюдая, как по лицу мужчины растекается улыбка удовлетворения, Сергей в раздражении пнул подвернувшуюся коробку с дисками. – Ублюдок! Кому интересно смотреть на твою мерзкую рожу?! Подписчики видят такие же рожи каждый вечер в зеркале, дроча на лицо этой крошки! Ублюдок!
Еще раз пнув коробку, парень выключил камеру и плюхнулся на диван.
***
[Николай Федорович Нориковский. 18 лет. Студент]
Закуривая очередную сигарету, Коля терпеливо сидел на лавке, наблюдая за мельканием возле окна мужской тени. Это был его главный противник. Его злейший враг. Человек, которого он никогда не видел, но которого ненавидел всем сердцем. Непроходимая стена, которая отделяла его от мечты, от его сладкой мечты…
Тишину вечернего города прервало назойливое жужжание в кармане куртки. Бросив сигарету, парень поднял трубку.
- Да?
- …
- Да, я на месте… Есть…
- …
- Да, я жду...
Задумчиво посмотрев на телефон, бездушный экран которого показывал 20.38, Коля вытянул из пачки последнюю сигарету.
Вскоре из-за угла дома показались двое парней. Беззаботно болтая, они неторопливо подходили к парню на лавке. Нервно сплюнув, Коля засунул руки в карманы.
[Александр Александрович Кроч. 24 года. Наркоделец; Роман Олегович Прогоронов. 21 год. Вышибала ]
- Ну что, студентик, здарова.
- Привет…
- Чо такой хмурый? Заждался? – Саша криво усмехнулся. – Давай бабло.
Вытянув руку из кармана, Коля протянул Александру деньги. Тот еле заметно кивнул и деньги забрал Роман. Пересчитав, осклабился и спрятал деньги в куртку.
- Не хватает.
- Как не хватает? Там ровно! – парень вскочил с лавки. – Что ты обманываешь?!
- Спокойно, малый. Не дергайся, - Рома сплюнул и положил увесистую руку на плечо Коле. – Не надо нам тут лишнего шума.
- Это ты, студентик, что обманываешь? – почти ласково поинтересовался Саша. – Ты сказал, что у тебя есть бабло… я принес товар. А бабла нет… Нехорошо. Ты же понимаешь, что я тут рискую, ради тебя рискую, а ты меня подставляешь.
- Там хватает денег! – сбросив руку с плеча, воскликнул Коля. – Мы же договаривались неделю назад! Ты сам говорил…
- Аааа… вот оно что… неделю назад… Ну, студентик, тогда ты не в курсе. Цены выросли.
- Как выросли?..
- Вот так выросли.
- Но… ты же говорил…
- Мало ли что я говорил? Ты должен понимать, я человек маленький. Мне сказали столько, я сказал окей, нет проблем. Все просто, - Саша улыбнулся и закурил. – Ты пришел, я сказал столько, и ты должен сказать - окей. Все просто.
Кроч собрался уходить.
- Студентик, студентик... Будет бабло, звони. Не беспокой меня больше попусту.
Глядя на уходящих парней, Коля судорожно пытался справиться с охватывающей его паникой. Ему нужна доза. Необходима. Ему не найти столько денег к ломке. Просто не найти…
- Подожди! – подбежав, Коля схватил Сашу за руку. – Мне нужна доза! Мне нужна…
Слегка присев, Рома профессиональным ударом врезал парню в живот. Согнувшись от боли, Коля упал на колени. Рома замахнулся для второго удара, но Саша его остановил.
- Студентик, ты не забывайся, - медленно проговорил Саша, отряхивая рукав, за который хватался парень. – Я понимаю, что тебе нужна доза. Но мне нужны деньги. Это же бизнес парень. Все просто.
- Я найду деньги… Я отдам тебе остальные… позже… на неделе… Пожалуйста… Мне нужна доза… нужна…
Уткнувшись носом в землю, Коля почти рыдал, хватаясь за ботинки Александра.
- Пожалуйста…
Рома бросил вопросительный взгляд на Сашу. Ехидно улыбаясь, тот явно наслаждался сложившийся ситуацией. Упивался своей властью. Упивался чужим унижением.
- Ладно, - наконец произнес он. – Возможно, я смогу пойти тебе на уступку…
Коля с надеждой поднял глаза.
- Пожалуйста… я все верну…
- Конечно, вернешь. Я заложу за тебя… Но до воскресенья ты вернешь мне двойную сумму. Не успеешь, в понедельник это двойная сумма опять удвоится. Не вернешь до следующего воскресенья, и тебе придется познакомиться с Ромой поближе. Чтобы вместе выяснить, где и как ты сможешь достать нам обещанные деньги… Но, до этого я очень не советую тянуть. Рома парень горячий. А меня уже рядом не будет… Все просто. Ты понял?
- Да, да… Я понял! Я достану деньги до воскресенья! Я достану…
Улыбнувшись, Саша достал из кармана небольшой пакетик и бросил его перед студентом. Схватив пакетик, Коля попытался встать, но Саша поставил ему ногу на спину.
- Запомни, студентик, бабло должно быть в воскресенье, - сказал он и пнул Колю обратно в грязь.
- Спасибо, спасибо… - бормотал парень, валяясь на земле. – Я все верну… Я найду деньги… Я все верну…
***
[Андрей Михайлович Зловец. 37 лет. Преподаватель математики]
Андрей сидел в своей комнате, проверяя контрольные работы тупых школьников. Это была последняя тетрадка, что бесконечно радовало. В квартире было темно и тихо. Мужчина периодически прислушивался, пытаясь определить, чем занята его дочь. Но после того как она ушла в свою комнату никаких звуков не раздавалось и Андрей Михайлович решил что она уснула.
- Моя маленькая девочка… - с нежностью подумал Андрей. – Такой красавицей, такой умницей растет… Тяжело конечно без матери приходится… Но мы справимся. Я воспитаю из нее достойного человека…
Пригладив свои немногочисленные волосы, мужчина отложил в сторону последнюю тетрадку и сладко потянулся.
- Пора ложиться…
Поднявшись с кресла, он осторожно прошел в комнату дочери. Анна спала, укутавшись в одеяло с головой. Выглядывала лишь ее макушка и светлые волосы были разбросаны по подушке. Тихонько подойдя к кровати, Андрей нежно поцеловал девочку в макушку.
- Спокойной ночи, Анночка, - прошептал он и удалился в свою комнату.
[ Анна Андреевна Зловец. 15 лет. Школьница]
Глотая слезы, Анна старалась дышать ровно. Внутри было пусто и ей казалось, что она больше ничего не чувствует. Но слезы все равно текли. Дождавшись пока отец уляжется в своей комнате, Анна перевернулась на спину и уставилась в потолок. Она думала о том, как было хорошо, когда была мама. Она смутно помнила какой она была, как будто это было в другой жизни, но… Это были единственные светлые картинки, которые она могла себе позволить.
Отчаянье. Унижение. Страх. Безысходность. То с чем ей приходилось жить. Ее подруги. Ее советчики. Она не могла убежать, дверь всегда была закрыта, а ключи отец держал при себе. Она не могла никому сообщить о себе – никаких связей с внешним миром у нее не было. Только безотчетный ужас, боязнь сделать что-то не так, что-то лишнее, что-то, что его опять разозлит.
Девушка медленно поднялась с кровати. Тонкие ноги, холодные пятки, хрупкая, бледная фигурка. Не человек. Призрак человека.
Отец уже спал и его храп раздавался на всю квартиру. Анна, как во сне, медленно прокралась на кухню. Девушка почти не дышала. Она даже не видела, куда она идет, что она делает. Перед глазами стояли только бесконечные сцены насилия, унижения, страха. Руки сами потянулись к ножу.
***
[Зинаида Валерьевна Альк. 58 лет. Пенсионерка]
Зинаида Валерьевна никак не могла уснуть. Внизу мерзко лаяли собаки, и женщина беспрестанно ворочаясь в постели, поливала их хозяев всеми эпитетами что знала. Наконец не выдержав, она грузно поднялась с постели и, кряхтя, направилась на кухню. Ее огромная аляпистая ночная рубашка больше походила на эксцентричный мешок для картошки, чем на предмет женского гардероба. С трудом усевшись на табуретку, Зинаида Валерьевна пододвинула к себе уже почти пустую бутылку плодово-ягодного компотика, как она ее называла. Щедро плеснув в стакан, она опустошила его одним залпом. На площадке раздался какой-то странный звук. «Неужели опять бомж приполз ночевать? – подумала женщина. – Сейчас я ему устрою!». С трудом протиснувшись в коридор, Зинаида Валерьевна вышла на площадку. Возле раскрытой настежь двери квартиры Зловцов, стояла девочка лет пятнадцати. Ее лицо, ее светлые волосы, ее руки, одежда, все было испачкано в чем-то красном.
- Анночка? – с ужасом пробормотала Зинаида Валерьевна, с трудом опознавая дочку Зловца.
Девушка ничего не ответила. На ее лице блуждала странная улыбка, ребенка, совершившего недозволенное. С опаской втянув воздух, Анна начала спускаться вниз по лестнице, оставляя за собой кроваво-красные следы.
- Анночка, куда ты на ночь глядя?..
Ничего не понимая, Зинаида Валерьевна заглянула в квартиру соседей.
- Андрей Михайлович? Андрей Михайлович?.. – позвала женщина, но квартира встретила ее гробовой тишиной.
- Андрей Михайлович… - прошептала Зинаида Валерьевна, заходя в первую комнату и обнаружив там мужчину в луже крови. – Госпади… Андрей Михайлович…
Издав дикий вопль, женщина со всей возможной для нее скоростью побежала звонить в милицию.
[ Анна Андреевна Зловец. 15 лет. Школьница]
А Анна медленно вышла из подъезда. На улице было по-осеннему холодно, но девушка ничего не чувствовала. Ничего кроме счастья быть свободной. Улыбаясь, она прошла мимо валяющегося возле скамейки тощего парня в грязных джинсах, который невнятно бормотал: «Мечта… моя мечта мне улыбнулась… улыбнулась… только мне… улыбнулась…». Она шла вперед, теперь не важно куда, теперь не важно зачем. Она шла вперед.
***
Мы думаем, что самые страшные чудовища приходят извне. Из соседнего дома, из леса, из чужой страны, из космоса… Но это не правда. Самые страшные чудовища рождаются внутри нас.
(c) Umbra Drakaina.