Она все еще смотрела в даль. В платке голубоватом, морщинистые руки, лицо. В глазах ее... не было печали. Глаза живые. Она женственна. В ней чувствовалась целостность.
- Понимаешь, с самого детства хотела быть ни в ком независящей, особенно душевно и морально. Остерегалась кумиров и идеалов, потому что рано или поздно течение времени разочарует меня в них. Все, что было вокруг, я им питалась душевно. Все проходит, даже - люди. И я это тоже знала. Была наполненная до краев и самодостаточна, но так, чтобы это не смущало мое окружение. Появлялись мужчины. Это ты сейчас улыбаешься, милая. Они были в моей жизни, как и в жизни любой другой женщины. Но когда каждый из них понимал, что я бескопромиссна, не истерична и логична, просто уходил. Я их никогда не держала... Кажется, им не хватало экшэна. Они до мозга костей привыкали к прототипу поведения своих бывших.
После первого разрыва, мое внутреннее пространство пошатнулось, мне надо было восстановить ту непоколебимую уверенность и собственную достаточность. Я приходила к книжкам. С жаром перечитывала строки, родные мне. Понимаешь, так не должно быть: один уходит, а у другого - дыра внутри, с размером первого. Я должна была дальше дышать и жить. Я поблагодарила за все, что было, за то, что кровь кипела и сердце необыкновенно стучало при виде возлюбленного.
Мать была строгой женщиной, и не приемлила дружеских отношений с детьми. Перед отъездом, она мне вручила книгу, обертую в белую ткань. Я открыла ее, и на первой странице в левом углу было написано: "...и это пройдет". С тех пор эта книга со мной. Никакая книга не может наполнить, как она... Порой думаю, о том, как мужчины оставляют след в сердцах женщин, уходят, не запирая двери. Они и не вернутся. Но женщины... мы любим надежду и влюблены в саму любовь.
Она достала сигареты. Мы с ней молча курили. Тем временем я понимала, как все ничтожно стало сейчас, как чувства испытывать опасно и как мало людей заглядывают в собственные души...