Тронулись. Поезд начинает медленно ползти и кряхтеть, грустно улыбаются провожающие женщины, маленькие дети, сидя на коленках у молодых девушек машут пухлыми сахарными ручонками, нервно курят мужчины, и плачут старики, вытирая старое морщинистое лицо платком. Но поезд неумолимо едет дальше. Такая уж у него работа - делить и резать людей на сотни километров. Мальчики, что постарше поначалу бегут за поездом, размахивая длинными руками, но поезд едет быстрее и мальчишки исчезают вдали, а поезд, властный, сильный и могучий, несется, несется вперед…
Проходит минут двадцать, поезд разгоняется и уже бежит, погруженный в свои мысли, мимо деревень и рощ. Толстая проводница начинает ходить по вагону и предлагать пассажирам чаю. Скрипят большие медные кружки, стучат ложки, поезд вдруг начинает звенеть разговорами и смехом. ” А вы откуда? Из Москвы? В командировку или к родным?” - слышится отовсюду. И под этот веселый гул воздух наполняется свежим запахом лимона и черного чая.
Бежит, бежит поезд и несет нас мимо лесов, лугов, полей. Смотришь за окно, а там - дремучий черный лес, и начинает казаться, что где-то вот-вот мелькнут красные волчьи глаза, или огромный исполин-лось выйдет из леса и грозно уставиться на поезд.
Поля, реки, озера…Все проезжает наш поезд. То тут, то там видны пастбища лошадей, коров, лениво пасущихся на этой огромной русской земле. Занимается закат, и поля, красные от лучей заходящего солнца, устало глядят на нас. Поля…Какие они широкие, огромные, что глаз не видит горизонт, лишь красное вечереющее поле, да рама старого засаленного окна.
Но вот наступает ночь. Постепенно стихают голоса пассажиров, вагон наполняется запахом накрахмаленного белья. Люди идут в тамбур, курят, переодеваются и какие то-тихие приходят, ложатся и затихают. Вот и ты ложишься, накрываешься колючим одеялом и вслушиваешься в ночь. Уже не слышен смех пьяных компаний и звон новых знакомств, не кричит ребенок и не звенит ложка за тонкою стенкой. Только тихий шепот влюбленной пары едва доносится до ушей.
Чудно засыпать в поезде. Мерно стучат колеса, из окна выглядывают бледные свежие звезды. Запах дикого леса и черной ночи врывается в окно и тихонько ласкает волосы. Долго лежишь и не можешь уснуть. Все вспоминаются строки то Есенина , то Мандельштама. Но, в конце концов, ласковый стук колес таки убаюкивает тебя и ты засыпаешь сладостным, тревожным сном.
Утро в поезде. Звенит вагон радостью и весельем нового дня. Яркое озорное солнце бьется через стекло и слепит пассажиров. Снова разносят чай, и уже другими, породнившимися, болтают друг с другом пассажиры, улыбаются и готовятся к концу путешествия.
Поезда..Поезда..Все детство я провела в поездах. А детство? Что такое детство? Это и есть тот самый поезд, который довозит тебя до новой, взрослой жизни, и ты сходишь с него довольный, счастливый, воодушевленный. А он гудит последний раз, и медленно уходит. А ты и не видишь, что он ушел, и не прощаешься с ним, не прощаешься с теми, кто там остался. Ты убегаешь от него готовый жить и творить. А потом вдруг оборачиваешься, а поезда уже и нет. Уехал. А куда? Неизвестно.