Коррадо
(фото из интернета)
У нас умерла любимая собака. Вся семья долго и мучительно переживала потерю, но потом, когда мы немного успокоились, решили, что больше никогда не заведем никаких домашних питомцев. Ни собак, ни кошек, ни хомячков с попугаями…
К ним сильно привыкаешь, с ними тяжело расставаться. Зачем же рвать себе душу? А на просьбы дочери завести новую собаку, отвечали категорическим отказом. Дочь плакала, устраивала нам истерики и скандалы, вечно таскала в дом то котенка, то щенка, но мы были непреклонны. С домашними животными покончено раз и навсегда, говорили мы ей, но сами не были в этом так уверены. И я, и муж знали, что рано или поздно построенная нами твердыня даст трещину и мы, оттаяв, все же не сможем устоять. Так и случилось. Только все было не так просто – увидели на улице щенка, пожалели и взяли к себе жить. И собаку мы завели не из жалости, и совсем не потому, что вняли просьбам и мольбам дочери. Просто так получилось! И я сейчас постараюсь рассказать Вам эту историю, но пусть простит меня читатель, если я что-то упущу в своем повествовании, ведь память стирает некоторые подробности.
А началось все так …
Я возвращалась из школы, куда каждое утро провожала дочь. Входя в подъезд, я столкнулась с очень симпатичным парнем. Он вежливо со мной поздоровался и вышел, а я поднялась на второй этаж в квартиру своих родителей. Жили мы с ними в одном подъезде, мама была уже на пенсии, и я часто заходила к ней по утрам. И подумала – а парень-то чужой! Раньше было не так как сейчас, много квартир теперь сдается, многие поменялись. А тогда все жили в своих квартирах годами, а я вообще выросла в этом доме, и знала всех. К тому же, я была еще и ответственной по подъезду. Сев к окну, я стала смотреть на улицу. Тот парень никуда не ушел. Он подогнал к подъезду машину-такси и долго кого-то ждал. Меня это заинтриговало. Может, к кому-то родственники приехали? А теперь уезжают? Нет. Все же что-то в нем было подозрительное!
Из нашего же подъезда к нему вышел еще один молодой человек. Он вынес много сумок и пакетов, а в руке держал что-то продолговатое, накрытое какой-то красной тряпкой, и я почему-то сразу решила, что это магнитофон. Тогда, в те годы, магнитофон стоил столько же, сколько моя однокомнатная квартира и, продав его в комиссионку, можно было наварить круглую сумму. Воры - подумала я, и поделилась этой мыслью с матерью. Мама тоже выглянула из окна и пришла точно к такому же мнению. Но как нагло, как открыто работали! Мы с ней немного поболтали, обсудили то, что увидели, и все же решили, что это кто-то просто переезжает, или продал часть своих вещей. У нас в доме жили, в основном, состоятельные люди. Кроме нас, конечно…
Вечером, после суматошного дня, я напрочь забыла про то происшествие, и думала о делах, которые мне предстоит сделать завтра. Все как обычно – утром дочь в школу, по магазинам, уборка, стирка, работа… Муж уже спал, а я, сидя за столом в кухне, читала корректуру, которую надо было сдавать в конце недели. Работать я могла только поздно вечером или ранним утром. Я успевала все, но конечно очень уставала. Раздался телефоный звонок.
- Кто это? Так поздно! – удивилась я и схватила трубку.
- Оля, спустись, пожалуйста, ко мне, - попросила меня соседка с седьмого этажа. Это была девушка, чуть помоложе меня, с которой мы были дружны. Звали ее Юля.
- А что случилось? Я работаю.
- Меня сегодня обокрали! – сказала она. - Ты же ответственная по подъезду, приходи!
Что тогда было у меня в голове? Я возьми, да и ляпни:
- Так я их видела!
И все… Теперь уже отвертеться было просто невозможно – я свидетель преступления!
В квартире Юли уже хозяйничала милиция. Они все внимательно осматривали, снимали отпечатки пальцев, фотографировали. Юлька сидела с каменным лицом. Она не плакала – ей просто было страшно. Да и мне тоже уже было не до шуток! И кто меня за язык тянул? – думала я, тихо сидя на стульчике в пустой квартире. Воры вынесли почти все, кроме мебели. Шкафы были пусты, хрусталя и фарфора в серванте не было, и только джинсы, постиранные Юлькой накануне вечером, висели на балконе…
- Значит, Вы видели воров? Опишите, как они выглядели? – спросил один из милиционеров.
- Я не могу их описать, - соврала я.
- Это почему же? – удивился сотрудник милиции.
- А я их не разглядела! Молодые были, двое, на такси уехали.
- Да отстань ты от женщины! – сказал другой. – Ей же тут жить! Мы уедем, а она тут останется!
Это заявление, надо сказать, совсем вывело меня из равновесия. Вернее ввело в ступор! Через несколько минут я все же вышла из коматозного состояния и осторожно спросила:
- А что, это так серьезно?
- А как Вы думаете, дамочка? Вам же и в суде придется показания давать.
- Тогда запишите – видела их со спины, описать не могу, ничего больше не знаю! – выпалила я и поднялась. Юльке-то папаша все заново купит, подумала я. Они жили не так как мы. Отец абхаз, деньги у них всегда водились, да не такие, как у нас, русских. И откуда они их брали? Нам этого не понять… А я буду дома сидеть и трястись, боясь выйти на улицу! Да и дверь у меня – ногтем открыть можно, а что там прятать-то, кроме самих себя? Я, конечно, нехорошо поступила, но у меня ведь ребенок! Такие вот мысли одолевали меня, пока я поднималась к себе на восьмой этаж, и было мне стыдно, за проявленную несознательность и трусость. Но думала я в тот момент о своей дочери, и о том, что всю жизнь ее дома не продержишь. А как работала наша милиция, я не понаслышке знала! Плохо она работала!
Наутро ко мне пришла Юлька. Принесла какой-то пакет.
- Оль, у меня менты шарят. Оставь у себя этот пакет. А то найдут, вопросов много будет.
- А что там? – спросила я.
- Да так, проволока. Это я с завода принесла.
А работала она на винно-водочном заводе в Очакове. И приносила она нам иногда спиртное – «Композиция» называлась. Времена тогда были тяжелые, продуктов мало было в продаже, а про Горбачевскую войну с алкоголем и говорить нечего. Вот и пользовались иногда. Отказать не смогла. Вспомнила про свой нехороший поступок, про трусость свою, взяла пакет и на шкаф кинула. Пусть лежит, каши-то не просит! Ушла Юлька, а я про пакет тот забыла на время и почти успокоилась. Иногда только вспоминала, что ворам-то все равно, что я милиционерам наплела. Они ведь со мной почти нос к носу столкнулись…
Прошло две недели. Прибегает ко мне Юлька растрепанная и белая, как писчая бумага. Рассказывает мне, что вчера на ее квартиру вооруженный налет был! Я так и села! А в голове что-то не укладывается, стучит и покоя не дает. Подумала я, покумекала... Не может быть, чтобы в квартиру, из которой все подчистую вынесли, кому-то взбредет в голову с оружием заявиться, и что-то там еще искать! Напугали они Юльку до смерти, а она и сама понять не может, что им надо было. Искали, говорит, что-то, а что, мол, понять не могу.
И тут до меня дошло! Пакет они искали! А что в пакете – загадка!
- Юль, а что ты мне на сохранение-то принесла? Что это такое?
- А это мне подруга дала. Просила у себя подержать.
- Так ты не с завода эту проволоку принесла? – спросила ее я.
- Да нет! Говорю же, подруга попросила у себя подержать. Да я и сама не знала, что это!
- А теперь знаешь? Что это? Я хотела оторвать кусочек – кастрюльку потереть. Сделать что-то вроде мочалки. Но не смогла!
- Ты что, обалдела что ли? Это же платина! Два кило!
- Платина? - воскликнула я и чуть не упала в обморок. Ноги подкосились, в глазах потемнело! – Так что ж ты! Это же они ее искали! А ты! С завода принесла, проволока…
- Ты думаешь? – удивилась Юля.
- А что же еще? – приходя в себя, сказала я. – Слушай, немедленно отдай эту хрень хозяйке, и всем раззвони, что отдала. Поняла? Все-ем!
- Кажется, понимаю! – согласилась со мной Юлька, схватила пакет и
убежала.
А я осталась сидеть дома, будто мешком ушибленная, и еще больше напуганная. И что теперь делать? А вдруг Юлька уже кому-нибудь проболталась, что эта фигня у меня в квартире на шкафу валяется?
С этого дня стала я всего бояться. Ну, вот такая неприятность, словно фобия какая! И дома сидеть боялась, и на улицу выходила, озираясь… Хоть на двери пиши – Товарищи грабители, все украдено до Вас! Платины в доме уже нет, а денег и бриллиантов отродясь не было!
Мужу моему такая ситуация не нравилась. Видел он, что крыша у меня от страха совсем съезжает и никак не мог придумать, как меня из этого состояния вывести. Дочь я совсем затерроризировала – одну на улицу не пускала, ходить заставляла ее только с собой или с отцом за руку, словно это не ребенок, а арестант какой-то. Дочка плакала, просилась погулять с подружками, а я ее не отпускала от себя ни на шаг! И решил он, что с этим надо что-то делать! Для начала он укрепил дверь и поменял замки. И пока он этим важным делом занимался из соседней квартиры вышел наш сосед – поэт-песенник Феликс Лаубе. Он вел на прогулку свою собаку и поинтересовался, что это мы вдруг решили укрепить свою крепость. Кого боимся и что прячем? Рассказал ему Толя про мои страшилки. Феликс рассмеялся, показал пальцем на свою собаку породы Ньюфаундленд и говорит:
- Мы вообще с открытой дверью живем! Собачку такую заведите и все страхи уйдут!
- Так, где ж такую возьмешь? - вздохнул мой муж, - Щенка еще вырастить надо!
- А зачем растить? Тут у нас такое дело, сейчас свою Жужу прогуляю, и зайду к вам, на рюмочку чайку. Чаек с собой принесу, А ты Ольге скажи, чтобы закуску сотворила.
Озадачил он нас. Толя быстро доделал замки, а я занялась готовкой…
Через час приходит к нам Феликс Янович вместе с женой Галиной. Усадили мы гостей за стол и сами сели, по рюмочке выпили, закусили, а Галина нам и говорит:
- Есть тут у нас собачка. Осталась без хозяев. Хороший такой пес, злющий! Девать его некуда. Породистый. Может, возьмете?
- Так он нас искусает! – возразил на это Толя. - У нас же ребенок!
- Не искусает! Собака умная, породистая, поймет, что к чему. Зачем ему хозяев кусать? А защитник будет, что надо! И успокоитесь. Бояться перестанете! У него хозяйка умерла. А девочка, ее дочь, уезжает за границу к родственникам. А этого пса проблематично вывезти. Он породистый очень – в Москве таких собак только две. Он и его брат. Двойной инбридинг…
- И что это означает? – спросил Толя.
- А кто его знает! – почесав затылок, сказал Феликс, - Но пес хороший, берите, не пожалеете. Щенка еще вырастить надо, а этот красавец – год и два месяца. И в школу уже ходил. Все команды знает. И вам спокойней будет, и доброе дело сделаете.
На том и порешили! А через два дня мой муж привел домой огромного эрдельтерьера. Он вошел в квартиру, по-хозяйски огляделся и улегся возле двери.
- Вот, такой малыш! - сказал мой, слегка обалдевший муж, - его зовут КОРРАДО ЭР СТАЙЛ. Пусть обживается у нас, - а потом засмеялся и добавил, - борец с местной мафией!
10 декабря 2014 г.