7
Офис кипел и бурлил, но Юра совсем не работал в тот день. Он смотрел в окно на украшенную площадь, кишащую народом, много курил, пил кофе, переписывался сообщениями по мобильнику, но работать желания так и не появилось. Когда время подкрадывалось к шести вечера, оделся, собрался и пошел к выходу. Выйдя на улицу, закурил и стал ждать. Спустя три сигареты на улице появилась Оля.
- Подожди, Оль, – Юра выкинул окурок и пошел за девушкой.
- Я тороплюсь, Юра, – всем своим видом та давала понять, что не желает говорить с ним, но он все равно продолжил преследование.
- Да погоди же ты, Оль, – поравнявшись, взял её за локоть и остановил. Оля остановилась, глубоко выдохнула и повернулась лицом:
- Ну чего тебе от меня надо?
- Можно тебя подвести до дома?
- Зачем?! – резонно спросила в ответ Оля. – Сама не доеду что ли?
- Поговорить хочу с тобой.
- О чем?
- Ну.., - замялся, – о том случае… да и о нас.
- Ах так, теперь уже МЫ? Хороша ложка к обеду. Когда я хотела, ты от меня бегал как школьник, а когда мне это уже нафиг не надо, ты вдруг нарисовался, красавчик! – голос её все больше набирал громкости и силы. Проходящие мимо люди стали оборачиваться.
- Давай в машине по пути поговорим? Или в кафе где-нибудь…
- Здесь давай! О чем ты хотел поговорить? Меня уже задолбало, ей-Богу, с тобой разговаривать! Ты уж определись, со мной ты хочешь быть, или один! – по её щеке прокатилась крупная слеза, а глаза покраснели.
- Оль…
- Что Оль?! Ну что Оль?! Я как дура все делаю для тебя, а ты со мной общаешься, как с любовницей какой-то!
- Но ведь жена.., –начал он.
- Да задрал ты уже со своей женой! Реально! – девушка уже явно не контролировала себя, а из глаз градом текли крупные слезы, которые транзитом через покрасневшие щеки падали на обледеневшую мостовую. – Ты только о себе и думаешь! Не трогай меня больше!
Она оттолкнула его гневно, потом развернулась, и быстрым шагом направилась прочь, на ходу смахивая слезы с мокрого лица. Юра же остался стоять посреди площади один, не обращая внимания на толпу вокруг и взгляды зевак, собравшихся на это представление.
Он барабанил в дверь кабинета рукой, потом, не выдержав, ударил ногой.
- Откройте, Александр Тихонович! Это я, Юра!
- Он уже закончил на сегодня, молодой человек, – спокойно сказала проходившая мимо медсестра в голубом халате, – и не нужно ломать двери, они не виноваты в ваших проблемах.
«Они не виноваты в ваших проблемах… они не виноваты в ваших проблемах… они не виноваты…» - гулким эхом повторялась эта незатейливая фраза в его голове, заходя на четвертый круг, затем по новой. Застыл, вдруг осознав, что из-за него одного все вокруг страдают, а он делает из себя мученика. Тряхнув головой, приведя себя в чувства, побежал к выходу, на ходу набирая номер доктора.
- Слушаю, – послышался усталый писклявый голос в трубке.
- Александр Тихонович, мне срочно, срочно! нужно с вами встретиться поговорить.
- Кхм.., - прокашлялся – а кто это, собственно?
- Это Юра, я с Василь Иванычем работаю. Помните, которому вы плакат подарили?
- А, – слегка замялся, – конечно, помню, Юра. Что случилось? До нашей встречи в понедельник никак не подождет?
- Нет, это экстренное. Мне нужно с вами встретиться, – задыхался, так как пробежал уже львиную часть длинного коридора, ведущего на улицу, – это очень, ОЧЕНЬ! важно. Практически вопрос жизни и смерти!
- Коли уж так серьезно, приезжай. Адрес запишешь?
- Запомню! Диктуйте.
Минуя все заторы на дорогах, словно лыжник на слаломе, пациент оказался перед домом доктора уже через двадцать минут. Поднявшись на шестнадцатый этаж в лифте, оказался на просторной площадке, где его уже ждал Александр Тихонович, одетый по-домашнему – в удобные тапки, серые спортивные штаны и просторную черную футболку с каким-то замысловатым рисунком на животе.
- Вы меня признаться, заинтриговали своим звонком, – протянул руку и поздоровался, – проходите, Юра.
Тихонович проводил его в прихожую, помог раздеться и, выдав тапки, отправил на кухню.
- Чай будете? У меня есть отличный – зеленый, успокаивающий.
- Нет, спасибо. Мне только поговорить.
Александр Тихонович молча разливал чай по кружкам, а Юра уже не находил себе места в этой тишине – хотелось начать разговор немедленно, но это было бы некрасиво в высшей мере. Лишь когда доктор сел напротив и внимательно посмотрел на него, тот начал:
- Это какой-то ужас, доктор. Во-первых, Оля не желает со мной разговаривать. Вообще ни в какую – просто впадает с истерику и плачет. Видимо, из-за того случая, когда я испугался её шрама. А во-вторых, - тяжело вздохнул. – Саша ушла из дома.
- В смысле? Собралась, попрощалась и ушла?
- Да если бы. Я даже не знаю, когда она уехала. Сегодня я приехал после работы домой, а её уже не было. Она ВСЁ забрала. И никакой записки. Ни строчки. Я звонил – она не берет трубку. Писал сообщения – не отвечает. Я в отчаянии. Думаю, она все узнала и не смогла этого вынести.
Александр Тихонович пристально смотрел на него и перемешивал ложкой чай. Он практически не моргал, и Юре стало холодно от этого взгляда.
- У тебя тяжелый посттравматический синдром, который был вызван тяжелым ударом в висок и шоком, так что это все объяснимо.
- К-к-какой синдром, доктор? Все у меня хорошо.., - засомневался Юра.
- Вы так считаете? – пациент кивнул в ответ. – Тогда скажите, пожалуйста, как зовут вашу жену?
- Ну как же, Саша. То есть Александра – я вам уже сто раз говорил, – посмотрел на доктора, как на дурака.
- Да? Просто я знаю, что вашу жену зовут не так. Её зовут Ольга.
- Что?! – вскочил с места и вытаращил на доктора изумленные глаза. – Бред! Доктор, вы все перепутали! Ольга – это моя.., - вдруг застыл - … это моя… Они ни в чем не виноваты…
- Что? Вы о чем это? – удивился доктор, глядя на Юру.
- Мне нужно кое в чем разобраться! До понедельника, доктор.
Он выбежал из кухни и направился прямиком в прихожую.
8
Юра сидел на замерзшей скамейке у Олиного подъезда и курил очередную сигарету, трясясь от холода, который пронзал его насквозь. Плечи его пальто покрылись инеем, а кончики волос стали белыми, как макушки деревьев в феврале. Девушка появилась лишь около десяти вечера. Юра издалека увидел такси, медленно подъезжающее к дому. Снег под колесами хрустел как кукурузные хлопья, а шипованная резина с трудом останавливала тяжелый автомобиль на обледенелом асфальте дороги. Хотел подойти к такси, но сил встать не было. Ольга вышла на улицу и сразу заметила его.
- Ты? Давно ты тут сидишь? – её удивлению не было конца. – Ты ведь заболеешь, дурачок!
Схватив его под локоть, насильно подняла со скамьи и потащила за собой в теплую парадную.
За те полчаса, что она пыталась его согреть и привести в чувства, мужчина не проронил ни слова. Только покорно делал все, что его просили: поднимал руки, поворачивался, наклонял голову, когда Оля его раздевала. Лишь оказавшись на кухне - закутанным в теплый мягкий плед – перед большой дымящейся чашкой чая, заговорил:
- Я запутался, Олька. Конкретно запутался. А вы ни в чем не виноваты…
- Кто МЫ? – удивленно подняла брови вверх Ольга.
- Ну, ты то есть. Или вы. Я уже ничего не понимаю. Моя жена Саша куда-то пропала, а доктор говорит, что она мне вовсе и не жена.
Оля печально выдохнула и закрыла лицо руками, негромко всхлипывая. А Юра продолжал:
- И самое плохое то, что я не знаю, куда она могла пойти. Она ведь без меня пропадет совсем. Саша уже несколько месяцев на улице не была. А доктор почему-то считает, что ты моя жена. Вот дурак, правда?
В ответ услышал только выдох разочарования, смешанный с очередным всхлипыванием.
- Где мне её теперь искать?
Она подняла на него уставшие глаза, вытерла слезы, предательски скользившие по щекам и взяла его руку в свои.
- Юрочка, милый. Только ты не переживай, не думай чего. Я тебе действительно только добра желаю, поверь, - вдруг замолчала и закусила губу, потом резко выдохнула и продолжила. – Доктор советовал тебя пока что не трогать и не говорить тебе всё как есть, но я так не могу больше – тебе становится хуже, и я за тебя серьезно волнуюсь.
Он слушал её, не шевелясь. Замер от напряжения в одной позе.
- Ты ведь последние три месяца живешь в своей реальности, в каком-то параллельном мире, который ничего общего с настоящим не имеет. Да, тебе кажется, что этот твой мир единственно правильный и реальный, но в жизни-то все иначе. Тебе после аварии стало казаться, что у тебя есть другая жена, а я.., - замолкла на секунду и, в который раз, тяжело вздохнула, – я – человек посторонний. А ведь я твоя законная жена, единственная. Ты все вечера проводишь в одиночестве, а мне говоришь, что едешь к ней. Я сначала пугалась, но когда поговорила с доктором, он меня успокоил. Такое бывает.
- Да что за бред?! – вскочил, вырвав свою руку из её рук. – Вы что, совсем все свихнулись? Какая параллельная реальность? Какая выдумка? У меня есть жена. И её зовут Саша. Са-ша! И я найду её и докажу всем вам, что все со мной в порядке! У вас не получится меня обмануть. Хрен вам!
Войдя к себе в квартиру, обомлел – там было пусто, абсолютно пусто! Ровным счетом ничего не осталось не только из мебели – не было и следов, что кто-то здесь жил вообще. Зашел в комнату, где была их с Сашей спальня, но та оказалась пустой, лишь посреди одиноко лежал матрац, а рядом стоял стул, завешанный рубашками и брюками. В углу была какая-то картонная коробка, перемотанная скотчем. Юра не верил своим глазам. Там, где ещё утром стояла массивная кровать с резными ножками, сейчас валялся дешевый полосатый матрац, а вместо красивых узорчатых обоев стены были покрашены бледной краской, делавшей комнату еще более унылой и необжитой. И лишь криво приклеенный на стене плакат, подаренный доктором, хоть как-то выдавал реального хозяина помещения.
- Да какого черта здесь происходит?! – гневно выругался в пустоту, а глухое эхо отозвалось в ответ.
Затем направился в ванную, но там вместо дорогой душевой кабинки была лишь типовая ванна, да раковина, заляпанная краской (ещё при строительстве дома, по всей видимости). Не веря своим глазам, направился в кухню, где его ждал все тот же сюрприз – пустота. Лишь в пустой гостиной он нашел на подоконнике Сашину фотографию все в той же дешевой рамке, что и на работе. Все та же нереально жизнерадостная женщина с развивающимися на ветру волосами на фоне Колеса обозрения с закрытыми кабинками.
В бессилии сел на пол и обхватил голову руками.
- А кто же тогда Саша? – спросил сам у себя. Ответа не было...
9
На работу Юра не вышел на следующий день, а вместо этого направился прямиком к Александру Тихоновичу, хоть тот и не ждал.
- Можно? – заглянул в дверь, не постучавшись.
- Я сейчас занят, Юра, у меня пациент, – доктор кивнул на пожилого мужчину, удивленно таращившегося с кушетки. – Подожди в коридоре.
Через минут десять старик, пошатываясь, вышел из кабинета и Тихонович позвал Юру войти.
- Я, кажется, сошел с ума, – вымолвил Юра, сев на некогда комфортную кушетку, которая сегодня казалась чертовски неудобной. – Мой мир, в котором я жил столько времени, вдруг рухнул. Но я так и не смог понять, что вообще происходит.
Доктор вдруг поднялся с кресла и подошел к двери. В тот же момент в кабинет постучали, и он сразу открыл дверь.
- Давайте перенесем на завтра, Марина Геннадьевна, у меня экстренный пациент. Извините, пожалуйста. Да, отметьтесь на регистрации.
Закрыл за собой дверь и снова сел в кресло, поймав удивленный взгляд Юры.
- Но… как? – лишь смог вымолвить тот.
- Все просто на самом деле – у меня прекрасный слух, поэтому я всегда слышу, что идут ко мне. Фишка такая, – доктор рассмеялся, затем снова принял серьезный вид. – Не в этом суть. Когда ко мне обратились по поводу вас, Юра, я уже прекрасно понимал, что это довольно серьезный случай. Я не стану называть диагноз конкретно - вам этого знать не нужно, - главное, что вам нужно преодолеть этот барьер и тогда вы пойдете на поправку.
- А откуда вы про меня знали? Василий Иванович рассказал? Он-то по идее меня не очень хорошо знает, – удивился Юра.
- Василий Иванович лишь помог – наняла меня ваша жена, Ольга. Вы закрылись от неё и абстрагировались, вот она и решила таким вот образом вам помочь. Она очень переживала из-за всего, но за вас в особенности. Она обратилась через месяц после аварии, когда её только-только выписали из…
- А она-то каким боком к той аварии имела отношение? – опешил Юра и продолжил слушать доктора с открытым ртом.
- Самое непосредственное! Она была с вами в тот момент, вы разве не вспомнили?
Юра закрыл глаза, и его вдруг осенило – он все вспомнил в мельчайших подробностях. Вот они выходят из её дома, помогает ей сесть в машину. Оле трудно сесть самой из-за большого живота – она беременна. Усаживает девушку и садится за руль. Они что-то весело обсуждают, потом у него звонит телефон. Берет трубку и начинает разговаривать, быстро маневрируя в густом потоке машин. Явно торопится. Когда заканчивает говорить по телефону, Оля просит его вести машину медленнее и не отвлекаться на разговоры. Говорит о том, что времени ещё вагон, и они не опоздают к родителям на юбилей свадьбы, но он лишь раздосадовано твердит о том, что он великолепный водитель и никогда, НИКОГДА не попадал в аварии. Они начинают ругаться. Звонит телефон - отвечает. Это по работе. Чтобы телефон не мешал дороге, зажимает его между ухом и плечом, продолжая путь на предельной для потока скорости. Его спортивная Хонда ревет как дикий зверь, чертыхаясь и извергая клубы черного дыма из выхлопной трубы. Телефон выскальзывает и падает вниз, под сиденье. Руля одной рукой, он начинает нащупывать его под ногами, краем глаза смотря на дорогу. Оля взволнованно наблюдает за его действиями и просит остановиться, но он игнорирует. Наконец наткнувшись на мобильник под сиденьем, пытается его достать, но получается не сразу. Опускает глаза и хватает рукой телефон, обрадовавшись находке, и лишь подняв глаза на дорогу, понимает, что они на бешеной скорости летят в кузов самосвала. В долю секунды он предпринимает последнюю попытку миновать столкновения, но автомобиль уже теряет управление. Затем закрывает глаза и получает резкий удар в лицо. Темнота. Сквозь темноту слышит дикий вопль Оли, но снова проваливается в пустоту.
- Что же я наделал.., - Юра обмяк на кушетке и сразу, казалось, постарел на несколько лет. Все его тело парализовал мелкий озноб. Склонил голову к коленям и накрыл её руками.
- Вы вспомнили, Юра? – доктор снова записал что-то в блокноте. – Понимаете, ваше подсознание в этом случае закрылось, пытаясь изолировать вас от этой проблемы. Вы пришли ко мне впервые через неделю после аварии, но потом исчезли, придумав себе новый мир с новыми друзьями и занятиями.
Встал и подошел к столу, затем порылся в ящике и достал оттуда фотографию в рамке. С неё на Юру смотрела Саша – та самая, которую он принимал за свою жену.
- У меня много таких фото, – доктор снова сел напротив, а Юра не отрываясь смотрел на рамку с изображенной на картинке некогда его женой. – Это из Икеи. Я сразу коробку купил и пару штук тебе при первой нашей встрече подарил. Эта девушка… я даже не знаю, кто она. У меня ещё и мужики есть в рамках, – усмехнулся, – ну, случаи разные бывают. Продаются, кстати, недалеко от этих картинок – указал на фотообои с волшебным манящим пирсом.
- Т-т-так как же это? Этого просто не может быть, - Юра говорил очень робко и устало.
- Может, Юра. Я тебе даже больше скажу – ты ещё не скоро все осознаешь, потребуется долгая томительная реабилитация, прежде чем ты сможешь жить как раньше.
- А что стало с ребенком? Ведь он не родился? – еле слышно спросил вконец поникший Юра.
- Да, ребенка не спасли. Хорошо, хоть Ольгу вытащили с того, считай, света. Вообще удивительно, как вы живы оба остались. Машина была всмятку, я по новостям видел.
- А как же работа? Почему там никто мне ничего не сказал? Блииииин, – обхватил голову руками, – так это они весь мой бред про жену-Сашу слушали, а Оля все это знала и молчала?
- Вашей жене вообще нужно памятник поставить. Пройти через все это, притом женщине, крайне трудно. Вы должны ценить это.
- Сколько же я дров наломал. Это край. Я испортил жизнь себе, ей, убил нашего ребенка …
- Вот по этой самой причине, видимо, ваше подсознание и заблокировало реальность. Хорошо, хоть вы это поняли. Значит, мы на верном пути.
Они ещё какое-то время говорили, после чего Александр Тихонович стал мягко намекать на то, что у него много других пациентов.
- А можно последний вопрос? – робко спросил Юра, когда они шли к двери.
- Да, конечно, задавайте.
- А что в той комнате? – указал на занавеску, которая так и манила его своей неизвестностью.
- Там? За занавеской? – рассмеялся. – Посмотрите сами.
Юра одернул занавеску и обомлел – за ней была стена: просто голая стена.
- Вот также и ваше подсознание рисовало картинки, которых в реальности не было. Наше воображение вообще очень сложная и крайне интересная штука. Но об этом в другой раз, Юра. До встречи.
Доктор добродушно улыбнулся и протянул ему свою огромную мягкую лапу. Юра поблагодарил его и пошел к выходу. Затем достал телефон и набрал номер «Сашенька».
- Алло, – прозвучал тихий сдавленный голос в трубке.
- Олька… прости меня, пожалуйста, – прошептал Юра, а в ответ услышал только плач. – Я скоро к тебе приеду, дорогая. Я буду совсем скоро. Я тебя люблю, Оленька.
Он повесил трубку и сменил шаг бегом. Вдруг все кусочки мозаики сложились воедино. Все сложилось и стало предельно прозрачным. Но стоило только представить все то, через что пришлось пройти его жене, ему вдруг стало душно. Сколько раз ей приходилось откликаться по телефону на чужое имя, сколько раз он сбегал и называл её не иначе как любовница. Сколько стыда ей пришлось испытать на работе, когда он всем рассказывал о своей замечательной жене Сашеньке и об их чудном семействе. И вдруг вспомнил все те часы и дни, что провел в одиночестве в пустой квартире сидя на матраце, воображая уют и благополучие, представляя рядом с собой кого-то. «Вот сумасшедший!», пронеслось в голове, когда садился в машину.
- Вот я дурак, – рассмеялся в голос, заводя мотор, – надо ж было так тронуться умом!
Смеясь, выехал с парковки и поехал в сторону дома, где жила Ольга. В сторону ИХ дома, теперь он все вспомнил. Остановился у первого же цветочного магазина и купил огромный букет чайных роз и положил его на заднее сиденье. Уж теперь он точно знал, что нужно делать. Юра был в отличном настроении и с нетерпением ждал момента, когда поделится им с его любимой женой. Единственной. Включив погромче свой любимый джаз, напевал какой-то незнакомый мотив, пролетая между неторопливыми машинами, осторожными в неспешном ленивом движении. Он же торопился. Выехав на Литейный, набрал скорость и добавил ещё, чтобы проскочить светофор на только-только моргающий зеленый. Но Ауди, шедшая впереди, резко затормозила сразу после перекрестка, пропуская кого-то, Юра не видел причины. Резко нажал на педаль тормоза, и тяжелая машина с ревом и визгом тормозов стала заваливаться в сторону от нагрузки. Расстояние между ними стремительно сокращалось, а сделать Юра уже ничего не мог – машина уже не слушалась. Вжался в сиденье, но продолжал давить на тормоз, который бил по педали обратно, шумно стуча по днищу его ботинка. Нос его БМВ остановился за пару сантиметров до заднего бампера Ауди, когда Юра уже приготовился к очередному удару судьбы.
- Уфф, пронесло, – облегченно выдохнул и улыбнулся.
Откуда-то справа раздался дикий визг шин и громкие гудки клаксона. Он повернул голову и увидел КамАЗ, на бешеной скорости мчащийся точно в него и моргающий фарами.
- Забавно, – сказал Юра, после чего последовал последний удар в правый бок его БМВ.
Конец