***
Мы будем более разумны
В преддверье тягостной войны.
От пепла соловеют урны
Голодной похотью слюны.
Не отвечая на вопросы,
Протоколируем экстаз.
Ладонь . Спина.
И (с)глаз белесый.
Смерть.
Искаженье.
Морок.
Грязь.
15.02.2013
***
Распятый
в случайной таверне,
ошибочный
ложный Христос,
он штопает
сердца каверны
как нитку
вдевая вопрос.
Такой
омерзительно синий,
пришедший
с Другой Стороны.
От кружек
несет лососиной,
предчувствием
новой войны.
И солода
запах отвратный,
И комья
взапрелые тел,
но мертвые руки
невнятно
последний
очертят предел.
Не ясно:
ты вышел из круга
спасен ли,
пропал,
или как? –
Нездешняя
пьяная вьюга,
бесплотный,
таинственный враг.
Никак
не дожить до рассвета
сквозь морок
и мрак ледяной.
Мой друг дорогой,
безответный
ночами
приходит за мной.
16.02.2013
***
Твердишь сквозь зубы,
Сквозь осколки,
сгорая горечью слюны,
ты проклинаешь
недомолвки,
в которых мы заточены.
Блуждают слепо
духовидцы
по папертям пустым
и вдоль,
и возвращают нам
сторицей
вину и утлую юдоль.
Листва клешёная платанов.
Мемориал.
Уютный юг.
На нас лишь начал
строить планы
паяц, - двуликий демиург.
Тяжелым хохотом
надмирным
он предвкушает
жалкий торг
и надо, чтоб сочилась мирра…
И чтобы рифма –
скажем «морг».
Еще – там что-то
про «расстрельный»,
про пасть беззубой
пустоты.
Разбитый ангел,
крест нательный
и предрассветные коты.
Дым одинокой сигареты
тоской безвыходной
горчит.
Стихи и сны
опять о смерти.
Сквозь ночь
бесплотный трубочист
скользит,
и, не издав ни звука,
как в гроб
в чужое тело ляжет,
чтоб изводить
невнятной мукой
следить,
как непреклонный стражник.
И обхватив себя руками
завоешь зверем
и заплачешь.
Стремительно
теряя память,
что ты когда-то
мог иначе.
17.02.2013
Посторонний (шутка юмора как бЭ)
Про тебя не знает яндекс.
Про тебя не слышит быдло.
В общем мог бы крыть их ямбом
И намазывать повидлом.
Бить ногами и словами,
Измываться интеллектом,
Чтоб мотали головами
И от паники поблекли.
Те, что пили на ступеньках,
Те, что пыжились в тельняшках,
Поскучнели б, словно тени,
Замолчали б, как монашки.
Чтобы в скверике - пристойно.
Чтоб в народе – без ироний.
Чтобы каждая помойка
Осознала: «Посторонний».
Вот он шествует сердито,
Что-то думает стихами…
А по факту…
Кто-то сытый…
Били долго и ногами…
17.02.2013г.
***
Расскажи мне все, что знаешь.
Расскажи мне тайны света.
Каждый шорох неприметный.
Запах ран и сигарету.
И витийный морок дыма,
Сиротливый, невозвратный.
Сердце бьется, руки стынут
Имя стонет троекратно.
Отвечает тайным эхом.
Через ужас душный, темный.
Сквозь заплаты и прорехи, -
Шрам горящей кинопленки
Развернулся сладким срезом.
Неподатливая корка.
С этим привкусом железным,
Изнывая по проселкам,
Кто-то бродит до потери
Пульса, голоса и тела.
Без него бывает легче.
Нежный запах листьев прелых.
И последних мыслей смерчи
За минуту. За мгновенье.
Постучись несмело, тихо.
Может что-нибудь изменит…
Может быть, найдется выход…
22.03.2013г.
****
Медленная Смерть
упала в реку.
И плывет
в застенчивой воде.
К берегу? -
Скорее к человеку.
Может быть ко мне
или тебе.
Тихий звук.
Предутренняя ломка.
Нежный страх
под ребрами дрожит.
Морок утра.
Рваная клеенка.
Стылый пепел.
Мертвые пажи.
Разломилась в пальцах
сигарета.
Бродит бред
в доверчивых костях.
Проникаясь важностью
момента
пыль витает в воздухе,
как прах.
Тайная наука
заблуждений.
Мертвый
неподатливый язык.
Тихой жизнью
ядов и растений
через кожу
тонкую проник.
Скрытый код
касаний и растленья
просочился
в мокрое нутро.
Вязкая ментальная
гангрена.
Скучный,
неудачливый игрок.
Вялая,
усталая фортуна.
Неуклюжий,
жалостный обман.
Выморчный,
мертвый и безумный…
к горьким
лихорадочным губам…
24-25.03.2013
***
Это явно больше жизни.
Однозначно много больше.
Не искать невнятных смыслов.
Истекая чем-то пошлым.
Да имел под одеялом.
С нами разное случалось.
Нам - молитвой и хоралом.
Им - иначе называлось.
Что там под покорной кожей? -
Старых ран волшебный запах.
Если больно – значит можно.
Начинай стонать и плакать.
Тот, кто мне принадлежит
В темноте тенями тонет
Странный призрак – белый кит
В небесах себя хоронит.
Май-июнь 2013г.
***
Открыться настежь,
Как футляр.
Высокопарными словами
Над костяными головами
Носиться,
Как нелепый пар.
Мои зеркальные кишки
В неврозе темном
Идеальны.
Ты размышляешь
О сакральном,
Свои пестуя корешки.
Поток сознания плывет.
Большой корабль
В небесной круче.
Судьба – как вспоротый живот.
Любовь – как нежности падучей.
Забыть, забыть
Наверняка.
Неотразимо.
Срочно.
Прочно.
Рука забвения легка,
Перебивая позвоночник.
Забыть.
Не помнить.
Затереть.
Как будто смерть
Домой вернулась.
Да, есть такое слово «смерть».
И есть другие.
Скажем, «юность».
Как незаразная болезнь,
Она в тебе была летальна.
Твою ладонь,
Как текст прочесть.
Как стих.
Как страх.
Как свет печальный.
Между губами – привкус слез.
И морок льда у поцелуя.
Вопрос.
Ответ.
Опять вопрос.
Сквозь лабиринт нездешних улиц,
Сквозь сны,
Надежды,
Облака
Я прямо в сердце
Пробираюсь.
Порой довольно пустяка.
Путей обратно не осталось.
В далекой точке, позади,
В той самой, где невозвращенье,
Свои шаги, как свет, легки
И слов обманчиво теченье.
Но что осталось
Кроме них? -
Опять бумага в пятнах бурых.
И обнаженные стихи,
От толмачей скрываясь хмурых,
Сами в себя погружены –
Колония Офелий темных
Плывет вдоль ужасов весны –
Далеких,
давних,
похоронных.
Я никому не расскажу,
И ты, конечно, не расскажешь,
Неотразимой боли жуть
И сладость веры в пятнах сажи.
В далеком будущем, потом,
В потусторонних измереньях,
Одно во всем,
и все в одном,
И гибель в остром опереньи…
Финальной нежности
Печать
Уже сейчас в покорной коже.
И если можешь
Не прощать –
То это правильно.
Быть может…
2011-2013гг.
****
В далекие тайные гавани
По складкам чужой плащаницы
Твои сновидения плавали,
Бессильно пытаясь молиться.
Старинный проверенный способ
Почти обезличенной веры –
Ночная пустынная площадь,
Помост деревянный, к примеру…
Стальная, суровая дева
Всегда истомленная жаждой.
Венками из львиного зева
Обветренный остов украшен.
Парадные реют гирлянды.
Изыскан кладбищенский иней.
Желание - ритм сарабанды –
Нахлынет, утопит и минет.
И будешь опять задыхаться,
И плакать, и пить беспробудно,
Кусать онемевшие пальцы
И требовать страшного чуда.
Чтоб мороки звездных агоний
Забились в словесном потоке.
А может быть что-то другое.
И кожа на черном флагштоке.
Безумное кровное знамя,
Как знак отреченья от плоти.
Больная лепрозная память.
Короста засохшая рвоты.
Следы омерзительных маний
Плывут, как нимфетки, на лодках.
А раны – краями и ртами –
Вторжения требуют кротко.
Тотальная магия бреда.
Цветение температуры.
Деструкция мысли – как кредо.
И что-то про карму и тюрьмы.
17.07.2013г.