*История происходит во вселенной Метро 2033.
Глава 1.
— Там движение какое-то!
У входа в бункер появился чей-то силуэт.
— Упырь! Открыть огонь!
Сначала зубастая пасть, а потом и целиком все существо, покрытое черной шерстью, вылезло из кустов и ринулось к часовым, охранявшим вход в бункер.
— Вот живучая тварь-то! В голову целься, в голову.
Упырь никак не хотел сдаваться без боя. Казалось, что ему вообще нипочем были пули и прицельные выстрелы прямо в череп.
— Тащите пулемет, наши «пукалки» ему по боку. Посмотрим, как твари по вкусу придется «Корд».
Но человек, уже закреплявший станковый пулемет, был мертв. Зубастый упырь опередил его. Пропускать мутанта внутрь никак было нельзя: в бункере находились старики, женщины с детьми и другие раненые. Как вариант, можно было попробовать отступить, закрыв за собой массивную железную дверь, но рано или поздно её снесли бы петель. У этих тварей дури много, особенно, когда в стаю соберутся. Надежда на то, что упырю достанется последний смертельный выстрел, была крайне мала. Шансов на спасение не было, могло лишь произойти что-то сверхъестественное. И оно произошло. Точнее, он — человек, появившийся непонятно откуда, резко подбежал к упырю со спины, в один прыжок поравнялся с его головой и нанёс многократные удары ножом. Луч прожектора освещал его лицо, на котором не было никаких эмоций. Он просто смотрел, как упырь сопротивляется все меньше и меньше. Вот он уже опустился ближе к земле и человек спрыгнул с его грязной и лохматой спины. Упырь издал громкий звук и, собравшись из последних сил, своей мощной лапой ударил по голове своего обидчика и собирался вцепиться острыми зубами в него. Существование упыря прекратил часовой, который вовремя подбежал и всадил твари в морду половину рожка своего автомата.
Отряд часовых был удивлен появлением странного человека. Странность его выражалась хотя бы в отсутствии химзащиты и какого-либо оружия, кроме ножа. В то время как мутантов не берут автоматы, а некоторых и крупнокалиберные пулеметы, этот разгуливает с одним ножом поверху.
Появление человека в этих краях — не то, чтобы редкость, такого вообще не было никогда.
— Тебя как звать-то? И откуда будешь?— спросил один из часовых у приходящего в сознание незнакомца.
Человек задумался и спустя время ответил:
— Вадим… вроде бы.
Часовой пожал ему руку:
— А меня здесь все Кузьмичом называют. Я старший отряда на входе в подземку. А ты откуда к нам пришел?
Вадим осмотрел своего нового знакомого: возраст его явно зашкаливал за 50. Рост под два метра и густая борода придавали Кузьмичу строгий и немного пугающий вид. Старикан был довольно болтлив, задавая Вадиму кучу вопросов, что немного напрягало, а потому он предпочел не отвечать.
— И что значит «вроде бы»? — поинтересовался седой вояка.
— Память. С трудом помню имя только, — отвечал Вадим.
— А хоть знаешь, что сейчас творится? — из интереса спросил Кузьмич. — И как ты этого упыря завалил-то?
— Какого упыря? — Вадим удивленно смотрел на старика.
— Вот дела, амнезия походу у тебя, мил человек.
Кузьмич вкратце поведал Вадиму о произошедших событиях, особенно акцентируя на том моменте, как появился Вадим.
— Со стороны всё выглядело просто фантастически! Запрыгнуть на спину твари, рост которой более 2,5 метров — это что-то. — А с какой скоростью ты ножом ему в глаза в и глотку бил — у меня слов нет.
— Я удивлен не меньше, — с впечатленным видом отвечал Вадим.
Рассказ Кузьмича действительно произвел на него впечатление. Вадиму казалось, будто бы он все это помнил, но лишь как сон. Это ему не давало покоя. Еще бы: тебе рассказывают о том, что ты завалил почти в одиночку здоровую тварь, а ты не помнишь!
— А у тебя документы с собой имеются какие-нибудь? Посмотрим хоть, кто ты такой.
Вадим начал шарить по карманам своей куртки. Из нагрудного кармана извлек потрепанный старый паспорт, вовнутрь которого была вложена фотография.
— Красивая, — подмигнул Кузьмич, глядя на девушку на фото рядом с Вадимом.
— Знать бы, кто она, — с грустью отвечал Вадим.
— Ну, хотя бы паспорт есть, уже хорошо, — сменил тему Кузьмич. — Итак, Глухов Вадим Дмитриевич, что еще помнишь?
Вадиму казались непривычными его фамилия и отчество, было такое ощущение, будто бы это — совсем другой человек. Он опять задумался, и напрягать память. В голове проскакивали различные отрывки воспоминаний, никак не связанные друг с другом: какой-то небольшой городок, потом непонятные развалины, взрывы и паника. Провал. Опять город, только теперь полностью безлюдный, какие-то непонятные существа. Все это было подобно воспоминанию давнего сна. А может, это действительно был сон? Но убедиться в этом сейчас не было никакой возможности. Такие размышления и попытки вспомнить вызвали у Вадима головные боли, от чего тот упал и потерял сознание.
— Отнесите его в бункер, — приказал Кузьмич, — ко мне в палатку. У меня с ним еще будет тема для разговора.
Глава 2.
Находился Вадим у себя дома, вместе с очаровательной девушкой Алисой. Он не мог нарадоваться её красоте: голубые глаза, длинные белокурые волосы, стройная фигура…
— Как же мне с тобой повезло, — говорил он, прижимаясь к ней.
Но внезапно Вадим стал отдаляться от нее, будто бы неведомая сила тащила его куда-то далеко, желая разлучить их. И Алиса кричала ему вслед:
— Вернись ко мне! Не уходи! Я знаю, ты сможешь вернуться. Я буду ждать тебя здесь… .
Вадим пытался сопротивляться, но сил не хватало, его будто бы засасывало в черную бездну. И вот он теперь посреди леса, а вокруг него собирается стая странных крылатых существ. Но Вадим вдруг осознает, что может очень быстро бежать и скрывается от них. Вдруг перед ним возникает огромная железная дверь, а сзади наступают те же странные существа. Вадим стучится, но никто не открывает. Глухов был уже готов умереть, как непонятно откуда появился человек в военной форме и выстрелами попытался отогнать крылатых тварей. Те внезапно исчезли.
— Повезло тебе, — говорил незнакомец. — Вичухи да на открытом пространстве — смерть для любого человека. А ты, гляжу, и не человек вроде…
— А кто же я? — удивленно спросил Вадим.
— Ты — труп, — печально отвечал военный. И, достав свой автомат, расстрелял Вадима в упор.
Странный сон приснился Вадиму. Проснулся он в холодном потому.
— Мне интересно, ты действительно ничего не помнишь или же притворяешься? — грубо спросил Вадима незнакомый человек.
— Да тише ты, Анатолий. Ну, сам подумай, какой смысл ему приходить к нам и врать, что он потерял память? У нас тут ни секретных объектов, ни бумаг никаких, ровным счетом ничего, чем мог бы поживиться кто-то, — стал защищать Вадима Кузьмич.
— Да мужики, правда, не помню ничего, ну хоть убейте. Сам был бы рад вспомнить, да как начинаю думать о своем прошлом, башка трещать начинает и вырубаюсь.
— И девушку с фотографии тоже не помнишь? — спросил еще раз Кузьмич.
— Девушку?..
Вадим отыскал в своем паспорте фотографию и посмотрел на лицо той, которая так мило улыбалась с фотографии и обнимала его.
— Алиса! — вдруг воскликнул он.
— Какая еще Алиса? — поинтересовался незнакомый ему Анатолий.
— Она мне во сне сказала, что ждет меня, просила, чтобы я вернулся, я должен её найти, — Вадим тупо повторял фразы из своего сна.
— Ты дурак совсем, походу. Где ты её найдешь? Куда пойдешь? Видел, что наверху творится? — Анатолий громко начал кричать.
— Успокойся! — гаркнул вдруг Кузьмич, который все это время невозмутимо сидел тихо.
— Она звала меня, я должен найти её… — снова начал Вадим.
— Кузьмич, что за придурка ненормального вы сюда пустили? Бред несет же, — завозмущался Толя.
— Вадим, — начал Кузьмич. — Как ты пойдешь? Без снаряжения, без «химзы», без знаний о местоположении?
— Да может у него помимо амнезии и сотрясение? — Усмехнулся Анатолий.
— Вы не понимаете! Я во сне видел всё: куда идти, как пройти, и никакое снаряжение не нужно. Без химзащиты пройти тоже смогу.
Слышать Анатолию и Кузьмичу, бывалым сталкерам, такое было просто смешно. Вадим же продолжал упорствовать. Внезапно подорвавшись, он вскочил с кровати, выбежал из палатки и начал искать выход.
— Вот идиот… — теперь и Кузьмич понял, что Вадим действительно одержим чем-то непонятным.
— Ничего, далеко не убежит, на посту его точно не выпустят. Главное, чтобы не буянил да народ не пугал.
Глава 3.
Как только Вадим выпрыгнул из палатки, на него обрушился тяжелый воздух, который буквально сдавливал все его тело. Было настолько душно, что у него начали проявляться капельки пота на лбу. Все тело ныло непонятно от чего, кости ног и рук гудели, сухожилия были натянуты словно струны на скрипке. Голова трещала, дыхание становилось неровным. Все это напоминало то ощущение после кошмарного сна, такое непонятное, как будто ты не разделяешь сон с реальностью; жар, тяжелое биение сердца, небольшой адреналин, ты хочешь встать, но не можешь, страх одолевает тебя. От такого напряжения Вадиму хотелось просто упасть и скрутится в клубок на этом холодном цементном полу, который был усыпан трещинами, небольшими камешками и песчинками. Здесь был довольно высокий потолок, покрытый шпаклевкой, которая в некоторых местах крошилась и показывала свою темную от влажности сущность. Большой и длинный коридор, усеянный серыми и грязными палатками. Стены особо не отличались от потолка, такая же серо-белая облупленная шпаклевка. Запах кирпича и пыли здесь загрязнял легкие. Среди этой белой черноты в углу виднелся огромный красный шкаф с книгами, расположенными строго по алфавиту. Ни одного окна, ничего естественного. Природа ушла, на ее место пришло новое существо. Оно окутало всю планету и не дает спокойно вздохнуть, теперь весь мир погружен в страх и суету. На равнинных территориях появились горы, мир полностью поменял свое лицо, не осталось зеленой травки, ярких цветов, даже солнце стало каким-то неистово черным и мрачным. В голове у Глухова начали проскакивать образы той природы, которая появилась после ядерной войны. Вадим быстро огляделся: он немного не понимал, где находится, но потом вспомнил свой приход сюда, в этот мрачный и холодный бункер. Глаза смотрели на большую дверь.
—Бежать! Как можно быстрее от сюда! Это не мое место, здесь меня не ждут! Я им не нужен, я нужен Алисе, она любит меня!— подумал Вадим, и бегом рванул к выходу из этого сектора.
Со всего размаху он ударил дверь: перед ним стояли четверо вояк, которые с удивлением смотрели на него.
Один из военных, глядя на оживленного Вадима, в его бешенные и полные страха глаза, сказал:
—Парень, ты чего такой буйный? Не выспался что ли, какого хрена нам двери ломаешь? —
Глухов хотел его, было, толкнуть, но был оперативно огрет прикладом знаменитого автомата Калашникова и мгновенно отключился. В этот раз сон Вадима был спокойный, какой-то нейтральный, его никто никуда не звал и не убивал. Очнулся он в той же палатке с каким-то новым ощущением, что все хорошо. Голова не болела, не было навязчивых образов, обстановка не угнетала его и не вызывала чувства страха. Он вспомнил, что хотел куда идти, что кто-то его звал. Только сейчас он не мог сообразить, почему он поддался этому непонятному зову. Такое ощущение, будто бы другой человек принимал эти решения, а не сам он. Вадим поднялся со старой скрипучей кровати и двинулся в сторону выхода. Перед ним предстала иная картина, нежели в первый раз, когда он, одержимый непонятно чем, выскочил из палатки. Кругом была суета, множество людей ходили туда-сюда — у всех были свои обязанности и дела. Глухов был удивлен, что в таком бункере находилось довольно-таки много народу: примерно около сотни. В основном были мужчины одни, женщин и детей он почти не заметил. Вадим не услышал, как к нему подошел какой-то человек:
— А вот и неадекватный наш проснулся, — с улыбкой сказал он.
Вадим разглядел черты лица незнакомца и вспомнил, что Кузьмич называл его Анатолием.
— Неадекватный? — переспросил Вадим.
— А что, разве адекватный? — усмехнулся Толя. —Бегал вчера, панику на людей наводил, на бойцов накинулся, вот прикладом по башке и получил. Как голова, не сильно болит?
— Не болит вроде. А что, на самом деле я вчера тут чудил? У меня это как сон вспоминается.
— Я боюсь представить, что тогда тебе присниться может, — Анатолий улыбнулся. — Ты сейчас только не начинай, а то следить за тобой тут особо не кому, — улыбка его сразу же пропала.
И он, не дожидаясь встречных вопросов, ответил:
— Да вот группу сталкеров наверх отправили, а они долго что-то не возвращаются. Еще народ за ними послали, тоже пропали. Вот ждём, на нервах все. Ведь здесь совсем мало бойцов осталось, а как твари всякие полезут сюда, кому защищать-то? Нас и так мало, концы с концами сводим… Хотя давно никакие мутанты не заглядывали на огонёк. У нас, в Сибири, климат суровый, тяжеловато им. Но и нам не легче. Но хоть какие-то плюсы от этого холода лютого.
Вадиму было интересно послушать Анатолия, проникнуться подземной атмосферой жителей бункера. Вообще ему чудно было после рассказа все это осознавать, что после ядерной войны частичка человечества смогла выжить здесь, под землей. Еще ведь и детей рожать умудряются, питаются приспособившимися растениями всякими, прямо здесь скотину разводят. Но больше всего Вадима удивлял факт того, что он сам выжил, пришедший с поверхности, где на каждом шагу опасность и неминуемая смерть. Первое время он постоянно об этом думал, пытался вспомнить, но ни к чему хорошему это не привело: всего его воспоминания привели его к той непонятной девушке на фото, подумав о которой, он опять терял сознание и становился неадекватным, рвался к какой-то Алисе. Благо Анатолий все же приглядывал за Вадимом, и во время своего очередного «приступа» получал по голове чем-нибудь тяжелым. Кузьмич же, уйдя вместе со сталкерами, по-прежнему не возвращался, не было никаких известий. Оставшиеся жители не наделялись на то, что два отряда еще живы.
— Слушай, Вадим, странно как-то это все — начал говорить Анатолий о поведении Глухова после попыток вспомнить что-то из своего прошлого.
Они стояли с Анатолием и еще двумя людьми перед железной дверью. Вадима из-за дефицита людей взяли в отряд, благо с оружием он обращался хорошо. Наверное, в прошлом был военным. Высовываться на поверхность они в ближайшее время не собирались, ибо оставлять женщин, стариков да детей без защиты было бы совсем глупо, а потому обычно члены отряда сидели в сооруженном на руку блок-посте у костра да попивали чай из грибов. А что поделать, если только грибы хорошо растут без света?
— Как долбанешь тебя по башне, так ты вырубаешься и потом приходишь в себя и ничего не помнишь о своем поведении. Как думаешь, с чего бы так? Просто странно, ничего подобного в жизни не видел, — Анатолий хотел хоть как-то нарушить звук лишь потрескивания дров в костре. Товарищи его, включая Вадима, были какими-то неразговорчивыми, сидели себе да думали о чем-то своём. Вадим же пытался сконцентрироваться на том, чтобы не думать о том, что превращало его в безумца, и вопрос Анатолия на эту тему только мешал ему, потом Вадим отмахнулся от него. Вновь наступившую тишину прервали тяжелые шаги у входа в бункер. Это заставило всех резко подорваться с места и включить прожектор.
— Неужели мутантище какой-нибудь? — спросил Анатолий. В словах его можно было услышать страх, беспокойство. Эти же чувства наблюдались и в других людях, живущих здесь. Но только Вадим был спокоен, хладнокровен и абсолютно бесстрашен. Он просто не знал, чего бояться, потому первый подошел к двери, вскинув автомат с плеча, и открыл тяжелый засов. Вадим пренебрег правилами: открывать дверь можно было только после специального стука: три коротких, один — длинный. Это было рискованно: любой зверь с поверхности, особенно очень здоровый, вряд ли был бы остановлен четырьмя людьми с автоматами, ибо такие твари водятся, что и выстрел в упор не наносит сильного ущерба.
Глава 4.
Вадим просто был уверен, что за дверью нет ничего опасного. Он не знал, откуда такая уверенность. Все же его интуиция его не подвела. Открыв массивную дверь, к ногам его упал человек, пытающийся снять противогаз, а точнее то, что от него осталось. Эта картина произвела огромное впечатление на Вадима: израненный сталкер, весь в ссадинах, едва дышащий…
— Серый?! — послышался голос с блокпоста — Анатолий рванул к бедняге.
— Давай рассказывай, что произошло-то? Где остальные?
Сергей входил в состав второго отряда, который послали на поиски первого, в котором был и Кузьмич. После оказания медицинской помощи, Сергей Мальцев, в прошлом — профессиональный спецназовец, ответил на все возникшие вопросы. Среди населения распустились всякие слухи да байки, что было обычным делом, вызывавшим некую опасность, но факт возвращения хотя бы одного человека заставил вздохнуть свободнее.
— … И тут эта мразь бросается на меня, пытаясь содрать противогаз. У нее получилось почти, но хорошо, что у меня нож с собой был, в шею, ну, или чего у неё там, воткнул — копыта и отбросила вроде. И дал деру оттуда. Такого адреналина в жизни не испытывал, мужики.
Вадим не совсем понял, о чем шла речь: он немного задержался к тому моменту, когда Сергей начал свой рассказ. Он и еще несколько человек с автоматами сидели вокруг костра и спрашивали его о том, что же произошло на поверхности. Мальцев рассказывал очень интересно, можно заслушаться было. Повествование походило его на фантастический рассказ, но, к сожалению, никакой фантастикой тут и не пахло:
— … Нет теперь Кузьмича. А ведь славный был мужик. Ни Кузьмича теперь, ни тех, кто был с ним. И со мной. Сам я чудом уцелел. Твари эти напали, странные такие — с хвостами, рогами, да когтями, будто бы у кошки, только лапа огроменная, достаточно одного удара и жмур готов. Страшная вещь, вот что скажу! Вот кого-кого, а таких я еще не видел, ни на кого из известных тварей не похожи. Самое страшное, что дури в них много. Стая таких весь первый отряд и положила. Они к складу старому подошли, Кузьмич даже внутрь зайти успел, а эти черти когтистые появились непонятно откуда даже. Мы же с Косым услышали выстрелы у склада, ринулись туда, а там картина Репина: кошки эти бойцов всех нагнули, мягко говоря. Все по земле мечутся, матерятся, кровь изо рта — это если они дыхнут на тебя, с дыхательными путями что-то. Тяжело смотреть и помочь никак. Кузьмич был жив еще, когда мы пришли. Лежал у стены, живот распорот, тоже кровь отхаркивал, но успел нам сказать, чтобы валили мы отсюда, не по зубам эти кошки с ядом нам, им в башку раза четыре надо сделать точных выстрела, чтобы умертвить. А валить-то и не получилось бы, мрази эти окружать нас начали. Тяжелая резня была, один за другим наши оказывались под весом этих упырей и гибли. И ведь умные, скоты такие, — противогазы сдирали. Кузьмич все еще что-то про сектор секретный говорил, странно.
Всё это время Вадим внимательно слушал, пытаясь представить себе страшную картину, как гибнут люди один за другим. Даже слеза, скатывавшаяся по щеке Сергея, когда его рассказ подошел к моменту гибели абсолютно всех бойцов двух отрядов, не заставила Глухова проникнуться всей трагедией, не вызвала сочувствия или жалости. Для него это было, словно, чья-то выдумка. Внезапное появление вичух— крылатых тварей, отпугнуло обладателей ядовитых газов, чем Сергей и воспользовался. Пока те пытались скрыться, а вичухи выискивали жертву, он успел всадить нож в глотку твари, которая отвлеклась появлением еще одного врага. Это позволило ему вылезти из-под её массивной туши и броситься сломя голову назад, несмотря на полученные ссадины и укусы.
— О, а я про тебя и забыл совсем! Не сильно прикладом-то шарахнул тебя? — обратился Сергей к Вадиму. — Ты уж извини, буянил много, — виновато сказал он.
— Кстати! Чуть не забыл. Мне Кузьмич перед тем, как уйти в мир иной, странную вещь рассказал: несколько человек из его отряда подобному этому вот, уж прости, имени не знаю… — продолжил Мальцев, кивая на Вадима. — Накрывало их, короче. Тоже рвались все к бабам каким-то, бешенные становились. Удержать не успели, ускакали куда-то. Погибли наверняка. Кузьмич просил, если выберется кто, за тобой приглядывать, никуда не выпускать и быть более бдительным.
Сей расклад Вадима вполне устраивал, он и не думал никуда покидать бункер. Но теперь в голове возникали новые вопросы относительно старой темы — что же творится с ним? И что было с теми, кто вел себя аналогично? Что было бы, если бы Вадима во время не долбанули по голове, и он убежал бы в неизвестном направлении?
Глава 5
Этим днем в голове у Вадима не могли уложиться слова Сергея — «Нет теперь Кузьмича. А ведь славный был мужик... »
— Как же так? Смерть, кругом одна смерть. Для чего же Господь Бог оставил землю? Почему он не уничтожил всех? Для чего это все? Есть ли у людей надежда на светлое будущее? — Вадим долго рассуждал и не заметил, как наступил вечер.
— Скоро отбой, надо бы подкрепиться. Ты, наверное, проголодался, Вадик? Надеюсь, ты не против, что я тобой на ты? — буркнул Сергей, уже закончивший свой рассказ о злоключениях с ним на поверхности.
— Нет, конечно, — немного смутившись, отвечал Вадим. Он здесь почти ни с кем не общался, лишь молча слушал разговоры других, а потому, когда к нему обратились с вопросом, на который надо было ответить, как-то замялся и отвел глаза в сторону.
— Да ты что? Мы все тут, как мушкетеры, один за всех и все за одного, только так можно выжить. Так что, как говорится, чувствуй себя, как в своей хате — не стесняйся, — Мальцев заметил смущение Глухова.
Сергей все же хотел наладить контакт с этим немного странным человеком. Он ему хорошо пригодился бы там, наверху.
Запах был резким и тошнотворным — какая-то грязь, смешанная с травой.
— Буе, что это за адский запах? Представляю, чем здесь кормят, — пробубнил Вадим.
— Ну, да, а ты что думал, мы тебе тут лазанью подавать будем? Нет, друг, мир кончился, от него остались только грибы и трава, да и то, которые выращиваются в специальном секторе «O». Рабочие от туда ничего нам не говорят почти ничего, все секретно. Ну, как секретно, есть знающие люди — сами работники тамошние, но особо не треплются они обо всем этом. Фиг знает, что там творится, поговаривают на то, что там ведутся настоящие эксперименты с едой. Они пытаются выявить некий ген большой активности выращивания растений из какой-то почвы. Почву нашли в трех километрах от нашего бункера, возле местного игрового клуба «Приз». Что только не рассказывали об этом месте. Одни говорят, там настоящее адское логово, другие, что как в раю все зеленеет и цветет, ну а третьи, что дыра там какая-то, все белое, как будто в лимб попадаешь. Почва там вроде плодородная, все быстро вырастает, сейчас посадил, через день выросло. Бред? Сам не знаю, и идти туда не хочу, хотя эти грибы у меня уже в горле застряли, тошно, без вкуса. Ужин был не плох, Вадим не совсем расстроился по поводу здешнего пропитания. Ему понравились грибы. По вкусу они напоминали кабачки, смешанные с мясом и консистенцией, как у вареной картошки. Через несколько минут Вадим уже лежал в своей палатке, выделенной ему еще Кузьмичом. Уснул он почти сразу, ибо день для него был тяжелым — в голове находились одни вопросы, остававшиеся пока что без ответов.
Сон. Ужас. Кошмар. Неужели он так и будет меня глодать изнутри? Алиса опять звала меня. Она плачет, просит помощи, но теперь не из дома, а от сюда. Она здесь, прямо тут ,в бункере. Вадим поднялся с постели и вышел из палатки. Шаги были провальными, вязкая слизь засасывала вниз. Голос шел прямо оттуда, писк, смешанный с ором, пугал Вадима. Когда он провалился туда, то тут же оказался рядом с сектором «О», голос не утихал, теперь он был прямо за дверью. Когда дверь открылась, на него обрушился мрак и туман, посреди этого всего стояла Алиса, она была недовольна приходом Вадима, лицо было озлобленное, но она продолжала звать его:
— Иди ко мне! Ты сможешь! Помнишь наше прошлое? Мы завершим начатое! Главное не сдавайся! Дело еще не закончено, ты должен помочь мне!
Внезапно Алиса засмеялась неестественным смехом. Свет погас, и наступила тишина. Легкий ветерок прошел через тело Вадима.
— Опять тяжелая голова, так и тянет вниз, — с такой мыслью Вадим всегда просыпался по утрам. Сны его замучили, не было никакого чувства спокойствия и осознания того, что все хорошо. Все шло не так, как надо…
— А, к черту все! — сказал он вслух и постарался откинуть все дурное.
Сейчас Вадим думал совсем о другом: что еще за сектор «О», который упоминал в разговоре Сергей? Ни Анатолий, ни Кузьмич не обмолвились об этом, хотя это ведь довольно-таки интересно — эксперименты с растениями. Но, так или иначе, успехов Вадим не заметил, по крайней мере, по вкусу вчерашней еды.
— Эй, погоди! — Сергея кто-то окликнул.
— Чего тебе?
Перед Мальцевым стоял парень лет тридцати пяти невысокого роста. Называли все его Промиль, обитал он обычно в таинственном секторе «О». Никто не знал его имени, только погоняло, которое он получил из-за того, что пьет, не просыхая.
— Слушай, Серёг, тут дело такое…
— Фу, ну и разит от тебя, с самого утра уже на грудь принял!
— Да ладно тебе, ну, я же всего чуть-чуть, для бодрости.
Промиль все время оправдывался. Вообще все удивлялись его пристрастию к спиртному, время-то какое тяжелое, а он пьет без перерыва. Еще и сталкеров доводил постоянно со своими просьбами принести ему пару-тройку бутылок «сорокоградусной» из очередного рейда. Те сначала посылали его куда подальше, но потом все же приносили, и помногу. Никто не знал, чего он им взамен давал, ибо сталкеры всегда либо отшучивались, либо отмалчивались на эту тему.
— Мне бы, это самое, бутылочку одну. А лучше две! — запел старую песню Промиль.
— Слушай, да ты вообще, походу, конченный алкаш. С кем я наверх пойду? Кто тут останется? Ваши дуболомы-охранники из «О»?
— Тише ты, тише, не ругайся. Я же не просто так прошу, понимаю всё. Пошли со мной, я все объясню.
Промиль повел Сергея к железной двери, у которой обычно стояли крепкие ребята. Он кивнул двум парням, стоявшим у двери, и те расступились.
— Не буду тянуть кота за бантик, проблема у нас, Серег. Кузьмича нет, заниматься руководством некому теперь. Потому тебя и позвал, как опытного человека, но самое главное — как сталкера. Кузьмич в свое время, как только тут обосновались, все здесь организовал по высшему разряду: и народа набрал, и оборудование притащил нужное, и мне бутылочки подгонял… Я делал своё маленькое дело: цветочки да травку поливал здесь водой с водкой смешанной. Один исследователь экспериментировал с этим, видел в этом перспективы. Ну, надо же было хоть чем-то заниматься, пользу приносить. Вот вас всех кормили, люди живы и здоровы. Но закончилась водка, ничего спиртного в бункере не осталось, весь запас исчерпан. Тушенки немного есть еще, но её быстро съедим, ничего и не останется.
Удивлению Сергея не было предела. Кто бы мог подумать, что Промиль начал пить из-за того, что постоянно спиртное было, да для научных целей. Идеальная схема — никто не догадается, что водку Промиль не только для себя просил, а по большей части для исследований.
— Это что, получается, все ваши грибочки с травками на водке выращенные нам подаете? Разве могут растения на таком вырасти?
— Да я сам толком не знаю. Говорили мне что-то про очищение от спирта, что он на начальном этапе нужен. Ты не об этом думай. Позвал я тебя сюда только потому, что ты наш шанс. Не поможешь — можно сворачивать лавочку нашу, без спирта не получится продолжать. Мне наш ботаник, ну, или биолог, как там его… не важно, в общем. Говорил он, что надо вывести сорт растений, а потом можно и без лабораторий обходиться, где угодно расти будут, на любой почве, хоть в дерьмо закопай, все равно прорастут, — загоготал Промиль. — Так мы едой обеспечены будем, и плевать, что как вегетарианцы, зато не подохнем с голоду. Хотя у ботаника нашего были планы и относительно животных, да вот только пока наверху не встретили ни одной твари домашней. Ящик водки надо, Сереж, грубо говоря. Это — минимум. Сделаешь?
— Где же я тебе водку найду? Допустим, выберусь я наверх. А помнишь, что случилось с последним отрядом? Я еле ноги унёс!
— Да погоди, у нашего профессора-ботаника все схвачено: Кузьмич тогда как раз и отправился за водкой, ну, и еще там за всяким барахлишком по мелочи. Но не учли мы, что был у тварей этих брачный период! Вот они и дикие такие стаями шлялись. Замочить бы их всех, на самом деле, у мутантов каких-то шпили-вили, а я вон какой год здесь под землей без бабы сижу!
— Ну, заканчивай давай, от темы не отклоняйся, — Сергей начал понимать всю важность того, к чему клонит Промиль. От Сергея зависела дальнейшая жизнь и рацион всех выживших. Ведь если этот профессор сможет вывести новый вид растений, будет у нас еда, которой сейчас так не хватает. А то грибы уже комом в горле стоят!
— Серег. Склад тот помнишь же, да, где всех вас эти твари накрыли? Это складское помещение относилось к ликеро-водочному заводу местному. Ясный перец, что там дохрена водяры всякой и другого пойла. У меня план-схема здания этого есть, в подвальный отсек тебе надо, там должно быть всего навалом. Ну, что скажешь?
Мальцев задумался. Последний визит в ту местность выдался ужасным, чувство страха наступало от одних воспоминаний. На кону была судьба всех людей, кто остался в живых, а так же судьба его самого.
— А если весь сектор «О» развалится, людей распустят, и они начнут говорить всем, что из-за меня все это? Нет уж! — подумал Сергей.
Он не хотел, чтобы вина на нём лежала перед остальными его товарищами, он искренне хотел помочь. Но при этом осознавал, что вылазка наверх может быть последней в его жизни.
— Если что, я тебе снарягу подкину хорошую, в закромах есть еще патроны и пара волын, — оживленно вспомнил Промиль.
— Погоди. Мне надо всё обдумать, — Сергей отмахнулся от Промиля и двинулся в сторону выхода из странного помещения.
Глава 6
— Дядь, помоги, а? — на Вадима смотрел мальчуган лет 8-9, мило улыбаясь.
— Чего тебе, малой?
— Башню построить хочу! А она разваливается, — с обидой отвечал мальчик.
— Ну, посмотри, у тебя же опоры слабые. Вот сюда пару гильз, так, молодец. В таком духе и продолжай.
— Ух, не разваливается! Спасибо! А другу моему поможешь?
— Из-за угла палатки выглядывал еще один парень примерно того же возраста.
— У тебя чего, тоже башня?
— Да! Останкинская!
— Какая?
— Останкинская, ты что, не знаешь?
— Никогда не слышал о такой, — немного растерявшись отвечал Вадим.
— Мы с мамой, когда в Москве жили, каждый день почти мимо этой башни проходили. Она высокая такая!
Вадиму казалось все это странным: он никогда не любил детей. Ну, как не любил, просто не общался с ними никогда, не возился с маленькими грудничками или уже более взрослыми. Вадим пытался вспомнить себя маленьким, чем он занимался в детстве. Может быть, тоже строил башни из пустых гильз? А может, у него вообще не было никаких игрушек? С горечью на душе он осознал, что не помнит ровным счетом ничего из прошлого.
— А почему из Москвы уехали, — поинтересовался Вадим?
— К бабушке поехали, сюда, а потом случилось страшное. Взрывы всякие… Я так испугался тогда.
«Страх — что же это? Почему они все здесь боятся чего-то?» — мысли не покидали Вадима.
— Дядь!
— Чего тебе?
На Вадима опять смотрел маленький паренек наивным взглядом, протягивая ему что-то в руках:
— Это — жетон. Мне он от папы достался. Только он погнутый был уже, а разогнуть никак не могу. Мама сказала, что даже взрослый человек разогнуть не сможет. А вдруг у тебя получится?
Вадим больше обратил внимание не на жетон пацана, а на моменте, когда он рассказал про своего отца. «Родители… Семья… — все это до ужаса было странным. Непонятным. Зачем нужна семья? Ведь и одному неплохо живется».
— Давай сюда свой жетон.
— Ух ты!
Вадим разогнул жетон из крепкой стали даже не напрягаясь.
— Вот спасибо! Обманула мама, разогнул же. А пойдем ко мне в палатку, чаем угощу?
— Не стоит, право, не стоит, парень.
— А мама говорила мне, что любой труд достоин награды! Ничего не должно делаться просто так!
— Отчего же твоя мама так считает? К тому же, я же не сделал для тебя чего-то особенного.
Вадим подумал, что мать этого мальчишки навязывает ему своё мнение. «Он ведь уже в сознательном возрасте, может сам думать» — Вадиму казалось необычным мнение о том, что любая работа может быть оплачиваемой. «Я же могу делать что-то просто так, без всякой оплаты. Почему люди считают, что за все надо платить? А если у них нет возможности? Мы же живем тут все вместе, должны помогать». Глухова понесло в раздумья.
— Нет, пацан, не надо, — отвечал Вадим настойчивому парню, который хотел его как-то отблагодарить, и побрел к своей палатке.
Глава 7
Сергей шел по коридорам бункера в сторону выхода, где еще никогда ранее не бывал. Всякие банки-склянки, пробирки и горшки с землей:
— Удивительно, что Кузьмич ничего не рассказывал об этом. Для чего он всё это держал в секрете и устроил настоящий контрольно-пропускной пункт на входе сюда?
Сергей петлял по коридорам — в них легко можно было заблудиться. Внимание его привлекла полуоткрытая дверь.
— Так, а тут что у нас?
Мальцев стоял посередине комнаты с большим столом и сейфом. Нетрудно было догадаться, что сейчас он находился в рабочем кабинете Кузьмича по всяким бумагам, ему адресованных. Имея скромные навыки медвежатника, Сергею все же легко удалось вскрыть старый поржавевший сейф. Найденное в нём очень шокировало его:
«… От 25 сентября 2033 года. В случае возникновения ЧС катастрофического масштаба в пределах подземного убежища немедленно активировать взрывные устройства в секторе «о» и «ц».
О секторе «о» Сергей слышал еще давно, хоть толком не имел представления, чем именно здесь занимаются. А про «ц» же впервые прочитал лишь сейчас.
— Что взорвать? Зачем? — Сергей не знал ответа на эти вопросы. Он продолжил рыться в куче макулатуры, всяких журналов и схем.
— Молодой человек, нехорошо без спроса в чужие кабинеты заходить.
Сергей вздрогнул от неожиданно появившегося в проёме двери человека в белом халате. В подземном бункере жило около ста-ста пятидесяти человек, плюс-минус те, кто погиб. Это же в халате он видел впервые. Мальцев, смутившись, отложил бумаги из сейфа на место и, хотел было, молча удалиться из сектора «о», как дорогу преградили ему два здоровых парня, которых он видел у входа.
— Промиль, придурок! Следить надо было за посторонними! — начал кричать Профессор в халате.
Сергей не знал его имени, хотя заметил, что все к нему так и обращаются — Профессор.
— Вполне себе логичное прозвище, — подумал Мальцев.
Профессор жестом пригласил Сергея за стол, и сам уселся рядом, начиная разговор:
— Сергей. Наш алкаш-недотепа — Промиль, попросил вас об услуге, детали которой уже вы с ним обговорили, так понимаю. Посвящать вас в иные свои планы, да вот вы, походу, уже сами чего-то вычитали здесь. Это не есть хорошо, товарищ. Мы не в очень удобном положении: вы нам в то же время нужны, а в то же время — и нет.
— Ну, может, вы меня в таком случае посвятите в оставшиеся детали относительно записей в этих бумагах? Мне терять нечего.
Мальцев не был напуган, его лишь пробирал интерес. Здесь творилось явно что-то нечистое. Он долгие годы жил в этом бункере, хорошо общался с Кузьмичом, а о каких-то планах ему никто и не рассказывал.
— Нет, дружок, это будет явно перебор, — парировал Профессор. — Мы и так сейчас без руководства, время тяжелое, а ты будешь лишним геморроем. Я склоняюсь к варианту устранения. Кто за?
— Эй, да вы что?! — завопил Промиль. — Серега же свой человек! А наверх кто пойдет? Сталкеров нет больше, кто местность знает. И чего делать будем?
Глава 8.
Вадим уже закончил свои размышления после разговора с двумя маленькими пацанами и перестал думать о загадочной для него Останкинской башне. Краем глаза он заметил, как Сергей двинулся в направлении странной двери у которой стояли два человека. Все это время он наблюдал за этими двумя охранниками, которые пропустили Сергея, до тех пор, пока они не зашли внутрь. Вход был свободен. Вадим решил заглянуть внутрь. У него было какое-то странное ощущение, будто что-то не так. И что ему надо идти за Сергеем. Он двинулся по направлению к двери: редкие прохожие его не замечали, все были заняты своими делами. Никто не обращал внимание на дверь, которая постоянно была под охраной, а теперь — нет. Петляющие коридоры, множество комнат — куда же идти? Но внезапно раздавшийся звук вдруг заставил вздрогнуть Вадима:
— Затвор! Кто-то зарядил пистолет, — подумал Вадим и рванул в ту сторону, где слышал звук.
Он услышал голоса, и вот перед ним уже стоит здоровый бугай, целящийся в Сергея. Вадим не думая бросился на него сзади. Удар по голове. Еще удар. Вадим стоял, осматривая озлобленным взглядом находившихся в комнате. Возражать ему никто не стал — отобранный пистолет, уже заряженный и нацеленный на второго охранника, который растеряно сначала пытался достать оружие, давал ему огромное преимущество.
— А ты откуда нарисовался? — удивился Сергей.
— Что тут происходит? — спросил Глухов. Он заметил на столе под бумагами нож, и на всякий случай решил забрать его.
— А сейчас и узнаем, — с довольным видом Сергей взял бумаги из сейфа.
Вадим забрал пистолет у второго здоровяка и отправил всех в соседнюю комнату.
— А этих двух оставь, будь добр, — вслед прокричал Мальцев.
Два охранника были заперты в комнате, больше никого не было, кто им смог бы помешать. Почти никого.
— Вадим, закрой дверь сюда, а то кто-нибудь из обитателей заглянет — это нам ни к чему.
Вадим запер вход во время — снаружи уже стояли два старика, которые хотели зайти, но грозный вид Глухова с оружием все желание заходить в незнакомое помещение.
— Итак, Профессор, Промиль, — обратился сталкер к сидящим за столом людям. — Вас теперь и пленниками считать можно, — усмехнулся он.
— Я повторю вопрос нашего нового гостя — что здесь происходит?
В ответ лишь тишина. Промиль беспокойно оглядывался по сторонам.
— Чего молчим-то? Я могу и бумажки полистать, мне не трудно. Но от вас был бы более рад услышать объяснение этому странному месту, всяких приказах о взрывах бункера…
— Профессор, ну расскажите вы им! Все равно Кузьмича нет больше, — заверещал Промиль.
— Пасть закрой! Не дыши на меня своим перегаром, алкаш.
Промиль обиженно заткнулся и уставился в пол.
— Я понимаю, выбора-то у нас немного. Но что вы с нами сделаете потом? Пришьете на месте или отпустите?
— А может, и пришьем, все равно про вас тут, походу, никто не знает, ибо лично я тебя впервые вижу, — отвечал Сергей. — Но решать, кому жить, кому — нет, не в моей компетенции. А потому я просто прошу вас рассказать, чем вы тут занимаетесь и какая помощь вам нужна. Если, конечно, вообще нужна.
— П-помощь? — заикаясь, переспросил Профессор? — Я удивлен вашему решению. Что же, это радует. Хорошо, я расскажу.
Глава 9.
В тот день Сергей узнал много нового. Узнал то, о чем и подумать бы не мог. Мальцеву было обидно, до самого сердца, когда речь зашла о погибших отрядах:
— Все до единого, кто погиб там, наверху, знали обо всем здесь. Кроме тебя, Сергей. Мы как-то не думали о том, чтобы посвятить тебя во все дела. Вообще, каждый знал только то, что ему положено. Мы с Кузьмичом давно еще проработали схему такую: каждому сталкеру сообщали разную информацию, каждый должен был что-то принести сюда. В тот несчастный день мы осознанно послали отряд по инициативе Кузьмича. Водка нужна была, ты уже в курсе этого. Но это не самое главное. Кузьмич должен был принести живой образец кошек. А у них там любовь любовная, ты сам видел, какие они агрессивные в этот период.
— Вы сюда мутанта хотели притащить?! — возмутился Сергей. — Да эта тварь на раз-два все население перегрызет.
Профессор встал из-за стола и сказал:
— Иди за мной, получишь ответы на все свои вопросы.
Вадим пропустил пленников вперед, а сам пошел с Сергеем сзади.
— Спасибо тебе, друг, — с улыбкой сказал сталкер. — Уж не знаю, как узнал, что я тут, но, черт возьми, ты пришел во время!
— Я просто знал, что должен идти сюда, вот и все, — скромно отвечал Вадим.
— И бугая этого ты круто уложил, где так махаться научился?
— Если бы я знал… Память же.
— Ну, да ладно, не расстраивайся, а оно и к лучшему, быть может, что прошлого не помнишь. Зачем это тебе? Ты живи сегодняшним днем, не думай о том, что было, лучше позаботься о своем настоящем и будущем. Вот увидишь, так проще жить будет.
— Серёг, если бы я мог. Мысли постоянно в голову лезут, я едва их сдерживаю. А то опять носиться тут начну, а по башке получать больше не хочу. Вот, кстати, возьми — Глухов протянул Мальцеву пистолет.
Он был как раз, кстати, оружие Сергея осталось в его палатке. Профессор тем временем молча шел, а потом свернул в какой-то коридор, уходящий под землю еще глубже.
— Нихрена себе! — воскликнул Сергей, увидев то, что находилось за двумя огромными железными дверьми.
— И давно они тут?
— Да недавно, месяца два, наверное. Обычно они подыхают здесь, а тут выжили. Мы их даже приручили, — профессор нажал кнопки на терминале и навстречу Вадиму с Сергеем с радостным визгом бросились дикие собаки. Такие встречались на поверхности сталкеру довольно часто. Этих тварей он опасался, уж больно бешенные были, заразу подцепить после их укуса можно было.
— Взять! — прокричал Профессор, резко отскочивши за угол.
Целая стая диких псов кинулась вперед, миновав Промиля, даже не тронув его. Тот от страха начал истерить:
— Зачем? Зачем вы их выпустили? Отгоните их, Профессор!
Вадим увидел перед собой равнину. Пустырь. Он идет сейчас куда-то с одним ножом в руках. Внезапно перед ним возникает Алиса:
— Убей их. Они тебе неровня. Эти твари не могут помешать тому, чтобы мы увиделись. Это — низшие существа. Вадим замечает, как стая диких псов встала на пути к девушке, которая его звала. Он стремительно бросается к собакам, разрезая глотки. Собаки даже не успевали его кусать или обойти со спины. Он мчался с поразительной скоростью от трупа собаки к другой, которая собиралась его укусить и повалить на землю — но не успевала, ибо нож Вадима прерывал её существование. Теперь путь свободен.
— Иди же ко мне, я жду тебя…
— Алиса! Я иду!
— Эй, у тебя опять приступ что ли? Ах, вот шальной-то. Прости, друг, — Сергей выждал, пока Вадим расправится с основной массой собак, рискнуть помочь он не решился, а после подкрался к Глухову и со спину двинул пистолетом по голове. Мощный удар заставил Вадима, как обычно, потерять сознание. — Что же с тобой творится-то непонятное? Ты спасаешь жизни, а за это тебя приходится тюкать по голове…
Глава 10
Вадим вдохнул нашатырный спирт и пришел в себя.
— Башка-а-а-а! Больно! — закричал он.
— Я извинился, Вадик. — Сергей поднимал с земли Вадима. — Ты вообще понимал, что делаешь? Уложить стаю собак за пару взмахов — это было что-то! Я таких максимум две-три с «калаша» положил бы, они живучие, твари такие, а ты с ножом разделался с одной стаей на раз. Я не знаю, черт возьми, что с тобой, но ты спас мне жизнь. Быть может, второй раз. Я это ценю, Вадим.
— Каких еще собак? Ты чего несешь?
— Ах, амнезия, совсем забыл.
Сергей напомнил Вадиму о последних событиях, а тот совсем не мог вспомнить этого. В тот момент он уже видел её…
— Профессора нашего я запер, перед этим хорошо навешав ему — физиономию подправил неплохо так. Я к нему по-человечески, рассказать попросил, что тут происходит, а он собак натравил. Уже второй повод, чтобы пришить его, не думая. А Промиль добровольно сдался, сказал, что он пацифист, не желает ничего нам плохого, лишь бы мы его не трогали. Он на всякий случай в комнате с двумя бугаями и доктором нашим закрыт тоже. Пойдем, тут столько всего надо еще осмотреть.
— Что все же тут находится?
— А что, не дошло еще? Профессор наш с Кузьмичом здесь дела темные делали — эксперименты всякие. Уж не знаю, как и чего они там использовали, но собаки их реально послушные, Промиля не трогали же. Да и еду отсюда же нам в столовку подают, пока не отравились и вполне вкусно. Поэтому, не хотел бы я нарушать всю здешнюю структуру и деятельность. Знаешь, чего думаю? Наверх нам с тобой надо. За водярой сгонять. Промиль мне схему дал, дойдем до склада. Кошки эти сейчас совокупляться закончили, надеюсь, нам повезет мимо них проскочить. А, и еще один момент: Промиль просил земли им подогнать у «Приза», говорит, мол, и правда там плодородная земля, не слухи все же.
— А давай пройдемся по коридорам остальным? Смотри, сколько всяких комнат да дверей здесь!
— Пошли, сейчас только экскурсовода нашего позову, — Мальцев пошел за Промилем.
Тот нехотя плелся к двери, на которой краской была изображена большая буква «Ц».
— Серег, а может, это самое, я потом как-нибудь тебе покажу? — Промиль немного волновался.
— Ты чего это, а? Хочешь что-то утаить что ли? — Сергей сурово посмотрел в глаза Промилю.
— Ну, не то, чтобы утаить…
— Пошли, сказал! — сталкер пинком стал подгонять уже протрезвевшего Промиля. — Покажешь-расскажешь нам, что тут, да как.
В секторе было плохое освещение, тусклое и темное, все оббито железными пластинами, жарко и душно. Длинные лабиринчатые коридоры, кругом двери, люки, полки со склянками и цветами. Из некоторых дверей доносились странные звуки. Вадим без разбора ворвался в одну из них, не обращая внимание на вопящего Промиля. Кругом были столы, стеклянные серванты с хирургическими инструментами, в углу на стуле ютился старенький телевизор с видаком. Кругом — ни единой души, только на некоторых столах лежали изрезанные тела мутантов, а стены измазаны следами крови.
— Фу! Они уже тут совсем оборзели? Спокойно не живется? Зоопарк какой-то устроили, мать их! Это омерзительно! — Сергей открыто выразил недовольство и отвращение к увиденному и со злобным видом повернулся к Промилю.
— Вы чем тут занимаетесь, суки?
— Я не при делах! — завопил Промиль. — Я лишь рабочий персонал, да и то не из этого сектора.
У Мальцева все эти сцены вызывали некое чувство страха: все-таки мутанты, как никак, с которыми ему не раз приходилось сталкиваться на поверхности. И плевать, что сейчас они были разрезаны и расчетвертованы. Вадим без страха ходил возле трупов мутантов, глаза блестели, он трогал, нюхал и с интересом рассматривал их, и тут он наткнулся на изуродованный труп человека. Лицо было похоже на фарш залитый кровью, руки отсутствовали, коленные чашечки вырезаны, язвы, всё в крови. На теле лежала кассета с пометкой «Не удалось». После того как «туристы» с «экскурсоводом» посмотрели эту кассету их одолел страх. На ней творилось ужасное. Люди в белых халатах резали живого человека, а он спокойно без эмоций смотрел на них, будто не чувствует боли. Потом запись была прервана.
— Что тут такое? Откуда вы взялись здесь?
На троицу смотрели люди в белых халатах, их было не менее 10 человек. Восхитительная реакция Глухова пошла на пользу — пистолет был направлен в их сторону. Сергей с запозданием передернул затвор и направил оружие в ту же сторону. Промиль же с виноватым взглядом принялся объяснять незнакомым людям о том, что произошло. Незнакомцы все это время молча слушали, а потом один из них вышел вперед и спросил:
— Так что, получается, что мы свободны?
— В смысле — «свободны»? — удивился Промиль.
— Нас тут взаперти держали, работать заставляли.
— Н-да, веселая у вас тут работенка… , — Сергей покосился на труп человека в углу.
— А если на вас наставят дуло автомата, вы что сделали бы?
— Так, стоп-стоп! — вмешался Промиль. — Кто вас здесь держал насильно? У нас охраны минимум было, и то на верхнем уровне только. Много народу погибло после последней вылазки вообще.
— Понимаете, нас сильно запугали. Мы и носу отсюда не высовывали. Как в бункер всех загнали, нас сюда привели, всех профессоров и ученых, мы не виноваты, — старик в белом халате обращался к Вадиму и Сергею. Было заметно, что люди с оружием его сильно пугали.
Промиль совсем запутался: он знал об экспериментах над мутантами, и ужасно боялся, что об этом узнал бы Сергей, а тут, оказалось, еще и опыты над живыми людьми. Здесь отродясь не было никаких охранников, которые кого-либо принуждали. «Неужели этот падлюга-Профессор не ввел меня в курс всего дела?..»
— А-а, они идут, прячьтесь! — один из ученых завопил, и все они бросились в комнату к стоявшей в непонятках троице.
— Кто идет? — Вадим спросил, но на вопрос не получил ответа: ученые собрались в кучке и сильно тряслись от страха.
— Тут никого нет же…
— Тише! Они услышат! — шикнул один из профессоров.
Глава 11.
— Слушай, Вадик, а может, ну это все нафиг, свалим отсюда? Напрягает меня это место вместе с этими чокнутыми учеными, — Вадим отчетливо разглядел в выражении лица сталкера испуг, боязнь.
— Ну, пойдем, хотя я бы остался. Людям явно нужна помощь.
— Людям? Да как их людьми называть можно, если они тут таким занимаются?
— Ладно тебе, успокойся. Пошли еще пройдемся по коридорам, а эти пусть тут пока побудут, все равно, вон как боятся, не уйдут никуда.
— Промиль! Чего еще ужасного тут найдется? Давай, удиви меня!
— Серег, да я не знал, что тут такие эксперименты, ладно, мутанты, мы их хотели приручить, мне Профессор столько всего рассказывал, про оптимистичные прогнозы в этом направлении говорил. Но клянусь, про людей не знал ничего!
— Ну, ладно, ладно, верю, только пошли отсюда хоть куда-нибудь.
— Эй, вы так и будете тут сидеть и трястись? — Вадиму не давали покоя эти странные люди. — Пошлите отсюда, нет тут никого.
Ученые о чем-то пошептались и осторожно двинулись за Вадимом.
— Давайте вперед топайте, рассказывать будете, что у вас здесь! — Сергей злобно крикнул им.
— Вы никого не видите? — удивленно спросил один из ученых.
— Кого мы должны видеть, чудик? Как хоть звать тебя?
— Юрий Михайлович звать меня. Их видеть — охранников! — ученый все еще трясся от страха.
— Вы консилиум тут устроить решили, господа? — Обратился Вадим к ученым. — Что у вас происходит?
Возникла непонятная ситуация: подземелье, сектор «ц», кровавые стены, опыты над людьми и мутантами, а так же персонал всего этого из 10 человек, которые были запуганы непонятно чем. Возникало ощущение, что они все были поехавшими окончательно.
— Я, кажется, понял! Сейчас мы все проясним, — Юрий решительно вышел вперед. — Наш мозг подвергли какому-то изменению. Все это время мы думали, что находимся под охраной и постоянное чувство страха не покидало каждого из нас ни на секунду. С другими людьми мы не контактировали, лишь с Профессором, который все здесь и устроил. А так как вы втроем ничего не видели, чего видели мы, то вполне логично было предположить, что у нас всего лишь галлюцинации и внушение в результате воздействия на головной мозг посредством особых веществ.
— Каких еще веществ? — Спросил Сергей.
— Я, и эти господа, — Юрий кивнул в сторону сидящих уже за столом девятерых профессоров, — разработали средства внушения и воздействия на мозг. Проще говоря — вирус. Как только мы сообщили об успешном завершении Профессору, тот потребовал немедленно испытать. Мы ввели его в курс дела и технологические детали, а потом он забрал все наши результаты труда. Спустя пару дней пришли люди с оружием и каждому из нас вкололи что-то. А как появились вы и никого не увидели, меня осенило: нашу же разработку опробовали на нас, модифицировав предварительно генный код вируса.
— Что вы видите, какие галлюцинации? — поинтересовался Вадим, который все это время внимательно слушал Юрия.
— Постоянный страх того, что тебя убьют. Нам угрожали оружием, били жестоко, а потом заперли. Порой, мы были одни здесь, без еды, целыми сутками.
— А сейчас? Глюки ваши пропали что ли? — Вадиму было интересно общаться с этим человеком, он понимал, что сам он какой-то другой, какая-то тайна скрывается за его странным поведением и потерей памяти. По рассказам Юрий же вместе с остальными учеными был под влиянием их разработок — Вадима так и тянуло к этим людям, которые тоже были не такие, как все.
— Как только я все понял, то люди с оружием, стоящие у выхода отсюда пропали. Не знаю, с чем это связано, возможно, в нашей разработке есть какая-то ошибка…
Ученый так же поведал о том, что же на самом деле здесь еще происходит и повел всю собравшуюся делегацию в другие коридоры. Сергей боязливо оглядывался по сторонам: все те же разводы крови, хирургические инструменты. «Вот ведь глупые люди! Всю жизнь, еще до катастрофы, люди пытались сделать что-то с человеческим геном, изменить его. Прям, как фашисты какие-то, экспериментаторы хреновы, мать их!» — Сергей все негодовал, но мысли свои оставил при себе.
— … А тут у нас ведется самая важная работа, в которой мы преуспели, — Юрий перешел к комментированию огромного отсека, внутри которого были люди.
Люди были подобно замороженным статуям внутри капсулы из толстого стекла, замершие в самых нелепых позициях.
— Ну и ну! — Промиль аж присвистнул от удивления. — Сколько тут живу, а про такое и не знал.
— Мы не первые, кто таким занимается. Вам всем это должно быть известно. Еще во время войны Германия и СССР пытались преуспеть в этом направлении. Люди были одержимы идеей создать сверхчеловека, а потом и другие государства и энтузиасты-любители вдохновились этой идеей. А в наше тяжелое время эта затея была бы весьма кстати! — Юрий с его коллегами с гордостью рассказывали о том, что же они смогли добиться здесь в лаборатории. — …Повышенный иммунитет, устойчивость к холоду, и даже небольшим дозам радиации, от которых обычный человек давно бы получил лучевую болезнь, нестандартное мышление, обусловленное очень развитым интеллектом, а так же физическое превосходство здорового человека примерно в два раза, хотя это лишь экспериментальные функции.
— Что за чушь? Кто все эти люди?
— Это добровольцы, желающие бороться с той жизнью, которая у всех нас сейчас — т.е. подземная.
— И что, они действительно живы? — поинтересовался Вадим.
— Если наши действия были верны, то, по идее, верны и здоровы, осталось это проверить.
— Что вы собираетесь сделать с ними?
— Как что?! Испытать, конечно! — Юрий громко воскликнул с радостью на лице. — Теперь, если нет Профессора и никакой власти над нами, мы сможем продолжить разработки. Теперь ничто нам не помеха! Профессор, когда приходил сюда несколько дней назад, сказал, чтобы мы без него не размораживали людей в капсулах, а теперь настал момент истины.
— Это просто аморально, издеваться над людьми, всякие эксперименты — война против природы! — Возмущению Мальцева не было предела.
— Это природа воюет против нас, видели, каких тварей она породила? — парировал Юрий.
— А покажите их в деле? — Полюбопытствовал Вадим.
— Давайте попробуем, господа? — Юрий обратился к остальным ученым. — Единогласно! По местам! — ученые заняли рабочие места у компьютеров и терминалов, начали что-то нажимать да обсуждать.
— А почему вот этот человек как-то в стороне от всех? — Вадим заметил капсулу, внутри которой был парень лет 30-35. Располагался он отдельно от других, лицо его было странным: пустой взгляд, казалось бы, застывший на его лице навечно, отсутствие каких-либо эмоций. Просто безразличие.
— Это какой-то особенный образец, мне показалось, что на него не подействовал вирус, что уже странно очень. Хотя мои коллеги утверждают обратное, но я решил заморозить его отдельно от всех на всякий случай.
Глава 12
Как только капсула с замороженными людьми раскрылась, Вадим кинулся к ним. Он подбежал с огромной скоростью, и в прыжке, размахнувшись, заехал первому ближнему к нему человеку из капсулы в голову. Удар в прыжке с молниеносной скоростью — такой была фишка Вадима. Человек упал, а Глухов уже замахнулся и с разворота собирался нанести следующий удар. Но кто-то ему помешал: Вадим отлетел в сторону, больно ударившись об пол. Пятеро людей, вышедших из капсулы, двинулись к Вадиму:
— Ты смеешь мешать прогрессу и развитию человечества. Ты должен умереть! Сдохнешь так же, как и все эти ничтожества, — сказал один из них, самый высокий с длинными волосами. Из виска его сочилась кровь: Вадима удар не прошел бесследно, но, казалось бы, вообще никак не навредил. Группа двинулась на Вадима явно с недобрыми намерениями. Глухов же к тому времени уже поднялся с пола и, выхватив нож, принял оборонительную позицию. В этот раз он смог перерезать глотку рыжему человеку, который был ближе к нему: в стремительном рывке и невероятном прыжке Вадим полоснул ножом по горлу и воткнул лезвие по рукоять в шею и уже собирался нанести удар остальным, как его вновь остановил удар по голове. Оставшиеся четверо людей окружили его. «Неизбежная смерть? Вот что мне уготовано? » — Вадим внезапно понял, что осознает всё то, что с ним происходит. Женский голос в голове его шептал, что нельзя сдаваться:
— Ты слишком хорош, чтобы умереть просто так, в схватке с теми, кто создан был искусственно. Ты выше их! Ты выше всего этого, ты — совершенство!
— Что за фигня? — Сергей просто недоумевал, он не мог понять происходящего.
Но одно он понимал точно: Вадим умрет, если их не остановить. Он вытащил уже заряженный пистолет и, целясь в голову, начал стрелять.
— Остановись! Ты их убьешь! Это результат наших последних лет! — Юрий попытался остановить Мальцева, набросившись на него, но был уложен на пол прямым ударом в лицо. Остальные ученые безрассудно ринулись на Сергея с теми же речами. В один голос они кричали:
— Никто не понимает! Мы на пути к совершенству! Ты убиваешь наше будущее.
В один миг группа обезумевших ученых, возраст которых был далеко запредельный для того, чтобы ввязываться в драку, рванулись к Сергею. Они уже встали вокруг Сергея, намереваясь забить его до смерти.
— Всю жизнь мечтал умереть в какой-то дыре подземной от рук седых ученых-психов, — иронично сказал Сергей. — Да вот только хрен вам!
Мальцев сшиб Юрия, который уже давно оклемался и стоял ближе всех к нему, и вырвался из окружения. Вадим сделал тоже самое. Они будто бы действовали сообща. Спина к спине, Вадим и Сергей стояли, отбиваясь от тяжелых ударов поехавших людей, которые были явно чем-то одержимы. Но бой был не равным: десять ученых-исследователей и четверо «образцов новых людей». Патронов Сергея было совсем мало, он вывел последним выстрелом в обойме одного из противников.
— Держи мой! Я, кажется, могу и без него обойтись, — Вадим швырнул Сергею свою обойму из оружия и стремительно с молниеносной скоростью обрушил град ударов на врагов. Сергею движения Вадима напоминали кинопленку, которая проигрывается с десятикратным ускорением. Это выглядело очень необычно: резкие движения Глухова на фоне тех, кто двигался с обычной скоростью! Но даже столь быстрая скорость нанесения ударов и маловероятная возможность ударить Вадима в ответ не смогла помочь: численное превосходство противников давало о себе знать. Мальцев неслабо был искалечен, его лицо было похожим на кровавое месиво, кулаки содраны в кровь. Но он не сдавался, не готов был умереть здесь, просто так. Несмотря на тяжелое увечье, он отвечал своим врагам ударами. Вадиму была непонятна логика всего происходящего вокруг, он загорелся мыслью разобраться во всем. «Откуда столько мыслей в моей голове в то время, как я творю просто невероятные вещи с невероятной скоростью?» — Вадим сшибал с ног одного за другим, махая ножом во все стороны, но этого было недостаточно, враги будто бы не чувствовали урона или просто не обращали на это внимание, одно из двух. «Что в их глазах? В их голове? Почему они готовы биться за какую-то идею совершенства, совершенных людей?» — Но Вадим и сам не понимал, что является борцом за некий перфекционизм в плане дальнейшего развития человечества. Как он многого не знал…
— Вадим! — Сергей изо всех сил пытался кричать, но голосовые связки его не слушались. Все тело изнывало от боли, он понимал, что сейчас потеряет сознание. Прямой пропущенный удар буквально лишил его всех чувств, и Мальцев рухнул на пол. Он неплохо дрался: пара безумных ученых тоже были сложены многочисленными выстрелами в голову, остальные же — просто ранены. Но что мог сделать простой человек против толпы людей, накаченных непонятным вирусом? Они были сильнее, а физическое превосходство решает всё. Ты прав, если ты сильный. Высокий верзила из капсулы долбанул Сергею в грудь, в область сердца. Раздался хруст костей.
Еще один пропущенный удар вывел его из строя. Быть может, окончательно.
— Эй! Терять сознание — это же в моем стиле, друг, — Вадим кинулся к упавшему Сергею.
Вадим ранее спокойно относился к смерти людей, это его не волновало. Что есть смерть? Ты лишь закрываешь глаза и подобно состоянию сна уходишь из реальности. Но в этот раз внутри Глухова что-то ёкнуло. Что-то такое сильное, заставившее осознать его все происходящее: единственный друг мертв. Он один против оставшихся людей под действием вируса. Их осталось шесть или семь, он не мог точно посчитать: в глазах помутнело и стало влажно. Слезы. Глухов вспоминал Сергея, как тот сидел у костра и рассказывал о погибших товарищах, в то время как по щекам его скатывались слезы. «Почему я был тогда настолько равнодушен?!» — угрызения совести, чувство злости, обиды и недовольства резко обострились. «Что со мной?» — Вадим опять задался этим вопросом. Теперь он понимал, что действительно стал каким-то странным: ранее его никогда не захлестывали эмоции и чувства не были столь обострены.
— Тебя же убьют! — раздался голос, — Вставай!
Глухов уже понял, что в голове его живет голос, указывающий ему на что-то. Но на этот раз Вадим не захотел подчиниться ему, даже той девушке Алисе. Он ничего не хотел, смерть Сергея разбудила в нем что-то такое, что заставляло его сдаться. Просто так. Без боя.
— Умирать сидя на коленях не в нашем стиле. Мы же не такие, Вадим, пойми.
Глухов вдруг понял, что голос этот не в его голове. С ним кто-то говорил:
— Вставай же!
Незнакомец смотрел уже не смотрел на него, а стоял спиной к Вадиму, отбиваясь от оставшихся обезумевших противников. В них кипела злость — они понимали, что уже проиграли. Но одного понимания мало. В них был вирус, цель которого была одна: дать осознать, что они правы. А всех тех, кто не согласен надо уничтожить. Ученые думали, что их дело правое — создать сверхлюдей. Они были готовы истребить любого, кто помешает, даже ценой своей жизни. «Разбейся, но добейся» — такой лозунг был заложен в генетический код вируса. Сами того не зная, они были первыми испытателями своего вируса, а их творения, их «образцы» — теми, кто должен был начать новую жизнь. Жизнь там, наверху. Жизнь с явным превосходством предыдущих людей. Они хотели их просто уничтожить. Ученые и все те, кто заправлял этим ужасным местом для экспериментов, все рассчитали верно, кроме одного: они пошли против природы. Они считали, что природа теперь мертва, она породила ужасных монстров, а главный в этом мире теперь человек, потому что он разумный. Но как же они ошибались: Вадим и тот, кто сейчас закрывал его своей спиной от оставшихся врагов, а так же еще много людей, не знавшие о существовании друг друга — все они были порождением природы — новой природы. Она лишь собирала силы для создания всего этого. Их можно назвать сверхлюдьми, новыми людьми — как угодно. Но суть не в этом. Природа расплатилась за ошибки людей, а так же за свою ошибку в прошлом: само создание человека. Но отступать уже нельзя, а потому был один путь: построить новый мир, немного иной, нежели предыдущий. Мир без разумного существа — не мир. Но что поделать, если это существо развивается, совершенствуется? А потому природе приходится расплачиваться за эти попытки стать кем-то или чем-то лучше. Вопрос в том, надо ли вообще это все? Каждый стремится к чему-то своему, особенному. В результате рождаются разногласия, войны, хаос. Уже не первый раз человечество зашло в тупик, но и сейчас, даже при таких обстоятельствах, жизнь продолжается. И будет продолжаться всегда, ведь мы — развивающаяся цивилизация. Нет пределу совершенства.
Глава 13.
«Вот как это все выглядит со стороны» — Вадим глядел на незнакомого ему человека, который с поразительной ловкостью и скоростью добивал остатки «совершенных» людей. Поднявшись с земли, вытерев мокрые от слез глаза, Глухов с сожалением посмотрел на безжизненное тело Сергея. Кулаки сжались от злости — Вадим кинулся в бой, помогать своему новому товарищу.
Два странных человека, действуя сообща, творили просто невероятные вещи, их техника боя была настолько продвинута, что увернуться от удара было крайней сложно, а ударить в ответ — почти невозможно.
— Тебя как зовут-то? — Вадим спросил своего нового товарища, когда они закончили расправляться с врагами.
— Виктор, наверное.
— Что значит «наверное»?
— Я не помню точно. Я вылез из той капсулы и просто понял, что тебе надо помочь. Мне кто-то сказал это. Но этого я тоже не помню.
Яркая вспышка света осветила все помещение, озарив ослепительным светом все вокруг. Вадим и Виктор не могли раскрыть глаза, мало того, они даже не могли шевелиться или двигаться. Мир будто бы остановился для них. Закрыв глаза, они оба увидели то, что видели на протяжении всего времени, когда ничего не помнили.
— Алиса! — воскликнул Вадим.
— Лера! — Виктор так же выкрикнул женское имя.
— Всё, что вы видите — несущественно. Несущественно то, где мы находимся. Все несущественно, кроме вас. Вам повезло, вы прошли направленный естественный отбор.
Грубый незнакомый голос раздался совсем близко.
Вадим попытался открыть глаза. Его веки едва поддались желанию взглянуть на то, что происходит: некая сияющая субстанция возникла посреди помещения, где уже не было ни мертвых тел, ни Промиля, который при первой же возможности незаметно сбежал из сектора «ц». Не было ровным счетом ничего: голые стены, от которых отражалось свечение непонятно объекта, который с ними разговаривал.
— Я — есть Порождение Природы, я — Оно, я — то, что появилось для осуществления задуманного.
Субстанция испустила свет настолько яркий, что Вадим был вынужден закрыть снова глаза.
— Вам не стоит смотреть на происходящее. Совсем скоро придет новый мир, новая эра. Подготовка к этому дню была слишком долгой, но теперь пришло время! Больше тридцати лет природа подыскивала тех, кто сможет выжить в этом новом мире. Это будет прекрасный мир, все будет прекрасно.
Вадим не совсем понимал, что сейчас происходит, но открывать рот сейчас не решился, ибо по телу его пошло легкое жжение. Все его внимание было сосредоточено на боли.
— Расслабься, — отвечала субстанция, — Не думай о боли.
Вадим заснул. Или нет? Так или иначе, он не понимал происходящего, но состояние было подобно сну и Вадим мог думать. Он видел множество образов, до боли ему знакомых:
Уютный дом, красивая девушка, которую он обнимает. Она ему твердит, как счастлива с ним.
Все сцены, которые он видел лишь обрывками в своих непонятных снах, теперь превратились в одну ясную картину. Глухов в один момент осознал, что догадывается теперь, что же было с ним. Не существовало больше его Алисы, не было больше любимой Леры Виктора. Они были лишь иллюзией. Воспоминаниями, чтобы выжить, пока шел процесс подготовки для рывка в новую жизнь, в новый мир, совершенный мир. Без них было бы сложно выжить. Странная схема все же — управлять выбранными людьми посредством воспоминаний, как марионетками, для того, чтобы они дожили до сегодняшнего дня. Разве стоит оно того? Зачем создавать новый мир? Люди все равно будут злыми, одержимыми, алчными, жестокими, они никогда не избавятся от плохих качеств. Мир снова рухнет, и не важно в результате чего — будь то атомная война или всемирный потом. А природа снова поможет людям выжить, обустроиться. Она всегда помогала с выживанием, она даже простила предательство людское, когда человек подумал, что готов жить в этом мире сам, без посторонней помощи. К чему все это привело всем известно, достаточно осмотреться по сторонам. Это все неизбежно, ибо разум людской постоянно будет жаждать всего и сразу. Но к черту всю эту философию… Теперь забыты все люди, забыто все. Избранные природой взойдут на трон, продолжат жить и развиваться в том направлении, в котором пожелают. Не будет в их памяти ничего, что смогло бы напомнить им о прошлых событиях. О той боли, страданиях, суровых условиях существования — ровным счетом ничего не вспомнится, все будут думать о том, что будто бы все и должно так быть. Как-то Сергей говорил Вадиму: «Не думай о прошлом или будущем, так будет лучше и проще, вот увидишь». Действительно, к чему лишние размышления, если за тебя все уже решено? Даже если ты что-то задумаешь, ты не в силах изменить, если речь идет о масштабном уровне изменений. Изменить можно лишь себя.
Вадим открыл глаза: находился он у себя дома, вместе с очаровательной девушкой Алисой. Глухов не мог нарадоваться её красоте: голубые глаза, длинные белокурые волосы, стройная фигура…
И тут Вадим понял. Понял всё. Он — новый человек, новое творение природы, но в том же старом мире, где больше не царит мрак и тлен. Людям была дана вторая попытка.