В детстве я очень любил проказничать. Но чувство стыда я не любил никогда. Когда передо мной стоял учитель и ругал меня, орал, глядя мне в глаза, мне становилось плохо и стыдно за себя. Но вот, спустя некоторое время, история повторилась. Циферник отчитал меня, облил грязью всю мою совесть и репутацию. Зачем я полез к нему в душу? Зачем я сделал это?
В нашем купе даже Ярослав старался со мной не разговаривать. Видимо, учитель все рассказал несчастному молодому человеку, и теперь он опасается меня, как негодяя и подлеца. Я чувствовал все это заранее, и мне стало очень плохо. Но моей решимости это не убавило. Словно вода, стекало в сердце любопытство. Может быть, это порок, а может быть, это и грех. Я размышлял о любопытстве, лежа на кровати в полном молчании. Ярослав играл в телефоне, а циферника не было. Лишь телефон учителя, оставленный им на столе, громко зазвонил какой-то противной мелодией. Ярослав соскочил позвать Александра. Но а я, не теряя драгоценного времени, быстро написал на руке номер звонящего. Александр пришел, поблагодарил своего соседа и вышел. Я переписал номер в свой телефон и стер синею пасту со своей руки. Судьба преподносит мне шанс узнать все поглубже. Но что узнать? Может быть, тайну жизни учителя? А может заговор? А может просто - напросто несусветную чепуху? Я не знаю. Но не было бы необходимости, я не стал бы лезть к "благородному" учителю со своим любопытным носом. Теперь у меня есть чей-то номер. Скорее всего, того неизвестного, кому писал математик.
Когда все заснули, я продумал в голове план действий. Я хотел позвонить по номеру, если бы это ответил голос детский или подростковый - то это его ученик или сын. Если женский - его жена или любовница, ну или представительница какой-либо фирмы. Если старый женский - это его мама или бабушка. Если мужской - здесь множество вариантов, в том числе и тот, который "ежедневно заходит в дом". А есть ли сын у Александра? Жена? Жива ли мать? Я ничего не знал. Только знал я две вещи. Во-первых, множество вариантов абонента. Во-вторых, если бы моя мама узнала, что я занимаюсь всем этим, она бы упала в обморок и назвала бы меня никчемным придурком. Но я решил позвонить и разобраться по ходу пьесы. Но разочаровался - денег на счету телефона не было.
Я не поленился и посмотрел расписание остановок. В 10:30 мы останавливались на какой-то там станции. Был шанс, что там есть платежный терминал. Но в этот же день я бы приехал в город, часа через четыре. Я все-таки решил выйти на станции и пополнить свой баланс, чтобы совершить звонок и со спокойной душой оставить все это дело за кормой длинного путешествия.
Наступило утро. Я проснулся и было странно, что Александр не спал. Вскоре мы остановились в маленьком населенном пункте, вероятнее всего, строение за окном являлось местным единственным вокзалом. Все как обычно: на скамейках сидели люди, между людьми сновали голодные собаки, а около собак и людей летали и приземлялись наглые воробьи. "Как же мне знаком этот пейзаж, до чертиков." Я взял с собой деньги, паспорт и спокойно вышел. Оказывалось, что остановка всего десять минут. Я побродил по зданию, но терминала так и не нашел. Тогда я спросил, и мне ответили, чтобы пополнить счет, необходимо выйти из здания, пройти налево и спуститься немного вниз в магазин. Я побежал до магазина и вошел в него. Он был продуктовый и, действительно в уголке скромно притаился платежный терминал, у которого уже стояло два человека. "Черт, а если не успею?" Я ждал, ждал и думал о своем опоздании - вдруг я опоздаю? Первый оплатил быстро и так же быстро отчалил, второй стоял и долго не мог вставить купюру в купюроприемник. Я даже позволил ему замечание, на что он повернулся, буркнул что-то, и, взяв чек, ушел. Я мигом написал номер, вставил пятьдесят рублей и пулей вылетел из магазина. Мне казалось, что прошло минут восемь и я направлялся обратно в поезд. Я вернулся с легкой улыбкой на лице и обомлел: поезд уехал без меня.
Как я проклинал себя и эту дурацкую затею. Люди видели, что я опоздавший - одни насмехались, а другие отворачивались. Но мне было все равно. Я отошел в сторону и все не мог поверить, что со мной могла случиться подобная оказия. А из-за чего она случилась. Да пропади пропадом этот чертов номер, из-за которого я вышел в эту глушь. Но уже было поздно. Но деньги с собой у меня были. пропала лишь моя дорожная сумка, которая продолжила путешествие вместо меня. Я видел в сознании злорадствующего математика и его друга - соседа, которые, видимо, смеялись надо мной. Мне стало обидно и противно. Однако, я пошел на вокзал и посмотрел расписание ближайших рейсов. Мне можно было сесть на любой поезд, идущий в нужном направлении. Самый ближайший поезд в 23:45. Господи, что мне делать здесь целый день? Из тошнотворного здания я вышел на улицу. Солнце только показывалось из-за низких деревянных домов. Вскоре ко мне подошла оборванная голодная собака, и я ненароком вспомнил о еде.
Зашел в буфет, купил несколько пирожков и сосиску в тесте. Вышел обратно на улицу, отдал сосиску собаке, а сам стал жевать пирожки. Забыл я про всю эту историю с математиком, я думал , как мне выбраться отсюда поскорей и что мне делать до поезда. Ничего в голову не пришло. "Ты же здесь часто ошиваешься?" - задал я вопрос собаке. Но та увлеченно ела, и не соизволила ответить. "Какой же я все-таки дурак!" Невольно промелькнула улыбка от собственной тупости и наивности. Опустил глаза вниз. Освещаемая солнцем собака преданными глазами смотрела на меня. " А больше нету!" -сказал я, и вдруг у меня ненароком промелькнула мысль о второй сосиске в тесте. Но вдруг я спросил: "Можно я назову тебя Александр?" Проходившая мимо старушка посмотрела на меня страшными глазами, и мысль о второй сосиске в тесте вернулась. "Саня, подожди здесь, я сейчас приду!" строго сказал я и зашел обратно. Слава богу, мне ни капли не было холодно.
"Что я буду делать здесь целый день? Хватит ли у меня терпения проторчать в этом захолустье? Может быть на такси добраться? Ну нет, слишком далеко..." Мысли путались в голове. Тем временем, люди проходили мимо вокзала, заходили в вокзал, стояли, целовались, сидели, кормили воробьев и прочее, прочее. Жизнь шла своим чередом, солнце светило, хотя и была зима. Наступал полдень. Я затерялся в очереди, среди людей, в незнакомом населенном пункте, и это прибавляло какой-то приключенческой романтики, ей богу. Странное ощущение жило во мне в тот момент - как будто во мне поселилось два человека: старый угрюмый странник и маленький наивный ребенок.