Первая игрушка или как я стал трусом
Глубокой ночью мама разбудила меня и подала мне в постель небольшую игрушку.
Железная автомашина - полуторка голубого цвета с железными колёсами, стала первою моею настоящей домашней игрушкой.
Я тотчас же слез с кровати и стал ездить на своей автомашине по всей комнате, подражая голосом звуку мотора.
В маленькой комнате мне негде было развернуться, и я упросил маму пойти покататься на двор.
Мама неохотно согласилась. Она одела меня, оделась сама. Мы спустились по лестнице и вышли на наш огромный двор, где моим шофёрским фантазиям была дана полная воля.
Осень прошла свою середину. Земля ещё не промёрзла, но стала твёрдой и холодной.
Ночь была звёздной и прохладной. Рожок месяца едва светил с высоты небес.
Наконец, мама устала ждать, когда я утолю своё неуёмное шофёрское желание, и позвала меня домой.
Я продолжал кататься на машине и не обращал внимания на её слова.
Маме надоело меня уговаривать, она подошла ко мне и сказала, что ночью опасно быть на дворе, так как в любую минуту здесь могут появиться воры и разбойники, которые всегда живут за воротами и забором.
Но я-то хорошо знал, что этого не может быть, потому что наш двор окружают высокие кирпичные стены,
два высоких дома, что ворота и калитка на ночь закрываются изнутри на большие железные засовы,
а в большом каменном доме у ворот сидит дядя сторож с ружьём и охраняет наш двор. Я своими доводами стал успокаивать её,
но мама возразила, что воры и разбойники могут залезть к нам по крыше маленького деревянного дома, через ворота или через одну из двух каменных калиток,
что сторож уснул и ничего не видит.
Мама не могла, да и не пыталась объяснить мне, что ей осталось спать всего четыре часа. Она ещё раз позвала меня домой, но я продолжал гонять на своей скоростной машине по всему двору.
Тогда мама предупредила меня, что уходит.
Я остался ещё немного покататься и продолжал гонку, но потом всё чаще стал посматривать на высокий забор,
на железную крышу маленького деревянного дома, на каменные большие ворота и на невысокие каменные калитки, через которые могли пробраться
воры и разбойники.
Я всё тише ехал на машине и ревел мотором, и всё чаще оглядывался вокруг.
Мне стало казаться, что на крыше деревянного дома и над калитками мелькают чёрные тени воров и разбойников.
И я не выдержал: схватил машинку и припустился без оглядки домой. Впервые в жизни меня охватил ужас.
Я быстро преодолел крыльцо, но посередине крутой лестницы поскользнулся, упал, скатился вниз, поднялся и на четвереньках закончил подъём на второй этаж.
Я неистово забарабанил в дверь. Мне чудилось, что воры и разбойники гонятся за мной, вот-вот сзади схватят меня
и утащат с собой.
Когда мама открыла дверь, я стоял ни живой и ни мёртвый.
Так я стал трусом, и во мне навсегда поселилось чувство страха.