Трубку мобильного телефона к уху в ответ на звонок.
– Да, Александра Фроловна!
Хорошо, что в Питере такое же качество сотовой связи, как и в Москве. А то бы теща не дозвонилась. И не узнал бы, что Алену увезли в роддом.
– Когда? Воды? Отошли? Так рано же… Куда? Точно в семнадцатый? Да, сегодня еду. Уже собрался. Прямо сейчас. Да, скорым. Сидячим.
Алена… Как же так? Всего три дня отсутствовал. А ведь когда уезжал, то специально вместе пересчитывали сроки. Получалось, еще неделя в запасе. Казалось, куча времени. Ну и где она, неделя?
– Вы не волнуйтесь, Александра Фроловна! Все будет нормально. Главное, ее в нужный роддом положили. Да, хороший. Нет, стафилококка там нет. Проверяли. И врачи опытные. Кричала? Не переживайте! Я вечером уже буду дома… Конечно. Слушайте, какая еда может быть? Ну, ладно, ладно не плачьте… Да, селедку под шубой с удовольствием. У Вас она прекрасно получается. Спасибо! Тороплюсь, тороплюсь. Пора на вокзал. До свидания!
Надо же! Дочь в роддом увезли, а она об ужине для зятя думает! И чего я так резко с ней был? Надо бы помягче, ведь Фроловна тоже переживает. Ладно, если успею, то в Москве розы куплю.
***
Хорошо, что сидячий вагон заполнен на треть. Свободно. Впереди и рядом никого нет. Только сзади. Словно один еду.
Надо успокоиться, надо взять себя в руки…
Эх, Алена, Алена! Ведь мы даже не знаем, кто у нас будет, мальчик или девочка? В консультации объяснили, что в редких случаях нельзя по УЗИ определить пол ребенка. Ха, и у нас именно «редкий» случай! Предложили сделать прокол в животе и по жидкости определить. Но мы с Аленой отказались. А вдруг инфекция? От сегодняшней медицины можно чего угодно ждать…
Все будет нормально! Надо успокоиться.
***
– Где-то в 1972-м году моя мама, а твоя пробабушка, была командирована в Англию.
– Наша баба Нина?
– А? Говори сюда.
– Это сказка или правда?
– А? Правда.
– Дед, а я хотел сказку!
– Не перебивай! Я тебе уже все сказки пересказал. Слушай теперь историю про свою пробабушку, меня и деда Андрея.
Что ж они так громко? Где-то у меня было зеркальце. Ага, вот оно. Посмотрим украдкой…
Сзади седой мужчина лет пятидесяти и мальчик. У деда слуховой аппарат. Все ясно! Придется слушать всю дорогу стариковские байки. На максимальной громкости. Хотя, быть может, успокоюсь? Да и привыкать уже надо к отцовству. Опыта развлечения детей набираться. Успокоиться, закрыть глаза и слушать, слушать…
***
В то, советское и странное, время было очень трудно получить разрешение на загранкомандировку в капстрану. Мы жили за «железным занавесом» в закрытой стране. Однако твоей пробабушке повезло, ее доклад приняли на престижную научную конференцию. А о престиже советской науки тогда очень заботились!
В общем, та командировка должна была продлиться всего лишь неделю. Но и это была большая удача! Шутка ли, своими глазами увидеть Лондон и Белфаст, о которых все мы знали только из передач телевидения и радио. Ради этого можно было и потерпеть многочисленные собеседования: на Ученом Совете, в парткоме института, в райкоме КПСС, на комиссии горкома…
В самолете вместе с делегацией советских ученых, в которую входила баба Нина, летел и сам Булат Шалвович Окуджава.
Нет, правильно не Окуджав, а Окуджава. Запомни.
Кто это?
Как бы тебе попонятней объяснить… Он певец был, песни сочинял, стихи писал.
Тимати? Это тот, что ли, дерганный весь? Ну, наверное, похожи. Окуджава тоже в одном и том же пиджаке ходил, как Тимати с татуировками вечно не расстается. Только реп он не исполнял, а так, под гитару про Смоленскую дорогу, виноградную косточку, комиссаров, пыльные шлемы, и еще книжки интересные писал…
В общем, баба Нина познакомилась в салоне с известным поэтом и певцом. Весь полет болтали о том, о сем, а, в общем-то, ни о чем. Когда самолет приземлился, Окуджава спросил, долго ли она пробудет в Англии?
– О, всего неделю. Три дня продлится конференция, а потом нам разрешили посетить Белфаст.
– А мы здесь будем почти месяц. У нас с московскими писателями целый круиз по Англии и Ирландии. И просят дать несколько концертов. Не знаю, соглашаться ли? Опять какие-нибудь проблемы начнутся.
Пробабушкина командировка заканчивалась в Белфасте. Весь город был заклеен афишами с портретами Окуджавы.
В конце командировки она получила записку.
«Нина Васильевна! Нам очень надо встретиться. Окуджава».
В записке было указано время.
Они встретились.
– Пожалуйста, Нина Васильевна, когда вернетесь в Москву, передайте это. А цветы Вам.
– Спасибо. Конечно, передам. А кому?
– Дайте, пожалуйста, Ваш домашний телефон. Вам позвонят.
Твоя пробабушка тогда написала номер телефона на какой-то бумажке, взяла сверток и цветы, после чего они расстались…
***
Поехали. Ну, наконец-то! Не могу в окно смотреть. Подташнивает. Мелькает все быстро, надо шторку закрыть. Так лучше…
Да уж! В старину-то врачи были лучше. Конечно, аппаратура у них была аховая, но зато умом брали. Вон, вчера компаньон мне историю рассказал про питерского акушера, который в середине двадцатого века без всякого УЗИ пол ребенка безошибочно определял. Как там было? Сейчас вспомню… Ага…
Приходит к тому акушеру дама на последних неделях и спрашивает про пол будущего ребенка. Доктор смотрит на нее внимательно, говорит отчетливо «мальчик» и что-то пишет в записной книжке. Дама уходит успокоенная и через некоторое время рожает девочку. «Вы ошиблись, доктор!» – упрекает она акушера при следующей встрече. «Не может быть! Это Вы, наверное, перепутали. Давайте посмотрим, что у меня в записной книжке написано» – смотрят, а там против фамилии женщины написано «девочка». Вот так и не ошибался, знаток женской психологии!
А сейчас? Двадцать первый век, суперскорый поезд «СанктПетербург-Москва», жена в лучшем московском роддоме, а я не знаю, наследник или наследница?
Надо успокоиться. Мысли все время вокруг Алены вертятся. Закрыть глаза, попробовать вздремнуть…
***
Когда баба Нина вернулась в Москву, то положила этот сверток на шкаф и строго-настрого наказала нам с братом… да, да, извини, дедом Андреем… не трогать посылку.
Помню, нам было очень интересно, что же там?
Сверток пролежал на серванте почти три дня. Да…
Это были трудные три дня. Но мы с дедом Андреем честно не прикасались к чужой вещи, мы отрабатывали силу воли…
Однажды, когда я был один в доме, раздался телефонный звонок.
А? Нет, тогда мобильных еще не было. Это был большой черный аппарат с диском.
А? Чего смеешься? Диск? Да, на тех телефонах были круглые диски с дырочками по краю. Надо было вставлять палец в дырочку над нужной цифрой и крутить диск. Так набирали номер абонента. Никаких кнопок. Правда!
Ну, конечно, можно было застрять пальцем! Если палец толстый…
Все, все, хватит смеяться. Слушай дальше.
В общем, я взял тогда трубку.
– Здравствуйте. Я знакомая Булата Окуджавы. Вы знаете, он должен был передать мне сверток, – произнес очень знакомый женский голос.
– Да, конечно, приезжайте, – я назвал адрес.
– Это недалеко. Тогда я сейчас приеду.
Я ждал, думая о том, почему же этот тембр, интонации такие знакомые? Слова при произношении немного растягивались, придавая речи характерную мелодичность и певучесть.
Где же я мог слышать этот неповторимый голос? Будущая гостья так и не представилась…
Раздался звонок. Я распахнул дверь. На пороге стояла симпатичная, черноволосая женщина.
– Добрый день. Меня зовут Белла Ахмадулина…
И я вспомнил. Совсем недавно в кино…
А? Какой Аймакс? Какое тридэ? Тогда большинство фильмов черно-белыми были. Даже на афишах специально помечали «цв», если фильм цветной был. Цвета, правда, блеклые такие были, совсем неяркие.
В общем, совсем незадолго перед этой встречей я смотрел фильм «Живет такой парень», а женщина, которая стояла передо мной, играла в нем журналистку. Вот почему голос был мне знаком! У нее был очень характерный голос. Запоминающийся.
А еще было так необычно видеть на фоне синеватых стен подъезда персонаж фильма! У меня было полное ощущение, что сказка стала явью, что богиня спустилась с небес…
А? Семнадцать. А деду Андрею девять. Как ты сейчас. Да, я старше на восемь лет.
А? Дальше? Дальше-то все было просто.
Белла взяла сверток. Тут же распаковала его, чем полностью удовлетворила мое любопытство.
– Ах, какой Булатик молодец! Все это мне очень пригодится!
А вечером меня пытал дед Андрей.
– Васька! Скажи все- таки, негодяй, что же там было в свертке?
Помню, я минут двадцать мучил брата, деда Андрея, то есть, но потом сдался.
– Там был шикарный набор косметики. Мазики, кремики, разноцветные тени и много-много разных щеточек…
***
– Да, Александра Фроловна! Да, приехал. На вокзале. Только с поезда. Иду такси ловить. Как «не торопиться»? Как «уже родила»? Не может быть! Кто? Девочка? Вот… Сколько? Три с половиной? Рост пятьдесят? Большая какая... Как Алена? Хорошо. А Вы как хотите? Ольгой? Нет, мне не нравится… Мне-то? Думаю. Мы еще посоветуемся с Аленой, но мне очень нравится имя «Белла».