Я осторожно приподнялся на локте… Лейсан спала. Рот слегка приоткрывал два ряда жемчуга зубов, грудь поднималась едва заметно….
Нет, это было не много веков назад на той поляне у ручья. Нас окружали кирпичные стены пятиэтажной «хрущёвки». Лейсан отличалась от той шестнадцатилетней девочки из провинциального городка в пустыне. И имя её, конечно, было другое. И она была почти в три раза старше, другая длина и цвет волос, другой загар… Но всё та же хрупкая фигурка, всё тот же журчащий голос, всё тот же, поднимающий из глубины души всю неистраченную любовь, взгляд…
Через тысячи лет по времени и через расстояние в несколько тысяч километров мы встретились!
Помню нашу встречу. Перед тем несколько дней аврала – только тут я заметил, как безнадёжно запущена была моя берлога! Тут уж не до порядка – с бардаком бы сравняться! Я стоял в назначенное время в назначенном месте. С небольшим букетиком и отчаянно трусил! Не помогла даже рюмка коньяка, а идти за добавкой я не осмелился.
Ну, вот и автобус! Открылись двери, и я сразу узнал мою милую, маленькую Лейсан! Сердце забилось где-то в голове, дыхание остановилось. Подойдя на ватных, трясущихся ногах, я неловко сунул букетик и взял у неё сумку… Лейсан улыбнулась – сердце опустилось в район горла, чтобы потом снова ударить в голову при первых же звуках её голоса! Она!!! Точно – она! Тот же голос! Я узнал его!
А узнает ли она меня? Из-за тяжёлой и совсем необязательной болезни всего лишь за восемь лет до этого меня не стало. Вернее, не стало того сильного атлета, с приличной для его возраста фигурой и более чем приличной зарплатой. На Лейсан моими глазами смотрел тучный опухший старик, раздувшийся грустный смайлик с потухшим взглядом…
Она приехала из далёкого степного поселка советской постройки. Без реки, без зелени, со стандартными коробками домов и обязательным минимумом соцкультбыта.
И тут пошла непруха! Мы с Лейсан ездили на Юршинский остров, но купаться было уже поздно. Остров в конце сезона был уже загажен туристами!... Да ещё и шашлык у меня не удался! Я не припомню случая, когда у меня не получался шашлык!
Поехали в лес – грибов нет! Весенняя пора колосовиков тянулась через июнь-июль, мощная полоса белых началась буквально через неделю после, а в этот день мы ничего не нашли.
Я поводил Лейсан по городу. Ей хотелось посмотреть старые здания. Но у нас и старые здания с табличкой «Охраняется государством» в таком состоянии, что вопрос о государстве даже и не стоит! Показал места съёмок фильмов, просто мало-мальски приличные.
Вечерами мы с Лейсан гуляли под окнами по берегу Волги. Она лично видела многих героев моих рассказов, места, где происходили события… А меня всё не покидала тревога: узнает Лейсан меня в этой жизни, или опять тысячи лет тоски и разлуки?
Вот и день расставания… Лейсан уезжала в свой город, в свою жизнь, к своим детям. Прощание прошло скомкано и скованно. Почему-то было ощущение, что это последнее объятие, последний поцелуй…. Эту ночь я просидел на берегу Волги. Там народу мало. Да и темно – слёз не видно…..
Лейсан не узнала меня. Переписка теряла оживлённость, потом пошли жалобы пополам с претензиями и упрёками. Потом и это улеглось…
Но за то хоть я знаю, что она есть, что она тоже ищет меня! Просто не узнала… Просто полторы тысячи лет нам мало, а восемь – уже лишку! До встречи в другой жизни, милая!