Надежда таяла уже с каждой минутой...
Двоим закадычным приятелям , Витьку и Пашке, сдурома вломившимся в "дурную"чащобу, казалось бы, начертано так и сгинуть в ней. Тупо сгинуть - без приходящих трассовых ведьм и колдунов, без угнетающей мистики из разговоров сельчан... Куда проще - от железных браслетов, приковавших их друг к другу. Посмертно.
Нет, частично - от мистики. Конечно, ясно - прОклятый лес... Пацан со стеклянным взглядом, напоенным живою смертью (ух, метафора!) и... след за ним, как по зову его - безумный световой шар. Нежить, нежить, куда от нее.
Но нежить не кует в наручники. Далее - бесконечно стремные "уж очень человеческие" парни и мертвый Степаныч Парамонов. И все. И - ушли, и подросток тот жуткий - из фильмов о призраках - с ними же.
Огненный шар добил Павла, кажется, окончательно. Очнувшись, тот нес не своим голосом какую-то околесицу на неведомом языке, будто и не замечая рядом Витька и не осознавая, что уж битых восемь часов они тут оставлены посмертно скованными.
Виктор странно-трезво осознавал, что никакие силы и никакие уговоры не заставят бывшего кореша (да, именно так и думалось и виделось - бывшего) сдвинуться с насиженного (належенного) места под вековой елью с седым-голубоватым стволом и перестать нести чушь...
- Навеки... Один... Возошел... Изыди, грех!... - доносилось из слабо шевелящихся уст бывшего кореша и собутыльника.
- Павлух, попробуем, а! Умрем же тут, а?!
... Павел повернулся к Витьку. Во взгляде его блеснула дикая, наитрезвейшая осмысленность
- А надо? - уверенно-равнодушно изрек он, как бы заранее зная точный ответ.
- Что! Надо!!! Я жрать хочу, зверь ходит кругами... Ааааа!!! По-мо-ги-те!!!!! -заорал очередной раз Витька на последних возможностях голоса.
(С удивлением про себя он все же смог отметить - матерные слова, на которых он не только общался, но даже думал - куда-то его покинули. И... Почему-то, несмотря на нелепое свое положение, думалось о чем-то хорошем. Незнакомом и неведомом ему уже оч-чень давно...)
...Надо сказать, никчемное "помогите" все ж имело смысл в этом лесу. Когда Витек слышал хруст веток, он надеялся, что к ним придут... Но - от них уходили, наоборот. Зверье уходило далече, вспугнутое воплями двуногого.
-...Не ори, - равнодушно сказал Павел, вытянул ноги поудобнее и уцелился, не моргая, в небо - оно вдруг очистилось от кучевых облаков и буквально сверкало и резало глаз неестественной синевой... Как над пустынями Туркмении, где Виктору довелось провести два солдатских года.
-...Не ори, брат! - пугающе-умиротворенно добавил парень. Было в его голосе и поведении что-то инфернально-исходное, как будто бог-мученик восходил на плаху. - Ты Мир пугаешь. Ему и так досталось... От нас... Досталось... Прими спокойно... Прямой дороги... нет... только... так. ..
Слова, сочащиеся прелюдией неизбежности из уст Павла, вытекали медленно, но тяжелыми компрессами жались к не менее воспаленному, но куда более "сохранившемуся" мозгу дружка.
-А-а-а-а-а... Р-р-р-р-р.... - задергался Виктор кистью, уцепленной браслетом, пытаясь докатиться до куста черники. Зверский голод раздирал его, вот уж часов восемь они так сцеплены. С возвратом после случившегося сознанием возвратились и естественные позывы организма. Все кустики животворных ягод, до коих можно дотянуться, были уже полностью обглоданы.
Воспаленный человечий (еще пока) мозг при этом отметил, что на сей - последний - раз - шум не удалялся от крика а приближался. И вдруг стало нестерпимо, нечеловечески... страшно!
Жутко, как в глубоком детстве от волчьего зимнего воя.
Витек по прозвищу Косой вдруг почуял... Нет, осознал, именно осознал, что прежний рассудок - уходит. Как будто вслед за Степкой Парамоновым, в неведомое пространство..
Да, Степан-то отчалил туда еще после этой ненормальной в доску "плечевухи", сказавшейся полной ведьмой - несомненно. А окончательно - вернее - ДО КОНЦА - вот только недавно, изрешеченный пулями и со светлым - да, светлым, неподвижным, профилем. Вместе с теми ребятами, что унесли...
А-а-а-а-у-у-у-уУ! - взвыл Косой, уже не думая ни о спасении, ни, даже, о еде. А призывая кого угодно, (только не сбрендившего Павлуху, ясное дело, этот - не...), кто бы ему просто... объяснил. Что??? Нет ответа,
Просто, растворил бы в себе этот жрущий нервы ужас зеленовато- белесого цвета, непроглядный и тяжелый. Невыносимо тяжелый, сдавивший сердце и никуда не оттекающий... И со стойким запахом то ли серы, то ли мяты...
...Кусты раскинулись от движения сильных рук и к двоим несчастным парням спокойно подошел Святослав. Под правой рукой резвилась в свободном движении свободная "нунчака".
- И..Охххх... .И-и-и-и... завыл было Витюха, в попытке произвести невозможные движения, чтоб просто спастись от той смерти, которой помешали полдня назад странный шар с разрядом и незнакомый мужик, выскочивший из леса. - И-и-и-и.... Пацан, пощади-и-и-и....
В его сознании мелькнуло за долю секунды буквально ВСЕ то немногое, что он пережил за неполные тридцать. И в первую очередь, почему-то, счастливая молодуха-мать, подбрасывающая в воздух его, голенького и визжащего от восторга.
-Это... Ангел... - вдруг уверенно вздохнул с другого бока Павел. - Он - вернулся сюда... На землю... К нам... Вернулся...
По лицу Святослава Волгина бегали странные тени-эмоции. Странные для него самого, и это не ушло от предсмертно-сверхвнимательного взгляда Витьки Косого.
Подросток остановился, махнул нунчаками... и они ловко "свернулись" в его руке, лишь только отточеным легким движением он заткнул их за пояс. Из глаз выстрелили в порядке и драйве автоматной очереди смерть - отвращение - сочувствие - юмор...
"Нет, все ж земной пацан... Не призрак".
- Забыли вас... - бесцветным голосом, как на уроке по нелюбимому предмету сказал парень. И улыбнулся - как показалось, даже с теплотой.
- Это... Ангел... - повторно произнес Павлуха и замер будто в молитвенном благоговении.
Святослав Волгин сделал шаг к несчастным, ухватил браслеты, сковавшие парней и... недолго что-то проделав внутри себя, порвал стальную цепь.
Удивляться тому, что тринадцатилетний, хоть и жилистый довольно, пацан без особых усилий это сотворил - уже, наверное, не приходилось. А уж тем двум и подавно.
- С Богом, - так же равнодушно изрек Волгин и легкой "лесной" поступью пошел прочь от пары деревенских увальней.
(Можно сказать, бывших.)
-Э-эй, пацанчик!!! - рванулся за ним "оживший" Косой, - погодь, погодь... Слушай, а...
Его вопрос, пока даже неведомый самому ему, расшибся, как о ледяной язык айсберга, о "смертоносный" взгляд подростка. Тот резко обернулся, как будто встал поудобнее, посвободнее для...
- С... БОГОМ!! - более отчетливо и холодно повторил он, не давая ни малейшей надежды хоть на что-то кроме этого единственного "С богом", - Идите... своей... дорогой... - все ж добавил он раздельно и вкрадчиво после некоторой паузы. Засим бесшумно скрылся под пологом вековой тайги, "прОклятой" чащобы.
***
...После возврата в бытие его отца - Марата Баркова, а также внезапно обретенной женщины, которую он сразу и неумолимо признал... так же "ожившей"... Матерью, в Святославе произошел сбой программы привнесения в реал исхода. Это на первый взгляд.
На деле - мама - вот она. И уже не требует смертоносного действа.
Вот она - рядом. Красивая, мощная... ЖИВАЯ! И зачем ей чьи-то пустые жизни. Для этого, что ль, все...
Живые, как мать-Алена, мысли, бороздили покачнувшееся в уверенности сознание, но не внесли сумятицы в предназначение ни граммом червоточины сомнений. "Не расслабляться" - жестоко твердил внутренний голос невесть откуда. Вероятно, из "вечно живого" Радова, оставшегося в истории, иль еще глубже из веков существования Святослава Волгина.
* * * *
- Знаешь... Волкодав! - вдруг вскинула голову Алена и полоснула Афганца каким-то новым взглядом. (У нее и впрямь новые и новые взгляды, эмоции, движения так и рождались, наравне с НОВЫМИ стихами и музыкой, что пока не выходила "на люди") - тороплюсь поделиться... Сейчас, как никогда, я уз... услышала, что через десять лет ничего не будет. Вернее, будет - все, но... как и сейчас, без изысков. Без фанатизма, то бишь.
-Это ты о чем? - удивился неподдельно Барков, -Какие еще десять лет?
Девушка поторопилась было удивится, но вовремя вспомнила, С КЕМ говорит. Конечно, Марату дел не было и не будет до всяких всевозможных "теоретических пророков, напечатанных богов", как и любому человеку оголенного Действа.
-Я так... Проехали,.. милый - она чуть было не кинула "брат", но опомнилась. Нет, лучше не надо. ТАК ему проще, стоит вообще забыть это предположение. Вот ведь бесы попутали вслух высказать. Брата нашла... Хм, дурища беспросветная.
А вот откровение свыше пришло совсем твердо - армагеддон отменяется. Верней, и не "вменялся" он вовсе, как бы точно не указывали на то все факты оставшихся выжатых сил планеты вместе с суммарной точкой предсказательств бесчисленности религий и сект. 2012. Десять лет спустя. НЕТ! Не быть тому, все куда проще - как и жизнь - куда проще, хоть и сложней...
Да, в девичьих мозгах реально происходили перетурбации нацеленного на беспредел нервного вещества.
Цельное обретение, спасение из преисподней великолепного мужчины, добровольное "разобретение" спорной своей свободы и... чумовая догадка на уровне стофунтового Знания о родстве с этим мужчиной.
А не так ли оно и надо!
Вполне осознанным рефреном гремит, что обрести стОило и предстояло не мужа, не любовника, не партнера в миротворении на участке шального времечка а именно - брата. Все остальное - непотребство, несовместимое с жизнью. И - пустота, и - банальность. Вот такого БРАТА и стоило найти, поймать, за волосы вытащить из накрывающей, засасывающей его путины морока.
И... перешагнуть на этом пути через неопределенное количество трупов и жертв.
И - да ладно уж, все мы человеки - поначалу пропустить его через себя, получив в стократной дозе все то, что привыкла получать от мужчин. Чтоб потом п ....нуть, (иного слова не подберешь, вот дура-то), о жутком предположении. Как ему теперь?
Он же не ты, животное распутное, блин!
Ладно, бог добрый, все рассудит и расставит по полкам, не вешаться же теперь.
...Марат стоял вполоборота к Алене, как медитируя на Арсеньеву избу, возле которой копошились в сборах Владимир со Святом. Мужественный, богатырский профиль, пересеченное военным шрамом волевое лицо - все казалось в нем красивым. Нечеловечески красивым.
- Ну что, народ, расходимся? - вполне даже бодро произнес Мамин. - правда... Правда, я слегка потерялся... Куда?
Он и впрямь - твердо понимал, что сейчас необходимо, предсказуемо тем самым Действом, временно разойтись - только не ведал, ЧТО дальше он, лично он.
Вопрос был явно адресован Алене, кому ж еще тут...
- Сибиряк, тебе, явно, в Иркутск, неужто ты в сомнениях! - сказала, как отрезала, Бархинцева. - Засиделся ты в Питере. Счас... Счас, пока там все устаканят... Без нас, есть кому... Тебе - отдохнуть не повредит.
-К жене, что ль, меня спроваживаешь? - ухмыльнулся как-то недоверчиво Владимир...
Ответом ему - невозможный, невменяемо-знаменитый "детский" смех прозвучал.
-Ой! ... Ну, парни, описаться можно, ну вы даете.. Ох! К же-не.. Насмешил мою бабушку... Ха! Ты хоть помнишь, как она выглядит?
-Да был же недавно...
-Дурень, врубись. Как?! Она?!! Выглядит??!!! - Недавняя "Бьянка" вонзилась глазищами в самую душу Сибиряка. - Помнишь?!
Владимир удивленно пожал плечами.. Реально "не догоняя", о чем она, эта безумица. Сладкая безумица...
-Ну и чё ж ты хочешь, ...муж, блин. Земля тебя твоя ждет. Детки, конечно... Батяня, слышала, клевый у тебя. Володь! - вдруг как-то жалобно добавила девушка, сбившись молниеносно с фейерверка лихоманской спеси, - я... мы тебе, правда, за.. завидуем малость... Я уж точно... У тебя все, как у людей. С тобой, я думаю, Ленка свяжется... Очень скоро... Володь!
Мамин удивленно, но тепло и с трепетом глядел на преобразовавшуюся невозможную "диву"
- Береги себя! - Аленка нежно и смачно клюнула его в губы, - ты очень славный. Она свяжется с тобой, вижу. ЗНАЮ! - гораздо увереннее добавила вослед.
Афганец сделал пару шагов, твердо положил руку на плечо девушке.
-Верно речешь...
- Угу! - легкомысленно парировала та, - как там сказано "Постреляли-порезвились"... Угу, так оно и... Клапан, гнойник вскрыли, добавить можно, там - рукой кинула окрест - еще резвятся наши... Пошло устаканивание, прям пора "по стакану", Ха! Мне точно пора вертаться, Ленка ждет со Стасоном... Я ж на минутку отъехала к вам, парни. А нам с тобой, по ходу - до встречи в Первопрестольной. Вы ж - туда, я думаю!
Марат только кивну. Конечно, ТУДА. У них со Святом миссия - добить до конца что-то из того, что уже пошло добиваться. Пока - неведомость, решения и пути приходят по обстановке, там видно. Но адрес - ясен. Первопрестольная!
- Я опосля к тебе, не сомневайся. Мы с тобой, по ходу, еще тоже не дорезвились! Там же - моя территория. - тут Марат как-то дернулся, -да-да, со мной легче станет, Волкодав... Ты б тоже, пока, отдохнул, и сыну дал...
-У нас все не как у людей! - вдруг буквально взвизгнула она и набросилась с объятиями на Марата, - Все, все! - рассыпалась во внезапных рыданиях. Ох, давно ее так не крутило!
- Тихо, тихо! - нежно прошептал слегка оторопевший мужчина, взял голову девчонки в ладони и чувственно приблизился. - Какое там "у людей"?! Ты... И не человек, Лёнка, - вдруг прерывисто пошло из него, ты... зверь... Моя сумасшедшая зверюга, Лёнка. Любимая! Обожаю тебя... Обожаю... Навсегда... Буду ждать...
Они слились в долгом "нечеловеческом" поцелуе.
-Хорош лизаться, зверье! - раздался бас Арсения, вышедшего из жилища, - Валите прочь! Все! Глазами б вас не зрить. - мужик тепло лыбился но рек значимо-решительно.
Затем остановил крепкой хваткой за плечо Алену
-Оберег ему не забудь дать, дурища! - жетско зашептал ей в ухо, - иль тебя не утомили еще трупы на пути?
- Смерти нет, отец! - звонко щебетнула Бархинцева в ответ, -те ль не знать!
По мордашке прокатилась волна безжалостного цинизма.
-Это У ТЕБЯ ее нет! - с искренней злобой пригвоздил девчонку колдун. Как дланью за плечо, так и взглядом в тартар. - А оно... оно все, весь ЭТОТ мир под твою ... не заточен ! Усекла?!
- Я тебя тоже очень люблю, отец Арсений - Аленка улыбнулась и звонко чмокнула мужика в щеку, - Не забуду, не парься!
Она снимала с груди лакированную щепку своей первой скрипки, разбитой еще вместе с христианским идолом тем парнем в далекие девяностые, Кремнем. Понимая о том, что отдает Афганцу ...наверное, всю свою Музыку. Как хотелось, да не смоглось, слава Всевышнему - косищу.
- Стоять! - грубо окликнул Арсений уже удаляющуюся к мужчинам диву... Та обернулась и замерла
-Если "смерти нет", как ты щебечешь, то куда ж и, главное, за коим ты так сюда торопилась?!... Аж своих кинула, а?!?! - пристально вжег ее взглядом приблизившись.
Алена согласно кивнула, выражая полнейшее осознание сказанному. Даже, сказать точнее, открывшемуся. И спокойно поплыла к парням.
-Какая с-сука, прости, Всевышний! - восхищенным шепотом провожал Арсений свою ученицу в компании троих людей. Четверых, возвращающихся в Действо - каждый в свое причем. - Ка-ка-я... УХ! -он сверкал идеальными зубами, качал мощной белой шевелюрой
...Внутри колдуна резвилась, клокотала и прорастала новыми и новыми мыслеформами огромная и великолепная Любовь. К воздуху, рождающему эти молнии и вспышки, к земле, что не устает питать все это, к стране, на территории которой, благодаря древнему наследию, возможно рождение таких вот четверых молодых людей, пошедших дальше своей дорогой и - уверенно - чтоб довершить ее до СЛАВного конца...
Любовь ко всему, что было, есть и долго-долго (что может быть дольше бесконечности) БУДЕТ здесь и только здесь.
Все еще только начиналось. Новый век слабо и робко расправляет крылья. "Становится на крыло".
***
В жилище Арсения располагалась и обвыкалась к абсолютно новой, незнакомой и неизвестной жизни, старуха - бабка погибшего в бою с инфернальной неведомостью Степана Парамонова. Погибшего отрешенно и геройски, без излишних задумок и образности, как и положено в реальной и СЛАВной войне.
Продолжение следует
Начало произведения:
http://www.proza.ru/2011/12/24/369