Алекс Гор
«ПЕРЕСТРОЙКА»
ИСТОРИЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ В ТРЁХ ДЕЙСТВИЯХ
в стихах и прозе
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Михей — Царь-батюшка
Борис — староста деревни Запивониха
Крючок, Язвон, Авен, - царские министры
Вареник — бравый царский генерал
Рыжий — рыжий мужик из народа
Янай-болтай — Первый помошник Царя Михея
Луковка - глава боярского собрания
Гусь — бравый полковник-генерал
Усач-Руцкастый — помощник Бориса
Люди в чёрном — царские опричники
Стражники, чиновники, народ
Действие происходит в государстве под названием Тьма Таракань
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Дорога среди кокосовых пальм. По дороге едет царская карета, за которой шествуют стражники. У столба с табличкой «Деревня Запивониха» царь приказывает остановить карету. Перед царским взором предстает странная картина: всё мужицкое население деревни собралось у покосившегося сараюшки с криво прибитой вывеской «МАГАЗИН». Одна половина мужиков в очереди стоит, а другая половина на земле возлежит. Царь пытается выяснить, что это за деревня с таким странным названием и что здесь происходит?
Царь Михей: Тпру! Остановить карету! Что за деревня Запивониха такая? Кто мне скажет? Вот ты, Авен, министр торговли, ну, говори!
Авен (выпятив толстые губы): Не знаю, царь Михей. Не ведома сия деревня мне. Наверное, кокосы нам на рынки поставляет. Кто знает?
Царь Михей: А ты, мой бравый генерал, Вареник милый мой, что скажешь?
Вареник (хмуро): Не знаю. Не знаком с деревней этой.
Царь Михей (уже сердито): Нет, не доволен я таким ответом. А ты, Крючок, опричник главный. Ты каждую собаку знаешь и каждую блоху. Что за деревня эта — говори! Чем деревня эта интересна?
Крючок (быстро отвечает): Деревня, как деревня. Все на одно лицо. С утра уж пьют, а к вечеру добавят, - всем известно.
Царь Михей (с любопытством): И кто же ими правит?
Да старостой у них Борис, мужик трёхпалый. Крутой мужик и пьяница уд'алый!
Царь (строго): Привесть сюды немедля старосту Бориса!
Стражники приводят к карете здорового мужика, нетвердо стоящего на ногах.
Царь: Ты, староста Борис?
Староста: Меня тут Борькой кличут...
Царь (сердито): Что здесь творится? Объясни немедля!
Староста (охотно объясняет) : Те мужики, которые лежат, в настоящее время культурно отдыхают, понимаш, а те, которые стоят, - за кокосовыми орехами в очереди пребывают...
Царь (недоуменно): А какого хрена им в очереди за кокосовыми орехами пребывать, коль кругом кокосовые пальмы растут?
Староста: Пальмы то растут, да орехов на них нет...
Царь (удивленно): А куды ж они подевались, орехи то?
Староста (разводя руками): Да кто ж их знает, царь-батюшка, испокон веков были, а тепереча куда-то сплыли. Вот такая загагулина, понимаш.
Царь (дотошно): А за какими же тогда орехами мужики стоят?
Тут царский министр торговли Авен компетентно так живот вперед выкатил и толстыми губами говорит царю:
Авен: Так мы, царь-батюшка, проблему с орехами давно решили. Мы тепереча их из заморских стран привозим в нашу тьму — таракань.
Царь (весьма довольный разъяснением Авена, говорит старосте): Да, братец, проблему с орехами я давно решил. Ты мне тепереча ответь почему половина мужиков в лежачем положении пребывает?
Староста (бойко): Так они, царь-батюшка, в стоячем положении никак не могут пребывать, поскольку уже прин'яли..
Царь (недоуменно): Чаво приняли?
Староста: Известно чаво. Первача колу.
Царь: (сердито) Чаво? Чаво?
В ответ Борька красноречиво щелкнул себя по шее грязным пальцем и хитро так глаз прищурил. Тут царь сразу понял о чем речь идет и даже хихикнул от облегчения. Но не успокоился на этом - уж больно дотошный был - и опять спрашивает:
Царь: И что же такое выходит? Как я кумекаю, одни, что лежат - уже приняли, а другие, что стоят - еще нет. Так что ли?
Староста: (пораженный царской мудростью, почтительно отвечает) Так все оно и есть, царь-батюшка.
Царь: (строго) А почему так, ты мне скажи? Что за дис-кри-ми-нация такая?
Тут староста подробно стал объяснять царю сложный распорядок жизни деревенской:
Староста: Те мужики, что в очереди за орехами пребывают, как только их получат, так сразу их них первача колу наварят, а как наварят первача, так сразу и примут, а как примут, так сразу культурно отдыхать лягут заместо тех, кто в настоящее время отдыхает, а те кто сейчас отдыхает, сразу в очередь за орехами встанут, а как получат орехи, так сразу первача сварят, а как сварят, так сразу и примут, а как примут....
Но тут царь замахал руками и приказал старосте замолчать, поскольку его царская голова закружилась от таких объяснений. А когда голова раскружилась обратно, царь и спрашивает:
Царь: А когда ж мужики работают — то?
Староста: (вздыхая и поскрёбывая пятернёй в кудлатом затылке) А когда ж работать-то, царь-батюшка, ежели полдня в очереди за орехами стоять надо, да еще полдня первача варить? Вот ведь, закавыка какая получается, понимаш. Но зато у мужиков уверенность в завтрашнем дне, понимаш.
Царь: (после некоторых раздумий над этой закавыкой, обращается к министрам) С ентим безобразием надо покончить!
Вареник: Проще простого. Забрить всех мужиков в армию и никаких проблем.
Авен ( осторожно заметил): Чем больше мужик пьет, тем богаче казна.
После некоторых размышлений, царь Михей оглашает царский указ.
Царь: Вот мой царский указ. Тепереча и впредь торговать орехами кокосовыми разрешается только после захода солнца! Исполняй царский указ, староста! А я завтра проверю, как царские указы исполняются...
Сцена затемняется под звуки народной песни «Шумел камыш». Ночь. Рассвет. Царь выглядывает из кареты и видит, что все мужики деревни в очереди у сарая стоят. Царь велит привести старосту. Приводят старосту.
Царь: (строго) Почему всё мужицкое население деревни в очереди стоит?
Староста: Так исполняют твой указ, царь-батюшка. Стоят и ждут захода солнца, когда магазин откроется.
Царь: (настороженно) А после захода солнца что будет?
Староста: Известно что. Первача примут и все в лежачее положение перейдут.
Царь хватается за голову. Передвигает корону с левого уха на правое и провозглашает новый указ:
Царь: Слушай мой новый царский указ. Тепереча пребывание в лежачем положении после захода солнца запрещено под угрозой страшного наказания, вплоть до отсечения головушки бестолковой! Исполнять! А завтра всё самолично проверю!
Сцена затемняется. Ночь. Рассвет. Царь выглядывает из кареты и видит... И что же видит царь? А видит он вот что. Одна половина мужицкого населения терпеливо в очереди за орехами пребывает, а другая половина, которая за ночь первача наварила и, стало быть, уже приняла, на пальмы позалезала и оттудова вниз головами так и сигает. Зажмурил было царь глаза от страху, а когда разжмурил, так и ахнул. Под каждой пальмой огромные кучи из листьев и всякого мусора были насыпаны, а из каждой такой кучи по две-три пары ног торчало. Так мужики и отдыхали культурно в стоячем положении, благо законом не запрещено Вздохнул царь тяжело и говорит, обращаясь к зрительному залу:
Царь: Да, голь на выдумки хитра. Ну их всех к лешему! Отменяю все свои прежние указы новым царским указом. Пущай уж мужики первача принимают, а то, не дай бог, поубиваются все, а кто ж тогда работать будет? Хотя и так никто не работает. Вот ведь, закавыка какая получается. Тьфу ты! (Царь в сердцах сплюнул). Надо что-то делать. Пора заняться перестройкой государства моего. Завтра же этим займусь. Вот только немного отдохну.
Занавес. Конец первого действия.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Декорации разделяют сцену надвое. С одной стороны царский кабинет с балконом, выходящим на площадь перед царским дворцом. С балкона свешивается красный флаг с изображением царя Михея. У балкона стоят люди в черном. Балкон отгорожен от площади . За столом сидит царь Михей. Перед ним, выкатив животы, стоят его министры: Язвон, Крючок, Авен. С царским кабинетом соседствует его приёмная, которая одновременно играет роль министерских кабинетов
Царь: Я собрал вас, дорогие товарищи министры, по архиважному делу. С завтрашнего дня будем жить по-новому. Тепереча у нас будет плю -ра - лизм, де- мокра - ти -зация и властность...то есть эта, как ее, тьфу-ты - гласность! Все понЯли?
На лицах министров написано полное недоумение. Министры рты пооткрывали, глаза вытаращили - таких слов и отродясь не слыхивали - да, поди ж ты признайся в этом, царь враз взашей выставит. Так что министры животы раздули и дружно хором царю прокричали: Министры (хором): ПонЯли! ПонЯли! Царь-батюшка!
Царь: (грозно) А раз понЯли, так исполняйте живо!
Министры выскакивают из царского кабинета (в приемную). На их лицах полная растерянность: чего, да как исполнять, никто из них и не знает. Да только виду в этом друг другу не подают. Кому ж охота дурее других быть. Министры вызывают к себе чиновников рангом поменьше, выкатывают компетентно животы вперед да толстыми губами приказы приказывают: мол, так вот и так, по велению царя-батюшки, с завтрашнего дня в государстве тьму - тараканьем должна быть полная властность. Слышны отдельные реплики: плю -ра - лизм, де- мокра - ти -зация и полная властность! Все понЯли? Обеспечить!
Сцена затемняется под звуки бравурного марша (можно «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью»). Сцена вновь освещается. Площадь перед царским балконом заполнена народом. На балкон выходит царь Михей и удивленно обнаруживает, что народ перед ним шапок не снимает и не приветствует его здравницей. Царь обращается к своему народу.
Царь: И чавой-то вы все хмурные такие? Аль новая жизнь не по душе?
Народ безмолвствует.
Царь: (сердито топая ногой) Отвечать, коль я спрашиваю! Вот ты! (ткнул пальцем в какого-то мужика)
Тут же из - под царского балкона двое в черном выскочили, мужика под локотки схватили и прям перед царским балконом и поставили.
Царь: (приказывает мужику) Отвечай!
Рыжий мужик: (испуганно) А почему я? Что я рыжий что - ли?
Царь смотрит на мужика, а он и впрямь рыжий!
Царь: Рыжий! Рыжий! А ты и впрямь рыжий! (Царь заходится смехом, свесившись с перил балкона и тыча пальцем в мужика).
Тут и народ ожил. Вначале в первых рядах загоготали, потом все дальше и дальше, пока вся площадь не задрожала от гогота веселого. «Рыжий! Рыжий!» - ревет народ, да так, что стекла в окнах дворца звенят. Насмеялись все всласть, а когда поутихли, царь и говорит:
Царь: Вот что, Рыжий, расскажи-ка мне про свое житье - бытье. Да не бойся, говори все как есть. Тепереча у нас полная властность... Тьфу-ты, ядрена вошь, - полная гласность!
Рыжий: А чего говорить-то. Властность, она и есть властность.
Царь: (вразумляет мужика) Да не властность, дубина ты стоеросовая, а гласность!
Рыжий (настороженно): А что это за зверь такой, гласность?
Царь: Фу-ты, господи! (царь руками разводит) Уж цельный год в государстве гласность, а он все не знает! Небось, все время в лежачих прибываешь? (Царь хихикнул, выразительно щелкнув пальцем по шее).
Рыжий (скромно): Да я как все, царь-батюшка. Не лучше, не хуже.
Царь: Ну да ладно. Специально для тебя даю объяснения. Гласность - это когда можно говорить все, что хошь. Вот все, что хошь, то и говори. И не бойся. ПонЯл?
Рыжий: Допустим, понЯл. Говори что хошь, и все дела. А вот скажи мне, царь-батюшка, а делать можно тоже все что хошь? (Мужик произносит это, почесывая пятерней за ухом и хитро прищурив глаз).
Тут пришла очередь царя за ухом почесать, отчего корона царская съехала на другое ухо. Подумал царь, подумал и говорит:
Царь: Делать можно тоже все что хошь, но только в пределах гласности.
Рыжий (недоуменно): Это как же это понимать-то?
Царь: А так. Что можно говорить, то и делать можно, а чего говорить нельзя, того и делать нельзя. ПонЯл?
Рыжий: (озадачено) Одну половину понЯл, а другую - не понЯл, Как же это нельзя делать того, чего нельзя говорить, коли можно говорить все что хошь, как ты давеча сам сказал, царь-батюшка?
Тут царь передвинул корону с того уха, на которое она съехала, на то ухо, за которым он давеча чесал, и призадумался. Вот закавыка какая. Сразу и не ответишь. Подумал-подумал и говорит:
Царь: Я так тебе скажу, мужик. Допустим, надо дело какое государственное сделать. Ты говоришь одно. Я - другое. А кто еще третий - свое говорит. Ну, обменялись мы мнениями. Это хорошо. Это плю-ра-лизм. Да теперь дело делать надо. А дело-то делать надобно только одно, а не три. Стало быть, говорить можно все что хошь, а делать все что хошь нельзя. ПонЯл?»
Рыжий (почесывая за ухом): Я так, царь-батюшка, понимаю. Могу значит, я говорить все что хошь. Еще кто-то говорит все что хошь. Да только говори мы не говори, а никакого дела государственного из этого не получится. Куды ж нам государственными делами заниматься. А вот что ты, царь-батюшка, скажешь, то и делать можно. Так я понЯл?
Крякнул тут царь, снял корону, утер пот со лба - ух и въедливый мужичок оказался - и говорит:
Царь: Ну, вот что, Рыжий. Ты мне совсем голову заморочил. Я вот что скажу. Нам всем еще надо учиться гласности и плю-ра-лизму. Так что расходись все по домам. Учиться будем. Как говорил мой незабвенный прадедушка: Надо учиться, учиться и ещё раз учиться. А завтра я может ещё чего придумаю, чтобы народу легче жилось.
Занавес. Конец второго действия.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТИЕ
Кабинет Царя Михея. Царь восседает на троне. Перед ним стоят министры Крючок, Язвон, Первый помощник царя Янай-болтай, глава боярского собрания Луковка и генерал Вареник. Озадаченный царь выслушивает доклады министров.
Крючок: Михей, мой друг, своею перестройкой ты всё государство наше на голову поставил. Сидел себе бы и сидел, да тихо правил. Так нет же, плюрализм и гласность подавай. Теперь вот наш народ поди узнай! Народ твого плю- а -рализма больше каши пшенной с маслом съел, теперь вот сам он власти захотел. То здесь, то там князья вдруг стали объявляться, которые тебе уж больше не желают поклоняться. Вон в Запивонихе — был староста Борис, теперь он князем стал. Себя он Князем, узурпатор обозвал.
Язвон: Царь-батюшка, надобны кончать с ентой гласностью и плюрализмом да пообрезать коготки новоявленным князькам, и прежде всего, дерзкому Борьке, а то не успеешь и глазом моргнуть, как без царства останешься, так что ты только прикажи, царь-батюшка, а мы враз дело сделаем.
Запыхтел царь Михей, заерзал на своем царском троне, переложил корону с левого уха на правое и ответствует своим министрам:
Царь: Да я что, я ничяво. Вы тут разберитесь, что к чему, а я покедова морские ванны попринимаю, здоровье пошатнувшееся поправлю. Вот и путевочка профсоюзная, бесплатная, горящая уже на руках. Так что гудбай-покедова!
Царь Михей быстро встает с трона и бегом покидает свой кабинет. Царские приближенные озабоченно обсуждают ситуацию.
Янай-Болтай: Борька, подлец, зарвался! Спьяну что ли князем себя провозгласил?
Луковка: Терпеть такое — нету сил!
Язвон: Царю Михею я приносил присягу и, коли надо, за него я насмерть лягу!
Вареник: Изменой пахнет. Мне всё ясно. Измену чую я прекрасно!
Крючок: Надо срубить князьку Борису его стручок, а то посадит всех он нас на свой крючок!
Янай-Болтай: Нам надо срочно штаб создать. ГэКаЧеПэ его назвать!
Луковка: Что это? Ты нам расшифруй...
Янай-Болтай: А это значит, мы всем покажем.... Ну, сами знаете чего покажем. Народу нашему мы скажем, что царь Михей наш сильно приболел и власть мне передал...
Луковка: Он так сказал?
Крючок: Сказал иль не сказал — не время спорить. Нам надо «новый дом построить». Чем меньше слов, тем больше дела.
Вареник: Ишь Запивониха — власти захотела!
Язвон: Приказывай скорей Янай! Я выполню любой приказ, ты так и знай!
Янай-Болтай: Ты танки быстро выводи в столицу. Прихлопнуть надо Борьку и будем веселиться.
Язвон: Исполню всё немедля. Вареник, полковника Гуся пошли ты с танковой бригадой, чтоб Белый Дом он окружил, Борисову отраду.
Сцена затемняется. Звучит музыка П.И. Чайковского (конечно же из «Лебединого озера»). Смена декораций. Теперь с одной стороны сцены кабинет Бориса в Белом Доме с балконом на площадь. На площади народ и танки, которыми командует полковник Гусь. Сам Борис сначала испугался танков, но потом принЯл чарку и не испугался. Он вышел на балкон, на котором развивался триколор, и обратился к народу.
Борис: Я, понимаш, не боюсь ентих прохиндеев гукачапуховцев. Я, понимаш, с ними буду бороться до последней чарки... э-э-э... до последней, понимаш, капли. Вот!
В ответ толпа троекратно кричит «Ура!» Раздаются крики: Да мы этих гэкачепуховцев шапками закидаем! Ты нас только поведи в бой, Борис!
Борис: И поведу, понимаш! Щас только приму, пониаш, чарку... э-э... кофею и враз покончу с гукачапуховцами ненавистными!
Борис выходит из Белого Дома и, под радостные крики запивониховцев, забирается на телегу боевую, на самую главную, на которой полковник Гусь сидит. А как забрался, так тут и спрашивает полковника Гуся:
Борис: Как звать тебя, боевой генерал?
Гусь: Я не генерал, Ваше Высокобродь. Я полковник Гусь.
Борис: Будешь моим генералом, полковник. На то ты и гусь, чтоб высоко летать!. А тепереча, понимаш, разворачивай свои пушки в другую сторону!
Полковник-генерал Гусь берёт под козырек, и приказывает развернуть пушки в сторону гукачапуховцев. А Борис, который теперь уже не боялся ничего, обратился к народу с пламенной речью.
Борис: Братья мои, запивониховцы! Жалкая кучка царских министров вступила в преступный заговор антигосударственный с целью свергнуть царя Михея, а заодно и меня, и покончить с плю-ра-лизмом, понимаш! Мы ентих преступников враз изловим и посадим на свое место. А их место в Лефортово, понимаш!
Толпа восторженно реагирует на слова Бориса. Слышны возгласы: Слава Борису! Слава полковнику Гусю! Борис откликается.
Борис: Гусь у нас молодец, понимаш! Гусь у нас еще лебедем станет, понимаш!
В ответ толпа кричит «Ура!» Под крики «Ура» и звуки гимна СССР вперемешку с «Патриотической песней» М.И. Глинки сцена затемняется. Смена декораций. Теперь на сцене дом царя Михея с видом на море. Перед дверями стоят все члены ГэКаЧеПЭ. и стучат в дверь. Царь им не открывает и разговаривает через закрытую дверь.
Луковка: Пусти нас, сокол ясный, скажи, что дальше-то делать надобно?
Крючок: Открой, милый друг. Мы же к тебе за указаниями приехали. Заварили кашу, а как теперь расхлёбывать?
Царь Михей: И знать вас не хочу, и видеть вас не желаю, и чего хотите, то и делайте. Вот и весь сказ.
Янай-Болтай: Не бросай нас, царь батюшка, на растерзанье Борьки узурпатора.
Царь Михей: Сам ты узурпатор. Ишь чего захотел — на мой трон залезть... Вот и получай по заслугам!
Язвон: Я же вам, царь-батюшка, присягу давал. Что же теперь со мной будет. Застрелиться что ли?
Царь Михей: Стреляйся, если хошь. Оставьте меня в покое! Пошли вон!
В это время у дома появляется бравый генерал Усач-Руцкастый, правая рука Бориса. Его сопровождают спецназовцы в масках.
Усач-Руцкастый: А вот и я! Фенита ля комедия! Арестовать этих товарищей и в столицу, в Лефортово!
Членов ГэКаЧеПэ арестовывают и уводят. Усач-Руцкастый стучится в дверь.
Усач-Руцкастый: Царь Михей. Открой. Посланник от Бориса. У нас есть разговор без всяких компромиссов.
Дверь открывается и из дома выходит понурый царь Михей.
Царь Михей: Ну, с чем приехал, говори... не мучай. Скорей решение Бориса мне озвучи.
Усач-Руцкастый: Не так уж всё и плохо, царь Михей. Ты собирай свои вещички поскорей и уезжай, куда захочешь.
Царь Михей: Смотрю, немногого ты хочешь. Но я ведь царь ещё...
Усач-Руцкастый: Пока... Но царский трон легко так потерять, стоит бумагу лишь об отставке подписать.
Протягивает Михею бумагу, которую тот нехотя подписывает.
Усач-Руцкастый: Ну, я домой, а ты куда захочешь...
Уходит. Михей выходит на авансцену и произносит заключительный монолог.
Михей: Ну, вот и всё. Закончил царствовать Михей. Но жизнь я всё же сделал веселей. В умах людей посеял ясность и подарил народу гласность. Правда полцарства развалил... Ну, да делОв я натворил. Но, право же, цена какая? Теперь у вас (обращается к зрителям) страна другая! И флаг другой. И гимн... (пауза), как прежде, но есть ещё место надежде... Ну, ладно, собираюсь в путь. Уеду я куда-нибудь. В Германию махну на ПМЖ. Да, да, иду (обращаясь за кулисы), спешу я к вам уже. Иду искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок. Карету мне, Карету!
Уходит. Занавес. Звуки гимна СССР и «Патриотической песни» М.Глинки.
Конец спектакля.
Алексей Леонидович Горшков
07.01.2014