Скрипучий, морозный день, солнышко сияет в небе радостно и широко, распространяя вокруг себя живительную силу. На солнечной стороне даже сосульки начинают плавиться, распространяя на всю округу радостный звон. Красногрудые снегири, словно невесомые новогодние игрушки, качаются на тонких стебельках уснувших деревьев.
Снег искрится и сверкает россыпями бриллиантов. Из печных труб вертикально в небо поднимаются дымки, примешивая в окружающую свежесть терпкий аромат берёзовых дров.
Монахи, подрумяненные морозцем, заготавливают дрова, берёзовые чурки, словно орешки, раскалываются под взмахами топора. Кто - то колет дрова, кто - то на саночках отвозит к поленнице, кто - то складывает, да так ровно, так складно, что поленница похожа на мозаичную картину, в которой каждый может увидеть, что пожелает.
Вот и сложились полешки в мозаичное полотно сияющее белизной и восхищающее своей утончённостью. Довольные раскрасневшиеся монахи степенно шли пить чай, с морозца да после радостного труда, это действо было совершенно необычным. Чай ароматный, густой, слегка обжигает губы, все тело наполняется силой, которую каждая травинка, каждый листочек накопили за лето, нежась под благодатным солнышком.
Зоркий глаз настоятеля заметил отсутствие молоденького монашка Алёшки. Сергий тихонько, не нарушая чинности чайной церемонии, встал из-за стола и вышел из трапезной. Долго инока искать не пришлось, унылый Алешка сидел на скамеечке. Шапка сползла на глаза, видны только щеки, красные как грудки у снегирей. Рядом безжизненная метёлка.
- Это что за снегирёк тут пригорюнился? Заговорил старец и присел рядом.
Алешка словно ждал его, слова полноводным потоком хлынули из него.
- Учитель, вот ведь все проповеди наставляют нас совершать добро людям и потом не гордиться этим, а радоваться. Вот я и радуюсь и одновременно понимаю, что и горжусь тем, что я сделал. Какая - то неразрешимая загадка. Алёшка перевел дух и продолжил, делаешь добро, стараешься радовать людей, а тебе же ещё за это и по шапке достаётся. Вот думаю, подмету дворик возле кельи Серафима, мету стараюсь, а он как заругается на меня, в общем, едва ноги унёс.
Сергий ласково поправил шапку на голове инока, сразу появились сияющие, но слегка затуманенные грустью большие как два окна, распахнутые в мир, глаза Алёшки. Ты не сердись на него, просто он любит смотреть на следы белочки, которая к нему прибегает, это для него как письмо. А ты вот сделал добро, навёл порядок.
- Ага, живо среагировал инок, вот опять загадка, я же вон Отцу Степану подмел, так он был очень рад этому, как тут поймешь, кому какое добро надо сделать, да чтобы по шапке не получить. И немного погодя добавил, я знаю учитель, что добро ради добра не делается, но ведь я хочу радовать всех.
Возникла пауза, Сергий смотрел на зайчики, которыми играло солнышко, сквозь хрустальные сосульки, глаза его излучали покой и теплоту.
Горести монашка вместе со словесным потоком растворились под чудодейственными лучами или солнышка, или взгляда настоятеля, он ждал, когда же заговорит старец.
- Сынок посмотри на солнце, тихо заговорил Сергий, как ты думаешь, оно сейчас делает добро?
- Да конечно.
- А добро это только для тебя?
- Нет для всех, оно же вон какое большоё.
Настоятель продолжил, пряча в свих серебряных усах улыбку, а если ты сейчас на него заругаешься, оно обидится и померкнет?
Алёшка совсем растерялся от такого вопроса, может учитель шутит, как ему ответить?
А Сергий, не дожидаясь ответа, продолжил, до тех пор сынок пока твоё добро будет прикладным, заметь, я не зря сказал прикладным, ты будешь этим добром прикладываться, не зная кому, что это принесет, радость или горе.
Алёшка совсем запутался, пелена с глаз его спала, в них стоял немой вопрос, так как же быть?
- Добро солнышка заключается в его внутренней, естественной светимости оно просто иначе не может. Каждый имеет возможность выбрать, сколько ему нужно этого добра и воспользоваться по собственной воле.
Инок вскочил со скамейки, схватил метлу и запрыгал вокруг нее, приговаривая, я догадался! Я догадался!
- Мне нужно накопить моё желание делать добро внутри себя и тогда оно засверкает как солнышко, вот тогда его сможет взять каждый сколько захочет. Как только отцу Серафиму понадобится моя помощь, он сам по своему желанию сможет воспользоваться моим солнечным добром.
- Какой ты молодец Алешка, улыбаясь, заговорил старец, добро это накопленный внутренний свет, не плескайся им, не обжигай и тогда каждый, по собственной потребности отогреется в этих лучах, сам выберет нужное ему количество. Да и тебе можно жить без оглядки устремляясь лишь к тому, чтобы увеличивать свою светимость. Так постепенно и ты сынок станешь большим как солнышко.
Два монаха, старец и мальчишка, приплясывали вокруг ожившей метлы, озаряя все вокруг солнечным светом.