Сегодняшний день ничем не должен был отличаться от остальных. Моя жизнь вообще, словно бы, остановилась. Даже в больнице, вроде бы, был смысл.
Сначала была боль. Она перекрывала всё остальное. Хотелось только одного, что бы действие укола, хватило до следующего раза. Потому что действие его, прекращалось в одно мгновение. Словно кто-то "клацал" выключателем и включал боль. Со временем боль ушла. Даже без уколов. Правда, совсем расхотелось спать. А на смену боли пришёл страх. Страх "а что дальше"? Этот страх не покидал ни днём, ни ночью. Сто тысяч долларов, что бы остаться самим собой. Нет, не выйти в "дамки", а именно остаться. Ходить не оглядываясь и не шарахаться от собственной тени. А у меня нет даже одной. Всё, что не забрали, ушло на лечение. И сколько ещё уйдёт? А главное, где их брать? От этих мыслей можно было свихнуться. И я стала платить старшей мед сестре за укол на ночь. Она колола и хоть ночью я могла спать спокойно. Без страха. Но за такие уколы, в обход врача, нужно было платить. Поэтому в ломбард ушло золото и даже шуба. "Люда, - говорила я себе, - не будь жлобихой. Тряпки - дело наживное. Психика - дороже".
Потом пришло желание жить. Хотя "жить" - это громко сказано. Скорее всего желание ходить. Врачи не давали никакой гарантии. Вернее, они давали гарантию на то, что переломы заживут. Дело времени. Но как заживут? Они не знали. Они не могли гарантировать, что мои ноги останутся ровными, что я не буду хромать и смогу ходить без палочки. "А зачем мне такая жизнь? Как это - хромать?" - думала я.
Как это ни странно, но желание жить и не хромать, пришло из интернета. Я обязана этим 3-4 лицам, совершенно не знакомых мне людей. Каждый поддерживал по своему. Я даже стала смеяться, иногда. Но больше всего помогла, наверное, эта фраза "Тебе не поможет ни один врач, ни один профессор. Тебе не поможет даже сам Господь Бог, если ты сама себе не поможешь. Потому что Бог и сила Бога, в тебе самой. Сажи себе, всем и всему "Я хочу ходить - поэтому я буду ходить. Потому что я так хочу. " И конечно же Майкл...его рассказы.
Вообщем, на данный момент, я живая, с ровными ногами и даже не хромаю. Правда обувь нужна очень мягкая и без каблука. Я рада? Нет. Я не чувствую радости. Я не знаю зачем мне жить? Для детей? Но разве, в таком положении ,я не обуза для них? Нет, они не упрекают, но....но я никогда не "сидела у кого-то на шее". Я так не могу. Мне словно перекрыли кислород. Я чувствую себя связанной по рукам и ногам. И самое главное - впереди никакого просвета...одни долги. Постоянные звонки и угрозы. Мне страшно? Нет. Страх тоже прошёл. Мне никак. Я не чувствую себя живой. Я вообще ничего не чувствую, кроме смертельной тоски. Но этого никто не видит. Я в маске. Постоянной маске, даже сама с собой. Наверное это называется "взять себя в руки". Заставить себя жить. Вот я и заставляю. Иначе будет полный "ступор". И я опять говорю сама с собой
-Не можешь жить как все? Не видишь жизни вокруг? Вернее собственной жизни...так выдумай её.
-Так я выдумала. Только как-то не правильно.
-Тогда перепиши сценарий. Он же всё равно выдуман.
-Да, но не полностью. Многие лица реальны.
-Ну так ты же умеешь писать. Перепиши их роли и не отклоняйся от сценария. Какая тебе разница во что играть?
-Вроде бы, как есть разница. Играть как раньше - не хочу.
-Значит, не говори, что тебе всё безразлично. И вообще, снимай маску. Сейчас, самое время. Потому что терять нечего.
Мои мысли прервал звонок по телефону.
-Алло.
-Людмила Викторовна?
-Да. Я слушаю Вас.
-Вы меня не узнаёте?
-Нет.
- Море...скрипка...звёзды...красивая женщина, которая любила ночами одиноко сидеть на перевёрнутой лодке и смотреть в море...Если бы я был художником - я бы это нарисовал. Но я всего-лишь скрипач. Скрипач, который развлекал безразличную, пьяную публику и только со стороны бара мог наблюдать за этой странной женщиной на берегу пляжа. Мне хотелось играть для неё, но я работал. Она была на короткую ногу с директором, а я был никто.
-Юлиус? Это ты?
-Ну конечно.
-А почему "Людмила Викторовна?" Мы не на работе.
-Ну, я подумал, что за 2 года Вы могли достичь таких высот, что не узнаете бедного музыканта.
-Ты ошибаешься. Всё с точностью наоборот. И разве можно забыть твои венгерские напевы? У мёртвого кровь заиграет.
- Вы помните?
-Ну конечно. А где ты сейчас? Я год назад была на той базе - тебя там не было.
-Я вчера был у вас в городе. Но в Вашем офисе - магазин.
-Да. У меня его забрали за долги. Ну да Бог с ним. Проехали. А почему ты вчера не позвонил? Я не далеко от "Правды". Выпили бы кофе.
-Я...как бы это сказать? Я хотел выполнить Ваше желание.
-А разве я что-то заказывала?
-Ну...Вы так мечтательно сказали на море. А я запомнил, почему-то.
-Извини, я не помню.
-Я Вам это привёз. Я хочу подарить. И Вы вспомните. А, может и, нет.
-Что подарить? Где ты вообще находишься?
-Я помню, как Вы говорили про лес, за Днепропетровском. За городом Новомосковск.
-Ты в Орловшине?
-Да.
-Ну так это совсем рядом.
-Я могу Вас сюда пригласить? Ну, мне нужен лес, что бы Вам это дать. Здесь, где я, недалеко база "Сосновый бор". Знаете?
-Юлиус, я знаю все базы, которые там есть. Ты на этой базе?
-Не совсем. Но остановка называется "сосновый бор". Рядом кладбище. Вы приедете?
- Ну-у-у, только если перестанешь "выкать". Мы не на работе и я больше не "бизнес-леди". Говори адрес. Где тебя искать там?
-Вы...ты, просто иди вдоль кладбища и я подойду.
-Вдоль кладбища? Интересное начало...надеюсь ты не стал вампиром? Хорошо. Я буду через 2 часа. Час на дорогу и одеться.
-Я буду ждать.
-Хорошо.
И тут я вспомнила, что вчера мне изуродовали голову. Чёртовая парикмахерша. Мастер, блин! Это ж надо было содрать столько денег за то, что тебя обкромсали самым невероятным образом. Отказать ехать? Не удобно. И потом, я рада была услышать Юлиуса. Хотя, мы никогда не были друзьями. Да мы и общались всего раза 3-4 за всё лето. И то, на работе. Впрочем, какая разница, что у меня на голове? Я же не на свидание еду.
Два года назад, на одну базу отдыха, на Азовском море, мы привезли товар. Раиса Васильевна, исполняющая обязанности директора, как всегда, предложила пару дней отдохнуть. Помню, как она заговорщицки подмигнула и сказала понизив голос "девчонки, сегодня вечером я вас приятно удивлю". Наверное на моём лице отразилось недовольство. Опять пьянка и предложение подделать какую нибудь накладную.
-Людочка, не нужно морщить свой курносый носик. Я уверенна, вам понравится.
-Ну что Вы, Раиса Васильевна! Всегда к Вашим услугам.
-Значит так, я жду звонок и вечером меня может не быть на базе. Но вы же тут свои люди. После семи вечера обязательно будьте в том баре, что на берегу моря. Мой столик в вашем распоряжении. Шампанское за мой счёт!
Вот тогда я и увидела Юлиуса первый раз. Он играл на скрипке цыганские и венгерские мелодии. Это было так завораживающем. Как в сказке. Море, звёзды и его скрипка. У меня даже мурашки по телу пошли.
-Что ты на него уставилась? - Спросила Марина.
-Я не на него.
-А на кого?
-На его руки.
-Не одно и то же?
-Нет.
-Ты чего не пьёшь?
-Пью.
-Ты уже час сосёшь этот бокал.
-Марин, отстань, а? Не нравится - не слушай.
-Ты вообще нормальная? Мы, вроде бы, как вместе сюда пришли.
-А я что, куда-то делась?
-Думаешь приятно наблюдать как ты пожираешь его глазами? Интересно, в какой электричке Вера его подобрала? Наверное за жратву работает.
-А тебе не всё равно?
-Пошли на дискотеку, надоело.
-Дискотека никуда не денется. За каждым забором "гремит". Я хочу послушать скрипку.
-А то что я хочу, тебе, как всегда, пофиг. Ты же у нас царица!
-Ну и чего ты заводишься?
-Я не пью шампанское и ты это знаешь!
-Я тебя что заставляю его пить?
-Ну ты хотя бы предложила что нибудь.
-Тебе купить коньяк?
-Спасибо. Уже не надо. Я и сама куплю.
-Да пожалуйста.
На эту базу мы привозили товар каждую неделю. Часто оставались на ночь. И тогда, вечером, в баре на берегу моря, я могла слушать как играет скрипка Юлиуса. Марина, с барского плеча и высокомерной миной на лице, давала ему чаевые. Почему-то мне было стыдно, когда она это делала. После 10 вечера я уходила с ней на берег. Садилась с бутылкой пива или коктейлем на перевёрнутую старую лодку у самой воды и ждала пока Марина накупается. Она уплывала на долго. Сначала мне казалось, что она утонула. Её могло не быть больше часа. А потом я привыкла. У Марины какая-то болезнь. Она не переносит Солнца. Поэтому купалась только ночью. Ну а я люблю Солнце. Так что, хоть днём, на пляже, я могла отдохнуть от её постоянного наблюдения. Вот так и получилось, что ожидая Марину, я слушала шум моря, смотрела на звёздное небо и слушала звуки скрипки, которые доносились с открытого бара. Он был совсем рядом. Иногда Юлиус садился на низкий заборчик, которым был обнесён бар и играл в пол оборота. Ни то морю, ни то людям. Я наблюдала за ним и думала "как жаль, что я не художник. Это так красиво! Это не описать словами. Это нужно видеть". Но из моря выходила Марина и сказка заканчивалась. Я возвращалась к рыбе, мясу, птице, печёнке, яйцам, маслу, маргарину, крупам и прочему всякому разному от одних названий которых мне начинало тошнить. Какой чёрт занёс меня в этот бизнес?!
С Юлиусам я разговаривала всего лишь один раз. Я тогда, как всегда, ждала с моря Марину, а он вышел из бара и подошёл ко мне. Был конец августа. В это время море особое. Вернее небо над ним. Чётко виден "млечный путь". Он так притягивает. И с неба падают крупные звёзды. Мне так хочется, что бы хотя бы одна звёздочка долетела до земли. Но они сгорали. Почему-то от этого хотелось зареветь. Глупая, взрослая тётка. Точно бабушка говорила "не от мира сего".
-Мам, тебя точно не нужно ждать? - Спросил сын, останавливая машину возле кладбища, где должен быть Юлиус.
- Точно.
-Ты уверенна? Что ты будешь здесь делать? Кладбище какое-то...Фу....
-Я не боюсь кладбищ. Говорят, что нужно не мёртвых людей бояться, а живых.
-Тебя эта придурошная Марина сюда позвала?
-Нет. У меня здесь свидание.
-На кладбище? Ну ты даёшь! Лучше бы ты уже в интернете сидела.
-Можно я сама решу где и с кем мне сидеть? Давай. Пока. Не переживай. Если что - я позвоню. Заберёшь?
-Постараюсь.
Я шла вдоль кладбища и думала "И куда мне идти, когда кладбище закончиться? Ну что ты Люда за человек? Вот куда ты сорвалась и зачем? Кто тебя умной назовёт? Когда ты уже нормальной станешь?"
И тут я услышала очень грустную мелодию. Играла скрипка. Звуки шли со стороны кладбища. Я повернула голову. Остановилась. Никого. Но звук, определённо, шёл с кладбища. Забора не было. Я повернулась и пошла на звук.
Юлиус сидел на ограде какой-то могилы. На низеньком столе лежали фрукты и стоял бокал с красным вином. Он не перестал играть и даже не махнул мне головой. Он смотрел куда-то вдаль. Я села на лавочку, возле столика и положила в рот пару виноградин. Он играл долго. Грусть и плачь переходили в пляс, и опять грусть , и опять плачь. Я, кажется, поняла что он хотел. Он не хотел подарить мне разговоры. Нам не о чем было говорить. Он дарил мне музыку. На этот раз - только мне. Потому что все остальные были мертвы.
Наступил какой-то момент, когда я "ушла". Я перестала его замечать, ощущать его присутствие рядом с собой. Да я и саму себя перестала ощущать. Я знала, что я - это я. И что там, на заборе - он. Знала, но не чувствовала. Но, мне казалось, что ожило всё вокруг. Природа - она живая. Она слушает, дышит, чувствует. Я осознавала, что это ни я такая "умная", это она меня впустила. Это не я могу её ощутить. Это она разрешила мне подсмотреть.
В голове замелькали тысячи историй. Одна невероятнее другой. И это не я их выдумываю. Это то, что вокруг меня ожило - вдруг заговорило. А я, почему-то, стала это и понимать и слышать. Я, оказалась, как Алиса, в зазеркалье.
Стало темнеть. Юлиус положил скрипку и сел напротив. Достал бутылку вина и наполнил бокал.
-Здравствуй, странная женщина, - сказал он. Казалось, что с его голосом сказка исчезла.
- Привет. Дай мне свои руки.
Он протянул ладони. Я взяла их в свои. Ладонь была грубой. Шершавой. Было не понятно, как эти руки могут издавать такие звуки? Звуки, которые оживляют даже кладбище.
-Юлиус, ты гений. И поверь, я ни разу в жизни никому не говорила таких слов. И уж тем более не встречалась на кладбище. Спасибо тебе. Я не помню, когда у тебя это просила. Может быть ты умеешь читать мысли? Даже не сформировавшиеся. Но это всё - выше моих ожиданий.
-Сначала я играл то, что чувствовал сам. Я хотел перейти на твои чувства. Я думал, что смогу их прочитать на твоём лице, жестах. Но лица не было. Ты словно куда-то ушла. Как на море. Тело есть, а тебя нет. Ты везде. И я играл то, что видел вокруг. Мне кажется, что ты меня понимаешь.
-Да. Я понимаю тебя. Но, если бы нас кто-то сейчас услышал, то сказал бы, что мы оба сбежали с дурдома.
-Ты замёрзла?
-Ну, теперь, когда "спустилась на землю", понимаю, что замёрзла.
-Я снял, здесь, в лесу, частный домик на пару дней.
-Сказка продолжается?
Мы сидели за грубым столом и ели такую же грубую пищу. Картошка в мундирах, сало и малосольные огурцы. Вспоминали море. Нет, не людей, которые там были, а именно море и всё, что его окружало. Всё, кроме людей. На душе было тепло и уютно.
-Знаешь, мне иногда кажется, что я хотел тебя найти, что бы задать один единственный вопрос. Но, наверное, я не имею права спрашивать.
-Пользуйся моментом. Сегодня я отвечу на любой вопрос.
-Ты, наверное, не помнишь. Это было в конце лета. Ты сидела всё на той же лодке и смотрела на "млечный путь". У тебя было такое странное выражение лица. Дул ветер, а ты была в одном маленьком, тоненьком, белом сарафане. Хотелось подойти, накинуть что-то тёплое. Согреть. Но я понимал, что ты не чувствуешь холода. Было опять такое ощущение, что ты - это не ты. Хотелось убедиться - ты настоящая? Хотя я понимал, что настоящая. Я тогда бросил бар и подполз к тебе по песку. Я боялся, что ты заметишь меня. Но ты была так далеко! И тогда я увидел, что ты плачешь. Меня опять поразило. Как можно плакать совершенно беззвучно? Никаких движений, как мумия, только крупные слёзы на щеках. Мне иногда это даже сниться. И даже во сне я спрашиваю "что ты там увидела?"
-Юлиус, я такая чокнутая. Я могу такого на представлять, что ни на какие "уши не натянешь". Мне нужно фантастику писать, а не накладные.
-Нет. С таким лицом не представляют. С таким лицом - видят. Видят то, что другим не дано.
-А знаешь, я помню этот вечер. Правда. Потому что я плакала, глядя на млечный путь, всего лишь один раз. Мне тогда показалось, что он словно продолжается. Уходит дальше в небо. И я иду по этому пути всё дальше и дальше. Я, вдруг, показалась себе такой ничтожной и гадкой. И вся наша планета - то же. Словно в грязном коконе. И он сжимается. Как удав сжимает свою жертву. Мне стало страшно. Очень страшно. Я не могла даже пошевелиться. И тогда потекли слёзы. Я их чувствовала. Я стала просить прощение. Мысленно. Но я не знала за что прошу и у кого. А потом, дома, я написала целую поэму. У меня так бывает. Найдёт что-то и будет мучить, пока не напишу. Тогда проходит. Чокнутая, да?
-Просто чудо. Чудо, застрявшее в каменных джунглях и человеческих слабостях.
-Которое хочет быть как все, но делает только хуже себе. Для того, что бы быть как все, нужно мыслить как все, чувствовать, а не подражать. А как так чувствовать, если чувствуешь по другому?
-Поэтому ты всегда одна?
-Да нет. Я редко бываю одна. За исключением последних пару лет. Но я люблю одиночество. Люди меня, иногда, раздражают гораздо больше. Я от них устаю. Я могу их просто не замечать. Но тогда мне говорят, что я высокомерная.
-Ну а как же ещё себя вести с напыщенными идиотами?
-Двое высокомерных сумасшедших! - Засмеялась я кусаю огурец. И тут же морщась от боли в зубах. Чёрт! Я так их и не доделала.
-Я, наверное, должен признаться в одном грехе.
-О! Юлиус! Да ты святой! У тебя только один грех?
-Я не совсем правильно выразился. Я знаю, что ты пишешь стихи, рассказы.
-Интересно. Кто тебе это сказал?
-Я подслушивал.
-Подслушивал?
-Да. Я слышал как ты их читала Марине. Она просила тебя и ты читала. У вас всегда было открыто окно. Я сидел под окном и слушал.
-Почему-то я на тебя не сержусь. И что тебе больше всего понравилось?
-Не знаю. Всё. И про скульптора, и про грех, и про волчицу, и про колдуна и про Седого...правда - всё.
-И ты всё это слушал до самого конца?
-Конечно.Только не всё было чётко слышно.
-А хочешь, я тебе почитаю и тебе не нужно будет подслушивать?
-Очень хочу.
-Ну должна же я тебя хоть чем-то отблагодарить.
Заснули мы под утро. Юлиус даже не пытался "приставать". Ну, а я - тем более. Нас связывало что-то другое. И это "что-то" было больше обычного, как говорит молодёжь - траходрома. Он только спросил
-Я всегда чувствую, когда у женщины нет мужчины, но она его хочет. Почему у тебя нет мужчины? И тогда тоже не было"
-Ну, мне никогда не было трудно найти мужчину. Но мне не нужен просто мужчина. Я даже не буду говорить, что мне нужен любимый мужчина. В наше время это даже звучит глупо. Но, хотя бы тянуть меня к нему должно? Не к постели, хотя это то же не мало важно. А к нему вообще. В целом. Понимаешь? Вот мне с тобой хорошо. Но, как к мужчине, меня к тебе не тянет. Я могу, но я не хочу. Зачем мне мужчина которого я не хочу?
Я проснулась в обед. Юлиус сделал на костре зайца. Он облепил его глиной и как-то сделал. Я не видела. Меня разбудил запах мяса. И я поняла, что дико хочу есть. Я хочу мяса.
-Юлиус, ты что, сам его поймал?
-Нет. Купил у охотников. Случайно.
А потом мы гуляли по лесу. Он шёл за мной и играл. Играл весело и задорно. Мы швырялись листьями и даже валились в них, глядя на небо. Когда я пришла домой, то подумала, что напишу красивый стих или рассказ. Ведь я получила столько позитива. Но стих оказался грустным. Юлиус улетел. Как всегда. Он неизвестно откуда пришёл и неизвестно куда ушёл. Но он дал понять, что уходит навсегда. На прощание я поцеловала его руки и ещё раз назвала его гением. Человеком, который может в вести в нирвану без всякой йоги; одним смычком и собственным желанием. Жалела ли я о том, что он уехал? Могла ли его остановить? Наверное могла остановить. Но я не чувствовала, что мне это нужно. Нет, я не жалела о том, что он уехал. Но я была ему так благодарна!!!!!