Генофонд

ГЕНОФОНД. 
      Автор произведения - Александра Рудэн.( Раннее - Полевая Алла Владимировна), 04.07.47. пенсионерка г. Тюмень 2014г.

Зоя, незамужняя девятнадцатилетняя девушка долго всматривалась в зеркало. Свое лицо ей никогда не нравилось. Глаза маленькие, как черные пуговицы, рот маленький и узкий, а овал лица у нее круглый, как луна в полнолуние. Внешность ей досталось от любимого папочки, интеллигентного анта с историческими корнями от шамана. А от мамы,  должно быть, ей достаться нрав донской казачки? Она всегда полагала, что адская смесь таких генов, которыми ее наделили родители, дает пространству великому счастью в любви или наоборот, к унылому невезению. Первое отсутствовало, а второе ее преследовало и мешало жить. Внешний вид, не позволял ей делать резкие суждения или отстаивать свою правоту в чем – то, и поэтому мамины гены у нее не дремали, а спали крепким сном.
Екатерина, мать Зои, женщина с крупным бюстом, всю свою трудовую жизнь работала водителем автобуса. Катя не стеснялась в выражении и могла свое мнение всегда отстоять, за что ее уважали работники автопарка. Но, когда она возвращалась домой, то нрав казачки оставляла в водительской кабине. Дома она была любящей женой и заботливой мамой. Когда Зоя училась в техникуме, то Екатерина волновалась над тем, чтобы дочь ее из местных «мерзавцев» не испоганил. И она строго следила за жизнью дочери. Но, когда Зоя закончила учиться в техникуме, мать стала волноваться по другой причине - парней у дочери не было. Вечерами она гнала Зою сходить к подругам или на дискотеку. Та, отмахивалась от нее, как от назойливой мухи/ и по вечерам плела бисером разные диковинки, утром шла на работу в магазин, где работала товароведом. Шел в ту пору Зое уже двадцатый год. Маленькая ростом и худенькая, Зоя походила на девочку подростка, но никак - на молодую девушку. Она была пропорционально сложена. Этакий – эталон изящности с размерами семьдесят – сорок – семьдесят при росте метр пятьдесят пять. Екатерина недоумевала и часто спрашивала себя, почему эту «красотку» не видят мужчины.
«Если бы не это блинное лицо, то мою дочь можно сделать моделью. Как бы мне ее замуж выдать? А то завянет эта красота в доме, сидя у окна», - думала Екатерина, тревожась за свою дочь.
Отец Зои, после окончания строительного техникума, работал чертежником в проектном институте. Он был замкнутым и молчаливым человеком и то, что дочь его не востребована женихами, его мало тревожило. «Она, ведь похожа на антейку, и поэтому в городе ей трудно найти пару.  Там, в родной тайге природа располагает объединиться мужчине и женщине быстрее, чем в городе, где везде стоят ограничения. Ничего, поломается Екатерина и отпустит дочь в урман. Нужно нам с дочерью терпеливо ждать», - думал Виктор Петрович. С женой он выяснил давно, почему она не признает его родственников из далекого урмана и поэтому ссориться у них не было причин. Катя не пускала дочь с отцом к его родственникам, которых она называла «все на одно лицо». Виктор смирился с решением жены, и последние годы только и сообщал ей о том, что скоро у него отпуск, и он уедет в урман к своим родным и далеким братьям.  О том, что его дочь уже давно засиделась в девках, он уныло усмехался в усы, ничего не отвечая на причитания жены. Зоя, тайно от отца, молилась иконе и просила Бога послать ей любовь. Бог не торопился с ответом, как будто забывал о ней, или давал ей урок Большого терпения и Долгого ожидания. Негласно он говорил ей о том, что в ожидании может зародиться семя надежды, а потом придет желанный жених. Зоя знала то, что ожидание имеет в себе магнит, рано или поздно магнитное поле, созданное вокруг нее притянет то, что она желает. Однажды поздним вечером к ним в гости пришел ант, по имени Борис Трофимович, далекий родственник Виктора Петровича, в дорогом твидовом костюме и в кожаных ботинках. На улице стояло лето, но анту такой весенний наряд был по душе, так как он был у него единственный на случай торжества. Екатерина, скрипя сердцем приняла гостя, который к тому же был председателем антейской общины в городе. Он был грамотным человеком, так считали все анты, потому, что он закончил бухгалтерские курсы. Борис четко знал о том, кто из антов ему должен и кому он не доплатил за рыбу или зверя. Все цифры расхода и прихода он держал в памяти. А для бумажного отчета он нанял экономиста с высшим образованием. Борис Трофимович не был «румын с нагайкой», он был хозяином, который радел за своих соплеменников и не давал их в обиду. Но Екатерина его не любила за его мутный взгляд, прикованный к ее груди. «И этот туда же», так она его назвала, когда речь заходила с мужем о Борисе. Видя, как муж засуетился, принимая гостя, Катя решила его поддержать. Время было для ужина, и она накрыла стол в маленькой кухне. Борис никогда не приходил с пустыми руками. И на этот раз, он привез дары из урмана от родственников Виктора. Большая сетка с рыбой муксун, осталась лежать у порога квартиры. Екатерина перенесла ее ванную и решила, что позже засолит эту рыбу. А пока она выставляла еду из холодильника. Борис из кармана пиджака вытащил семьсот граммовую бутылку коньяка и с громким звуком поставил его на стол. Он желал, чтобы Екатерина отвернулась от плиты и увидела какой к ней щедрый гость пришел. Зоя оторвала взгляд от зеркала и решила примкнуться к семье. Она зашла в кухню.
- О, Зоечка, радость ты наша и надежда наша. Вся в бабку пошла, а та, была первой красавицей урмана.
Екатерина от негодования услышанного зафыркала, садясь за стол.
- Зойка ни на кого не похожа. Только сама на себя.
Борис пожал плечами и стал им рассказывать о жизни антов в тайге, то и дело заглядывал Зое в глаза и изредка останавливал взгляд на груди Екатерины. Обеих дам пристальный взгляд гостя развеселил и через некоторое время они уже дружно болтали о молодежи в городе, о тайге, о проблемах антов. Они засиделись за столом до ночи. Когда заговорили о политике, то Зое стало скучно и она решила уйти. Зоя уходила из кухни, она услышала, как Борис Трофимович спросил отца:
- Витя, ты сказал Екатерине, что мы скоро пришлем сватов?
- Нет. Скажи сам ей об этом, - с испугом попросил Виктор.
- В общем Катя – так. У вас товар, а у нас купец. У нас соболь, а у вас дама. Соболь моложе Зои на три года. Возраст женщины для нас никогда не имел значение.
-  А, мы никуда не спешим. Товар наш образованный и не залежалый. Так что извините, - сказала Катя и поперхнулась картошкой.
- Это так. Но и без паспорта Зоя антейка. Катя, пойдет внук или внучка, прибавка в вашу маленькую семью. Подумай.... Представляешь, антейка с такой грудью, как у тебя, зад тощий. Ей цены не будет. Ты у нас в почете будешь, как бабушка. Соглашайся.
- Нет и еще раз нет, - громко, почти кричала Екатерина. – Да у меня на родине от такой экзотики, как Зоя, женихи в очередь стоять будут. Нет. Вон, в прошлый раз ездили в гости к моей родне, на Дон. Так дед Сенька сказал мне, что Зоя - писанная красавица. У него внук есть Матвей, уже институт оканчивает, так он с Зои глаз не сводил. Спасибо за честь, но у нас другие планы.
- Ты не спеши с выводами. Рудольф красивый парень, на него девки городские засматриваются. К тому же он племянник писателя Геннадия Люкова. Не слышала о таком? А он в Москве живет. Обещал на свадьбу племяннику «Волгу» подарить. И я со своей стороны, что – то наскребу в виде слитка золота. Помнишь, Виктор, как мы детьми были и нашли в тайге каторжника мертвого с рюкзаком камней. Один я украл и спрятал под молодой кедр. Ну и вымахал этот кедр – исполин. Целый рюкзак таких камней было. Все остальные камни милиция отобрала.
- Помню. То геолог был, а не каторжанин. Потом учительница сказала, что эти камни упали с неба. Метеорит. радиоактивные они были. Не надо нам этого камня. Ты лучше в городе квартиру им сделай, - попросил пьяненький Виктор у Бориса.
 - Квартиру, значит - квартиру. Шаман ведает тем камнем. Значит не надо будет договариваться, чтобы он отдал. В запаснике есть соболя. Решим вопрос с однокомнатной квартирой, для начала. Свадьбу сделаем в городе, шикарную, а дома с медведем и настоящим шаманом, с телевидением и гостей иностранных позовем.
Зоя стояла в маленьком коридорчике и слушала разговор. Ей очень хотелось выйти замуж, но не за анта. Она вспомнила Матвея, который по «пьяной лавочке», выйдя из – за стола поволок ее на сеновал. Свадьба пела и плясала, даже Екатерина не заметила отсутствие малолетней дочери за столом. Тогда, спас ее дед Сенька, который отдыхал на сене. Он сказал внуку, что, мол, проткнёт ему вилами бок, если тот снимет с Зойки трусы.
- Все должно быть, как у людей. Нравится она тебе, иди и проси руки у ее родителей, прямо сейчас.
Угроза подействовала на внука. Матвей отпустил Зойку и сказал:
-  Иди отсюда. Ты чего дед размахивался вилами, это я так, по пьянке.  Посмотри на ее рожу. Да я согласен на ее матери женится, а не на ней.
Гадко и сейчас вспоминать Зое о тех минутах. И некоторое время она ненавидела свою мать за ее круглые бока. Боль ушла, а неприятный осадок остался от первого увлечения парнем.
- А имя у него немецкое или еврейское? - с недоумением спросила Екатерина.
- Немецкое. Приезжал тогда в стойбище Геннадий с немецкой делегацией. Через год у нас много малышей родилось.  Да, все чертяки – рыжие. Мать Рудольфа и назвала его таким именем. Может быть, отца Рудольфом звали. Шаман учет всему ведет. У него спросить нужно, как того немца звали, что в нашем чуме жил. Давно это было.
- Рудольф тоже,  рыжий? – многозначительно спросила Екатерина.
- На солнце рыжий и с белой кожей. Умные ребятишки пошли от того немца. Один у меня таксистом работает в городе, а…
«Рыжий, это уже не ант. Может быть, мне выйти за него замуж назло красавицам по работе», - лихорадочно думала Зоя.
- А папа у Рудольфа известен?
- Трое немцев тогда приезжало по договору на нашу солонину из муксунов. Ох и увезли они тогда вместо рыбы пушнину, до сих пор наверное шубы из соболей носят. Не важно, антейка родила, значит он наш. Рудольф, мы его Радиком зовем, он вырос на мясе из тайги и на рыбе из озер. Недавно он с отцом и младшими братьями завалил на охоте медведя. Настоящий ант.
- Каким отцом? Ты же говорил, что немец уехал в Германию, - допрашивала с пристрастием Бориса, пьяненькая Катя.
- Ая вышла замуж за брата Виктора. Ты чего не рассказывал Кате? – спросил Борис, толкая Виктора в локоть.
- Забыл.
- Имена то какие Ая, Рудольф.
- Ая, дочь геолога или татарина…
- Ну, хватит, - спохватилась Екатерина и она рассердилась сама на себя за то, что обратила свой взор в Большой Урман. – Я свою дочь за кого попало не одам замуж. Ты чего молчишь, Виктор?
- Слушаю.
- Меня не слушать нужно, а говорить, чтобы Борис понял, что свою девочку мы выдадим замуж, только за славянина. Вон у нее в техникуме, парень хотел сватать Зою. Мы согласия не дали. Слишком бедная семья у парня.
Зоя слышала о том, как мама придумает истории на ходу, усмехнулась. Это правда, в их группе был один мальчик, но он принадлежал самой красивой девочке. На выпускной вечер его девушка пришла с неизвестным мальчиком. Видя, как мальчик из группы страдает, Зоя подошла к нему.
- Не переживай так сильно, она не достойна тебя. Ты еще найдешь себе хорошую девочку.
Мальчик со злом ответил:
-Тебя, что ли? Иди в чум, там твое место.
Вспоминая этот разговор на выпускном балу, Зоя часто задышала и тихо всплакнула, закусывая губы зубами. «Почему меня так часто обижают? А может быть,  я антейка, самая настоящая, если фигурой и лицом я похожа на папин род. Чего уж тут выбирать?», - подумала Зоя и с этими мыслями зашла в кухню.
- Присылайте сватов, дядя Боря. Я выйду замуж за Радика.
- Я знал, что ты умная девочка. Вот и поладили. Готовьтесь к свадьбе.
- Зоя, - умоляюще произнесла мать, но увидев заплаканные глаза дочери, замолчала.
 В кухне наступила тишина.
- О, в эту минуту поп родился, - сказал Борис.
- Мент, - тихо сказал Виктор.
- Зоя, ты не видела жениха, а за него замуж собралась? – возмутилась Катя.
 - Мне достаточно, что он рыжий.
- Давайте перенесем разговор на завтра. Зоя расстроена.
Молчавший до этого времени муж, строго сказал Екатерине:
- Отстань от дочери. За меня замуж выходила, никого не спрашивала из родителей. Присылай Борис сватов и будем назначать день свадьбы.
Борис вытащил из нагрудного кармана пиджака приготовленные бланки из загса.
- Уже сватовство состоялось. Я и есть главный сват. Завтра отвезу эти бланки в загс, а через месяц и свадьбу сыграем. Заполняй Зоя бланк.
Месяц, который был отведен для молодоженов, проходил быстро, заполняясь делами в подготовке к свадьбе. Мать несколько раз говорила с Зоей о том, что без любви нельзя выходить замуж. Зоя молчала и уходила в другую комнату, подальше от разговора. Тогда, Екатерина сняв с себя золотую цепочку с кулоном, побежала в загс. Заведующая загсом, выслушав ее страстный монолог, сочувственно кивала головой в знак согласия с ней, но не чем не хотела ей помогать. Тогда, Екатерина положила на стол в конверте золотую цепочку и попросила не ставить печать о замужестве в паспорт Зои. Наморщив лоб и заглянув в конверт, заведующая загсом согласилась, правой рукой отправила конверт в открытый ящик стола. Катя еще не знала, зачем она попросила ее не ставить печать, но знала, что это действие – на всякий случай.
День свадьбы приближался. Зоя объявила своим подругам по работе и по учебе в техникуме о своем замужестве и пригласила их на свадьбу. Погулять в ресторане, да еще под телевизионной камерой, согласились те, которые ее не замечали в техникуме. А потом долго обсуждали девочки замужество Зои и завидовали ей.
Зоя увидела жениха только в день свадьбы. Радик оказался невысоким и крепко сложенным молодым человеком. Одет он был в черный костюм и белоснежную рубашку с белой бабочкой на шее, что обрадовало Екатерину, так как он не был похож на анта. Молодоженам подарили однокомнатную квартиру в городе от жителей урмана. Писатель Люков на блюдечке с голубой каемочкой, преподнёс ключи от машины, которая стояла у ресторана, перевязанная бантами и блестела, отливаясь вишневым соком на солнце. Были иностранные гости на свадьбе. Их привез писатель. Ганс, белобрысый высокий мужчина, лет двадцати семи, собиратель сказаний об угорском народе и не молодая белокурая Анна, его переводчица. Ганс увидел невесту и обомлел от северной красоты на фоне белого, как у принцессы платья. Он что – то спросил у Анны, и та ему погрозила пальчиком. «Какой красивый мужчина, этот немец. Жаль, что не мне он принадлежит, а этой переводчице. Она может выбирать, так как похожа на куклу, а я – нет», - подумала Зоя об Анне.
После культурной свадьбы антов, которую передавали по телевидению, Радик спросил у жены.
- Ты пробованная?
- Нет. А ты? – зарделась Зоя.
 - Я же мужчина, мне можно.
Потом Зоя видела, что Радик, о чем – то разговаривает с Борисом. К ним присоединился Писатель. Тот остался недоволен Борисом, и взяв Радика за руку, отвел в сторону.
К Зое подбежали подруги.
- И квартира и машина, и красивый муж, - повезло тебе Зоя.                Зоя улыбалась в ответ. К ней подошла заплаканная Екатерина и девочки упорхнули танцевать.
- Зоя, в квартире мы новый ковер постелили.  Диван поставили. Вернетесь из урмана, пойдем выберем новый кухонный гарнитур. Как ты? Муж понравился тебе?
- Понравился, только он чужой мне.
- Ничего - это поправимо. Через ночь станете родными. Зоя, а где паспорт твой?
-У Радика. Вот, он подходит к нам. Радик покажи маме паспорт, а то она не верит, что я вышла замуж.
 - Конечно.
Радик достал паспорт и отдал Екатерине. Кто – то его позвал из родственников.
- Я сейчас.
Екатерина посмотрела на страницу, где отмечает загс на вопрос замужества. Страница была чистой. «Не подвела меня заведующая загсом», - подумала Катя и потерла рукой шею, где, когда – то весела цепочка с кулоном. Подошли к ним девочки и Катя незаметно для всех положила дочкин паспорт  в свою сумочку. Девчонки снова куда – то убежали, мама сказала дочери:
- Ой, Зойка, Зойка, чует мое сердце, не надо было бы выходить замуж за Радика, молод он. Всего шестнадцать лет. Съездили бы еще раз на Дон, а там и смотри, внук деда Сеньки институт окончил бы, к тому времени. Может быть, сложились что – то у вас?
- Ты ничего не знаешь. Он хотел меня изнасиловать на свадьбе соседей. Дед Сенька помешал. А потом мое лицо ему рылом показалось.
- Да ты что? Почему не рассказала. Я ему зенки - то выковыряла бы.  Враз бы, еще тогда женился на тебе.
- Не надо мне такого счастья. У меня рыло и у Радика тоже рыло, только рыжее. Вот мы и пара.
Екатерина горько заплакала.
- Не плачь, мама – все будет нормально. Если бы ты меня родила от красавчика артиста, то лицо у меня было другое. Ой, прости меня. Это моя шутка. Вытри лицо и иди к гостям. Все нормально. Радик мне нравиться.
К ним подошел бледный отец.
- Устал я почему- то. Много именитых гостей и немец. Гансом зовут. Пьет водку, как русский. Да, забыл сказать, Зоя ночует у нас дома.
- Почему, - взволновано, спросила Катя.
- По антейски, это не свадьба. Свадьба будет в урмане. Завтра жених и невеста поедут в урман.
- А, мы?
 - Мы с тобой свадьбу отгуляли, пусть все будет по – антейски. Там и первая ночь у них пройдет.
- Ой, что – то не нравиться мне это.
- Перестань, Это же хорошо.
На следующий день на вертолетной площадке собралось много народа. Европейский Ганс возвышался над толпой низкорослых антов.
- А, ему зачем лететь в урман? - спросила Екатерина у Бориса, указывая пальцем на немца. – Мы же не летим.  Глянь, камерой всех снимает. Что – то долго он держит внимание на Зойке.
- Кхи – кхи. Я только завтра полечу. Писатель тоже не летит. А немец почетный гость. Фильм о антах снимает. Да и девушка с ним, переводчица. Не волнуйся.
Вертолётчик объявил посадку.
- Шевелитесь, побыстрее. Вы не на охоте, что ждете, что белка повернется к вам левым глазом. Вертолет ждать вас не будет. Улетит без вас.
 Анты побежали на посадку, как по команде.
К Зое подошел Радик. Он поздоровался с ее родителями.
- Попрощалась, пошли.
 Мать кинулась обнимать дочь, плача и причитая.
- Не волнуйтесь. Она моя жена и я уже несу ответственность за нее.
Зоя с Радиком побежали к вертолету. Заработали винты и вертолет стал подниматься. Екатерина стояла, прижавшись к мужу. А потом, ее что – то пронзило внутри, как будто что – то полоснуло по сердцу, и она побежала по вертолетному полю, крича:
- Когда вас ждать домой? Когда…
Зоя смотрела через окошко на мать и махала ей рукой, не слыша ничего. В другом окошке было видно лицо старого анта, и он Кате показал большой язык. Екатерина возмутилась выходкой старого анта и кинулась к мужу, требуя от него отчёта, по какой причине ант показал ей язык.
- Потому, что он у нас дурачок, старый Юра. Успокойся, Катя. Скоро они вернуться в свою квартиру и мы будем по вечерам ходить друг другу в гости.
Через три часа вертолет уже приземлялся в центральном урмане. На вертолетной площадке собрались все жители поселка. Молодых отвели в белую юрту. Радик попросил ее не волноваться, так как сейчас придут дети и женщины и переоденут ее в антейские наряды. Увидев страх в глазах жены, Радик ее успокоил.
- Зоя, это маскарад для Ганса, а мы деньги заработаем, снимаясь в его фильме. Сыграем под камеру свадьбу.
- А где наш дом, где мы спать будем?
- В этом чуме, на шкурах. Потом расскажешь городским девчонкам, как здорово здесь было.
Зоя зарделась, предвкушая близость мужа. Позже в чум пришли женщины. Они переодели ее в национальный наряд, сверху надели ряд бус, сплетенных из бисера. Времени до вечера, когда должна пройти церемония свадьбы, было еще много. В чуме было прохладно, а снаружи стояла летняя жара. К ним несколько раз приходил Ганс с Анной, и они снимали на пленку, как наряжают невесту. Дольше по времени он держал камеру на лице Зои и это немного пугало ее, она краснея, смущалась. Зоя отобедала с женщинами вкусной вареной олениной, запивая ее крепким чаем из дикой малины. К чуму прибежали дети и сообщили о том, что шаман ждет невесту возле костра. Женщины взяли ее за руки и повели тропинкой, ведомой только им, к Лабазу. Шаман связал руки жениха и невесты пестрой лентой. Он начал танцевать вокруг костра и бить в бубен, отгонять злых духов, от только – что созданной семьи. Шаман несколько раз обвел молодых вокруг лабаза. Потом он отвязал руку невесты от жениха и пошел по лестнице в лабаз, за ним следовал Радик. Там они оставили ленту  Богам верхнего Мира и получив последнее напутствие, Радик с шаманом выглянули вместе из лабаза.  Спустившись шаман объявил их - мужем и женой, напоив их горьким напитком, для того, чтобы Зоя с первого раза понесла ребенка в чреве.
- Великий Торум с нами, Великий Торум с Радиком и с Зоей, -кричал шаман и бил в бубен.
Анты радостно закричали и стали кружиться по часовой стрелке и взмахами рук, как чайки уволакивали Зою в танец. Они долго танцевали под такт бубна, голова у Зои закружилась и ее подхватили женщины. Пожилая антейка, Венера, вытащила из юбки флакончик с водой и дала выпить Зое. Сознание вернулось к ней и женщины повели Зою и Радика в чум. Голова у Зои продолжалась кружиться и когда муж упал перед ней, то она вскрикнула. Сильный в теле Ганс положил Радика на свои плечи и понес его. Зое помогали идти женщины, она не могла понять причины того, что случилось с ней - не пила спиртного, а ноги ее не могут нести.  Она потеряла сознание, не доходя до чума. Ганс сбросил Радика с плеч, как бревно и подхватил на руки Зою. Он внес  Зою на руках в белый чум, и до утра оттуда не выходил... Возле чума сидела Венера и ее верный пес. Они охраняли иностранца и чужую ему жену.
Целую ночь Зое снились кошмары, как будто бы по ней скачет табун коней и когда она проснулась, то солнце было уже в зените.
Зоя посмотрела на простынь и поняла то, что Радик сделал ее женщиной. Она отыскала среди вороха одежды шорты и кофточку, оделась и вышла из чума. Тело ее ныло и болело. Вокруг чума сидели дети и тыкали пальцем в ее сторону.
- Где Радик?
Дети показали пальцем в сторону леса. Зоя направилась к кустам. Там мирно на земле спал ее муж. Она спросила у детей.
- Когда он успел напиться?
- Со вчерашнего дня. Ты сегодня не чистая, тебе нельзя из чума выходить, - бойко ответила девочка.
- Ты кто?
 - Твоя сестра.
- А, мы все по папе родственники, а теперь еще по мужу, - сказала безразлично Зоя.
С речки шел Ганс с двумя антами. Девочка закричала.
- Как дела, Ганс?
- Зер гут.
- Он сказал, что ты ласковая.
Зоя засмеялась.
- Врешь ты. Он сказал, что у него хорошо идут дела.  Как тебя зовут?
- Катя.
- Мою маму тоже зовут Катей.
- У нас есть три Кати, но не все папины дочки и три Зойки.
- Не велика фантазия у вашего папы. 
 К ним подошла старая антейка по имени Венера.
 - А, ну брысь, а то я Рекса на вас натравлю.
Дети при имени собаки стали разбегаться в разные стороны.
- Ну, как дочка дела, не голодна ли ты? Иди поешь щуки, я ее варила на масле для тебя.
- Кажется я проголодалась. Все болит внутри. Радик такой жадный до любви оказался. Голова трещит, ничего не помню.
- Еще бы, шаман знает, какую настойку и кому давать. Хочешь я принесу настойку из весенних мухоморов, она кисленькая и слабенькая. Два дня поспишь, а потом и Радик к тебе под бок ляжет.  Три дня нельзя, тело у тебя нечистое. Бродит в тебе все, превращаешься в женщину. Поняла?
- Ерунду какую – то говоришь. Мужа нужно в чум доставить. Я подожду мужчин.
- Чего за него боятся – не девица он, под юбку никто ему не полезет, когда он спит.
- Иди, Венера, я подожду мужчин.
Старая Венера побежала к шаману, рассказать о строптивой дочке Виктора, Зойке старшей.
 Шаман почесал свой затылок, а потом вымолвил:
- Да, наберемся мы с ней хлопот, не смотря на ее покорную внешность. Дух противоречия в ней сидит, как у ее мамки. Ну, ничего, маму ее не поломали, так сломим упрямство у ее дочери.  Скажи ей строго, что я не велел ей забирать мужа в чум, а дальше, сама знаешь, что делать. И немцу скажи, чтобы старался на ребенка, а не в свое удовольствие, а то сделаю так, что он больше не захочет видеть женщин.
- Борис сегодня прилетает, он в курсе? А то знаешь, какой у него нрав?
- Когда – то он сам мне это посоветовал, а ему посоветовал Люков э-э-э, как - то слово называется? Забыл, - поморщил старый лоб, шаман. – Едрёное слово какое – то. Не помню я его. В общем, нужно улучшать кровь антов, чтобы следующее поколение не пьянело от водки, чтобы наши женщины быстро не старели. Чтобы дети стучали на компьютере, как я на бубне. Да многое чего можно поменять в крови антов, чтобы не были они дурнее русских и татар. А там и в политику наши люди пойдут. Правда, есть у нас такой политик, мама подсуетилась вовремя, поняла, что родившемся антом, у него будет много шансов быть представителем малочисленного народа, чем башкиром. До сих пор, папу анта его мы не знаем.  Поняла, Венера?
- А, чего не понять. Пустишь к самке оленя с дальних пастбищ и олененок выходит ладный. А свои олени только портят самку.
- На, что намекаешь, старая кошелка?
- Я чего хотела сказать? Не грамотная я, - пролепетала Венера.
 Уже при выходе из юрты шаман ее окликнул.
- Венера, постой. Вспомнил я это слово. Генофонд антов.
 - А, при чем здесь старый Гена. Он глухой, как тетерев и не фурычит его хозяйство давно.
- Эх, серость ты моховая, плесень болотная. Иди уже и не болтай лишнего нигде.
 Старая Венера выскочила из юрты шамана. «Может быть, я и серость, за то не глупая. Никому не сказала о том, что видела этого новоиспеченного шамана в клубе речного порта. Когда это было? Тогда, когда я сбегала из урмана, а мне и пятнадцати лет не было. И чего? Этот шаман фокусы в клубе показывал. А потом, меня вернули в урман и Генка Люков, он тогда ничего не писал, привез его к нам и объявил шаманом. Я умная, сказала бы об этом кому – то, подсыпал бы он мне белого порошка и я не проснулась бы.  Может Зойке рассказать? Родня она мне по Радику. Нет, буду молчать и дальше», -  думала Венера, идя в белую юрту, где спала Зоя. По дороге она заскочила в свой чум. Наложила варенную рыбу в большую металлическую тарелку, достала из нижней юбки пакетик с сухим порошком, понюхала его.
- Фу, медведем дохлым воняет.
 Венера порошок потолкла с другими травами и приправой, посыпала рыбу.
- Пусть не спит, а дремлет.  Пусть видит все, что происходит с ней. Мне не давали порошка в первую брачную ночь. Муж тогда сказал мне: «Твою нечистую кровь выгонит мой старший брат. Через три дня вернусь с охоты и тогда будем мы вместе».
Ей тогда было четырнадцать лет и она хорошо знала этот ритуал. Смиренно принимала ласки старого брата мужа, а потом сбежала в город, устроилась разнорабочей в порт. Там нашел ее муж и вернул домой. Брат мужа простил ее, и когда муж был на охоте, то он приносил большую рыбешку, и они ужинали вместе. Она от него родила сына, так как муж в ту пору на всю зиму ушел в тайгу. Ребенок был общим двух семей и никогда жена брата мужа не обижала ее сына. А когда в тайге умер ее муж, то брат мужа забрал ее к себе жить с сыном и жена брата не спорила. Это был обычай древних антов. Зойке не повезло, уедет этот немец и никто за нее не заступиться в урмане, если она провиниться перед мужем. Должен родственник очистить от дурной крови Зою, а не чужой человек. Но, Борис и шаман решили по - другому. Не буду все сыпать ей, пусть окунется сразу в нашу жизнь. Дальше, если она понравиться кому – то, то будут у нее почетные гости и по требованию мужа,  и она не вправе будет отказать никому. Пусть Зоя поймет, кто у нее был первым мужчиной, - шептала Венера.
И с этими мыслями она вышла из чума, неся тарелку с рыбой перед собой.
- Зоя, пошли в чум. Рекс покараулит Радика.  Рекс лежать и охранять, - приказала Венера собаке. - Пошли и поешь, скоро рыбаки приедут с рыбалки, занесут его  к тебе,  в чум, - обманывала Венера молодую женщину.
 - Он же голодный.
- Сонного человека не накормишь. Ты же не всю рыбу съешь, останется и ему.
Зоя поднялась с земли и они  пошли к чуму.
Над головой у них пролетел вертолет.
- Это Борис прилетел. Его вертолет.
 - Может быть,  папа и мама прилетели?
- Вертолет полетел на дальний урман и не скоро сядет у нас. Покушаешь, отдохнешь и пойдем к вертолету. Тебе настой с ромашкой сварю и травки волшебной добавлю, для скорого зачатия ребенка.
- Мы не будем спешить заказывать ребенка, год проживем для себя.
- Милая моя, детей не заказывают, как сахар в лавке. Детей Бог посылает и ему виднее, готова ли ты стать матерью или нет. Так что не планируй. Скоро сама будешь огонь разводить и меня угощать.
- Мы уедим в город жить, - сказала Зоя.
Венера ничего не ответила, вышла из чума, а когда зашла, то увидела спящую Зою на шкурах. Она прикрыла ее новым стеганным одеялом.
- Маму захотела увидеть. Кто тебе ее привезет?
Побывав на далеких пастбищах, поговорив со старейшими антами, Борис Трофимович прилетел в Большой урман. Его встречали все жители урмана. Среди них был шаман и Большой Ганс с переводчицей. Переводчица подошла к Борису Трофимовичу.
 - Поговорить нужно, наедине.
Борис почувствовал, что – то недоброе в голосе Анны, ответил ей с уважением.
- Простите меня, по обычаю я должен сначала поговорить со старейшими, а потом с шаманом, а потом с гостями и со всеми остальными.
- Мы ждем Вас у себя. Не вздумайте улететь без разговора с нами, -строго сказала Анна.
- Хорошо. Вертолеты ночью не летают.
- У нас в Москве они летают.
- Я не улечу, это точно. Извините.
 Борис взял за рукав шамана, прошептал:
- Пошли.
 До чума они шли молча. Сзади них шла толпа. Шаман повернулся и все замерли на месте. Никто не смел двинуться, даже дети притихли. Все почувствовали, что шаман не в настроении. Они зашли в чум и Борис сел на шкуры.
- Хоть бы стул себе купил. Стол есть, а стульев нет.
- Будем Зойке мебель заказывать, куплю и себе два стула за счет тебя.
- За счет Люкова. Что стряслось с переводчицей?
- Приходили они ко мне. Говорит, что мы Ганса обманули. Не сказали ему о том, что Зоя имеет в себе грешную пленку.
- А ты, что, первым его запустил? Мы договорились, что первый будет дядя Радика, а потом и гостю можно предложить.
 - Оно – то так. Но, я решил не портит генофонд стариком. Посмотри, какие у Ганса мускулы на ногах. Побоялся того, что тогда бы не было места для детей Ганса в чреве Зои. Прости меня.
- Теперь ничего не исправить. Нужно выкрутиться перед Гансом. Он что, не соображал, что девушка к нему сразу попала, а не к мужу.
- Я ей, тоже, об этом сказал. А она свое твердит, что мол в Европе не женятся сразу, а поживут немного вместе, а потом решают, нужны ли они друг другу. Он думал о том, что Радик давно был первым у Зои.
 - Европа – где она?  Будет вякать, пришью ему изнасилование и весь Север в этом подтвердит. Все старейшие подпишут такое заявление, потому, что первым не может быть чужак. И тебе наука – не ломай традиции.
 - Что делать нам с Гансом? Он не хочет второй раз идти к Зойке.
-  Зойка уверена в том, что с мужем спала?
- Обижаешь. Может быть, его припугнуть наведенной порчей на его личное хозяйство, что растет ниже пояса.
- Ты чего, совсем ку – ку. По блину ему твоя порча. Мозоль головы нашим землякам на счет порчи. Тут это не пройдет. Я пошел к гостям, а ты пошамань бубном и страху наведи на гостей. Шучу.
Шаман обиделся, но стал в пакетиках искать травку, чтобы укрепить дух Бориса с гостями. Он в костер забросил травку, пошел дым,  и шаман забил в бубен.
От услышанного звука бубна Ганс вздрогнул.
- Как жутко и зловеще звучит бубен.
- Ганс, это народный инструмент антов и не более. Завтра улетим в город, а потом в Москву, а потом – домой и забудем обо всем.
- Чувствую себя негодяем. Я обесчестил ее.  Что за народ. В такой день быть пьяной и не чувствовать радости от секса.
-  У них секс родственный и порочный.  Забудь.
В чум зашел Борис.
- Мир дому этому.
Ганс стал на немецком языке что - то доказывать Борису.
- Переведи.
 - Ганс утверждает, что у вас не было никакого договора на счет девственницы. Ганс жалуется, что вы его обманули.
 - У меня с ним вообще никакого договора не было. Все претензии к Люкову. Он же его друг. В общем так, что хочешь, то и переводи.  Время у меня нет на церемонии. Знаю, о чем речь пойдет. Предлагаю сделку. Вон, какой он бугай, а у Зойки худые, но крутые бедра, как у мамки ее, так что дитё должно получиться хорошее, тогда -  я не поднимаю вопрос об изнасилование невесты.
- Что? – спросила Анна. – Это же не правда.
- Правд бывает много и у каждого своя. Какую правду человек хочет услышать, такую он и принимает.
- А, какую роль отвели Радику?
 - Пострадавшее лицо. Придумаем что – то. Весь урман подпишет жалобу на Ганса. Это я вас уверяю. И синяки будут на теле Зои – настоящие.
- Я поговорю с Гансом, не знаю согласиться ли он.
- Скажи ему, что судить его будут по нашим законам.
 Анна бегло рассказала Гансу, о чем говорил Борис. Он мотнул головой и сказал «швайн»
 - Понятно, - сказал Борис. – Мне будет лучше, если о нашем урмане узнает весь мир. Может быть,  кто – ни будь пожалеет бедную женщину и пришлет денег на ремонт лодок. Мне на его имя- тьфу. Есть негласный указ – улучшить генофонд антов. И мы это будем делать. Лекарства не помогли, чумными анты становятся от них.  Два года назад имели договор с частной аптекой.  Так сказать – эксперимент. А если тебе нужно мое мнение, то я бы не отпустил его до тех пор, пока лодки наши не подремонтирует. За его марки. Ферштейн? То - то и оно, мы, тоже, грамотные.
- Скажи Зое, чтобы она ничего не пила на ночь хмельного. Нет хуже человека, чем хмельная баба.
- Скажу. Умная ты баба. Как я понял, ты уже все решила за него.
- Он не поймет наших законов и поэтому я попытаюсь ему объяснить. Он выдаст чеком на ремонт лодок, и мы улетим. Но, если ты обманешь нас и поднимешь шум после того, как мы уедем, то лучше всю жизнь прячься в тайге. Ферштейн?
- Да. Улетите только после зачатия ребенка.
- Это насилие над человеком. Он даст денег – двойную сумму.
- Подумаю. Утро вечера мудренее. А что у вас за огонек горит в аппаратуре?
- Радио забыли выключить.
Когда ушел Борис, то Анна объяснила Гансу, в какую они нелепую историю попали.
- Тут нет органов власти и нет милиции. Жаловаться некому. Утром выпишешь чек, на сколько он запросит. С этой пленкой он нам еще должен будет. Ганс тебе придется еще раз сходить к Зое, чтобы усыпить его бдительность. Понимаю, неприятно.
- Знаешь, если бы я встретил Зою в Берлине я бы непременно стал ухаживать за ней, а сейчас… Волосы ее пахнут цветами. Схожу на час, чтобы старая антейка видела, что я был у нее. Если спит, то не трону. Начинай собирать вещи. Скоро приду. А сейчас, я пойду к реке. Вода меня успокаивает.
 Анна сложила почти все вещи - свои и Ганса. Решила еще раз послушать кассету. Это их пропуск к свободе в обвинениях Бориса. Вернулся Ганс, положил фотоаппарат и пошел в чум к Зое. Следом вышла и Анна, провожая Ганса. От чума отделилась тень.
- Кто там?
 Старая женщина быстро заковыляла по дороге, и Анна узнала Венеру. Она вернулась в свой чум и увидела, что все вещи на месте.  Венера направилась к шаману, еще с порога она сказала:
- Не пойму. Ты тут или там, Борис.
- Где там?
- В чуме гостей.
- Ах сукины дети, все - таки записали мой голос на магнитофон. Ничего, они у меня не забалуют. Иди отсель Венера, тут мужской разговор.
 Борис пил водку шамана, и на чем свет ругал правительство.
- Что они не знают о том, как трудно нам живется здесь? – спросил шаман.
- Знают и деньги выделяют, а их дробят замы и помы и   Люков, в последнюю очередь. Прокручивает он деньги в банке сына, - сказал Борис.
- Как нам выманить денег у Геннадия?
В проем чума заглянула Венера.
- Сгинь, вонючка болотная. Сгинь нечисть. Чего вернулась?
- Доложить Вам, что Ганс у Зои.
- Не имеет уже значения. Обидели они меня. Ах вы бескрылые птицы, завтра я вам устрою праздник души. Венера, буди вертолетчика. Улетаем сейчас, - сказал Борис. - Радика отправь к охотникам и проследи, чтобы он к Зойке не прикасался. Ганса отпустишь только после того, как Зоя забеременеет. Зою больше не пои своим зельем. Пусть ее никто – не кормит, пусть все зависит у нее от немца и переводчицы. Тех, кормите до отвала. Ганс в силе должен быть. Связи никакой. Через месяц я вернусь сюда из города. Аппаратуру всю украсть. Переводчица нам не товар, но не трогайте ее. Она нам может пригодиться. Все сделаешь, когда я улечу. А если будут сопротивляться, то нечего нам дармоедов держать. Тайга большая. Не по нашей вине шведы пропали, и кто их искал? То – то. Ну приедут раз, сделаем каменные лица. Ничего не знаем. Ушли они к геологам. Может быть, их медведь скушал.
- До этого я думаю не дойдет. Анна умная женщина.
- Дай Бог. А там решим, как нам дальше быть.  Люков поможет нам в Москве.
Спешит уже некуда было, и Анна размышляла:
«Старая Венера не последнюю роль играет при шамане. Шпионит.  Что случилось с этой девочкой, Зоей. Мать русская, кажется ее Катей зовут, отец ант. Разве она не знала обычаи антов? Не хотела знать и поэтому бежала за вертолетом,  предчувствуя беду. Главное вырваться нам отсюда. Катя постоит за своего ребенка и в клочья разорвет того, кто помешает ей в этом. Я в этом не сомневаюсь». Анна вспомнила о том, как писатель Люков смотрел на задницу Ганса и она подумала, правильной ли ориентации этот ант. Но на вечеринке вокруг него порхали молодые девочки из ансамбля «Антейка», и она отогнала эту мысль. Люков присматривался к Гансу, как к племенному бычку.
"Надо мужу позвонить, чтобы встретил нас в Москве со своими ребятами". Уже светало и Анна услышала, как заработали винты вертолета. Она помчалась в  чум  к Зое.
 - Ганс вертолет улетает.
-  Она, как?
 - Поднимем прессу и вызволим девочку. Побежали.
 Они мчались через весь поселок с коробками и рюкзаками.
 - Брось все и аппаратуру. Пленка у тебя?
-  В сумочке.
 - Беги с одной сумочкой, все купим в Москве.                Они выскочили на площадку, но вертолет уже поднялся и полетел в нужное направление.
Ганс бежал за вертолетом и кричал на русском языке:
- Русская швайн. Гад. Пошел на гер.
Анна догнала его.
- Во - первых не гер, а... А во - вторых, внуку барона не стоит так себя вести. На нас смотрят.
- Кто?
- Сосны.
- О черт. – выругался Ганс.
Он опустился возле сосны и тихо сказал:
-  Прости. Что делать будем, Анна?
- Все вопросы будем решать по мирному и соглашаться с ними. Она тебе нравиться Ганс?
- Кажется.
- Вот и дальше будь с ней, а я попытаюсь как – то связаться с мужем.
- Смотри ; Рекс пришел и лег недалеко от нас. Следит за нами. Это смесь немецкой овчарки с кем – то. Немецкие овчарки могут и следить.
- Не глупи, Ганс. Пошли домой.
- Давай закопаем тут пленку, под деревом и перед вылетом ее заберем. Никого же рядом нет, кроме сосен и идиота пса.
Анна села рядом с Гансом, вытащив футлярчик из сумки,  зарыла его  под корни сосны.
- Пошли.
- А, где наша аппаратура?
- Не знаю. Местное население украло. Пойдем к шаману.
По дороге они встретили грязную Катьку, и та спросила у Ганса.
- Не улетел, потому что сестре ребеночка не сделал?
- Катя, кто тебя этому научил?
 - Все взрослые так говорят.
 -  Ты не знаешь, где наши рюкзаки, сумки и аппаратура?
- Ага скажи вам, тогда меня Рекс заест. Шаман его натравит.
 - Что она сказала о шамане? - спросил Ганс.
Анна перевела.
- Им пленка нужна была. Аппаратуру отдадут, вещи вернут.  Не пойдем мы к шаману. Бесполезно. Пошли в чум выспимся, меня уже шатает.
 Поздно вечером к ним в чум пришла Зоя, почти голая, прикрыта пристанью.
- Я за тобой, Ганс. Иначе они вас не отпустят.
- Я что,бык племенной. Вот так, включили и поехали, - ответил Ганс, не зная ее вопроса.
- Переведи ему.
- Понял я и без перевода. Хоть бы сказала, любимый Ганс я тебя жду. Это подзадорило бы меня.
Анна дословно перевела. Зоя повернулась и хотела выти из чума. Гас пытался ее остановить, простыня соскочила с плеч к ногам Зои и они увидели кровавые рубцы на теле молодой женщины.
- Кто тебя так? – спросила Анна.
- Муж, вернусь без него, он изобьет до смерти меня.
- Ганс.
- Конечно, - сказал Ганс и завернул Зою в простынь, поднял ее на руки.
Целый месяц Ганс и Зоя были не разлучными. Днем Анна всегда была с ними, а вечером она шла спать в свой чум. Ее охранял Рекс.  Утром она пошла к шаману.
  - Мне нужно с мужем поговорить.
- Как? Рация у нас не работает. Да вы не волнуйтесь, Анна, муж знает, что вы ушли в тайгу. Вот фото, каждую неделю писатель ему передает все новые фотографии.
-  Кто снимает нас.
- Я снимаю вас на фотоаппарат, и передаю в Москву авиа рейсом. И так же Люков передает фото отцу Ганса в Берлин. Все по уму.
 - Я поняла.               
-   Как только будет связь, пригласим. Отдыхайте, научитесь плести бисером у наших женщин.
Екатерина в доме била муксуном своего мужа.
 - Что происходит. Ни одной записки.
- Было две, я потерял их.
 - Я хочу полететь к дочери. Да кто такой Борис, чтобы запрещал мне. Легок на помине. Топает к нам.   
- Давай, без шума.
 Зашел Борис в квартиру Виктора.
- Боря, ты знаешь, какая я сумасшедшая баба? Сейчас буду бить тебя муксуном. В горле он уже сидит. Все обожрались у меня на работе…
- Тихо - тихо. Я письмо от Зои принес. Не доверил Виктору, а то снова он потеряет его и подарок привез. Это тебе, Виктор бутылка коньяка от зятя, а тебе, Катя шкурки соболя на шапку.
- Дай письмо, басурман.
Катя ушла читать в другую комнату послание дочери.  Вернулась счастливой.
– Зоя пишет, что она с Радиком живёт душа в душу. Что ей нравиться жить в тайге, но скучает за городом и поэтому приедет рожать сюда.  Витя, у нас будут внуки, понимаешь ли ты меня.
- Угу.
- Вот так, Борис, у нас всегда. Ничего не добьешься от него. Спасибо за известие.
- Пойду, проведу Бориса к машине.
- Не волнуйся, старик. Как обещал, сама написала письмо, своей рукой, - сказал Борис, садясь в машину.
- Радик у нее был первым?
- Конечно, как с тобой и договорились, не травмировать  твою дочь. О, твоя Катя в окно смотрит, наверное, что – то заподозрила, - соврал Виктору Борис. - Иди домой, а то она с допросом на улицу выскочит.
Зоя сидела в чуме и плела бисер. Ей помогли дети из урмана. Венера на улице готовила обед. В чум зашли женщины. Они присели возле детей и заговорили с ними. Месяц назад никто не мог зайти в чум до тех пор, пока Зоя не развела огонь. Она вспомнила, как на третий день после свадьбы ее избил муж, потому, что она мало оказывала гостеприимство гостю.
 Шаман сидел возле нее, лежащей на шкурах и шепотом говорил ей:
- Ты антейка. Ты обязана подчиняться нашим законам. Только муж может решить, как ты будешь дальше дышать. Отец твой в городе живет, а наши законы чтит. Приехал в гости, оставь свое семя, чтобы твой народ не вымер.
- Не верю, - прошептали губы Зои.
- Оклемаешься, познакомлю я тебя с его детьми. А сейчас иди к немцу, без него не возвращайся, иначе...
 Зоя стала одевать халатик на побитые плечи. Шаман сдернул ей халат и кинул простынь. Из чума они вышли вместе. Зоя направилась к Гансу, а шаман и Радик направились в тайгу. Они остановились возле деревьев. Из Чума вышел Ганс, неся на руках Зою.
- За что, со мной так нехорошо поступил дядя. Все анты возмущаются и считают Зою прокаженной, так как очистил ее пришлый человек. Охоты не будет, если она останется жить со мной. О великий Торум!
- Не спрашивай Торума за что? А дядя твой мелкая сошка в руках Торума. Вот придет час, и ты узнаешь, за что он так поступил с тобой.
- Знаю, мальчишкой я разорял гнезда, поджег хвост лисицы и выпустил ее на волю.
- Э, никто не знает. Может ты ногой наступил на любимую травинку Великого Торума. Никто не знает свой участи в руках Торума. Вон, думает твой дядя, что он почти Бог, а слабое существо, комар, женщина, букашка может свалить его насмерть. Э, мы все в руках Торума...
Прошел месяц и сейчас она стала в милости у шамана и поэтому у нее часто бывают женщины и дети, а ночь она проводит с гостем Гансом. В чум зашел шаман.
- Зоя, как и обещал познакомить тебя с твоими сестрами. Это твоя кровная родня по отцу.
- Что?
- Это не все его дети. Двое твоих братьев, которым уже по пятнадцать лет, в тайге охотятся.
- Это неправда.
- Правда, - заговорили дети и женщины вокруг Зои.
Одна женщина сказала.
- Зоя, мы ничего не хотим от твоей мамы. Он ее законный муж. Он приезжал в отпуск и был желанным у каждой из нас. Наши мужья ему дарили нас, как гостью, и поэтому у нас нет скандалов, как у русских семьях. Мы никогда не делим мужчину. Виктор, всех своих детей знает и любит их.
 Зоя заплакала. Шаман вышел из чума. К Зое подошла женщина, одетая по - городскому.
- Я, как и ты наполовину антейка. Я приехала из района, ради тебя.  У меня тоже есть ребенок от твоего папы. Муж ант принял его как родного, так как он бесплодный. Я преподаю в школе. Образования нет. Но желание работать с детьми огромное. Учу их макеты делать из палочек, шишек. Из листьев они рисуют картины, и меня ценят на работе. Зоя, я не хуже тебя, и я была воспитана в духе антейской общины. Каждое лето я проводила здесь у родственников папы. Торум дал тебе красивое антейское лицо. Меня - Ниной зовут.
- Не верю. Папа очень любит маму.
- Мы об этом знаем, - сказала Нина. – Он любит твою маму. Но нас так мало. Мужья спиваются и дети у нас рождаются больными. Продолжительность женщины – сорок пять лет, от силы пятьдесят, а у мужчин и того меньше. Если не будет много детей, то наш род переведется. Ты антейка, одна из нас. Теперь, ты нашего рода, и дети твои тоже будут из нашего рода. Посмотри на Ганса. Он крепкий мужчина, мы все тебе завидуем. И ребенок твой будет крепким и крупным. И он родит, когда вырастит, еще крупных детей. Понимаешь ли ты меня?
- Замолчите, мне противно вас слушать.
- Папа приедет в сентябре месяце, и ты сама все узнаешь от него, - сказала маленькая Катя, надувши губки.
«Эта малявка сказала правду, отпуск у папы в сентябре», - подумала Зоя и опустила на грудь голову.
 - Папа знает, что тут происходит? – спросила она.
- Он же ант. Будь ласковой с Гансом, иначе шаман предложит тебе самого плохого родственника Радика или наших мужей. А немца с переводчицей шаман опустит в реку, кормить рыбу.
- Только не это. Я буду ласковой с Гансом.
«Он первый мой мужчина. И не такой страшный. Может быть, он поможет мне сбежать домой», - подумала Зоя.
Екатерина ругала мужа в кухне.
- Позвонил бы Борису, горе ты мое.
- Звонил  он и приветы тебе передал от молодых.
- Вот вырастила дочь, а она не звонит. Муж есть и не нужна ей больше мамка.
- Рация у них поломана, а телефон не работает. Веслом по воде она должна бы простучать тебе, чтобы ты успокоилась?
- Договорился бы с вертолетчиками. Слетал бы.
- Отстань от меня, Екатерина. В сентябре пойду в отпуск и слетаю.
- Замуж Зойка вышла в июне, а сейчас начало августа. Сердца у тебя нет.
- А ты помнишь, как после свадьбы прикатил к нам твой отец с Дона. Так ты мне все жаловалась, чего он засиделся, не дает нам с тобой вволю побарахтаться. Смотри, приеду, а мне дочь тоже скажет такое.
- И то правда. Молодым нельзя мешать. Прости меня, глупую. Как – то скучно стало без дочери.
- Скучно, хочешь я тебе двух дочек брата привезу, почти сиротки они, на одно лицо с Зоей и некогда тебе скучать будет без дочери.
- Еще чего....
… Анна часто стала замечать, что Зоя бегает за чум и опорожняет желудок.
- Что с тобой?
- Тошнит, спасенья нет.
- Значит, ты беременная. Надо идти к шаману.
- Спроси его, теперь отпустит он меня и Радика в город?
Шаман ответил Анне.
- Ну и что? Может быть, съела что – то, прилетит вертолет и привезет какие – то палочки, чтобы проверит ее мочу на беременность. Я палочкам не доверяю. В район нужно ее вести.
Тест показал, что Зоя беременная. Через пару дней ее на вертолете, вместе Радиком и Венерой доставили в поликлинику.
 - Второй месяц пошел. Беременная ты, Зоя. Будешь рожать?
- Да, - в один голос закричали Радик и Венера.
- Тогда, паспорт прошу.
Свой паспорт Радик вытащил и подал врачу.
- Не нашли мы паспорт Зои, потерял я его в суматохе, после свадьбы.
- Ну, знаете…
Венера достала из сумки чёрно-бурую лисицу и сунула в руки доктору.
- Постой у двери, - приказала она медсестре. – Пушистый мех. А еще одну не можете привести для воротника.
- Привезем, когда скажешь, кто родиться у Зои, - ответила Венера.
- Чтобы точно было, привозите ее, когда будет плоду четыре с половинной  месяца.
- Доктор, а у вас есть телефон. Позвольте, порадовать маму.
Венера вся напряглась.
- Есть. Вышка плохо берет. Звони, - сказала доктор и дала сотовый телефон Зое.
- Помни о Гансе, - прошептал Радик и сдавил Зое руку.
Катя вела рейсовый автобус и вдруг зазвонил телефон. Она откинула крышку телефона одной рукой, и увидела незнакомый номер. Поднесла трубку к уху.
 - Алло...
- Мамочка, здравствуй.
- Зоя? Подожди я припаркую к обочине автобус. Где ты?
- Я в районной поликлинике. Мы с Радиком ждем ребенка.
- Что?
- Ты бабушкой станешь.
- Какая радость. А Радик где? Дай ему трубку.
- Ало, это Радик у нас все нормально. К Новому году приедем.
- Спасибо, что позвонили.
Телефон отключился. Катя облегчено вздохнула, зная о том, что дочь ее жива и здорова.
- Простите граждане, что чуть аварию не сделала. Я скоро стану бабушкой.
 Дома, о звонке Зое,  она сообщила Виктору, тот ел суп, не поднимая глаз.
- Угу.
- Вот и хорошо.
 Виктор пришел на следующий день к Борису.
- Встретил я тут земляка. И он мне рассказал о Гансе, - прокричал Виктор и ударил Бориса в лицо.
- Это не я, это Люков так решил. И шаман был против. Ты же знаешь его. Брось, Виктор, ты же знаешь наши обычаи.
- Мы с тобой так не договаривались. А договаривались, что первым мужчиной будет Радик.  Плевать я на обычаи хотел. Не хочу, чтобы моя дочь жила, как я жил. Дурак был, что согласился на эту свадьбу.
- Поздно пить Боржоми, когда почки отвалились. У тебя скоро внук или внучка родится. Обещаю, что до Нового Года они будут жить в городе.
- Смотри. А то я поеду и убью Ганса.
- Поздно, он уже улетел, - соврал ему Борис. - Давай выпьем, Витя. У нас грядут большие переменны. Из нашего управления сделают правительство по управлению коренных народов. Тебя в правительство возьму работать – архитектором. Зою и Радика тут пристроим. Катьку твою не забудем. Деньги от государства будут валом валиться, не успеем за свою жизнь потратить их. От и заживем мы с тобой.
 Зашел охранник и сказал:
- Детей привезли, куда их размещать?
- Как всегда в гостиницу. Да смотри, чтобы не обидел их никто. Пусть Роза всех переоденет.
- Зачем тебе дети? Своих полно.
- Это Люков целую систему придумал, расселения нашей национальности по большим городам. Везде свои люди нужны. Обучает их. Кого на швею – мотористку, кого на повара, кого на шофера, на разные рабочие профессии и устраивает им в городах жизнь. Квартиры им он добивается. Конечно, он гнида, до сих пор не могу выяснить куда он отправил мою племянницу учиться. Но задумка у него хорошая.
Зашла русская секретарь.
- Кофе или чай? - спросила она у Виктора.
- Жанна, сходи в нашу морозильную установку. Все самое лучшее мне в машину положи. Муксун, орешки, тетерев, языки оленьи, бруснику, клюкву.  Как будто хочешь ублажить жену губернатора.  Наша Екатерина покрепче ее будет.
- У вас запеклась кровь на губах, Борис Трофимович, - сказала Жанна, поглядывая с опаской на щуплого Виктора.
- Не обращай внимание, это братский поцелуй, так сказать взасос меня мой земляк поцеловал...
Виктор рассказал жене о переменах в работе Бориса.
- Хватить тебе водить автобус, Екатерина и тебе он найдет работу в правительстве. А Зою возьмет в отдел или секретарем.
- Лучше в отдел. А когда они вернуться?
 - Думаю, к зиме.
Ганс прилетел в Берлин. В его большой квартире было пусто. Прошел год, как от него ушла жена, не могла вытерпеть ритм жизни мужа. Сегодня в Кувейте, а завтра -  в Египте, а потом Украина и так далее в поисках чего – то, чтобы напечатать следующею книгу.
Он сел в кресло и закурил, предался воспоминаниям, так как очень тосковал за Зоей...
… Рекс бегал по поселку с кассетой в зубах. Дети бежали за ним и хотели ухватить за ленту, мотающеюся по земле. Венера остановила Рекса, забрала кассету и понесла ее к шаману.
- Как ее проверить, что это она? Обгрыз ее Рекс.
- Те, были не «она», значит – это она. Выкинь ее в огонь, - сказал Шаман и ушел из юрты.
Венера подержала в руках кассету, а потом спрятала ее в нижнею юбку с большим карманом, на всякий случай. Сын ее давно работал у буровиков и приезжая, каждый раз звал ее с собой. Шаману Венера была нужна, так как она знала все травы для лечения людей и была у нее какая -  то сила, что могла болезнь загонять в прутик, а потом сжигала его на костре. Шаман не раз был ей благодарен, когда она снимала боль с его позвоночника. Она была для него ценным человеком, и он не хотел с ней расставаться, поэтому он ей сказал следующее:
 - Говорил сегодня с Великим Торумом, он не хочет, чтобы ты покидала урман. Пусть сын приезжает сюда и бросает русскую повариху.
- Он не согласится.
- Великий Тором сказал мне, если ты уедешь к сыну, то накличешь на его семью беду.
- Тогда я останусь здесь, так и скажи Великому Торому.
 Зоя и Ганс стали уже привыкать друг к другу. И она радостно улыбалась ему при встрече. Шаман их продержал еще неделю, после того, как все в поселке узнали о том, что Зоя понесла в своем чреве ребенка. Когда днем пришел шаман в чум Анны и Ганса; сказал, что только через две недели прилетит вертолет, но, если они желают, то могут улететь сейчас.
- Да, мы улетаем сейчас, - твердо сказала Анна.
Ганс запротестовал.
- Я не оставлю Зою и своего ребенка здесь.                Анна заговорила на немецком языке.
- Если будешь брыкаться, то они как великана тебя напоют чем – то, увезут в глубокую тайгу и сделают из тебя племенного бычка, а меня они утопят в реке. Ты этого хочешь? Я объясняла тебе, что нет власти здесь. Вернемся в Москву, и я подключу своего мужа. Он  - то найдет управу на Люкова. Собирайся, - приказала строго ему Анна.
-  Будете вякать всем, то мы Зойку с приплодом утопим в реке, - сказал шаман.
- Не будем. С Зоей проститься можно?
- Она сегодня утром ушла на пастбище оленей, к мужу, - соврал ей шаман. – Спешите, а то снова потеряете аппаратуру, я ее нашел и уже с вашими вещами погрузил в вертолет.
Ганс побежал в чум к Зое.
- Ее нет в поселке, - несся крик Анны вслед за ним.
 В чуме убирала Венера.
- Нет ее, к мужу в тайгу ушла.
 Ганс вышел, рядом стоял чум, в котором жило много детей. Сейчас их не было видно. Он направился в этот чум. Из чума вышел незнакомый молодой парень и сказал.
- Цюрюк.  Назад, а то пристрелю, как собаку.
Ант выстрелил Гансу под ноги.
Кто – то схватил Ганса за рукав и потащил его к вертолету. Это был второй пилот.
- Думаешь, он промазал. Ах, ты ничего не понимаешь по - нашему. Вот, что я тебе скажу.
 Их догнала Анна.
- Он думает, что Коля промазал. Да, он белке в глаз стреляет. Вот, что я вам скажу, ребята. Отпустили Вас и слава Богу.  В прошлом году Наши вертолетчики договорились с ними на счет туш оленя. Прилетели, выгрузили водку и разную мелочь для хозяйства. Анты напились и не спешили грузить оленей на вертолет. А потом один из них выстрелил. Прямо в голову нашему парню попал. Состоялся суд, все анты подтвердили, что вертолетчики прилетели их грабить.  Они по - пьяни стреляют друг в друга, а потом через год заявляют в милиции, что тот пошел на охоту, и пропал. А лет десять назад пропала экспедиция из пяти человек. Дамочка одна собирала сведения о древних шаманах. Нет такой экспедиции – пропали в тайге. Искали поискали и забыли о них.
- Беззаконие. Ты же сможешь подтвердить, что твориться здесь.
- Я? Да никогда в жизни. Плохая та собака, которая кусает хозяина. Да и ребенок у меня тут бегает. Тут их земля и это их жизнь, и нечего бегать и вынюхивать пришлым людям, как вы.
Они улетали и их никто не провожал. В городе на вертолетной площадке их встречал Борис Трофимович.
- Скорее. Ребята захватят ваши вещи. И так, Московский рейс задержали.  Быстрее, шевелите резвыми ногами молодые люди.
 Не было времени говорить. Они, как роботы сдали вещи в багаж      и без регистрации направились на авиационное поле, пошли на посадку. В самолете Ганс положил голову на плечо Анне и заснул. Склонила голову и Анна. Подлетая к Москве, кто – то их разбудил. Перед ними стоял шаман в джинсах и летней куртке.
- Фантазия. На метле нас догнали?
- Я первым вылетел. Стояло два вертолета в урмане и первым прилетел в город и первым сел на самолет. Билет на Берлин у писателя Люкова. Я немца обязан доставить к нему.
Анна перевела. Ганс чертыхнулся.
 - Ганс скажи на русском языке, что думаешь о нем.
- Гад, башка гнилая. Пошел на х...
- Зойка научила?
 - Я научила, - сказала Анна.
- Ну и вам ответ такой же. Не советую ничего говорить и донимать писателя. А то Зайка пойдет купаться и запутается в тальнике. Она же городская, не боится воды.
В Москве их встретил сам Люков с охраной.
- Анна, спасибо тебе, ты свободна. Деньги уже перевели на твой счет, за оказанную услугу.
- Когда Ганс улетает в Берлин?
- Утренним рейсом.
 - Дайте мне свой телефон. Мне нужно сообщить семье о том, что я прилетела.
Люков кивнул головой и ей охранник выдал телефон.
- Алло. Я уже в Москве. Сережа, миленький, как девочки. У мамы?
У них все хорошо? Только завтра вечером буду дома, а может быть и раньше. Мне нужно посадить Ганса в самолет на Берлин.
Она передала трубку Гансу. Люков хотел перехватить телефон. Но Ганс отвернулся от него и плечом оттолкнул руку писателя.  Он заговорил на немецком языке.
- Привет, Серж. У меня будет скоро ребенок. Ты представляешь какое чудо мне подарит…
Охранник забрал телефон у Ганса.
- Твой муж знает немецкий язык?
- И не только. Работа у него такая.
- Без Анны я к тебе не поеду, - сказал Ганс.
- Анна, понимаешь. Если он дурак, я не виноват. Он сам пожелал чужую невесту и сам напоролся на ее невинность. Ну, беременная она от него. Кто ему позволит сравнить ДНК. А дело дойдет до суда, так вот - я весь север подниму на ноги и тебя еще обвинят в распутстве малолетних мальчиков. Поняла? И никто вас не защитит. А за ремонт лодок пусть перечислит деньги на меня. Сумму я указал в счете.
- Хватит угроз. Мы с вами никуда не едем. До свидание, господин Люков.
Люков откланялся и ушел со своей свитой.
- Удивительно, - сказал Ганс. – Мы на свободе.
- Пошли в комнату милиции, они помогут мне с мужем связаться...
 Сейчас, Ганс сидел в своей берлинской квартире, и строил планы, как ему связаться с Зоей, матерью его будущего ребенка. И ничего дельного придумать не мог. Он стал разбирать свои черновики по Русскому Северу.
 Анна часто говорила о Гансе с мужем.
- Чем ты ему сможешь помочь? Пусть забудет обо всем.
- Ты забыл бы, если бы там рос твой ребенок и каждый раз боялся Рекса, который весит под девяносто килограмм. И речь он понимает, как человек. Приказы шамана выполняет в точности. Рекс ради забавы таскает за ногу малышей, пока кто – то не отобьёт этого ребенка.
- Может быть, общественность поднять?
- Нельзя, тогда Зоя сгинет в тайге вместе с дитем.
 Зоя ходила уже на пятом месяце беременности, ребенок внутри бурно шевелился. Спала она в том же чуме, только уже на диване с множеством пуховых подушек и одеял. Из района ей привезли телевизор и радио на батарейках. Много книг. Посуды и кухонный небольшой гарнитур. Все это было доставлено ей по распоряжении Люкова.
 Как – то вечером к ней заглянул в чум Радик, ее муж, который жил с родителями, так как шаман запретил ему входить в жилье Зои.
- Почему? Немец же уехал.
- Нечего поганить своим семьям дитё чистое, - так сказал шаман, тогда, когда улетели Ганс И Анна...
- Привет, Зоя.
- Привет,  Радик. Как поживаешь?
- Сегодня прилетит твоя мама с папой. Ты им скажешь, что я живу с тобой. Развесь мои кофты и обувку старую, куда – то, приткни. Скажешь, что только перед родами приедешь в город. О Гансе ни слова. Незачем им это знать. Шаман предупредил, чтобы не жаловалась, а то матери твоей плохо придется. Накормит ее грибками, ты знаешь какими и мама твоя больше рта не раскроет. Только всем от этого выгода будет. Ты тут останешься навсегда, и отец твой тоже.
- Мерзавец. Радик, ну скажи, какая тебе выгода? Я жду ребенка от Ганса, и я его люблю. Давай вернёмся в город. Разведемся. Я тебе машину и квартиру отдам. Вот тебе крест. С подругами познакомлю…
- Зачем мертвому анту машина и твои подруги. Забудь.
- Я тебя никогда не полюблю, Радик.
- Больно нужна мне твоя любовь сейчас. А потом посидишь часок привязанной возле озера на ветру и прилетят комарики. Они тебя враз заставят меня любить.
Шаман сказал, что Ганс на букву «А».  А, вспомнил – он буржуй, нет,  он барон. Не важно, деньжата у них водятся. Как родиться ребенок, тогда мы его и расшевелим на деньги.
- Адрес у вас есть его?
- У Люкова есть, то есть, адрес у дяди. Не  строй никаких планов.
- Поживем и увидим.  Иди уже, муж дорогой, нам нужно поспать.
 Родители Зои прилетели утром. Их встречали дети и старая Венера.
- Ты иди к Зое, а я по родне пройдусь, позже, подойду к ней.
 Увидев дочь, Екатерина с порога заголосила.
- Ой, проклятущий Борис обманул нас. Говорил, что на несколько дней едешь, а ты уже шесть месяцев тут. Пузо твое уже тебе на глаза лезет, а срок еще не большой.
- Все хорошо, мама. Живем мы душа в душу. Радик меня жалеет. Вот Венеру нанял, свою родственницу, чтобы она готовила кушать мне. Венера каждый день, а то два раза на день топит буржуйку. Когда Радик уходит на работу, меня Рекс охраняет.
 – Не приведи господь иметь такую собаку. Мне вертолетчики рассказывали, что все боятся Рекса. 
 Вечером в чуме собрались много женщин с детьми. Они хвалили перед Катей ее дочь. Все были рады, что Катя носит ребенка и желали ей каждый год ждать прибавление.
Екатерина наклонилась над ухом мужа и прошептала.
- Не нравится мне, что Зою тут рассматривает, как породистую свиноматку.
Виктор, что - то грозно крикнул и половину женщин вымелось из чума вместе с детьми. Зоя засмеялась и Катя потребовала перевода.
- Папа сказал, что если они будут много болтать, то он их языки пустит на заливное.
 В чум зашел шаман и начал перед Екатериной хвалить  Зою.
- Не морочь мне голову своими баснями. Вижу, что ты тут всеми заправляешь. Зою нужно отвести на УЗИ, чтобы понять – мальчик или девочка у нас. В какое время ты, шаман, живешь? Чтобы завтра был вертолет.
- Я и так знаю, что у нее будет мальчик.
- По чем определил?
- Два раза палочка падала вправо. Я не ошибаюсь.
- УЗИ. Иди и договаривайся с вертолетом на завтра.
 - Зачем волноваться? Погостите у нас.
- Я из двойняшек и мать у меня из двойняшек. А вдруг Зойка двойню носит.
Зоя заметила, как шаман переглянулся с Венерой. Она испугалась за свой живот и подхватила его руками.
- Не надо делать УЗИ, что Бог пошлет, то и наше, - сказала Венера.
- Пошел выполнять я, Екатерина, твое распоряжение.
Шаман вышел и подумал: «Если Зоя носит двойню, то ей цены нет. Спи и плодись. Нужно заманить сюда Ганса. Нужно посоветоваться с Люковым».
 На Узи Зое показали ее детей, мальчиков.
- Повезло тебе, Зоя. Раз отстреляешься и только воспитывай их.                Зоя вернулась домой в новой шубе.
- Писатель поздравил меня и приказал Радику за хорошую новость купить мне шубу. Шаман выручил, а то мы без денег поехали.
- Не томи. Говори.
- Мама, у тебя будут два внука.
- Какая радость. А где Радик?
- Он ушел с охотниками в тайгу.
В чум заскочила девочка.
- Привет.
- Мама, это папиного брата дочь. Он погиб в прошлом году на охоте.
- Как она сильно похожа на тебя.
 - Ты сама говорила, что мы все на одно лицо.
- Поняла, считаешь себя антейкой?
- Не злись, - сказала Катя и дернула Екатерину за рукав.
 – А у папы еще и Зойка есть.
- Они нашего папу, папой зовут, после смерти своего папы.
- Понятно.  Иди ко мне, какая ты хорошая девочка.  А что у тебя за шрам на ноге?
- Это Рекс таскал меня за ногу, когда я не хотела у шамана траву перебирать. Все пришли, а я не захотела, вот он и послал Рекса ко мне, дав понюхать мой носок. Меня за ногу Рекс и притащил.
- Она не врет?
 - Не знаю.
 - А где ваша мама?
- Она спит. Ходила на буровую, а потом пришла и заснула. Зоя сидит возле нее и плачет – кушать нечего в доме.
- О Боже, приведи Зою к нам. Мы ее покормим.
- А вещи брать?
- Какие вещи?
- Играться.
 - Берите.
 Виктор пришел поздно в чум дочери,  на шкурах спала Екатерина и две его маленькие дочери. Дети обнимали его жену. Рядом стояли два полупустых пакета Он достал бутылку водки, подаренную шаманом. Плакал и пил. А потом свалился под стол. Утром прилетел вертолет и Катя разбудила мужа.
- Не разу таким пьяным я еще не видела тебя. Собирайся, твои племянницы поедут с нами.
- Катя…
- Я так решила или ты хочешь, чтобы их Рекс затаскал. Иди скажи их матери, что забираешь детей.
Виктор ушел. Он пришел в чум брата. Руфа еще не проснулась. Виктор ее разбудил.
- Я забираю девочек жить к себе.
- Давно пора. Витя, а может мне замуж выйти за мужика одного из буровой. Зовет меня жить в Татарию.
- Выходи, может быть, бросишь пить. А то после смерти брата…
- Это его шаман убил. Муж подсчитал, что шаман большую долю отдает в район, в город, в Москву Люкову, а мы голодаем. Редко муксуна едим. Мужиков натравил и пошли они шамана быть. Венера шамана спрятала, а потом нашли мужа моего с перегрызенным горлом в тайге.  И ворсинки Рекса на его одежде. Это шаман его убил, - заплакала Руфа. - Витя убей его, этого кровососа. Витя, я тебя никогда не любила, а любила твоего брата. Это шаман заставил меня лечь под тебя. Он многим женщинам жизнь перепортил. Сделал  из нас подстилками. Мужики, тоже, не хотят жить по старинке. Особенно молодежь, они хотят жить, как живут русские. Одна жена и один муж. Бегут из урмана. Борис их ловит и обратно в это рабство отправляет. Понимаешь?
- Уезжай, Руфа, -сказал Виктор и вышел из чума.
На вертолетной площадке шаман сказал Виктору.
- Катьку не требую, слишком бойкая она, а Зойку вернешь в урман, когда вырастит, замуж ее выдам здесь.
 – Угу. Если что – то случиться со старшей Зоей и ее детьми, я тебя убью.
- Убывало на меня у тебя не выросло, - ответил шаман и засмеялся...
… Анна собралась с детьми в зоопарк в воскресный день, когда позвонил Ганс из Берлина.
- Анна, слышала, что – ни будь о Зое?
- Знаю, что носит она в себе твоих два сына. Через журналистов узнала, а те заглянули в ее медицинскую карту. И еще знаю, что Радика загрыз медведь.
- Дикий народ.
 - Нет. Нормальный народ со своей культурой. Шаман гнилой, убивает людей и все списывает на медведя.  Зое скоро рожать.
- Восемь месяцев уже. Восемь с половиной. Я приезжал в Россию с другом. Добрался только до вертолета. Там нас избили молодчики, а потом принесли извинения. Два месяца я пролежал в больнице.
- Оклемался?
- Что? Анна помоги мне вывести Зою до ее родов.
- Тут такая история. Пришло большое письмо в редакцию из тех мест. Жалуются люди на писателя Люкова,  и кое – кто дал отмашку, значит «Фас» журналистам. Несколько статей уже вышли по поводу того, что несколько юных девиц увез шаман в Москву  и о них не знает ничего родители из таежных посёлков. Одну такую девушку нашли во Франции. Ну ты понимаешь, чем она занималась. Без нас, его женили на позоре.
- Я приеду.
- Приезжай. Я готовлюсь с репортажем выехать в большой урман. Тебя не возьму с собой, но ты с Сержем и с детьми поживешь у меня, и будешь ждать результатов.
Анна положила трубку и попросила мужа.
- Возьми Ганса под арест, а то он наломает дров. Как дитё малое, только о себе и думает.
- Анна, он же иностранец… Согласовать нужно.
- Бытовая кража. Украл кошелек, а потом женщина извиниться перед ним, а в это время я вернусь из урмана.
 Анна приехала в город и ее встречали местные журналисты.
 - Сначала поедем по этому адресу.
 Екатерина долго всматривалась в лицо красивой женщине.
- Вы с Гансом у Зои были на свадьбе?
-  Да, хочу поговорить с вами о Гансе. Скоро Зое рожать?
 - Переживаю я, вдруг что – то не так пойдет у нее. Не звонит. Радик тоже молчит.
- Радик три месяца назад на охоте был кем – то застрелен. Ваша дочь вдова уже три месяца.
- О, Горе – то какое.
- Нет никакого горя большого.
- Как же. Отец у детей погиб.
- Отец у детей Ганс.
- Что вы мелете? Дочь моя не шлюха.
- Спросите у Виктора. Обычай такой, подложить невесту гостью или родственнику.
- Виктор уехал в урман еще три дня назад. Кто – то его на машине довезет до поворота на озеро. А там он на лыжах.
- Я у вас переночую. Завтра вместе вылетим у урман.                Ночью вернулся Виктор, весь обледенелый. Он зашел в кухню и грел руки. В кухню зашла женщина.
- Это вы, Анна. Зоя о вас только и говорила. Санитарный самолет за ней нужно выслать. Побеспокойтесь, пожалуйста.
- Я утром позвоню в Москву. Ей ничего не угрожает?
 -   Нет. Позови Катю.
- Катя, я…
- Молчи… Иди спать и не напугай детей. Я уложу Анну и приду к тебе. Потом все расскажешь.
 … Люков бегал по аэропорту в поисках Вебера Ганса. Ганс, как сквозь землю провалился, не выходя из зала. То, что прилетает Ганс он узнал от него самого. Вчера позвонил Ганс и сказал.
- Зоя вдова. Вывези ее к матери из урмана. Я узнал, что она больна, а ей скоро рожать нужно будет.
- Какие проблемы, я позвоню Борису, и он все сделает, как надо.
- Завтра с утра прилетаю.
- Ганс…
В ответ Люков услышал гудки.
Писатель набрал номер телефона Бориса.
- Вебер прилетел и не пошел со мной на контакт. Думаю, он рванул к тебе в город. Вебер не должен увести Зою. Мы еще денег с него не стрясли. Звони шаману, пусть спрячет Зою в дальнем урмане. Да и Венеру с ней отправьте. Примет роды она.
- Шаман? Мне позвонили, что Рекс и шаман сдохли. Там такое твориться. Мужики взбунтовались. Я сейчас вылетаю туда. Говорят, женщины во всем обвиняют Зою. Мол, приехала, и нарушила покой урмана, - сказал Борис
- Я поехал домой, а ты звони мне, - сказал писатель.
Анна с Екатериной, Виктором и операторами уговаривали вертолетчика полететь в урман.
- Только, по разрешению Бориса.  Он только что улетел сам в урман.
- Тебе первому влетит, ну и нам, - сказал оператор.
- А, мне почему?
 - Мы опоздали, а ты нас, не повез и Бориса не увидит центральное телевидение.
- Ладно, вылетаем сейчас, а то нужно дать разогнаться санитарному кукурузнику, уже меня диспетчер предупредил. Тоже в урман летит, какую – то беременную вывозит. Где он там сядет? Вертолетная площадка не расчищена. Прилетели буровики, говорят, что люди с урмана уже три дня бунтуют, пьют водку, меняя ее на шкурки и все молчат, как будто ничего не происходит с антами. Говорят, что шамана, кто – то убил.
Виктор отошел. Анна подошла к нему.
- Может быть, мне расскажешь?
- Расскажи, - приказала мужу Екатерина.
- Мне от буровиков позвонила Руфа и сказала, что ее послала Венера, позвонить мне. Она сказала, что Зоя в тяжелом состоянии. Не ходит и не рожает. Что шаману сказал бог Великий Торум, что во всех бедах виновна Зоя. И если она не умрет, то весь поселок разлетится кто – куда без денег и без одежды. Венера злая на него за Радика и поэтому решила спасти Зою. Я взял лыжи, а до буровой доехал на попутке, а там три километра на лыжах. Добрался я к ночи и сразу пошел к шаману. Он не спал, а стучал в бубен нагоняя на всех страх.
 - Чего прилетел? И на чем? Почему я не знаю.
- Я за Зоей пришел. Завтра вызовешь вертолет, и мы улетим.
- Нет такого указания. Зоя умирает твоя. Жаль. Может быть, детей спасем.
Виктор подхватился и попытался выйти из Чума. На пути у него возник Рекс и зарычал.
- Успеешь. Давай с тобой выпьем по рюмочке и пойдешь.
Шаман поставил на стол бутылку водки и два стакана. Разлил водку.
- Вон там оленина с чесноком лежит. Холодная, правда. Говорят, что англичане любят только холодное мясо. Я попробовал – вкусно. Уважь старика, принеси тарелку с мясом с тумбочки.
Я выполнил пожелание шамана и заметил, что тот полез к себе в карман, а когда я возвращался, то его рука отдернулась от стола,  и он что – то положил в карман.
- Хлебушка бы, - сказал я.
-  Это дефицит. Но, тебя уважу. – сказал Шаман и полез под стол в коробку.               
Я переставил стаканы. Ему поставил свой. Мы выпили. Он спросил меня:
- Почему не падаешь со стула?
- А,  ты - почему?
- Я не пил отравленную водку.
- Я тебе свою водку отдал
- Что…
Шаман встал со стула и упал. Так я убил шамана.
- Понятно. Свидетелей не было.  Так, что молчи и дальше. На месте разберемся. А Зоя как?
- Лежит. Такое пузо огромное у нее. Она послала меня в город, чтобы вывести ее, хотя бы в район. Венеры я не видел, и Рекс куда – то делся, как шаман умер.
- Полетели. Залазьте дамочки.
Вертолет набрал обороты и поднялся с земли. Они подлетали к поселку и увидели, что тот был охвачен дымом,  и пламенем. Люди метались по поселку. Увидев вертолет они помчались с детьми к вертолетной площадке.
- Снимайте - кричала Анна операторам.
Вертолетчик кричал в рацию.
- Почти весь поселок сгорел и дома, что им построили, тоже горят. Тридцатиградусный мороз. Там дети. Они мне развалят вертолет. Ничего не знаю. Присылайте вертолеты еще. Кукурузник? Где он сядет? Просите у геологов и у буровиков вертолеты. Я не взлечу с такой массой людей и еще с лежащей беременной. Операторы снимают. Да, пошел ты. Сам с ними разбирайся, - отвечал он диспетчеру.   
Напарник сказал.
- Им эти анты, как комары. Совещаться будут. Вызывай по рации сам.
- Что говорить?
- Проси помощи у всех, кто может прислать машины и вертолеты. Около ста человек нужно вывести.
-  Из работы уволят. Говорят люди; тебе скоро на пенсию. – сказал вертолетчик, управляющей машиной.
- Включай на свободное вещание.
- Включил.
- Кто меня слышит. Я вертолет номер… лечу за беременной в поселок. Подлетая вижу, что поселок сгорел. Дети, старики и все остальные уже на вертолетной площадке. Кто слышит меня, прошу направить свои машины, для спасения людей.
Первые ответили геологи.
- Вылетаем, укажи степень пожара.
- Все сгорело и догорает.
Вертолет приземлился. Первыми выскочили операторы. Один побежал по поселку снимая все на ходу, а второй вместе с Виктором побежал в толпу. Вертолетчик стрелял из ружья вверх, сдерживая людей.
- Сейчас прилетит еще один вертолет. Назад. Заберем этим вертолетом, только детей. Назад! Если убьешь меня, кто поведет машину, на чем полетите? Назад!!!
Виктор кричал.
- Что случилось?
 Ему стали объяснять, что шаман умер, и они боялись подойти к чуму. А сегодня вечером загорелась чум его, и они не тушили его, так как он стоял возле леса и ничего не угрожало поселку. А ночью сумасшедший старый Юра, поджег все дома и чумы. Это тот, который язык показал Екатерине, когда увозили невесту в урман.  Виктор всех успокоил и пообещал, что прилетят скоро еще вертолеты, и он не поднимется в воздух с больной Зоей, пока не прилетит, хоть бы еще один вертолет. Он выбрал крепких молодых парней, и они побежали к реке, где стоял чум Зои. 
 Екатерина уже была в чуме.
- Где девочки?
- На соседей оставила.
Венера подала кружку крепкого чая Екатерине .
- Выпей, согреешься.
- С твоих рук – никогда.
- Не обижай Венеру, мама. Она меня спасла. Надо подыматься, а у меня сил нет дойти до вертолета. Венера дай глотнуть крепкого напитка, чтобы силы прибавились.
Венера поила напитком Зою, как в чум влетел Виктор.
- Папа. Поехали домой, я так соскучилась за своей комнатой.
- Ты полетишь в Москву к Гансу. Ты обязана жить с отцом детей.
- В Москву? А я думала, что он меня забыл.
- Анна по рации с мужем договаривается, чтобы он по - своему ведомству вывез вас.
- По рации.
- Целая система передачи. Она по рации говорит, а телефонистка говорит ее мужу. Во что тебя одеть?
Венера пошла и села на шкуры, а потом поднялась и подала малицу Виктору.
- Для нее сшила. Сзади на пуговицах. Лисица.
- Пойдет.
- Я пуховый платок принесла. Шапку, а сверху пуховый платок. Одеялами закроем, донесем до вертолета.  Зоя,  а твой паспорт чистый, без Радика, - сказала Екатерина и спохватилась, покосила глаза на Венеру.
- Хороший мальчик был, сильно доверчивый. Сказал, что посадит шамана и Бориса и кто – то донес шаману и поэтому он умер, - сказала Венера, вытирая слезу.
 - Жаль Радика. Венера, а почему ты не собираешься?
-  Сейчас.
Зою одели и переложили на носилки.
- Все ребята, понесли к вертолету.
Они подошли к вертолетной площадке, там уже стоял вертолет геологов. Шла погрузка детей и больных людей.
- Не волнуетесь мамаши. В городе нас уже встречают автобусы и повезут ребят в интернат. Через час прилетит еще один вертолет, заберет Вас. Всех вывезем. Жгите костры, чтобы согреется и жарьте оленину на железных прутах.
Подошли операторы.
 - Бомба для Люкова. Планы у него были, как у фюрера. В политику антов хотел ввести. А там и президента сделать анта.  Улучшал кровь антам. Как ты думаешь, Анна?
- На счет президента – сомневаюсь. А, впрочем, пути Господа, не ведомы никому. Тут другое. Стали рабами анты у своего земляка, знаменитого писателя Люкова.
 Погрузили Зою в вертолет.
Анна подошла к толпе и пригласила стариков полететь с ними.
- Нет. Мы другим вертолетом полетим.
 Анна спешила, и ей некогда было выяснять причину отказа. Старуха вслед ей прошептала: «А шаман был прав. Разлетаемся мы, как птицы и больше нет нашего урмана. Не прилетели бы «эти» жили бы дальше, как жили раньше, а сейчас...».
- Венера, чего не садишься в вертолет?
- Каждому свое. А у меня здесь жизнь прошла. Некого мне спасать и некуда бежать. Лабаз живой и чум белый не сгорел. Мороженной рыбы и мяса хватит до весны, А, там, как решит Великий Торум. Возможно, кто – то не осядет в городе, а вернется в родные края. Прощайте.
Вертолет поднимался, и Анна посмотрела в окошко. Одинокая фигура женщины отдалялась от толпы, шла в направление реки.  Навстречу им летел самолет «кукурузник». Вертолетчик покрутил у виска, а потом помахал рукой летчику.  А в это время Борис Трофимович пил водку с оленеводами в далеком чуме и рассказывал им о том, как он видел горящим их поселок из воздуха. Никуда не хотелось лететь и слышать нотации Люкова, он побрел в гору шкур и заснул крепким сном.
Дальнейшие события для Зои развивались очень быстро.  Ее с вертолета погрузили на скорую помощь и повезли в аэропорт. Екатерина на такси съездила домой, взяла паспорта и навестив девочек, которые были у соседей, пообещала, что через два часа придет Виктор и заберет детей домой.  Анна созванивалась с редакцией и просила к самолету прислать машину, так как она везет сенсацию и откровение земляков на писателя и его друга шамана, который работал, когда – то фокусником в речном клубе. Звонила она все время мужу.
- Хорошо, что Ганс с тобой. Простил  ли он тебе «арест». Тоже, хорошо. Через два с половинной часа будем в Домодедово.
 - Запросы у твоего Ганса. К самолету подавай ему из загса человека.
- Настрадались они оба. Выполни такую просьбу. Он хочет, чтобы Веберы родились.
 Виктор и Екатерина не отходили от Зои.
- Папа, я тебя люблю. Прости, что стеснялась тебя.
- Все будет хорошо. Катя, прилетите, позвони мне. Мы с девочками будем ждать такого звонка.
- Не волнуйся. Деньги в шифоньере. Плакала твоя машинка.
- На Радиковой поезжу, пока Борис не отберет.
- Что Зоя, болит ли где?
 - Очень, низ живота тянет.
- Господи…
- Пошли в накопитель, - приказала Анна.
В аэропорту их встречал Ганс с букетом алых роз, Сергей, две женщины из загса и несколько крепких в теле ребят.
К Сергею подошел молодой человек, что – то шептал ему.
- Давайте к самолету подгоняйте скорую машину. Женщины за мной.
-  Куда? – спросил лощенный Ганс. – Когда в паспорте печать поставим?
- В машине скорой помощи. Кажется, у Зои начались приступы.
 Из самолета Зою погрузили в машину скорой помощи. Туда сел Ганс и женщина из загса. Катерине места уже не было, и она села в машину к Сергею.
- За мной приехали, - сказала Анна Сергею и уехала с репортерами верстать на экран происшествие в далеком урмане.
- Держать курс на скорую помощь, - сказал Сергей водителю.
 Женщина в скорой помощи бегло читала пожелания.
Спросила у Зои:
- Согласна ли выйти замуж за Вебера Ганса.
- Да, - ответила Зоя пересохшими губами.
- Согласен ли ты взять в жены Зою.
- Он не понимает русского языка.
Зоя закивала головой и Ганс тоже закивал головой.
- Я-я-я.
- Он согласен.
- Так не пойдет. Нужен переводчик.
Сидящий в ногах  Зои, врач сказал:
- А, ну кончай эту канитель. Не знаешь, какие люди просили тебя? Ставь печать и вываливайся. На метро доберешься домой.
 У женщины затряслись губы, и она проглатывая обиду, сказала:
- Объявляю вас мужем и женой.
 - Зоя чуть - чуть приподымайся. Ганс помоги. Вот так. А теперь я тебя сфотографирую на паспорт. Не важно выглядишь, ну ничего, потом переделаешь. Останови машину. Давай бумаги, - сказал врач.
- Вы не врач.
- Я фотограф. А врач ваш, сейчас сядет в скорую.
 Три машины остановились следом за скорой помощью.
- Ганс, почему ты такой большой, - закричала Зоя от боли.     – Пусть мама пересядет ко мне. Уйди, прошу тебя, - кричала Зоя.
- Да. Я уйду в посольство, и приеду в госпиталь через час. Кричи, кричи Зойка, - сказал он и поцеловал ее.
Ганс с фотографом пересел в другую машину, а Екатерина пошла на ватных ногах в скорую помощь, слыша крики дочери. Ее обогнал врач и сразу пощупал пульс у Зои.
- Ты, кто? Не прикасайся ко мне. Ты чужой, - кричала Зоя.
 «Просыпается у нее моя кровь», - подумала Катя и села в машину "скорую помощь".
- Девушки, куда вас отвести, пересядьте в другую машину? - попросил Сергей.
- Спасибо, мы на такси доберемся к работе. Начальник моя, их уже расписала. Если не секрет, кто она?
- Принцесса антов, теперь уже баронесса.
Машины уехали, две женщины остались стоять на тротуаре.
 - Ну и хамло, - сказала та, которая расписывала Зою и Ганса. – А невеста?  Ногти грязные, волосы спутаны. Вот иностранцы, находят, а потом бросают на произвол судьбы за границей этих  чумичек.
- Она принцесса антов и баронесса.
- Не доведи господь, ее нижнее белье увидеть. О, такси подъезжает, - сказала одна из них и обе засмеялись. 
Зоя родила двух мальчиков по три с половинной килограмма. Она была еще в тяжёлом состоянии, когда приезжал посол, старый друг отца Ганса, поздравить ее с рождением наследников Вебера. Анна верстала материал. Ей звонили и просили вырезать все то, что касается Люкова. Она отключила телефон и тогда к ней пришел редактор программы.
- Я с материалом уйду в другую программу.
- Прошу, тебя помягче. У него сын банкир и много внуков.
- Хорошо, я не буду позорить его внуков. Не озвучу то, что из молодых девочек антеек, он устроил у себя в особняке горем. А им только по пятнадцать лет. Я была у него в гостях. Там его внуки были. Это нужно озвучить.
- Прошу тебя. Я обещал…
Молодой парень оператор спросил у Анны, когда ушел редактор.
- Выполнишь приказ работодателя?
 -  Не знаю. Что делать будем?
-  Вырезай. И переведи на мой магнитофон. Поиграем с  Люковым.  Тебе страшно было там?
- Очень, особенно я боялась шамана и его собаку.
На третий день Зоя поднялась с кровати и подошла к Гансу, который спал в кресле. Присела возле него и погладила его.
- Как мы с тобой будем общаться?
«Учу русский язык, а ты немецкий учи», - было написано на бумаге, которую вынул он из нагрудного кармана пиджака.
Люков метался по дому, Борис не отвечал на звонок, а по телевизору он узнал, что сгорел большой урман. Он позвонил сыну.
- Жора, что происходит? Какая – то журналистка и такой шум подняла. Мои люди узнали о том, что Зойка, будь она не ладная, вылетела в Москву. А ей скоро рожать. Если она заговорит. Мне каюк, сынок. Это я ее Гансу предложил. Борис не сказал мне, что она девственница. Сколько квартир сделал я для молодежи, сколько дал детям образования, сколько молодежи живет в больших городах и вся моя программа идет коту под хвост.
- Ищем мы Зойку. Да ты не переживай так, сказали только, что ты курировал. Мало ли, кого мы курируем. Ну, не доглядел Бориса. Ну, проглядел шамана, а он такой – сякой оказался. Ганс, пришлый человек и ему не нужно сильно светиться, пока не получит своих детей.  Береги сердце, отец. Все будет хорошо.
- Спасибо сынок за помощь. Пойду валериану выпью. Кто - то звонит. Может быть, Борис. До свидание, сынок. Жду тебя завтра с семьей в гости. Внукам и жене привет.
Писатель подошел к домашнему телефону и снял трубку.
- Слушай внимательно. Это стоит миллион долларов или по радио пойдет в эфир.
Из трубки неся женский голос о том, что писатель Люков вор и мошенник. Женщина приводила примеры.
- Мою Таню он увез в училище, а потом сказал мне через два года, что она пропала.
Борис писал в тот город и ему ответили, что нашли мертвой ее, никто не востребовал, похоронили в общей могиле.                Люков отключил телефон, вырвав шнур из розетки. Он прилег на диван и вспомнил молоденькую девочку Таню, которую он привез в училище из урмана.
- Смотри, Таня не гуляй, учись хорошо красить стены. Через год сделаю тебе квартиру. Парня найдешь, выходи замуж. Забеременеешь, вернешься в урман. Поняла?
- Да.
 Больше он не интересовался Таней.  А отдал ее адрес своему секретарю.
- Готовь письма на этот город, чтобы Таня квартиру получила. И вообще держи меня в курсе.
Через два года он нашел в блокноте адрес Тани и спросил у секретаря.
- Она получила квартиру?
 - Не знаю.
  - Кто знает?
 Так он узнал о том, что Таня умерла. Это было так давно, что писатель и не помнит уже ничего в подробностях.  Снова зазвонил телефон, на этот раз сотовый. Звонил секретарь.
- Тут приходили два парня с корочками.  Интересовались нашим ансамблем: «Антейка». Я сказал, что девочки учатся в училище и на базе него организован ансамбль. А мы его спонсируем. На вопрос, где они выступают? Я ответил, где платят больше денег.
- Болван. Потом перезвоню.
 Люков сделал шаг к столу и упал замертво на ковер.
Зоя с Гансом и с детьми готовились к отлету в Берлин на частном самолете, присланный отцом.  С ними летела Анна, которая по договору с Гансом редактировала его книгу о Севере.
- Ганс. Слышал о том, что писатель Люков скончался в своем особняке.
- Он меня больше не интересует.
- Анна, что ты сказала о Люкове?
- Умер он от инфаркта.
- Жаль человека.
- Когда ты научишься различать, плохих людей от хороших? Он большой негодяй, упырь на своем антейском народе. Зоя прилетишь, сразу учи немецкий язык, иначе он вернет тебя в Россию, без детей. С этой минуты я общаюсь с тобой только на немецком языке.
- Я его не понимаю.
- Значит будешь догадываться, о чем будем говорить с Гансом.                В самолет внесли боны детей и уложили в подвесные коляски.
- Осторожно, - сделал замечание дядя Ганса, который по поручению отца прилетел за ними – Фрейлин, будьте осторожны. Не горшки везем, а генофонд Германии, наследников барона.
- Простите меня. Я нечаянно задела вас. Больше этого не повториться.
 - Не сомневаюсь, иначе ты будешь уволена.

 С тех пор прошло пять лет, как Зоя покинула Россию. Домой она не приезжала и детей не привозила Екатерине. Виктор, названный в честь антейского деда и Генрих, названный в честь немецкого деда, росли смышлёными и бойкими мальчиками. Раз приезжала к ней Екатерина и была страшно удивлена, какой стала ее Зоя. Короткая стрижка, модные куртки и брюки, это обычный наряд баронессы Зои. Зоя хорошо говорила на немецком языке и изучала арабский, чтобы поехать с мужем в Африку.
- Сдурела, что ли? Там же крокодилы.
- Не ходите дети в Африку гулять… Я детей учу русскому языку, Веберы не против. Ничего не знаешь о Венере, о маме Кати и Зое?
- Руфа уехала в Башкирию или в Татарию. У папы есть адрес. Приезжала с мужем прощаться  с детьми. Папа, как всегда ездит в отпуск в урман.
- Так он сгорел ведь.
- Год никто не жил в нем, кроме Венеры, это она Рекса отравила, чтобы не мучил он больше никого. Борис, папа и Венера целый месяц расчищали урман после пожара. Вернулись оленеводы, поставили с белым чумом свои чумы, а теперь там поселок из чумов. Возвращается народ.
- Шаман у них есть.
- Нет. Разрешили Венере в бубен бить, но в лабаз она не лезет – священное место только для мужчин.  Какая – то  ты чужая стала Зоя – выросла.  Не знаю, на кого ты сейчас похожа?
- На японку. Все думают, что японка, а я им рассказываю о антах из Сибири.
- И Ганс не стесняется тебя.
- Мы же оба молодые еще.  Мы есть то, что имеем сейчас. Нам не чего стесняться. Наших детей все называют ангелочками.
...В Москве в ресторане сидели двое хорошо одетых мужчин.
- Прости, что с опозданием на пять лет, но я искренне жалею о том, что умер твой отец. Долго я был за границей.
- Отец не для себя старался. Приедет эта Вебер в Россию, ноги ей повыдергиваю. Все неприятности начались из –за нее.
- Брось, Жора. Отец твой перегнул палку со своей антейкой и с Вебером. Скажи спасибо, что это касается личной жизни Вебера, иначе они подняли мировую общественность на ноги и кричали о том, что мы дикий народ. Идея у твоего отца была хорошей. Был генофонд антов с учетом каждого человека. А как красиво звучит.
Даже, мы русские об улучшении нации не желаем открыто говорить. Живем по принципу: «И так сойдет». Твой отец был умным человеком. А писатель какой? Книги его читают. Прошло уже пять лет. Куда делся танцевальный ансамбль «Антейка». Как танцевали девочки, как птицы крыльями, руками махали, и пели голосом чайки.  Где, этот ансамбль? Кто в швею – мотористку, а кто на вольные хлеба ушел. Нужно все это снова возрождать.
- Согласен.
- Так выпьем мы за наше дело и за продолжения сохранение генофонда антов.
 Мужчины чокнулись бокалами.
Жора ехал в машине домой. Он включил магнитофон.
Из репродуктора неслось: «Так выпьем…»
- Зачем это вам, - спросил начальник его охраны.
- Ученый отцом. Все пользовались его услугами, а потом предали его. Никто пальцем не пошевелил, когда его имя прозвучало в эфире в обвинительном тексте. Положи в сейф. На всякий случай. Будем писать устные договоры и дальше. Дело отца продолжаем...