1
- Замкнутый круг – работа, дом, работа, магазин, дом, дача, работа. Работа. Как же все это надоело. Одна отдушина – семья, – он затянулся и, стряхнув пепел на пыльный подоконник, посмотрел в потолок и продолжил: – А как же иногда хочется чего-то особенного. Отдыха, что ли...
- Так, а что ты тогда отпуск не взял? Тебе же предлагали пару неделек отдохнуть, – Женя стоял напротив и, скрестив руки на груди, задумчиво смотрел на Юру.
- Да не то все это, Жень, ну реально. Я уже который год будто во сне. Как будто не со мной все это. Или будто пьяный я. Даже не знаю, как иначе объяснить, – и снова затянулся жадно. Затем, задержав в себе дым на секунду, затушил окурок о край жестяной банки, служившей пепельницей, и резко выдохнул, окатив соседа густым серо-голубым облаком.
- Спасибо, блин, – Женя закашлялся, оказавшись внутри этого едкого клуба, – не зря уже год не курю - каждый раз это понимаю, выходя с тобой на площадку.
- Так сидел бы в офисе и не травился, – он улыбнулся и похлопал Женю по плечу, – ладно, пойдем, а то скоро по домам, а ещё кофе нужно попить.
Он медленно шел к машине, чтобы не поскользнуться на обледеневшем асфальте. Ловко маневрируя, держал равновесие при помощи кожаной канцелярской папки на вытянутой руке. До машины оставалось каких-то пару метров, когда сзади окрикнули:
- Юра. Юра!
Обернулся и увидел Олю. Та коротко семенила своими тоненькими ножками в туфельках на шпильке, махая ему рукой и широко улыбаясь на ходу.
- Подожди, Юра!
Она явно не рассчитала свою маневренность и, почти поравнявшись с ним, стала заваливаться на бок, оступившись на скользком тротуаре. Он едва успел подхватить её, чем уберег от неминуемого падения.
- Аккуратней нужно быть, Оль, – он поставил её на землю и сделал шаг назад, оглядевшись.
- Я давно уже тебе ору, а ты что-то не слышишь.
- Да. Задумался… Чего хотела-то?
- Ах, да, – она засмеялась, – ты ведь домой, на Приморскую? – Юра кивнул в ответ. – А меня подбросишь? А то погода дрянь, добираться два часа буду.
- Поехали, – спокойно буркнул в ответ и показал рукой на БМВ третьей модели, стоявшую неподалеку.
Оля сидела молча, но боковым зрением он видел, что она постоянно смотрит на него. Это сильно раздражало, но сказать об этом вслух было бы не очень красиво по отношению к женщине. Оля была хороша: высокая, стройная, ухоженная блондинка; волосы всегда аккуратно убраны в элегантную прическу и прекрасно дополняли строгий деловой костюм. Она была очень привлекательна и ещё довольно молода, поэтому добрая мужская половина офиса тайно мечтала оказаться с неё тет-а-тет. А кто-то и не очень тайно. Но Оля была неприступна, казалось. Юра же ни о чем не мечтал уже давно. И тем более на Олин счет.
- А что ты вечером сегодня делаешь, Юр? – робко начала разговор, пока он тихонько барабанил по кожаному рулю в такт джазу, раздающемуся из динамиков.
- Как обычно. Дома буду. С семьей, – посмотрел на Олю, но та неловко поежилась и отвернулась в окно, замолчав.
Машины медленно катились по проспекту, неспешно обгоняя припаркованные авто. А джаз очень кстати дополнял эту картину всеобщего застоя. В соседних рядах толкались такие же уставшие лица. Юра смотрел в них и узнавал себя практически в каждой недовольной физиономии, торчащей за грязными стеклами авто.
- Как твоя голова? – вдруг спросила Оля, сочувствующе посмотрев на него.
- Да все нормально, уже давно не болит. Так хреново выгляжу? - засмеялся.
- Нет, выглядишь хорошо. Мало ли.., - замолчала.
Дальше ехали без лишних слов. Она время от времени поглядывала то на него, то в окно, Юра же в основном молча курил, не глядя на свою спутницу.
- На перекрестке останови, Юр, – Оля показала рукой на светофор, который начал мигать зеленым, – я как раз на красном успею выскочить.
Застегнула пальто и укуталась в шарф, пока машина медленно тормозила перед стоп-линией. Посмотрела Юре прямо в глаза:
- Точно на выходных занят?
- Точно, точно, – спокойно и сухо ответил и недвусмысленно посмотрел на светофор.
- Тогда до понедельника, Юра. Хороших выходных тебе, – сказала она как-то с горечью в голосе и вышла из машины, не услышав «пока» в ответ.
Понедельник начался как обычно – с нескончаемых пробок на дорогах, с горячего растворимого невкусного кофе в офисе и с сигареты. Юра, по обыкновению, курил на площадке, когда к нему присоединился Василий Иванович, его непосредственный начальник. На удивление, Юра начальника своего любил – тот много помогал после злополучной аварии, когда он едва не погиб под железным кузовом самосвала, внезапно потерявшим управление.
- Привет, Юра, – Василий Иванович пожал руку. Юра никогда не мог понять, что в голове у начальника – слишком уж холодным и всегда одинаковым был его взгляд.
- Здрасьте, – коротко буркнул в ответ и выпустил струю дыма в сторону окна, чтобы не обдать ей шефа.
- Я вот что спросить хотел, кстати. У тебя же юбилей вот-вот намечается, правильно мне Свелан-н Геннадьна подсказала?
- Да какой юбилей – всего 35 стукнет.
- Ну, самый что ни на есть юбилей! – возразил начальник и изобразил некое подобие дружественной улыбки. Вышло не убедительно.
- Я пойду работать, – Юра торопливо затушил сигарету о край банки-пепельницы и развернулся к дверям.
- Да погоди ты, я вот ещё что спросить хотел у тебя…
- Говорите, – снова повернулся лицом к шефу и встал напротив.
- Ты звонил Александру Тихоновичу, телефон которого я давал? Он хорошо помогает с реабилитацией после таких травм.., - замялся.
- Да пустяки. Я в порядке – даже следа практически не осталось! – показал пальцем на висок, где был заметен небольшой шов. Шов и вправду был практически не заметен, особенно учитывая густую шевелюру Юры.
- Ну, все равно бы позвонил. Он ничего с тебя не возьмет, это мой приятель.
- Спасибо, Василь Иваныч, я как-нибудь сам. Все хорошо, – улыбнулся, – я серьезно.
И ушел, оставив начальника в молчаливом одиночестве наедине с тлеющей сигаретой.
- Задрал уже этот Иваныч! – с негодованием рявкнул Юра, плюхнувшись в скрипучее офисное кресло и гневно щелкнув по клавиатуре. – Все со мной в порядке. Все! В порядке…
Женя сидел за своим столом в другом конце кабинета и тревожно наблюдал за коллегой. А Юра продолжал, выговаривая, будто в пустоту:
- Реально задрало все. Дома так все круто, но стоит прийти на работу, каждый раз какая-нибудь дрянь найдется, которая настроение испортит. И ведь начиналось утро – лучше не придумаешь! Литейный вообще за три минуты проскочил… все со мной нормально, я абсолютно здоров. Уже три месяца прошло ведь, а все до сих пор со мной нянчатся, будто я калека какой…а я нормальный. Нормальный! Нормальный…
Затем уткнулся лбом в клавиатуру и накрыл голову руками. Женя просто смотрел на все это, не в силах подобрать нужные для такого момента слова.
К обеду все улеглось и от утреннего инцидента не осталось и следа. Юра улыбался широко и поглядывал на часы, которые отсчитывали минуты до обеденного перерыва. На столе, у монитора стояла небольшая фотография в дешевой рамке. На фотографии - удивительной наружности женщина, безумно очаровательная и жизнерадостная. Она смеялась, сверкая белоснежными зубами на фоне яркого летнего солнца и Колеса обозрения с крытыми кабинками, а её длинные вьющиеся русые волосы развивались на ветру. Юра бережно поправил рамку и ещё нежнее улыбнулся.
- Мы летом решили с Сашкой в Мадрид сгонять, – громко сказал, явно в адрес Жени, но глаз с фотокарточки не сводил, – там, говорят, жутко красиво в июне.
- Да, Испания - вообще класс, – коротко ответил Женя, не отрывая глаз от монитора и продолжая барабанить по клавиатуре.
- Ты есть-то идешь? Три минуты и можно валить, – Юра оттолкнулся ногой от задней стенки стола, и кресло покатилось назад, к окну. Потянулся, раскинув руки по сторонам, затем устало зевнул – не выспался ни фига. До глубокой ночи фильм с Сашкой смотрели.
- Ты иди, я останусь, поработаю. Конец года, завал. Понимаешь.
- Ладно, работай. Я тогда пойду уже, а то голодный.
В ближайшей столовой Юра обедал частенько, но без особого удовольствия. Одному идти далеко не хотелось, поэтому выбор был очевиден. Народу было очень много. Пройдя с подносом довольно долгий путь вдоль заставленной различными блюдами витрины, рассчитался на кассе и направился в зал. Свободных мест практически не было, а свободных столов и подавно. Он стал высматривать знакомые офисные лица. Из глубины зала помахали – это была молоденькая девочка Света, которая работала помощницей их генерального. Говоря по-русски, секретаршей. Юра направился к столику.
- Мест совсем нет, садись к нам, – Света добро посмотрела ему в глаза, продемонстрировав свою по-детски искреннюю улыбку.
За столом сидела и Оля, но даже не поздоровалась с ним, лишь жестом дав понять, что не против его компании. Она всем своим видом показывала, что сосредоточена на еде и только на ней.
Света что-то рассказывала, успевая при этом уничтожать булочку с корицей и вишневый компот. Юра же только изредка улыбался или соглашался. Оля же вообще демонстрировала полное отсутствие интереса к происходящему.
- … и он такой выбегает из кабинета Василия Ивановича и ка-а-ак запнется о ковер! Ну, и все его бумаги по всему коридору. Смеху-то было, – Света искренне смеялась, пребывая в восторге от рассказанной истории, затем резко изменилась в лице и, взглянув на часы, вскочила на ноги, чуть не перевернув стол. – Блин! Мне же письмо нужно было до трех отправить! Блин, блин…
Затем схватила со спинки стула сумочку и выскочила из столовой, не попрощавшись ни с кем.
- Забавная она, – заметил Юра, отставив пустую тарелку на край стола, и придвинув к себе бледное блюдце, на котором неуклюже стояла чашка с чаем. Чашка сильно шаталась, отчего быстро нарядилась в коричневые подтеки от крепкого черного чая.
Оля отодвинула от себя недоеденный греческий салат и впервые за время обеда посмотрела ему прямо в глаза:
- Ты поговорить не хочешь?
- О чем это? – удивился Юра.
Она тяжело выдохнула, перевела взгляд на соседнюю стену и ссутулилась, явно разочаровано. Юра не понимал, что именно вызвало такую реакцию.
- Я все понимаю, авария… но такое чувство, что передо мной вообще другой человек, – продолжила, – ты делаешь вид, что между нами ничего нет и никогда не было. Ты живешь в каком-то параллельном мире. Так нельзя.
- О чем ты? – Юра с недоумением заглянул ей в глаза , – я тебя не понимаю…
- Да все ты понимаешь, Юрочка. Я устала уже. То ты приезжаешь ко мне и все хорошо, ты прежний, а то делаешь вид, что знать меня не знаешь и на пушечный выстрел не подпускаешь. Я уже ничего не понимаю.
- Это я ничего не понимаю. Ты явно не в себе. Извини, – встал из-за стола и, в два шага преодолев весь зал, скрылся в дверях столовой.
2
Прошла неделя с момента того разговора с Олей. Юра всячески избегал её, чтобы не попадать в неудобное положение. Но та особо и не гонялась за ним, сказать честно. Сделала было пару попыток поговорить, после чего успокоилась. Юра не мог понять, что ей нужно, почему его преследовала и несла всякую чушь.
Офисный центр, в котором он работал, располагался в самом центре города – на площади Александра Невского, прямо напротив Александро-Невской Лавры. Их разделяла только круглая площадь, которую охранял бронзовый всадник – Александр Невский, величаво занявший самое заметное место посреди площади. Кто-то из городских старожилов даже умудрялся называть его «вечным регулировщиком» из-за копья, вскинутого к небу, и правой руки, умело напрвляющей поток машин в сторону моста. Чертовски красивое место, но одновременно и очень загруженное из-за обилия офисов, контор, магазинов и ресторанов. Особенно красива эта площадь бывала на новогодние праздники и недели, им предшествующие: множества разноцветных огней, веселые снеговики, переливающиеся всеми цветами радуги, гирлянды и елки – все это создавало праздничное настроение даже тогда, когда его вовсе не было.
Юра выключил компьютер и подошел к окну. Площадь, разделявшая офис с Лаврой, сверкала фарами выстроившихся в ряд автомобилей. Люди едут домой. А кто-то, возможно, уже спешил в магазин, чтобы заранее купить подарки своим родным и близким. Юра стал думать о том, что именно лучше подарить своей жене Саше на этот Новый год. Украшения? Вряд ли, у неё их куча, а носит только обручальное кольцо и скромный православный крестик на тоненькой золотой цепочке. Шубу? Тоже вряд ли, так как Саша уже три месяца не выходила из дома из-за травмы, которую она получила в тот злополучный вечер. Нет, травма была не серьезная, но голова у неё болела почти каждый день, а от визитов врача категорически отказывалась, говорила, что уже лучше. Но это было не так – Юра прекрасно понимал это, но и перечить жене, пусть и ей во благо, не решался. Тогда может косметику, парфюмерию, платья, туфли, телефон или новый компьютер? Нет, все не то.
- Ну чего, ты готов, я посмотрю? – прервал его предпраздничные размышления Женя, вошедший в кабинет. – Иваныч подписал договор, так что с января можно будет пилить этот объект по полной программе – хитро улыбнулся, а в глазах проскочила какая-то дьявольская искорка. – По пивку, как обычно?
- Да, по пивку! – согласился Юра, отходя от окна. Его, конечно, больше волновало, что же все-таки подарить жене на грядущий праздник, но и от традиционной встречи по поводу подписания большого – и коммерчески выгодного для них с Женей – контракта отказаться не мог.
Выйдя на забитую машинами площадь, свернули на Невский, который ещё ярче площади сверкал в полумраке декабрьского вечера. По обыкновению, дошли до Полтавской и свернули направо, где их уже дожидалась яркая вывеска с пляшущими разноцветными буквами. На входе стоял огромный охранник с лысым, как коленка, черепом и курил какие-то чересчур вонючие сигариллы, задумчиво пуская колечки в глубину морозного неба. Увидев Женю с Юрой, оглядел их с ног до головы и, убедившись в их адекватности и трезвости, молча кивнул на массивную дверь, ведущую в паб. Внутри громко звучала музыка, вмиг оглушив вошедших коллег. Девочка-официант проводила до отдельной комнаты, где коллеги всегда отмечали подобные события.
- Ты молодец, конечно, Юр, – Женя похлопал по плечу, как только официантка убежала собирать сделанный ими заказ, – ловко же ты Иваныча вовлек в эту историю. Прочесал его так, что он реально поверил, что этот контракт будет выгодным для конторы.
- Да я-то что? Юристам спасибо нужно сказать. Такой договор – не подкопаешься, – Юра в голос засмеялся и закурил.
В отдельном зале, где они расположились, музыка играла значительно тише и спокойней, так что не приходилось перекрикивать звук из колонок, висевших под потолком. Комната была тесной, но для них двоих весьма подходящей – не было ни громкоголосой бестолковой молодежи, ни подвыпившего офисного планктона, который обивал углы подобных заведений каждую неделю, отмечая обычный день – пятницу. Столик был рассчитан где-то на пятерых, не больше, а кроме, собственно, самого стола, в комнатке был ещё и аппарат настолько хоккея, в который они обычно начинали играть после третьей-пятой кружки. Даже окон не было на этом минус первом этаже, где все это дело и располагалось, лишь под потолком были небольшие застекленные прорези, которые больше напоминали вентиляцию, нежели реальные окна. В общем, «мечта» для больных клаустрофобией. Через несколько минут, когда на столе выросли несколько кружек темного пива, да разная нехитрая закуска, Женя поднял кружку вверх и сказал:
- За то, чтобы такие поводы появлялись как можно чаще!
- И за новую бэху пятерку, – засмеялся Юра.
- Тогда уж за Икс-пять, – подхватил радостный смех довольный коллега, после чего звонко ударились массивными кружками и сделали по большому жадному глотку пенного. Женя закинул в рот подгоревшую гренку из черного хлеба, обильно посыпанную тертым сыром и облитую, кажется, маслом. Дожевав, он сказал с нескрываемым удовольствием и даже неким блаженством на лице:
- А давно мы уже с тобой, Юрец, ничего такого не проворачивали. Я уж было подумал, что ты так и не вернешься в дело после того случая. Ан нет – ошибся. Ты показал, что всё это, конечно, больно и неприятно, но жизнь продолжается. Ты мой кумир, вот реально! – показал поднятый вверх большой палец правой руки, улыбаясь во все тридцать два зуба с остатками хлеба на них.
Юра сделал ещё один большой глоток из кружки. Ему явно не льстили слова коллеги, поэтому никак не отреагировал на это заявление. Тот же заметил тревожное выражение лица Юры и сам перестал веселиться.
- Извини, пожалуйста. Иногда не думаю, что несу. Извини ещё раз, друг, – снова похлопал его по плечу, – я было подумал, что ты уже полностью отошел…
- Да от чего отошел-то? – вдруг закипел Юра. – Что вы все до меня докопались? Ну, да, была авария, повалялся в больничке неделю и все-го-то! – развел руки в стороны, практически перейдя на крик, – а вы делаете теперь из меня какого-то неполноценного! Ну, скажи, теперь нужно всех жалеть вокруг, кто даже коленом об угол стола ударится? Бред, ей-Богу!
- Ну ладно, дружище, не кипи, – Женя явно поменялся в лице, но всячески пытался приободрить заведенного товарища. Юра успокоился и сел снова за стол, закурив.
- Я каждый раз закрываю глаза и пытаюсь вспомнить, что же все-таки произошло в тот вечер. Помню, как мы с Сашкой собираемся в гости к её родителям, она долго-долго не может укротить свои непослушные волосы. Затем мы садимся в машину и едем. Затем ругаемся из-за какой-то глупости – даже не вспомнить, а потом я выхожу из себя и разгоняю машину до сотни… а потом… потом всё – я уже ничего не помню. Помню только, что очнулся уже в больнице, с перевязанной головой и носом, поломанным от вылетевшей подушки безопасности. Вот, собственно, и вся история – один поломанный нос, месяц головной боли, разбитая в хлопья Хонда, да пара синяков.
Женя смотрел на него удивленно, будто хотел что-то сказать, но не сказал ничего.
- Давай, может, на вискарь уже перейдем, друган? - лишь вымолвил. Юра кивнул.
3
- Просыпайся, Юрочка.., - раздался нежный тихий голос над ухом. Потянулся, затем перевернулся на бок и медленно стал разлеплять глаза, которые поддавались с большим трудом. И тут его взору открылось до боли знакомое окно, с длинными до пола занавесками и смешными узорами по краям. У окна стоял большой письменный стол с какими-то папками, большим монитором и прочей дрянью, явно не его. А меж тем по его плечу нежно скользнула белоснежная тонкая женская кисть с аккуратным сдержанным маникюром на ровных красивых ногтях. Юра онемел, боясь повернуться лицом к той, что его ласкала и обнимала. Это продолжалось несколько томительных секунд, пока искал в себе силы и поборол неприятный паралич, вдруг охвативший все нутро. Медленно повернул голову и обомлел – рядом лежала Оля. Та самая, что ещё неделю назад говорила что-то невнятное про их связь. Он смотрел ей в глаза и не верил своим. Она же грациозно нежилась в большом пуховом одеяле, блаженная улыбка завладела её личиком, придав необычайной красоты – такой свежей и чистой.
- Я ща, – резко вскочил с кровати, избавившись от ладони, устремившейся уже к его голому торсу. Найдя на полу у кровати свои брюки и рубашку, схватил их и бросился прямиком в ванную, успев поймать недоумевающий взгляд Оли.
- Что ж это происходит? – голос его дрожал. Оперся ладонями о край раковины и стал смотреть на себя в зеркало, будто хотел услышать ответ от своего же отражения. – Как так вышло? Что за бред, в конце-то концов?!
Вопросов было больше, чем очевидных ответов на них. Достав из кармана брюк телефон, уставился на экран. Исходящее сообщение за весь вечер только одно: «Я с Женей Соловьевым отмечаю подписанный контракт, так что буду поздно, Сашуля. Ложись спать. Люблю тебя до чертиков» (адресовано абоненту «Сашенька»), а звонков вообще не было никаких.
- Так как же я тут, черт возьми, очутился? – снова заговорил с отражением в зеркале, убрав телефон обратно в брюки. Отражение почему-то не торопилось с ответом.
Тогда Юра открыл холодную воду и, набрав полные ладони, стал окунать в ледяную гладь лицо, пытаясь прийти в чувства. Когда вытер лицо насухо и надел рубашку, огляделся по сторонам. Было неловкое ощущение того, что бывал тут уже не раз. Это ощущение пугало и одновременно расслабляло – значит, он знает, как отсюда выбраться. Застегнувшись на все пуговицы и надев брюки, пригладил непослушные волосы, как мог, затем тихонько приоткрыл дверь, прислушиваясь. Где-то из глубины комнат доносился шум закипающего чайника и шипения масла на сковороде. Понятно, Оля на кухне. Тихонько вышел, стараясь создавать как можно меньше шума, и направился прямиком в спальню. Найдя пиджак и папку с документами, взял все это в руки, а носки рассовал по карманам, чтобы не терять времени. До дверей оставалось всего несколько метров, когда Оля вышла в коридор.
- Юрочка, милый, ты куда это собрался? – ласково спросила, поправив легкий шелковый халат, соскользнувший с её острого плеча.
- Ааа.., - застыл в неестественной позе, – на работу нужно.
- Ну, что ты выдумываешь, дурачок, – Оля звонко рассмеялась, а халат снова соскользнул, оголив её весьма симпатичную, но болезненную худобу, – какая работа, ведь сегодня суббота.
- Ээээ, –так и не смог ничего придумать, а Оля уже обвивалась вокруг него, целуя в шею и небритую щеку.
- Позавтракай, а потом езжай, милый, – сказала таким томным голосом, что Юра понял – лучше согласиться, – я как раз твои любимые сырники нажарила. И кофе сварила тот, что мы покупали.
Он ничего не понимал, но покорно проследовал за хозяйкой в кухню, где по-домашнему вкусно пахло жареным маслом, а на столе уже ожидал кофе, от которого поднималась ароматная дымка свежемолотого наслаждения. Сел, от растерянности приткнув папку и пиджак себе на колени. Оля же что-то рассказывала, расправляясь с последними сырниками на сковородке. Но он её, конечно, не слушал. Не мог понять, как смог изменить жене. А больше всего беспокоило то, что он знал в Олиной квартире каждый уголок, каждую деталь - пусть они и пугали своим враждебным холодом. Пытался вспомнить, когда был тут прежде, но не смог. И найти объяснений тому, как попал сюда накануне, тоже был не в состоянии. А спрашивать об этом хозяйку квартиры было как-то неудобно.
Пока пытался справиться с одним-единственным сырником, который предательски не хотел быть съеденным, Ольга что-то говорила, рассказывала. Она была не такой, как обычно привык её видеть – сейчас она выглядела абсолютно счастливой женщиной, а не той уставшей копией человека под названием офисный работник – рыцарь будних дней. Эта перемена шла девушке, но Юру она удивляла и пугала одновременно. Его разрывало от амбивалентности, которая прошивала тело насквозь – с одной стороны, начал даже испытывать нечто вроде симпатии к этой свежей обновленной женщине, с другой, она его до чертиков пугала своим очарованием, и тем, что не знал, как именно ей удалось затащить его к себе в дом накануне. «Колдовство, - придумал вдруг, - она наверняка обладает колдовскими навыками!» А Оля продолжала что-то с упоением рассказывать, так радуясь его присутствию, как дети радуются встрече с любимыми родителями после долгой разлуки.
- Мне пора, – вскочил вдруг Юра, посмотрев на часы, которые упорно указывали на приближающийся полдень, – опаздываю.
- Ты же не доел ещё, милый, – вскочила следом, слегка изменившись в лице.
Юра направился в прихожую, на ходу натягивая пиджак и дожевывая сырник, который все никак не желал проваливаться в горло. Оля стояла в арке коридора и наблюдала за тем, как мужчина торопливо надевает ботинки на босу ногу.
- Может, хоть носки бы надел? – спросила уже без тени иронии, глядя на Юру, у которого из каждого кармана брюк торчало по носку.
- А я без них, – буркнул, явно забыв о том, куда их дел, – так прохладнее. Убежал. - Сказал, и хотел было выбежать на лестничную площадку, но не смог справиться с входной дверью. Оля помогла и поцеловала в щеку на прощание, так как тот увернулся от прямого поцелуя в губы.
Оказавшись, наконец, на свободе, Юра прибавил шагу, проскакивая лестничные пролеты один за одним.
ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://www.proza.ru/2014/01/08/1711