- Миша, ты не забыл о том, что завтра 7-ое Ноября? - начал со мной шутливый разговор Сергей Николаевич, самый старший рабочий нашей бригады, когда все рабочие стали выходить к служебному автобусу из бытового помещения. Наша бригада строителей в этот день работала на монтаже одного из цехов лесозавода. Прекрасно зная о том, что он скажет мне, я усмехнулся, но поддержал его:
- Знаю! А что от этого изменится?
Сергей Николаевич был старше меня на десять лет, но в свои шестьдесят пять лет был не по годам шустрым пенсионером. На жизнь смотрел с чувством какой-то иронии. Мой скептический ответ его ничуть не обескуражил, и он с улыбкой на худощавом продолговатом лице, заговорил:
- Завтра - 92-ая годовщина Великого Октября. Наши коммунисты уже давно послали в Городскую Думу запрос на проведение ноябрьской демонстрации. В общем, дела обстоят так: разрешение на проведение демонстрации в честь 92-ой годовщины Великого Октября получено! Говорят, что на демонстрации будет человек пятьсот или шестьсот. У простых горожан есть свои претензии и вопросы к городским властям. Вот я, как пенсионер, выйду на демонстрацию, что бы спросить:- До каких пор будут расти цены на услуги ЖКХ? Миша, как я знаю, у тебя тоже есть претензии и вопросы к городским властям. Неужели, ты не пойдёшь на демонстрацию?
-Не знаю, Сергей Николаевич, - отвечал я вполне серьёзно своему собеседнику. – Есть и у меня претензии, ты прав. Я забыл о том, когда в последний раз ходил на демонстрацию. Если мне не изменяет память, то при Горбачёве на демонстрации не ходил ни разу!
- Хорошо! - не унимался Сергей Николаевич. - Ты нынче, в октябре, ходил на выборы, когда депутатов в Городскую Думу выбирали?
- Нет!
- Почему не ходил?
- Сергей Николаевич. - Я на секунду задумался. - Какой смысл идти голосовать за тех же самых депутатов, которые были в Думе? Нам всем хорошо известно, что они и половину своих предвыборных обещаний не выполнили. А если учесть тот факт, что большая их часть самораспустилась и вышла из Думы, то возникает законный вопрос: Следует ли за них голосовать? Эти депутаты делают хорошее лицо перед народом! Они не хотят проводить политику мэра города, который оказался преступником. Когда он командовал ими, у них не хватало смелости отстаивать интересы горожан. Они даже не пытались отстаивать интересы своих избирателей. Им бы, после того, как его отстранили от власти, следовало бы объединиться, но как говорится " Своя рубашка ближе к телу". Я, как и все горожане, был против такой их политики. Депутаты бросили на произвол судьбы население города. Что и кому они доказали своим самороспуском? Исходя, из вышесказанного, думаю понятно, почему я и не пошёл за них голосовать.
После моих слов улыбка исчезла с его лица, и он грустно смотрел на меня.
- И я не пошёл на выборы. Думаешь почему?
- Не знаю, - с усмешкой отвечал я.
- Знаешь, Миша, - Сергей Николаевич грустно улыбнулся. - Несколько раз, перед выборами ко мне приходили агитаторы и агитировали голосовать за своего кандидата. Если память не изменяет, то агитировали голосовать за заведующую городской больницей. Она была депутатом. Я узнал о том, что её выдвигают снова в Городскую Думу, и сразу же решил, что на выборы ни за что не пойду. За неё нет смысла голосовать! Как-то однажды вечером, я был дома один. Сын с женой ушли в гости к его тёще. Внучка в тот вечер тоже была у неё. Сижу на диване и смотрю телевизор. Вдруг звонок в прихожей. «Кого нечистая принесла?» - подумал я, и пошёл в прихожую. Открываю входную дверь, и вижу, на площадке перед квартирой стоит молодой парень. На вид ему лет двадцать. В руках он держит газету. Представился он мне: «Так, мол, и так, я - самовыдвиженец от «Справедливой России». Вы определились, - спрашивает меня, - за кого будете голосовать в Городскую Думу?» Я мотаю головой, что означает «нет!», а он обрадовался, и давай мне лапшу на уши вешать. Начал высказывать своё недовольство властью и учить меня, как нужно жить. После того, как вдоволь наговорился, обличая власть, немного передохнул и добавил: «Я живу в соседнем доме. Представляете, собаку негде выгуливать! Не подумали над этим вопросом наши городские власти».
Смотрю я на него и думаю: «Одет ты, молодой человек, шикарно. Явно не бедствуешь! Учишься в университете. Твои родители оплачивают твою учёбу в этом престижном учебном заведении. Чтобы тебе не было скучно, они завели для тебя породистую собаку. Для того чтобы ты был счастлив, тебе нужна самая малость - власть! А вот здесь ты, брат, пролетел! За тебя я не собираюсь голосовать. Поищи дураков в другом месте».
Вот после таких заумных речей всевозможных кандидатов я и не пошёл на выборы депутатов в Городскую Думу. Они страшно далеки от народа! Этим будущим слугам народа - своих собак выгуливать негде! Никто из них серьёзно ни слова не сказал о народе, интересы которого они должны защищать, согласно Конституции России! Они о своих интересах пекутся. Ещё во власть не пришли, а уже о своих интересах говорят. Мне лучше и легче будет не идти на выборы! Я лучше телевизор посмотрю.
- Миша, - Сергей Николаевич на мгновенье замолчал. - Значит, не пойдёшь завтра на демонстрацию?
-Не пойду! - я отрицательно покрутил головой.
-А зря, - он улыбнулся.
- Почему, Сергей Николаевич? Кто нас с тобой услышит? Наш голос, как глас вопиющего в пустыне.
- Ох, молодёжь, молодёжь, - укоризненно сказал он. - Какие вы пессимисты на самом деле! Нахватались верхушек где-то! Вы же не знаете о чём говорите? «Глас вопиющего в пустыне», к твоему сведению, был услышан. Не изображай из себя слишком умного человека! Человеком этим был Иоанн Креститель. Между прочим, он говорил людям о Христе. Вот так-то, молодой человек. Впрочем, свои выводы о том, что я сказал тебе, делай сам. Ты - человек неглупый!
* * *
Многолетняя привычка вставать рано утром сработала и седьмого ноября. Отрывая листок календаря, я подумал о том, что скоро наступит Новый год. Настенные часы показывали всего четверть шестого утра. Электрическая лампочка освещала не только прихожую квартиры, её свет попадал через застеклённую дверь и в комнату. Мне не хотелось шуметь и тем нарушить сон сына, поэтому я аккуратно снял со стены календарь и вышел в прихожую, чтобы прочитать на его листке то, что было написано под рисунком. Под цифрой семь было написано «суббота». Чуть ниже был нарисован чёрный прямоугольник, в котором чёрными же красками была изображена веточка неведомого мне растения. Долго всматривался я в тёмные штрихи, но мои попытки определить растение не имели никакого успеха. Я огорчен был своей неудачей, но все же продолжал изучать содержимое календарного листка. Ниже чёрного прямоугольника прочел: Всемирный день мужчин. День Согласия и Примирения. День Воинской Славы России - Освобождение Москвы. «День согласия и примирения, - пришли мысли в голову. - Как же так получается? Мы его отмечали четвёртого ноября. Прошло три дня. Четвёртого ноября вспоминали о том, как мещанин Минин и князь Пожарский в Новгороде собирали народное ополчение, а потом они шли освобождать Москву от поляков. Как же получается, что одно событие, мы празднуем дважды в одном и том же месяце и с интервалом в три дня?»
Каждый знает, что седьмого ноября в Советском Союзе всегда отмечали событие, которое повлияло на ход мировой истории - Великую Октябрьскую Социалистическую революцию. Нельзя росчерком пера вычеркнуть из мировой истории то, что однажды изменило не только её ход, но и жизнь всего Человечества на планете Земля! Можно исказить историю, фальсифицировать её факты, но нельзя изменить того, что однажды произошло в ней! Нельзя совместить то, что несовместимо! Разве хотят миллионы людей, живущие в нищете сегодня не только в России, но и в других странах мира, примириться с ней? Примириться с войнами, безудержным ростом цен на всё и вся?
Тот социализм, что был в Советском Союзе и в других европейских странах, не оправдал всех надежд и чаяний людей в этих государствах. Не повезло и коммунизму - высшей фазе социализма, о приходе которого в 1980-ом году в Советский Союз сказал в своё время Н.С. Хрущёв. Нужно честно сказать о том, что для всех народов не только Советского Союза, но народов, чьи государства строили социализм, коммунистическая идеология была и целью жизни, и её содержанием. Государство - есть орган насилия! Об этом мы хорошо знаем не только из учебников истории и философии. Миллионы людей пострадали от революции и Гражданской войны в СССР, пострадали и от репрессий. Но точную цифру, люди никогда не узнают! Нужно сказать прямо и честно о том, что история постоянно переписывается для тех, кто приходит к власти в любой стране. Это делалось, и будет делаться во все времена истории. Есть у людей весьма неблаговидная привычка - охаивать свою историю, своё недавнее прошлое. Вместо того чтобы помнить о нём, и не делать в будущем ошибок, люди ругают своё прошлое, пытаются о нём забыть, а потом наступают на те же самые грабли! Какая ирония судьбы!
Понять новых политиков и новых идеологов можно! Мёртвого льва пинать - это хорошо и безопасно! От этого дивиденды и почёт! А не лучше было бы не делать этого? Было бы лучше! От ошибок никто не застрахован. Если бы мы не делали этого, то сохранили бы уважение сами к себе. О вчерашнем дне мы должны помнить для того, что бы завтра лучше жили, чем вчера! Вот он, пожалуй, главный урок истории! Сами для себя, а не для заморского дядюшки, мы можем сравнить нашу Страну до Октябрьской революции 1917-го года, и после реставрации капитализма в России, что произошла в 90-ых годах 20-ого века. Только о хорошем думали и помнили советские люди, которые с ноябрьской демонстрации, что проходила на Красной Площади в Москве, уходили на фронты в 1941году! Вот и сегодня, в России и в некоторых странах, миллионы людей через девяносто с лишним лет выйдут на демонстрации, чтобы сказать о своём праве на жизнь!
* * *
Словно табун диких лошадей, пронеслись в моей голове мысли о наступившем дне! Эти мысли на какое-то время вернули меня в прошлое, заставили вспомнить о том, что ещё недавно было в нашей стране. Жизненная суета, заботы наступившего дня, заставили забыть меня о том, какой настал день. После обеда я вышел из подъезда девятиэтажного дома, в котором живу последние двадцать лет своей жизни. Мне нужно было сходить в один из социальных магазинов для того, чтобы купить десятка три яиц. Магазин, в который мне предстояло сходить, находился от моего дома совсем недалеко, в четырех автобусных остановках. Пройдя быстрым шагом небольшой лес, я вышел к автобусной остановке. Смотрел на дорогу, на проезжавшие автомобили, а потом решил дойти до магазина пешком. Да и погода располагала. Я шёл по заснеженному тротуару и смотрел на белый снег, который совсем недавно укрыл собой город, все его дома, дороги и лесные массивы. Зима в этом году пришла в наши сибирские края во второй половине октября. Как всегда, пришла она нежданно - нагадано. Быть может, куда-то она приходит позже, но о нас она не забывает. Под зимними ботинками громко хрустел слежавшийся снег. Всё, что представало моему взору, было покрыто снегом. Никто из горожан не мог даже и подумать о том, что в этом году зима так рано придёт. Четырнадцатого октября, когда православный христианский народ празднует Покров Пресвятой Богородицы, в городе и его окрестностях не упало ни единой снежинки. И на следующий день стояла тёплая погода. В городских и пригородных лесах с деревьев облетела листва. Ярко светило солнце. Ветер в эти два дня не давал знать о себе, а потому эти дни были не только тёплыми, но очень тихими. Казалось, что осень побалует еще своими тёплыми деньками. А шестнадцатого октября с самого утра начал падать снег. Падал он и уже не таял. Потом пришли морозы. Они крепчали с каждым днём, и шестого ноября в городе было минус тридцать градусов.
Вспоминая прошедший холодный ноябрьский день, я с удивлением смотрел на городской зимний пейзаж так, как будто видел его первый раз в своей жизни. В лесных массивах, на деревьях и на земле, везде белел снег. Из-под него у дорог торчала жёлтая трава. Она раскачивалась из стороны в сторону от лёгкого дуновения ветерка. Снег лежал и на лапах сосен, и ветках лиственниц. Берёзы, сбросившие с себя осенний наряд, были словно невесты. Белый иней плотно укутал ветки лиственниц. На многочисленных чёрных маленьких шишечках невольно задерживался взгляд. Вот так, любуясь зимним пейзажем и картинами заснеженного города, я шёл по тротуару в сторону магазина. Да, я любовался зимним пейзажем, но эти картинки мелькали быстро, словно были отражением в зеркале проезжающих автомобилей, потому что мои мысли были заняты совсем другим, не таким возвышенным, как созерцание пышной красоты зимы, а более банальным, но не менее важным. Я думал о хлебе насущном. И мысли меня посещали такие: «Если в магазине яйцо стоит двадцать рублей за десяток, то я могу сэкономить. В этом случае, у меня появится шанс зайти в парикмахерскую. Давно мне следовало бы это сделать. Давно пора мне привести себя в порядок, ведь к зеркалу стыдно подойти. Оброс, на дикаря похож! Разве в советские времена посещение парикмахерской было для меня проблемой?»
* * *
Неожиданно раздавшаяся громкая музыка, отвлекла меня от размышлений о трудностях. С удивлением я посмотрел на жилые дома, находящиеся на противоположных сторонах центральной городской улицы. Но громкоговорители на них были так умело расставлены, что ни одного из них не смог увидеть. «Неужели сейчас в городе проходит демонстрация?» - подумал я, когда вспомнил о том, что наступивший день - праздничный. Вскоре я услышал легендарную «Тачанку». Эту песню о временах Гражданской войны в ноябрьские праздники всегда пели демонстранты, когда шли в праздничных колоннах. После «Тачанки» из громкоговорителей раздалась и загремела по всей улице песня о Каховке - родной винтовке, и о паровозе, стоящем на запасном пути. Удивленно я посмотрел на часы. Они показывали два часа дня. Ну не может же быть, чтобы в два часа дня в городе проходила демонстрация. И тут я увидел небольшую группу демонстрантов. Их было человек шестьдесят. В руках они держали транспаранты, красные флаги и флажки. Несмотря на малочисленность, люди, идущие в шеренгах, держались уверенно. Они улыбались. Во второй шеренге демонстрантов, с красным флагом в руках и с красным бантом на груди, шёл Сергей Николаевич. Среди демонстрантов были не только пенсионеры, женщины и дети, как освещает подобные события региональная пресса, были среди них и люди среднего возраста. Посредине колонны демонстрантов, с правой стороны, шёл мужчина лет сорока. У него на груди висел мегафон. Как только половина колонны подошла к автобусной остановке, он взял его в руки и уверенным голосом сказал: «Да здравствует 92-ая Годовщина Великого Октября! Ура, товарищи!»
- Ура! - закричали люди, стоящие на автобусной остановке.
- Ура! - поддержали их горожане, кто был рядом.
Вот в это самое время, когда люди кричали «Ура!», колонну с левой стороны начал объезжать зелёный автобус «ПАЗ». «Вот как относятся власти к народу», - думал я, глядя на него. – «Власти знали о том, что в городе будет проходить демонстрация. Почему они не перекрыли улицу для движения транспорта? Они демонстрируют свою силу перед народом? Почему во время других мероприятий перекрывают улицы для движения автомобильного транспорта?» Чувство боли, горечи и стыда, поселившиеся в душе, ещё долго не оставляли меня. Я смотрел на проходящую колонну демонстрантов, и мне было стыдно за то, что меня нет в этой колонне. «Почему же мы, современные люди, так равнодушны к своей судьбе?» - задавал я себе вопрос, уходя всё дальше и дальше от автобусной остановки, возле которой увидел колонну демонстрантов. «Почему?» -спрашивал я себя, и смотрел на серые свинцовые тучи, которые закрыли небо над городом. Закрыли так плотно, что солнце только угадывалось на нём светло-серым пятном. «Вот так же, как солнце закрыто сейчас тучами, закрыто от людей и их светлое настоящее и светлое будущее! В мире разразился очередной экономический кризис! Гуляет по странам и континентам неведомый свиной грипп, и другие страшные болезни», - проносились в моём сознании невесёлые мысли. Но они неожиданно были прерваны раздавшейся громкой музыкой. В этот раз победно загремел на улице «Марш Лётчиков». «Всё выше, выше и выше!», - раздавалось из невидимых громкоговорителей. И я снова стал смотреть по сторонам улицы, в надежде увидеть раскрытое окно. Естественно, я и в этот раз ничего не увидел. «Надо нам было пойти сегодня на демонстрацию», - говорил пожилой мужчина своей спутнице, когда они проходили возле меня. «Силы теперь не те, но надо бы было сходить и нам»...
* * *
Вскоре я без покупок возвращался из магазина. Оказалось, что яйца по низкой цене были разобраны в день их привоза, минут за десять. «Лучше бы я на рынок сегодня сходил!», - ругал я себя, когда возвращался домой. Опять падал снег. Он хрустел под ногами. Я шел домой, и мне было очень грустно. Посмотрел на фонари, они напоминали мне проходящих по улице людей, которые остановились, наклонили головы вниз, и о чём-то задумались. «Интересно, что сказали бы уличные фонари, если бы они превратились в людей?», - думал я, глядя на них. «Наверное, они сказали бы: «Куда ты идёшь, Россия?»
«Куда идёшь, Россия?» - подумал я, и протянул правую руку вперёд. Падающий на землю крупный снег становился с каждой секундой всё гуще и гуще. На раскрытую ладонь моей руки падали крупные пушистые белые снежинки.
Мне было грустно, и необыкновенно хорошо! В душе моей звучала песня о падающем снеге: «Снег кружится, летает и тает...»