Имел неожиданность проверить на деле, прав ли был философ Буридан, когда привел свою гипотезу про осла. Мол, если положить перед ослом две равных охапки сена, тот сойдет с ума и откинет копыта с голоду, выбирая, с какой начать.
Так появилась формула "Буриданов осел" - про парадоксы выбора.
В жизни я видел такое один раз, как сейчас помню, в городке Париже, когда у нас на компанию осталось что-то франков 20-50, а мы перед еропланом кушать хотели. Зашли в уличную забегаловку, а там две витрины - одна напротив другой. Я говорю барышням - "Выбирайте, сумма известна!" (сразу говорю: барышни были легальные, просто не хочу имена называть и количество).
Ну, они промеж себя решили, что выбирать будет одна. А пока тут можно поглазеть на уличного фокусника, который то ли огонь глотал, то ли, наоборот, выпускал его из всех дырок.
Короче, выборщица осталась выбирать.
Нехитрое это занятие отняло у нас 40 (сорок!) минут, потому что она, как лунатик на привязи, маячила от одной витрины к другой и растекалась мыслею по древу - то ли пироженки всем взять, то ли багеты с ветчиной.
В общем, я прервал это увлекательное буриданово движение, когда понял, что оно как лента Мебиуса: все время ползешь по одной стороне, без вариантов.
Купил все сам и втюхал барышням со словами: ешьте, что дают на том простом основании, что денег больше нету.
К чему это я?
А к тому, что есть и вторая часть Марлезонского балета.
Моя йорка Луша, тоже барышня, уставилась на меня с неистовой жалостью, когда я засел за пару паровых котлеток из индейки.
Я обычно со стола ей не подаю, особенно по вторникам, но тут взял два равных (!) кусочка и положил перед нею.
Луша остолбенела, и застрадала обратным косоглазием: глазки у нее не сошлись в кучку, а разбежались в стороны, каждый на свой кусочек.
Я сделал стойку любопытства: что дальше?
Дальше Луша задумалась. Потом она взяла один кусочек, помедлила и выплюнула его. Взяла второй. Эх! Тоже не пошло. Взяла первый. Огорчилась. Взяла второй,,,
Короче, на 12-й манипуляции я у нее отнял один кусочек. Был укушен беззубым ртом, обматерен рыком, покрыт презрением хвоста.
НО!
Она скушала оставшийся кусок, а потом и поданный мною второй. И пришла за добавкой!
О, Буридан! Ты велик! Если бы не твоя теория, нарушенная мною, девица в Париже до сих по бы сновала от витрины к витрине (впрочем, если бы к ней присоединить динамомашину, она бы славно освещала эти 15 лет Эйфелеву башню!), а йорка Луша точно бы померла в раздумьях выбора, как твой осел...