Может, кто-то когда-то его и любил. Старые люди говорили, что да, наверно, было такое. Давным-давно несколько раз приезжала к нему откуда-то высокая и очень красивая девушка и он ходил с нею по селу королём. Молодой и весёлый. И тогда он был, кажется, счастлив. Но только тогда и в одно-единственное лето. А после того, как эта высокая и красивая перестала в село приезжать, он сделался таким, как сейчас. Не сразу, конечно, а постепенно. Вначале он больше молчал. Молча ходил, молча сидел и молча работал. Хорошо работал, говорят те, которые говорят. Как заведенный, как одержимый. Каждый день и каждый год. Вначале на общественных работах, потом, когда таковых не стало, работал в городе на богатых хозяев и лично на себя – то менял тесовую крышу своего дома на черепичную, то строил баню, то из года в год разводил и выращивал для продажи фазанов, гусей, индюков. А когда наконец потерял надежду на возвращение той, которую все годы ждал и когда продал последнюю птицу со своего двора, тогда превратился в старика и язык его взял и нехорошо развязался.
Сидит и сидит серой кочкой на лавке у своих ворот и никому не даёт прохода. А мимо, конечно, ходят люди или ездят на чём-нибудь - улица-то, на которой он живёт, центральная.
И этой осенью он тоже сидит...
А по центральной улице тарахтит трактор Петра Хорошилова с прицепом, полным отборной картошки.
- Слушай, Петро! - кричит дед со своей лавки, подняв руку.
- Чего надо? - неприветливо откликается тот, тормозя и выглянув из кабины.
- Хорошая ли картошка, спрашиваю?
- Хорошая, а что?
- Так-так! - как бы задумчиво говорит дед. - Паскудная эта картошка, чтоб знал! И трактор твой - тьфу на него! Я б таким и править не стал, пропади он пропадом!
- Э! - досадливо отмахивается Петро и проезжает мимо.
- Так-так! - распаляясь, кричит дед ему вслед. - И фуражку такую я б себе сроду не купил! Такие у меня в огороде кабаки растут! Так-так… модельеры!
Его все в селе Так-Таком зовут. И не любят.
- Не ходи туда! - пугают молодые родители своих детей. - Там злой Так-Так сидит!
И дед давно к этому прозвищу привык.
- Так-так! - говорит он сам себе. - Дуролеи…
И окликает проходящего мимо парня:
- Слушай, Степан! Правда, что к Верке Зозуле идёшь?
- Ну, - холодно откликается тот.
- Красивая девка. Да, очень красивая! - задумчиво говорит дед Так-Так.
- Ну, - холодно откликается тот.- Что дальше?
- Ну и ну! - распаляется дед. - Иди же себе! Чего стал? - И уже вслед ему: - Так-так! Иди, иди! Я такой девки отродясь не видел, чтоб знал! Дети от неё на соседа будут похожие! А первый - ещё до свадьбы появится! Так-так!.. Не про вас эта девка, чтоб знали!
А ему отвечают собаки. Близкие и далёкие.
Слушает их дед Так-Так, cлушает и пригорюнивается.
О чём он думает, неизвестно. Видно только, что очень сильно грустит. Может, вспоминает то красное лето с райскими яблоками в собственном саду, а может, просто так, - от нечего делать.
Приехавший поездом Алексей к нему подошёл, когда разыскивал дом своего армейского друга.
- Добрый вечер, дедушка! - говорит. - Вам плохо?
Дед смотрит на него недоверчиво и молчит. Потому что вечер в самом деле очень хороший, а ему, правда, совсем плохо.
- Вам плохо? - переспрашивает Алексей. - Может, чем-то помочь?
- Может, и так, - отвечает тот неопределённо и неуверенно.
И всё смотрит и смотрит. И верит, и не верит. Первый человек, который за последнее время сам к нему подошёл… Ничем не отличается ни от Петра, равнодушно протарахтевшего на своём тракторе, ни от холодного Степана. А вот, в отличие от них...
- А что случилось? Чем я могу вам помочь? - не отстаёт Алексей.
- Присядь рядом, - просит его дед. - А, присядешь?
Алексей присаживается.
- Вот так, - говорит дед. - Давай просто так посидим... Куришь?
- Курю.
- Давай просто так посидим и покурим.
И они сидят и курят.
- Небывалое дело, - говорит потом дед Так-Так.
- Какое дело? - интересуется Алексей.
- Вот так вот сидеть с человеком и спокойно курить… Теперь давай поговорим.
- О чём?
- Просто так. Хотя бы про осень… Видишь, какая она нынче нарядная!
- Вижу.
- Ну вот. Давай про неё поговорим.
И они говорят, говорят...
И осторожно падают жёлтые листья.
И люди, проходя мимо нетронутыми прежде задиристым дедом, впервые видят, как этот Так-Так улыбается…