Они и сами уже точно не помнили, с чего и как все началось. Она утверждала, что они познакомились в середине июля в компании друзей, Он был твердо убежден, что это произошло в начале августа, тоже у друзей, но совсем в другой компании. Точно было известно только то, что поженились они спустя год, в сентябре, доказательством чего была запись в свидетельстве о браке с точной датой этого события.
Сразу после свадьбы Она переехала к нему, в маленькую двухкомнатную «хрущевку», доставшуюся ему по наследству от бабушки. По тем временам это было соизмеримо с сегодняшним пентхаусом в престижном районе, особенно с учетом юного возраста молодых и сложностями с жильем.
Первые несколько месяцев их с головой захлестнуло наслаждение от полной независимости, возможности наслаждаться друг другом в любое время и шумные компании бесквартирных друзей и однокурсников, проводивших у них почти все свободное время в застольях, легкомысленных флиртах и прочем бесшабашье, которое позволительно и ненаказуемо в этом счастливом возрасте.
Размолвка произошла на излете зимы, когда они разошлись во мнениях по поводу отношения к главному герою популярного фильма. В самый разгар дискуссии Он обвинил ее в недостаточном проникновении в его внутренний мир, на что Она ответила заявлением о его духовной нищете и громким хлопком дверью. С неделю они не разговаривали, по утрам толкались в малюсенькой прихожей в надежде первому убежать в институт, дабы сэкономить время на запирании двери и избегали друзей, объясняя, что приходить к ним не надо по причине небольшого ремонта. И неизвестно, как долго это могло продолжаться, если бы однажды вечером у него не разболелась голова. Он зашел к ней, в спальню, за таблеткой, да так и остался. К утру конфликт был исчерпан.
Все лето они были неразлучны. С раннего утра уезжали к морю и день напролет резвились в солоноватой воде, валялись на теплом песке, целовались и снова бежали к воде, больше напоминая со стороны пару игривых щенков, коими, по сути, и были в то беззаботное время. Наверное, у каждой счастливой семейной пары, которая смогла сохранить свои чувства и пронести их через десятилетия, был в жизни этот короткий и яркий период, который останется в памяти на долгие годы как вспышка при рождении новой звезды, а в старости отзовется светлой грустью об ушедшей молодости. Именно это и происходило сейчас в их жизни – неосознанно и безвозвратно.
Осень, по обыкновению, началась с выезда «на картошку», где они бурно и весело отметили годовщину свадьбы, а по возвращению плотно засели за учебники, что, впрочем, не мешало им уделять достаточно времени друг другу, тем самым вызывая восторг, а иногда и зависть, окружающих. Компании в их доме по – прежнему не переводились, хотя и стали заметно реже учитывая напряжение последнего года учебы. Временами они ссорились по ерундовым поводам, но беззлобно и ненадолго, словно хотели добавить в свою жизнь немного разнообразия и адреналина. Гром грянул, опять же, в конце зимы, когда они переругались основательно. На этот раз камнем преткновения оказалась высылка из страны Иосифа Бродского, к творчеству которого они относились по разному. Раздор зашел настолько далеко, что через пару месяцев они развелись.
Он собрал вещи и переехал жить в гостиную, Она же, со всем своим нехитрым скарбом, осталась в спальне, откуда, по вечерам, заходила к нему в гости посмотреть телевизор. Они подолгу сидели в разных углах, временами обмениваясь косыми взглядами, после чего, молча, расходились к своим одиноким постелям и всю ночь прислушивались к происходящему у соседа.
Она слышала, как он ворочается на неудобном диване, а ему иногда казалось, что из соседней комнаты доносятся потаенные всхлипывания. Утром, пока Она еще спала, Он, втихаря, подкладывал ей в кошелек то рубль, то полтинник из своей скудной стипендии, а Она, в его отсутствии, подбрасывала в его консервированный борщ мелко покрошенные кусочки мяса.
Несмотря на все перипетии последних месяцев, институт они закончили одновременно и вполне успешно. Тем не менее, в армию Он ушел в статусе одинокого разведенного мужчины, а Она на долгие два года осталась наедине со своими мыслями, волнениями и переживаниями.
Странно, но этот период в их жизни оказался, возможно, одним из самых трогательных и романтичных. Он писал ей каждый день, при малейшем удобном случае, а Она, по утрам, едва проснувшись, бежала к почтовому ящику, что бы за чашкой раннего кофе успеть прочитать письмо, немедленно написать ответ, а по дороге на работу успеть кинуть его в почтовый ящик. Вокруг нее стаями вились ухажеры, подруги звали на вечеринки, но Она словно никого не замечала и торопилась после работы домой, что бы перед сном оторвать очередной листок календаря, тем самым сократив разлуку еще на один день.
Последний день перед его возвращением был мучительным. Она взяла отпуск, устроила генеральную уборку, глажку, готовку, но время, все равно шло предательски медленно, словно издевалось над ней. Ночью Она непрерывно проспалась, смотрела на часы, стрелки которых, казалось, замерли на месте, и как ни старалась поутру занять себя домашними хлопотами, все равно приехала на вокзал за час до прибытия поезда.
Встреча не была бурной, со слезами и признаниями. Они просто долго стояли, обнявшись, словно подводя черту под событиями последних лет, о которых они будут вспоминать когда-нибудь и с сожалением и с нежностью. Впрочем, почему с сожалением? Ведь все, что ни делается – все к лучшему.
А дальше была жизнь. Долгая, разная, насыщенная событиями, которые с шумом проносились вокруг этой маленькой цивилизации, разместившейся на площади в сорок квадратных метров. Гремели войны, умирали генеральные секретари, разваливалась и трещала по швам огромная страна, на руинах которой возник новый хаос, грозивший похоронить под собой все и вся, и только здесь все было покойно и отстраненно от бессмысленной суеты и подчинено единственному смыслу, ради которого стоит жить – любви.
Аккурат под новый год, они снова поженились, скромно отметив это событие вдвоем, а еще через год, с появлением наследника, их жизнь приобрела новый смысл и значение, добавив хлопот, которые скорее были радостными, нежели обременительными.
Ускорялся ход времени, а вместе с ним сужался круг друзей и близких. Ушли родители, оставив после себя незаполненную пустоту, подросли дети, которые тоже со временем оставят пустоту, но уже другую, не безысходную, а пустоту ожидания, которая заполняется лишь осознанием продолжения самого себя уже в детях твоих детей, а может, если уж совсем повезет, и в детях детей твоих детей.
Внуки и болезни появились примерно одновременно. И в шкафчике для лекарств, который раньше не знал ничего серьезнее аспирина, появились коробочки, от одних только названий которых по спине пробегал холодок. Впрочем, ничего трагического – гипертония, артрозы, артриты… - то есть все то, что возникает спустя какое-то время от момента рождения и дает хлеб как врачам от Бога, так и шарлатанам от медицины.
В заботах о внуках прошло еще какое-то количество лет, наполненных как тревогами от их простуд, так и восторгами от их успехов.
Старость пришла, как и положено, по расписанию установленному свыше. Но седины и морщины не сделали их хуже, а лишь добавили к их облику какой-то неуловимый шарм, присущий только людям глубоко пожилым, у которых в жизни из всех забот осталась только одна - забота друг о друге.
Я недавно встретил их. В тихих сумерках осеннего парка, устланного опавшими листьями, они неспешно шли, держа друг друга за руку, напоминая издалека мальчика и девочку, помыслы которых чисты и невинны. И было в этом нечто такое, от чего хочется улыбаться и плакать одновременно.
Я еще долго смотрел им вслед с затаенным восторгом, и лишь одна мысль не давала покоя своей трагической безысходностью – кто-то ведь всегда уходит первым…