Санаторий Пятигорье. Записки отдыхающего

               
               
               
Весной 2013 года мне позвонили из собеса и предложили путёвку в Кисловодск, в санаторий имени Георгия Димитрова. Конечно, от такого “подарка” я отказалась. Во второй раз мне позвонили уже летом и предложили путёвку с 14 октября в Пятигорск, в санаторий “Пятигорье”. Я была разочарована, поскольку полагала, что Пятигорск, который находится ещё севернее, чем Ессентуки, расположен на равнинной местности.

 Конечно, я слышала о горе Машук и когда-то даже была на экскурсии в этом городе на месте дуэли Лермонтова, но у меня не осталось впечатления о Пятигорске как о городе, расположенном на склонах гор, хотя уже в самом названии города содержится упоминание о пяти горах.  При этом в жизни мне на память нередко приходили строки Лермонтова, которые я помню ещё со школьных времён: “На запад  пятиглавый Бештау синеет, как “последняя туча рассеянной бури…”. Как говорится, я не соединила воедино вполне очевидные вещи. Тем не менее, я нашла в интернете фото санатория, убедилась в том, что его здание не многоэтажный современный монстр и согласилась взять путёвку, надеясь, что в Кисловодск можно будет приехать на электричке, чтобы совершить восхождение на Большое седло.
 
Я хотела жить одна в номере и поэтому позвонила в отдел реализации путёвок санатория. Мне ответила сотрудница отдела маркетинга Светлана, которая сказала, что,  доплатив 500 рублей в сутки, я могу забронировать одноместный номер. Накануне отъезда в Пятигорск я снова позвонила в санаторий. Мужской голос ответил, что Светлана больше не работает. Упавшим голосом я спросила, что же мне теперь делать. Голос обиделся: “Разве, кроме Светланы, в санатории нет других работников? Сейчас я найду Вашу бронь. Да, действительно есть”.
 
Впечатлений от моего восемнадцатидневного пребывания в санатории оказалось так много, что я решила написать о нём несколько репортажей. Сначала мне захотелось рассказать о самом санатории, о том, что мне очень понравилось в нём, а что не очень. В других репортажах я расскажу о своих путешествиях, о лекциях, которые мне довелось послушать, о своих новых знакомых и, наконец, о самом Пятигорске, который очаровал меня.

Приехав в санаторий, я встала в очередь в регистратуру. Но ждать мне пришлось недолго. Скоро ко мне подошёл светловолосый, с небольшой лысинкой мужчина и, схватив мой чемодан,  потащил его к лифту. Естественно, я бросилась за ним. “У меня, - запричитала я, - бронь на одноместное проживание. Если меня поселят ещё с кем-нибудь, я тут же уеду домой”. Мужчина отозвался: “Стоило ли так далеко ехать, чтобы сразу же уезжать?” Мы молча поднимались на неторопливом лифте и вышли на третьем этаже. Дальше лифт не шёл. Мужчина с моим чемоданом направился к лестнице. “Всё же он  джентльмен”, - успела подумать я, и в этот момент мы увидели шедшую нам навстречу молодую, крепкого телосложения женщину, оказавшуюся горничной с четвёртого этажа. “Я провожу, Владимир Васильевич, - сказала она, уверенная, что я сама потащу чемодан вверх по лестнице. – В какой номер?” Тогда я и говорю ей: “Нет, теперь, пожалуйста, Вы понесите мой чемодан, у меня рука болит”. В самом деле, зачем она остановила мужчину, который помогал мне фактически, а не на словах? Найти палату по номеру я бы и без неё смогла. Горничная была недовольна, но нести мой чемодан ей всё же пришлось.
 
Когда я вошла в свой номер, я была очарована. Я оказалась в светлой, просторной комнате с двумя кроватями, но больше всего мне понравились обои на стенах. Они меня радовали до конца срока лечения. Теперь мне нужно было пойти в отдел реализации, чтобы доплатить за одноместное проживание. Оказалось, что номеров с доплатой, которую мне гарантировала Светлана, в наличии нет, а мой номер считается полулюксом, за который требуется доплатить 750 рублей в сутки. Я размышляла меньше секунды и с радостью согласилась на предложенный вариант, помня, что в “отстойном” санатории имени Георгия Димитрова доплата со скидкой за мой совершенно не пригодный! для жилья номер составляла тысячу рублей в сутки.
 
Мой нынешний номер, конечно, не был никаким полулюксом, поскольку в нём не было гостиной, а только одна комната с крошечной прихожей, но достаточно большой душевой и туалетом. Однако комната была чистой и светлой! А что ещё мне было нужно? Только такими должны быть номера в санаториях, если государство уважает своих граждан! Теперь мне оставалось жить и радоваться, чем я и занималась двое суток, пребывая в полной эйфории, поскольку отдыхать в таких условиях в санатории мне ещё ни разу за всю жизнь не приходилось!
 
В полулюксе стоял телевизор, но он отвратительно принимал первую программу, так что “Ледниковый период” и сериал о Василии Сталине толком посмотреть мне так и не удалось. Неплохо работал только канал “Россия”. Вызывать мастера, чтобы он настроил телевизор или исправил неважно работавший кран над раковиной, я не стала, чтобы не трепать себе нервы, как в санатории имени Георгия Димитрова. Всё это были неприятности “второго порядка малости”.

На третий день в мой номер вошёл Владимир Васильевич, который оказался заместителем директора по маркетингу, и сообщил, что хочет перевести меня в одноместный номер. По натуре я не вредная и никогда не жду подвоха в предложениях и делах людей, поэтому сразу же согласилась. “А зачем мне, - думаю, - две кровати в номере. Пусть будет одна”. Владимир Васильевич добавил, что сейчас из номера выезжают, поэтому он ещё не убран. “Хорошо, - отвечаю, - я подожду”. Минут через двадцать Василий Иванович возвратился и сказал: “В номере идёт уборка, но не могли бы Вы перенести туда свои чемоданы?” Тогда я спросила его: “А почему, собственно, такая спешка? В грязный номер я ставить чемоданы не буду ”. Недовольный администратор  ушёл, а я задала себе вопрос: “Что же я даже этот номер не посмотрела? Что-то мне подозрительна такая спешка!”
 
Я выглянула в коридор, а дверь в тот самый номер, куда мне нужно будет переезжать, открыта. Я направилась туда и увидела своих знакомых – мужа и жену, тоже отдыхавших по социальной путёвке. Когда в своё время они узнали, что я доплатила за свой номер 13500 рублей, оба заявили, что только у москвичей есть такие деньги. Стало быть, за свой номер, откуда они сейчас выезжали, они не доплачивали. А я, заплатившая деньги, должна переселиться в бесплатный номер, который к тому же произвёл на меня жуткое впечатление.

 Всю небольшую комнату занимала огромная двуспальная кровать. Свободного места в номере практически не оставалось. В комнате было серо, окна выходили на красные крыши перехода  и другого корпуса санатория, ванная комната была меньшего размера, чем у меня, и такая же неприглядная, как и сам номер.
“О, нет, - подумала я, - ни за что на свете!” и пошла объясняться с Владимиром Васильевичем. Его нигде не было. Тогда я обратилась к сотрудникам отдела реализации с просьбой передать ему мой категорический отказ переезжать в предложенный мне номер. “Как будто я из милости живу в своём номере, а не на законных основаниях! Если он надумает переселять меня насильственно, то я потребую возврата денег за одноместное проживание!”

Я ушла, и больше меня никто не беспокоил.  Конечно, у заместителя директора по маркетингу просто служба такая: всех расселить и при этом выгоду санаторию обеспечить. Однако нервное состояние из-за этого инцидента не покидало меня ещё почти целую неделю. Мне очень нравился мой номер, хотя в нём не было ни балкона, ни лоджии. Просто каждому нравится своё.

Поскольку санаторий расположен на склоне горы Машук, то вид из окна моего номера был прекрасный. Я ежедневно любовалась простиравшимся ниже по склону горы парком, а также расположенным далёко внизу и вдали городом, взбиравшимся затем на склоны другой гряды гор. А по вечерам от открывавшейся из окна моего номера панорамы невозможно было оторвать глаз. Город блестел и переливался далёкими огнями. Временами казалось, что в темноте на посадку идёт самолёт, а это по склону соседней горы спускался автомобиль. Я любовалась огнями ночного города и слушала тишину… И всё это у меня хотели отобрать?

Выше санатория по склону горы расположена улица, которая заканчивается площадкой с известным всему миру благодаря Ильфу и Петрову “Провалом”, у входа в который стоит бронзовый Остап Бендер и продает входные билеты желающим осмотреть это чудо природы. Ниже санатория по склону горы “Машук” раскинулся парк с чайным домиком, беседкой “Поцелуйчик” и  несколькими полуразрушенными и находившимися в полном запустении зданиями, включая старую сцену на открытом воздухе. В этом же парке находится волейбольная площадка и площадка для игры в бадминтон.

В этом парке со мной произошёл курьёзный случай. Однажды после обеда в ветровке и легком свитере я вышла в парк. Светило солнце, но было прохладно. Я спустилась вниз к спортивной площадке для игры в бадминтон, чтобы на солнышке посидеть там на скамейке. Однако скамейка оказалась в тени из-за окружавших площадку деревьев, к тому времени ещё не сбросивших листву. Солнцем был освещён только один угол площадки, в который сотрудники санатория сгребли сухие опавшие листья. Я решила, что это весьма подходящее место для моего отдыха. Вынув из своего матерчатого рюкзачка бутылочку с водой, которую я всегда ношу с собой, я положила рюкзачок на эту кучу листьев и подставила лицо тёплым лучам осеннего солнца. Незаметно для себя я заснула. Проснувшись, я огляделась вокруг, не видит ли кто меня в таком положении, сидящей на куче листьев и, что того хуже, спящей на куче листьев. Но вроде бы меня никто не увидел. Когда я рассказала об этом случае Гале, моей новой знакомой, она долго смеялась и даже ходила смотреть то место, где я устроила себе “лежанку”.
 
В холле санатория, около регистратуры находится киоск, в котором молодая круглолицая девушка Таня Высоцкая, представитель нескольких фирм связи, меняет отдыхающим сим-карты. Мне тоже пришлось обратиться к ней за помощью, поскольку мне нужно было решить вопрос  с мобильным телефоном и планшетом, который хоть я и взяла с собой, но пользоваться им ещё не научилась. В холле висело объявление, что здесь работает вай-фай.  Вокруг Тани толпилось много людей. Все что-то покупали, что-то меняли. Среди всей этой толчеи Таня, отвечая на сыпавшиеся на неё со всех сторон вопросы, спокойно и очень доброжелательно рассказала и мне о тарифах на услуги, предоставляемые фирмами связи, так что я поняла, что мне не имеет смысла менять сим-карту, а деловую связь и связь с друзьями лучше поддерживать через электронную почту. В этот раз нам не удалось выйти в интернет, и Таня предоставила мне свой личный айфон, чтобы я связалась с дочерью. Позже оказалось, что вай-фай есть не в холле, а в коридоре, возле отдела маркетинга.
 
Улыбчивую и дружелюбную Танечку,  окружённую толпой людей, я наблюдала в работе не один день и однажды разговорилась с ней. Оказалось, что её муж Владимир Семёнович является полным тёзкой известного поэта, актёра и певца. У Тани высшее экономическое образование, но она работает здесь, потому что она любит людей, и ей нравится работать с ними. Я очень удивилась и сказала: “Если лет через пять я встречу Вас снова, и Вы будете так же внимательно относиться к людям, я буду чрезвычайно удивлена. Это высшая степень истинно духовного отношения к людям”.

Здесь мне вспомнился прямо противоположный случай. В Пятигорске я хотела посмотреть на речку Подкумок. Ехать туда мне пришлось сначала на автобусе, а потом на трамвае. Я хорошо помнила, что остановка трамвая находилась на улице, параллельной той, где я сошла с автобуса. Насмотревшись на реку и сфотографировав её, я на трамвае двинулась в обратный путь. Однако я забыла, на какой остановке мне следует сойти, чтобы пересесть на автобус до санатория. Об этом я спросила у кондуктора трамвая, народу в котором, кстати, было совсем немного. Кондуктор как-то сразу рассердилась и резко ответила: “Вот сейчас и выходите”. Я посмотрела в окно трамвая и засомневалась, поскольку место, где мне было предложено сойти, я видела впервые. Я только и задала вопрос кондуктору: “Да?”

Кондуктор окончательно рассвирепела и чуть ли не закричала на меня: “Не верите? Чего тогда спрашиваете?” Я с недоумением посмотрела на пассажиров: “Мол, чего это она так разошлась?” - и вышла из трамвая. Конечно, когда я перешла на параллельную улицу, то мне понадобилось ещё целую остановку пройти пешком, чтобы сесть на нужный мне автобус. Вот вам пример совершенно другого отношения к людям в том же самом городе.
 
Череда мелких неприятностей сопровождала меня на протяжении всего периода пребывания в “Пятигорье”, но они не омрачили в целом весьма позитивного впечатления от санатория и самого города.

Обычно в столовых санаториев используется система заказов, однако первые два дня пациентам предлагают только дежурные блюда. Здесь же совсем нежеланными дежурными блюдами мы питались целых три дня. Кроме того, через неделю после нашего приезда официантка объявила, что мы не сделали заказ и поэтому сегодня снова получим дежурные блюда. Доказать обратное было невозможно: ведь мы же не оставляли себе копию заказа! Нам пришлось смириться.

Заказав однажды цыплёнка табака, я предвкушала получить наслаждение от этого вкусного блюда. И вдруг мне подали косточку, обтянутую жареной кожей. На ней даже намёка не было на какую-нибудь, пусть даже очень маленькую, съедобную мышцу. Я была разочарована и потребовала заменить порцию. Поскольку вид этого жалкого  уродца на тарелке вызвал недоумение не только у меня, то блюдо мне заменили, и, в конце концов, мне подали действительно то, что я заказала.
 
В общем, несмотря на низкую стоимость социальной путёвки - 16416 рублей, включающей питание, проживание в двухместном номере и лечение, питание в столовой было вполне удовлетворительным. Плохо было только то, что зачастую блюда подавали уже остывшими, даже если пациент не опоздал в столовую, а омлеты, сырники и запеканки всегда были прямо-таки ледяными, как будто только что вынутыми из холодильника.
 
Расписание лечебных процедур в санатории составлял компьютер, однако его программа была составлена непрофессионально, поэтому лично в моём расписании обнаружилось несколько накладок. Многие операции по составлению графика приёма процедур приходилось “вручную” осуществлять главной сестре Саиме, интеллигентной молодой женщине, которая всегда безотказно вносила поправки в расписание, если в нём обнаруживались какие-либо несоответствия. Поскольку у меня время одной процедуры несколько раз частично перекрывалось временем другой процедурой, то мне приходилось перелетать с этажа на этаж и из кабинета в кабинет чуть ли не со сверхзвуковой скоростью, так что я была вынуждена дважды корректировать свой график.

Несмотря на то, что на дверях всех кабинетов висело объявление, предупреждавшее пациентов, что являться на приём нужно согласно указанному в медицинской книжке расписанию, некоторые медсёстры сами нарушали это правило, не контролируя время прихода отдыхающих на процедуры. Так, дважды мне пришлось преодолевать сопротивление некой молодой дамы, чтобы вовремя войти в кабинет вихревых ванн и не опоздать на процедуры в других кабинетах. В первый раз, когда мы одновременно подошли к кабинету, она заявила, что в этот кабинет живая очередь и в любом случае я должна пропустить её, потому что она с ребёнком. Процедуру должна была принимать именно она, а не её пятилетний ребёнок, причём в санатории она отдыхала вместе с мужем и вполне могла бы договорить с ним относительно удобного для обоих расписания. Во второй раз ситуация повторилась, хотя она пришла уже без ребёнка.

Если медперсонал ответственно относится к своей работе,  то ни у самих медработников, ни у пациентов не возникает никаких проблем.  В физиотерапевтическом кабинете и кабинете нарзанных ванн пациенты обычно кладут на стол свои санаторно-курортные книжки, и медсестра вызывает пациента, записанного на процедуру на определённое время.  Здесь соблюдается порядок. Несколько раз нарзанные ванны мне были назначены на такое время, что я не успевала выпить минеральную воду  за полчаса до обеда. Поэтому я подходила к кабинету немного раньше назначенного времени, когда у его хозяйки, Людмилы Ивановны, ещё был обед. Но она в это время обычно сидела в коридоре и, увидев меня, сразу готовила ванну и приглашала на процедуру. Когда я спросила её, почему она не обедает, она ответила, что вот “уложит” меня в ванну и тогда перекусит. На это была её добрая воля, она проявила свою человечность.

В кабинете же вихревых ванн очередность, установленная компьютером, не соблюдалась, здесь командовали сами пациенты, не считавшиеся с интересами других людей. Чтобы больше не выяснять с ними отношения, я попросила Саиму изменить мне время приёма этой процедуры. Тем не менее, в кабинете вихревых ванн у меня снова произошла неприятность. В один из субботних дней медсестра Тамара Поликарповна замещала отдыхавшую в этот день хозяйку кабинета. На этот день я возлагала большие надежды, и, поскольку почти сразу же после завтрака мне предстояло принять только одну процедуру, то я решила не рисковать, зная, в этом кабинете порядка нет. Я подошла к кабинету на десять минут раньше назначенного времени. Кабинет был занят. Я положила на стол медсестры свою санаторно-курортную книжку и стала ждать, когда меня вызовут на процедуру. Через некоторое время из кабинета вышла молодая женщина, и я подумала, что теперь через пару минут вызовут меня.
 
Вдруг мимо меня прямо в кабинет пулей пронёсся мужчина. Я забеспокоилась и чуть позже тоже вошла в кабинет, чтобы узнать, что происходит. Тамара Поликарповна уже собиралась принять его, даже не взглянув в его санаторно-курортную книжку. Я сказала медсестре, что сейчас уже идёт моё время. Оказалось, что мужчина опоздал, а если это так, то он должен был принимать вихревую ванну после меня или вообще в конце работы кабинета. Это я и высказала медсестре. И тут она со всей яростью обрушилась на меня, а закончила тем, что пожелала мне, чтобы в этот день со мной произошло несчастье как кара за моё выступление и несогласие с ней.
 
То, что пожелала мне медсестра, было не совместимо ни с какими общечеловеческими нормами! Чуть позже, желая оправдаться, она придумала версию, будто мужчина перепутал санаторно-курортные книжки – свою и своей жены - и поэтому уходил, чтобы взять свою. Однако в этом случае медсестра должна была бы определённо знать, на какое время был назначен этот гражданин, а она начала разбираться со временем только при моём появлении. Позже я поняла, что этот мужчина отдыхал в санатории один, без жены. Ну, а пожелание “медички” не свершилось. Правда, после “общения” с ней у меня поднялось давление, но когда я, приняв таблетку, успокоила его, то  день прошёл у меня более чем удачно! Я ни секунды не ждала ни микроавтобус,  ни подъёмник на канатной дороге и ещё до обеда успела совершить пробный подъём на гору Машук!

В кабинете ингаляции тоже не всё было гладко. Там работает совсем не злая женщина, но она так громко говорит, давая указания пациентам, что наводит на многих из них ужас. Не зная об этой её привычке, я спросила во время первой процедуры: “Почему Вы так кричите?” На это она мне в своей обычной манере ответила: “Я не кричу, я так разговариваю, и начальство знает об этом”. В санатории лечились дети, которым было трудно объяснить, что у тётеньки просто такой способ общения, и многие из них плакали, когда она что-либо “говорила” им.

Зато у меня был прекрасный лечащий врач-терапевт Валентина Петровна, пожилая и с виду неприметная женщина. Но мне сразу же стало ясно, что этот доктор – настоящий профессионал. И действительно, оказалось, что Валентина Петровна, освоив несколько медицинских специальностей, всю жизнь очень много и не за страх, а за совесть работала и в скорой помощи, и во многих больницах. Ей приходилось принимать роды и не только в условиях стационара. В течение всей жизни она повышала свою квалификацию.

На первом приёме Валентина Петровна очень подробно расспрашивала меня о моих жалобах, самочувствии и заболеваниях. Я не помню случая, чтобы когда-нибудь участковый терапевт в городской поликлинике так досконально знакомился с моей историей болезни. Я получила направление на необходимое лечение, и в конце пребывания в санатории  Валентина Петровна сделала мне такую подробную выписку, какой раньше я не получала ни в одном санатории. Кроме того, я услышала от доктора несколько очень полезных советов на будущее.

Большой нашей симпатией пользовалась также инструктор ЛФК Ирина Сергеевна, молодая, спортивная, доброжелательная, подающая пример отдыхающим своей собранностью и организованностью. Занятия с пациентами она проводила чётко, доходчиво поясняя, как нужно выполнять различные упражнения, которых она знала великое множество. Чувствовалось, что у неё прекрасная профессиональная подготовка и она любит своё дело. Жаль только, что не все пациенты санатория осознавали важность лечебной физкультуры для здоровья, и я порой удивлялась, что в спортивном зале было мало желающих заниматься. Мне и моей подруге Гале врач назначил по шесть занятий ЛФК, но, видя наше прилежание и чувствуя нашу благодарность, Ирина Сергеевна даровала каждой из нас ещё по четыре занятия, пока не приехала новая смена отдыхающих.

В октябре силами персонала санатория состоялся концерт, посвящённый очередной годовщине этого лечебного учреждения. Я с большим удовольствием слушала песни в исполнении заведующего клубом Виктора Ивановича, администратора Оли, горничной Оли и банщика, имени которого, к сожалению, я не запомнила, а также игру на электрогитаре сотрудника отдела маркетинга Сергея. Этот концерт оставил очень приятное впечатление. Все эти люди пели и играли с душой, мягко, без крика, в отличие от выступавших накануне гитаристов-профессионалов, которые не пели, а орали, так что всё время хотелось встать и выйти из зала.

Понимая, что и на солнце бывают пятна, я откидывала прочь мелкие неприятности. Главным же в санатории было то, что я жила в прекрасном номере, общалась с интересными людьми, совершила несколько туристических поездок,  посещала  лекции, знакомилась с городом, что очень поднимало моё настроение!