Я спрашивала у каждого прохожего,
Что может находиться там, немного выше:
Ну, то есть надо мной, над головами у прохожих,
Над крышами домов, только... немного выше.
Я спрашивала у каждого прохожего,
Но каждый раз не находила нужного ответа.
А мне ведь просто жаждалось знать больше,
Чем Сент-Экзюпери мог дать таких ответов.
Я спрашивала, теребя в руке салфетку,
Мне кажется, она была мной найдена на Невском,
Там, где я впервые рыскала ответы,
Ну, ну же, что же там, за гранью света?!
Я спрашивала, смотрела им в глаза и улыбалась.
Они, наверное, сочли меня за сумасшедшую,
Но мне же просто нужно было знать, что делать,
Если вдруг я буду точно в то, что выше, верить.
Я спрашивала, если ли там цветы, допустим, розы.
Такие, чтобы можно было тронуть и не уколоться.
Они мне отвечали: там - бескрайняя, зияющая пропасть
И уж тем более различных роз там точно нету.
Я спрашивала, секунды две боролась с разочарованьем,
Я запрокидывала голову, я вглядывалась в пропасть,
Я слышала их, прохожих, смех сквозь злые-злые слезы,
А пропасть, тем же временем, отчаянно нуждалась в их ответах.
Я спрашивала, наивнейше взывала мне поверить.
Они все также оставались непоколебимы.
Как странно, ведь я по-прежнему не знаю, что там, выше,
А вот уже столь свято в то, что выше, верю.
Я спрашивала, шла все дальше, будто бы боясь остановиться.
Наверное, во мне еще все теплилась надежда,
Что я найду кого-нибудь другого, кого-нибудь повыше,
Ведь все высокие и видят, несомненно, выше.
И я была права. О, господи! Ну да, конечно!
Ведь есть еще крупицы справедливости на свете!
Тот человек, он был точь в точь такой, чтобы ответить,
По крайней мере, в тот момент хотелось в это верить.
И я спросила, серьезно и немного грустно,
Что может находиться там, немного выше:
Над головами все этих бездумнейще слепых прохожих,
Над крышами домов и надо мною, только... только выше.
И человек ответил мне. Над головами небо,
Галактики, планеты, млечные пути и перепутья,
И что там - там - там в это верят.
Ну, то есть в то, что мы в них тоже верим.
И я вдруг обняла того высокого и доброго прохожего.
Я вжалась в его тонкую, но мягкую рубашку, красную, как роза
И, как же странно, почувствовала запах, под стать тому похожий,
И руки на своей спине, хоть бы не заплакать, Боже!
Я спрашивала у каждого прохожего,
И вот я, наконец, имею в рукаве ответы.
Там - небо. Там, наверняка, спокойно
И посреди спокойствия цветут цветы и розы.