Отчего они кричат? Оттого ли, что сказать нечего? Вряд ли. Им есть, что сказать. Прежде всего, о страхе. Они боятся тишины. Они боятся заглянуть в тот бездонный колодец, который называется душой. Они забыли старика Иммануила, который горестно прошептал, что есть только звёздное небо над головой и нравственный закон внутри... Забыли? А может, помнят. И даже очень хорошо помнят! Только этот нравственный закон, как и эти маленькие плевочки, которые кто-то зажигает, потому что кому-то нужно, мешают им. Мешают кричать...
Отчего же они кричат?
Их кумиры Франсуа Рабле, Франц Кафка, святой Франциск и мастера французской любви и французской кухни. О, да, они обожают Париж. Город, где можно быть никем и притом казаться сразу всем, чем хочешь. Они, правда, ничего не понимают во французах. В этой некогда великой нации, которая время от времени ещё вспоминает о том, кем она была, и взбрыкивает. Против однополых браков, против американской гегемонии, против люмпен-демократии, против буржуазного миропорядка... Как им понять этих французов? Англосаксы с их лисьей тактикой и торжественной подлостью, с их псевдо-Шекспиром и утомительными диккенсами им ближе. Но ближе всего им служители Храма Уолл стрит. Глядя на торжественную мессу, которую те отправляют перед тысячами мониторов, вскидывая руки, выкрикивая магические цифры, в секунды пуская по ветру миллионы одних и возводя на пьедесталы сотни других, они испытывают религиозный восторг. Причаститься к священному Доллару, испить элизиума спекуляции, поклониться Тельцу...
На бирже всегда кричат. Если на бирже затишье, значит наступает смерть их Божества. Того древнего Божества с рогами Ваала, которое правит их бренным миром. Вот и они кричат. Всегда кричат...
Опьяненные нектаром с Божественных кущ священной биржи, они кричат о сотворении нового мира. Они и вправду верят, что уже сотворили его. Мира, пронизанного паутиной телекоммуникационных сетей, связующих пользователей и разъединяющих души. Мира, где виртуальная правда, равная реальной лжи, значит больше, чем реальность жизни (которая не существует) и смерти (которая есть всеобъемлющее начало). Мира, в котором каждый пользователь может избрать себе по собственной прихоти имя, гражданство, родителей, возраст, пол, биографию, сексуальную ориентацию, вероисповедание, дату смерти... О, этот дивный, дивный, дивный новый мир! Как они верят в него! Как они истерически радуются каждому проявлению всепоглощающей бессмысленности, всепожирающего распада! И они смеются. Надрывно смеются раблезианским карнавальным смехом, заставляя присоединяться к своему гоготу толпы ведомых ими пользователей по всей планете.
Вместо Человека явлен пользователь. Вместо Личности объявлен потребитель. Вместо нравственного закона провозглашены права человека (хотя как это может быть: права есть, а человека-то...?). Вместо звёздного неба над головой подвешена плотная цепочка спутников (ретрансляции, слежения, навигации, подавления, истребления...).
Не надо вслушиваться в то, о чём они кричат. Во-первых, это заставляет болеть уши. Кричат-то они громко. А если привыкнешь к их децибеллам, сам начнёшь кричать. Во-вторых, потому что в этом их крике смысла нет. Там вместо смысла набор кодов подавления индивидуальной воли. Ведь где есть индивидуальная воля, есть Личность; где есть Личность, есть Человек. А они боятся Человека. Они ждут прихода другого - анти-человека. Они отчаянно верят, что дождутся его. Они сняли об этом десятки тысяч часов кино, написали о его приходе сотни тысяч страниц текстов, намалевали миллионы квадратных метров художественных полотен. А этот малый всё не идёт! Ой, как страшно им! А вдруг он ещё потянет со своим приходом? Ведь тогда потребуется разнести вдребезги всю эту маленькую планетку, чтобы оправдать свой страх.
Чуть больше четырёх веков тому на площади сожгли одного чудака, который позволил себе предположить множественность обитаемых разумных миров во Вселенной. Несчастный глупец! Разве можно предполагать такое? Одно лишь предположение о том, что где-то ещё существуют мыслящие существа, автоматически снимает с человечества всякую ответственность. Ан нет, ребятки! Вы попробуйте-тка на одну минуту хотя бы представить себе свою абсолютную исключительность! Вы только задумайтесь, что вы, гомо сапиенсы, явлены единственным венцом и смыслом всего Акта Творения! Ради того, чтобы из миллиардов миллиардов комбинаций сложилась та исключительная, которая породила вас, и была затеяна вся эта история с Большим Взрывом, эволюцией и тому подобное... Задумайтесь хоть на миг о своём неизбывном одиночестве во Вселенной и о вытекающей из этого одиночества величайшей Миссии, которая на вас возложена - стать единственной смыслонесущей конструкцией всего этого великого Хаоса, проявленного и непроявленного, стать единственным пределом всеобщей энтропии, стать последним шансом на жизнь в космосе... А вы вместо этого осознания всё бегаете по своим делишкам, молитесь на Доллар и кричите, кричите, кричите, несмышлёные пользователи...
Они кричат. Часть из них - и наиболее заметная для досужей публики - заполонила пространство так называемой культуры. Одни из этой части объявили себя режиссёрами. Они из штанов вон лезут, чтобы как можно более основательно разрушить целостный мир смыслов, как можно большему кругу своих зрителей привить отвращение к прекрасному, приучить к поклонению аномалиям, извращениям. Их любимый жанр - оргии, только одни из них это тщательно маскируют, другие подменяют слово "оргия" на слова: "хеппенинг", "инсталляция", "перформанс". Чтобы до поры не выдавать своей истинной природы. Другие из этой части назвались писателями. Кто-то режет матом правду-матку, стирая грани между дозволенным и недозволенным. Кто-то конструирует миры параллельных реальностей, всё более запутывая и без того запутавшуюся читающую публику. Кто-то потчует мастеровито закрученными интригами своих повествований, подкидывая головоломки и ребусы на потеху толпе, только бы не задумались о душевных порывах, о смысле жизни, о цели и о цене... А есть и те, кто выдаёт себя за композиторов, художников, актёров. При этом подчас вполне искренне полагая, что если в кармане лежит диплом об окончании соответствующего ВУЗа, это само по себе даёт право называться тем, кого в дипломе прописали. Да и как может быть иначе, если в значительной массе своей профессура этих самых Академий, консерваторий и Университетов состоит из таких же кричащих адептов того, что уже объявило себя Новым Мировым Порядком!
Вот они и кричат. Средства массовой информации предоставлены им в безраздельное пользование. Едва только начинается раздел "Новости культуры" на каком-нибудь Телеканале СТО или на Пятом, или на "Дожде", да и на том самом, что называется "Культура", как возникают всё те же хорошо знакомые друг другу лица ревностных крикунов своей религии. Швыдкие и гельманы, черняковы и бархатовы, люди типа младшего Бондарчука или самого младшего Урганта, троицкие и гордоны, ренанские и комоки, познеры и сванидзе, пелевины и сорокины, дибровы и губерниевы, пугачёвы и галкины, бернадоты и фукуямы, жириновские и собчаки, маниловы и чичиковы, хлестаковы и цахесы... О, как же они кричат!