На бурой равнине
болота да иней,
да изредка хаты
в тумане и стыни;
берёзы, осоки,
и памятью лобной,
то крест одинокий,
то холмик надгробный.
И чьё-то, давно
позабытое имя,
болотною чайкой
кричит над равниной,-
и кружит высоко,
и морось, как слёзы,
на листьях осоки,
на ветках берёзы.
И видится жизнь
неизменной и грустной,
на гразкіх сцяжынках
зямлі беларускай.