Это муха-кровосос... Это муха-кровосос... Почему она крутилась у него на уме?.. Он всё время повторял про себя это странное слово «муха-кровосос»...
Жил он на тринадцатой улице, в небольшом каменном доме, на втором этаже, с видом на море. Дом-то стоял на горе, а то бы никакого вида на море не было. Эта тринадцатая улица была такая кривая и такая узкая, в полдень туда почти не попадали яркие солнечные лучи, а от этого там всегда было сыро и пахло какой-то плесенью.
Он снимал у хозяйки комнату и в этой комнате были самые необходимые вещи. Вообще жил он бедно и питался скудно...
Кровососная муха, муха-кровосос... почему она не выходила у него из головы?.. Проклятая бедность!.. Старуха прокаркала намедни: «Будешь платить за комнату, или не будешь!?. Если не будешь – прошу очистить помещение!..» Надо достать деньги. Но где!?.
Кровососная муха... уж не имеет ли он в виду, задавленный бедностью студент, что его хозяйка и есть эта самая кровососная муха?!.
Он человек молодой, а это ведь старуха, муха-кровосос!.. Однако, бедность проклятая, проклятая бедность!.. Надо подумать хорошенько, впрочем, что тут думать!.. Она его сгонит, если он что-нибудь не придумает... Он должен на что-то решиться... А что, если ему в самом деле, того, а?.. Ну, того... Старушенция, правда, довольно противная, но ведь это не так страшно... В этом даже есть нечто замечательное в смысле приобретения жизненного опыта, да и вообще... Многие ли молодые люди наслаждались любовью со старухами?.. В этом даже много от самоотверженности, и потом... и потом, может быть, это не так уж страшно?..
Согласится ли она?.. Какое-то загадочное существо, эта старуха. Жадная до денег, скаредная – зря монетки не истратит; наверное, уйму денег скопила?!.
Совесть?!. С совестью всё будет в порядке. Что тут противозаконного или даже противоестественного?.. Напротив, можно сказать, из любви к ближнему, из любви к человечеству!.. Старуха-то вон какая – злобная, как нехорошо смотрит! От чёрствости это душевной, от непривычки к излиянию сердечных чувств. Никто её не любит, да и она не любит никого и не понимает, что душе её требуется, – душа-то уже вся иссохла, омертвела, нечеловеческой стала душа... А он тут как раз подвернётся в роли благородного рыцарядушеспасителя, а уж она его не забудет отблагодарить! Может быть чем ещё обернётся?.. И вообще, это последний шанс, – если шанс проявит себя, значит жить дальше можно... А сгонит его старуха, куда он пойдёт?.. да и никуда уже идти не охота, лишь бы только покой обрести душевный, хотя бы на время!..
– Не долго мне жить осталось... Умру я, милок, а всё состояние тебе завещаю, родственников-то у меня, слава богу, нет... Ты у меня поживи, милок, я тебя не оставлю в беде...
Прижимается старуха к его молодому, горячему телу – как будто ищет спасения в его близости. Сама худющая, дряблая, костистая. Впрочем, гораздо лучше сохранилась, чем он думал... Даже как-то переменилась старушка, как бы помолодела, живость в ней появилась, злоба куда-то исчезла. Однако, холодная старушка, угасает... Вот бы взглянуть хоть одним глазком, какая она в молодые годы была!.. Была, должно быть, не дурна собой, а теперь только одно название осталось. Даром, что женской линии... Ничего женского и в помине нет.
– Я-то уже лет тридцать как мужчин не знала! – признаётся старушонка и в порыве чувств гладит его сухой, жилистой рукой по груди. – Ты вот мне первый подвернулся...
«Муха кровососная, присосалась! Вот тебе и старуха! – думает студент, прикидывая в уме будущие выгоды. – Ах, деньги, деньги!.. Этого добра у неё найдётся!..»
Ночь, тишина кругом. Пламя свечи бросает на комнату призрачный свет. Двое лежат на деревянной кровати – старуха около семидесятилетнего рубежа и двадцатитрёхлетний молодой человек. Рядом, на стуле, в кучу сложена одежда – и студента и старухи.
– Красив ты, милок, – шепчет беззубым ртом старуха, – я бы и в былые годы тебя по-любила!.. Ох, и позабавил бабушку... пронял, молодчик!.. Кровь с молоком!.. И откуда вам, молодым, знать – почём молодость! Пока не состаритесь, да не скрючитесь – не узнаете цену молодости!..
«Вот старушка! Браво, старушка!.. Муха-кровосос!.. Чтоб тебя!..»
Молодая женщина расхаживает по комнате, подмигивает сухощавому старику, лежащему в постели у окна. В окно виден город и море. На море стоит кораблик с белыми паруса-ми, кого он увезёт в дальнюю даль, в заморские страны?..
Старичок при смерти, в тусклом взгляде безумие. Шепчет что-то про себя, как молитву читает. Что он вспоминает, о чём жалеет?!. На облысевшем черепе редкие пряди белых тонких волос. В тёмном уголке – напротив – возится смерть, поглядывает на него лукаво, делает ему разные знаки...
Женщина любуется на себя в зеркало, наглядеться не может, прикидывает в уме, как ей пойдут разные наряды, шляпы с ленточками. В этом чувствуется обострённое внимание к своей персоне, вкус к жизни. Лицо у женщины белое, мягкое, глаза живые, смеющиеся, ликующие. Вид такой, что придёт в голову, если невольно посмотреть на неё, – такая всё от жизни возьмёт, ни перед чем не остановится!.. Наука тут ни причём, философия тут ни причём, естествознание тут тоже ни причём. Главное – срывать Цветы Удовольствия, наслаждаться Жизнью!..
Молодость, говорят, один раз даётся! Не пропусти момент!..
Была и у старичка молодость! Был красив, свеж, юн, теперь нет ничего, поглядеть не на что!..
«Что же это я!?. Как же это я?.. – задаёт себе вопросы. – Кто это так меня, а?.. Она?.. – и смотрит в ужасе на молодую красавицу, порхающую перед ним. – Она!.. Она!.. Муха-кровосос! Кровососная муха! Присосалась, чтоб тебя!..»
Судорога проходит по его лицу, нечеловеческая мука сквозит во взгляде глаз, выдавливающих две скудные слезинки!.. И в неверном пламени свечи видит он золотые червонцы, много золотых червонцев – вот он, его кошмар!..
28 апреля 1980 г.