Шестой день творения.
Создатель тяжело задумался. Эти негодники, Адам и Ева, все-таки отведали плода с дерева добра и зла. Если быть до конца честным, то во всем виноват Он сам. Разве можно угрозой смерти добиться послушания от созданий, не успевших еще узнать, что такое жизнь? Им ли бояться смерти? Наказать, однако, их надо, иначе они непременно доберутся до дерева жизни. Делать нечего, — Адам и Ева должны покинуть Эдем.
От принятого решения легче не стало. Как будут жить несмышленыши в мире, заселенном птицами, рыбами, зверями и гадами? Создатель вспомнил утро шестого дня творения. Ярко светило солнце, дул легкий ветерок; среди деревьев, в горах, на лугах свистели, трещали, щелкали, стучали птицы; в реках, озерах, морях резвились бесчисленные косяки рыб. С каким удовольствием он лепил, раскрашивал, оживлял всевозможных скотов, и гадов, и зверей! Это было очень хорошо… Больше всего Он гордился одним зверем — сильным, ловким, отважным и веселым, с умными карими глазами и чутким, влажным черным носом…
Адам и Ева уходили из Эдема. Человек нес мешочек с зерном, рядом бежала собака.
Создатель знал, что дети не пропадут в большом мире, и все-таки Его вновь одолели тяжелые раздумья.
Моргнуть не успеешь, как всю Землю заселят дети адамовы, такие же легкомысленные и непокорные, как их родители. Да, Он сам себя загнал в ловушку, и никогда уже мир не будет таким прекрасным, как утром шестого дня творения.
Первенец.
— Вот человек мне от Господа! — воскликнула юная Ева. — Посмотри, Адам, это Каин!
Все в сыне восхищало молодую мать: темные кудряшки, пухлые щечки, крохотные пальчики, розовые пяточки. Блаженство испытала она, когда вложила сосок в жадный ротик.
Каин подрастал, и Ева старалась все время держать его в поле зрения. Под этим внимательным, нежным взглядом мальчику жилось уютно и радостно.
Однажды мама заболела. Каин не видел ее несколько дней, и с тех пор его постоянной спутницей стала тоска по матери. Потом он увидел, как его мама таким знакомым нежным взглядом смотрит на маленького красного уродца, который гримасничал, кряхтел и бестолково размахивал крохотными кулачишками.
— Посмотри, Каин, — сказала мама, — это Авель, твой брат…
* * *
— Не шуми, Каин, разбудишь Авеля!
— Займись чем-нибудь, Каин, мне надо кормить Авеля.
— Каин, отдай игрушку Авелю, ведь ты большой.
Каин не хотел быть большим.
Шло время, и сыновья Адама выросли. Каждый из них выбрал для себя дело: Каин стал земледельцем, Авель разводил овец.
И вот наступил день, когда они принесли в жертву Господу плоды своего труда. Жертва Каина горела несильным пламенем, издавая неприятный запах, зато с жертвенника Авеля к самому небу поднялся соблазнительный аромат, и Каин понял, что не нужна Господу его жертва, что даже Господь не любит его!
…Ева ждала своих сыновей, но пришел один Каин, и одежда его была забрызгана кровью. Каин увидел, как волосы матери в одно мгновение сделались белыми, подобно высушенной солнцем кости, и услышал голос Господа.
Проклят был Каин от земли, принявшей кровь его брата, и не мог он больше ее возделывать, потому что не хотела она отдавать ему свои силы. Становился Каин изгнанником и скитальцем, и не имел он возможности освободиться от наказания, даже с помощью убийцы: сделал Господь знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его.
— Наказание мое больше, чем снести можно!
Не довелось Еве вновь увидеть своего первенца. Молчаливая, в траурных одеждах, она торопилась выполнить ежедневные домашние обязанности, чтобы уединиться в молитве. Молилась она за Каина.
Сжалился Господь над Евой, и в жилище Адама снова раздался крик младенца.
— Посмотри, Адам, — сказала Ева, — это Сиф.
Она не отводила взгляда от сына, так похожего на старших братьев, и слушала, как из сердца уходит скорбь, и ее место занимает тяжелый, липкий страх.
Почему он, о Господи?
И лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей. Вода умножалась, так что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом. По поверхности вод плавал ковчег, в котором спасалось от потопа семейство Ноя — он сам, его жена, три сына с женами, а вместе с ними по паре каждого рода птиц, животных и гадов, живших на Земле до того дня, как раскаялся Господь, что создал человека, и воскорбел в сердце своем.
Старый Ной с трудом выпрямился. Уже пятый месяц носило их по водам, и не знали они, когда остынет гнев Господень и найдется для них пристанище на твердой земле. Рядом с Ноем работали Сим и Иафет — чистили клетки, задавали корм, лечили заболевших животных — работы было так много, что от усталости люди валились с ног. Старик посмотрел на осунувшиеся, грязные от пота лица старших сыновей и поискал глазами младшего. Часто кланяясь, Хам молился, и Ной почувствовал стыд за себя — опять пропустил положенное время. Они с женой всегда гордились Хамом, потому что он всегда поступал правильно. Он рос послушным ребенком, и, став взрослым мужчиной, никогда не перечил родителям. Он строго соблюдал все обряды и следил за чистотой своего жилища. Даже жена его была смирной. Старшие невестки, дебелые и крикливые, устраивали такие свары, что мужьям порой и поколачивать их приходилось — порядка ради. Зато что бы ни делала жена Хама, ее не было ни видно, ни слышно.
Вдруг ковчег сильно тряхнуло, раздался треск ломающихся клеток, завопили испуганные животные и, забыв обо всем, Ной бросился на помощь к старшим сыновьям. Вскоре к ним присоединился Хам, сообща навели порядок, и тогда поняли, что ковчег стоит на месте.
Но долго еще сходила вода и высыхала земля. Только по истечении года с начала потопа Ной и его семья выпустили всех животных и сами вышли из ковчега. Их встретила прекрасная страна, заросшие зеленью склоны гор и великолепная радуга через все небо.
В первую очередь принесли жертву Господу. И пришла Ною благая весть: не будет больше Господь проклинать Землю за человека, потому что помышление сердца человеческого — зло от юности его. Не будет Он поражать всего живущего, и впредь во все дни Земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся. И благословил Господь Ноя и сынов его, чтобы они плодились и размножались, и наполняли Землю. Радость вошла в сердце Ноя и с радостью начал он свой труд в новой стране.. Вместе с сыновьями возделал землю, насадил виноградники, и Господь дал им хороший урожай. А какое вино они сделали! Никогда прежде не доводилось старому Ною пить такое вино…
Хам вошел в шатер отца и остолбенел: старик валялся пьяный, его одежда сбилась и полностью открыла жалкое, дряблое тело. Гнев и брезгливость охватили Хама, он выскочил из шатра, не похожий на себя, что-то кричал о Боге и грехе, язвительно предлагал братьям пойти и полюбоваться на отцовское бесстыдство…
Сим и Иафет, не говоря ни слова, набросили на плечи одежду, спиной вперед вошли в шатер отца и, так и не увидев его наготы, укрыли.
Ноя разбудили причитания жены. Долго он не мог понять причину ее горя, а потом лежал неподвижно, и в голове больно стучала одна мысль: «Почему ;н? О, Господи, почему ;н?». Собравшись с силами, Ной вышел из шатра. Ничего перед собой не видя, безжизненным, монотонным голосом произнес слова ритуального проклятия и скрылся.
Наступила ночь. Спали Сим и Иафет, спали их жены, уснул Хам со своей бессловесной женой, затих скот, не слышно было собачьего лая, и только в одном из шатров тихо плакали два старика.
Агарь.
Потомок Сима, старшего сына Ноя, Авраам был умен, хитер и очень богат скотом, и серебром, и золотом. И сказал ему Господь, что произведет от него великий народ, и благословит его, и возвеличит его имя. Но жена Авраама, красавица Сарра, не могла иметь детей. Она любила мужа и очень страдала от того, что по ее вине Авраам не может исполнить Божий завет.
Шло время. Вот уже яркая красота Сарры уподобилась осеннему саду, поражающему своим великолепием — предвестником зимнего умирания, но желанный наследник так и не появился. Сарра стала старухой, и тогда она решила, что другая женщина должна дать сына Аврааму.
Была у Сарры рабыня, юная египтянка Агарь. Хороша была Агарь: кожа цвета меда, шелковые черные волосы, пышная грудь и высокие бедра, словно созданные для материнства. Отдала Сарра Агарь Аврааму в жены, и спустя девять месяцев родился мальчик, которого назвали Измаилом.
Как только Агарь оправилась после родов, призвала ее Сарра к себе. Посмотрела госпожа на рабыню, и мучительная зависть растерзала ей душу. Прекрасна юная женщина, но юная мать прекрасна вдвойне, ибо исходит от нее свет душевной чистоты и нежности. В спокойном взгляде Агари Сарра угадала презрение к себе, к своим морщинам, к неспособности исполнить женское предназначение.
Не забыла Сарра этот взгляд. Не было тяжелой работы, которую не делала Агарь, не было оскорбления, которому она не подвергалась. Все терпела рабыня, только старалась, чтобы ее сын не попадался на глаза госпоже.
Неисповедимы пути Господни! Совсем старыми стали Авраам и Сарра. И в это время у Сарры родился сын! Ему дали имя Исаак. Радовалась Сарра, и неловко ей было, что она, такая старая, кормит грудью, и казалось ей, что все над ней смеются.
Измаилу шел уже пятнадцатый год. Увидела Сарра, как улыбается здоровый, подвижный юноша, и решила, что он над ней насмехается. И не смеет сын рабыни наследовать с ее сыном Исааком!
Уговорила Сарра Авраама, и прогнал он своего старшего сына и его мать из дома, дал только хлеба и мех воды.
Шли по пустыне Агарь и Измаил, днем их жгло солнце, ночами они дрожали от холода. Они заблудились, и вот настал день, когда был выпит последний глоток воды. Они остановились на ночлег рядом с каким-то кустом. Измаил забылся тяжелым сном. Мать смотрела на его худое, обгоревшее на солнце лицо и думала о том, что завтра они умрут. Много в своей жизни вытерпела Агарь, но не было у нее сил, чтобы видеть смерть сына.
Она просидела всю ночь, не отрывая взгляда от Измаила, а под утро набросила на него свое покрывало, чтобы защитить от солнца, и ушла.
Она шла из последних сил, не разбирая дороги, спотыкалась, падала, поднималась и снова шла… Больше всего она боялась остановиться, потому что тогда она вспомнит об оставленном, умирающем сыне…
Она упала и уже не смогла подняться. Вдруг исчезло сжигавшее ее солнце. Она открыла глаза и увидела Божьего Ангела, который крыльями заслонял раскаленное небо. Ангел указал ей на колодец с холодной водой.
Слава Господу, ее сын будет жить! Со временем у него появятся дети, за ними внуки, и когда-нибудь великий народ будет называть себя потомками Измаила!
* * *
Старый Авраам жил долго, а когда умер, хоронили его два сына — Исаак и Измаил.
Исав.
Он плохой. Он боялся подойти к матери, он знал, что она его оттолкнет. Он сидел, сжавшись в комочек, и смотрел, как его брат Иаков сидит у матери на коленях. Иаков на несколько минут младше Исава, но Исава мама не любит. Он посмотрел на свои маленькие руки, покрытые шерстью, как у козы. И на лице, и на всем тельце была шерсть. Папа, Исаак, его любит, но они редко видят отца, потому что он очень богат, и дела отнимают все его время.
Бедный малыш не знал, что их мать, Ревекка, не могла забыть ужас, который она испытала, увидев своего первенца, — и облегчение, когда на свет появился второй сын.
Мать вызвали из шатра, она прошла мимо, даже не глянув на Исава, и он еще больше съежился. Он всегда чувствовал себя виноватым — и когда мама отворачивалась от него, и когда братишка не хотел с ним играть.
Чем старше становился Исав, тем чаще он уходил в поля, к отцовским стадам — там, на воле, он забывал о том, что отличается от других людей. Там он был сильным, ловким и ни в ком не нуждался.
Потом он научился стрелять из лука. С тех пор любимым занятием Исава стала охота. Отец гордился его ловкостью и удачливостью, а сын, в свою очередь, старался порадовать отца кушаньями из дичи.
Случилось как-то, что вернулся Исав с охоты, а Иаков, который не любил отлучаться из шатра, в это время приготовил обед. Голодный и усталый Исав попросил у брата поесть, но вдруг услышал:
— Продай мне теперь же свое первородство.
Исав, как в детстве, почувствовал себя виноватым. Не в силах смотреть в глаза Иакову, пробормотал клятву, проглотил предложенную еду и выбежал вон. Почему он, такой сильный и смелый в поле, совершенно терялся рядом с братом, он не знал. Все, что происходило в его жизни, он воспринимал как должное и никогда не думал о том, что у него тяжелая жизнь, он просто жил.
Шло время. Исав привел в свой шатер двух жен, стали рождаться дети, жизнь приобрела смысл. Только отец беспокоил, он очень быстро дряхлел, болел и уже ничего не видел.
Однажды Исаак призвал к себе Исава и сказал:
— Вот, я состарился, не знаю дня смерти моей. Возьми теперь орудия твои, колчан твой и лук твой, пойди в поле, налови мне дичи и приготовь мне кушанье, какое я люблю. Принеси мне поесть, чтобы благословила тебя душа моя, прежде, нежели я умру.
Исав выполнил просьбу отца: принес дичь, приготовил кушанье, которое он любил, и пришел к нему со словами:
— Встань, отец мой, и поешь дичи сына твоего, чтобы благословила меня душа твоя. — И увидел, как задрожал его старый отец. Спросил Исаак:
— Кто ты?
— Я сын твой, первенец твой, Исав.
— Кого же я благословил? Тот и будет благословен. — Понял Исаак, что кто-то выдал себя за Исава и получил все благословения, положенные старшему сыну. Это мог быть только Иаков, не побоявшийся обмануть слепого отца.
Стал просить Исав, чтобы и его благословил отец, но как ни умолял, не нашлось для него благословения, потому что все добрые напутствия тот отдал Иакову. Не любимый матерью, дважды униженный братом и преданный отцом, Исав плакал. В его душе, убивая покорность судьбе, поднималось до сих пор не знакомое ему чувство — ненависть. Больше никогда Иаков никого не обманет, потому что Исав его убьет!
Утром Исав узнал, что мать, страшась его угроз, отправила Иакова к своему брату. Рассказали Исаву, что это мать обмотала руки Иакова кусками козьей шкуры, чтобы слепой Исаак принял младшего сына за старшего. Это она приготовила еду из козлятины и научила сына обмануть отца…
Исав зашел в шатер матери, чтобы посмотреть в ее глаза, и увидел, как она дряхла и беспомощна. Казалось, с отъездом Иакова из нее ушла жизнь, и сердце Исава больно сдавила жалость.
Ревекка так и не дождалась своего любимого сына — Иаков отсутствовал более двадцати лет.
Когда Исав получил известие о возвращении брата, он собрал четыреста человек и вышел навстречу. Вскоре ему стали попадаться большие стада мелкого и крупного скота, и у каждого пастуха Исав спрашивал:
— Чей ты? И куда идешь? И чье это стадо пред тобою? — В ответ все пастухи отвечали одинаково:
— Раба твоего Иакова, это подарок, посланный господину моему Исаву, вот, и сам он за нами. — Исав не знал, как жил на чужбине Иаков, но было очевидно, что хитрости своей тот не растерял.
…Исав увидел, что Иаков не один. За его спиной стояли четыре женщины, много детей, и в его глазах был страх.
Старший брат обнял младшего, и пути их с тех пор разошлись.
Исав вместе со всей своей семьей, рабами, имуществом, скотом ушел в другие земли, «ибо имение их было так велико, что они не могли жить вместе, и земля странствования их не вмещала, по множеству стад их».