Ночь, а я без сна опять, и душа томится
Хорошо бы мне уснуть, может, сон приснится.
Слышу зов души своей, тебе не зря не спится
Знать, пришла пора открыть древние страницы…
И как будто все века разом расступились,
События минувших дней передо мной явились.
Ночь, пустыня, звездный свет, аромат витает
Караван под солнцем шел, теперь он отдыхает.
Не слыхать ничьих шагов, отдыхают люди
В центре множество тюков , а вокруг верблюды.
Охраняет караван совсем юный стражник
Зорко смотрит он в туман, не мелькнет ли всадник.
За дальним барханом я вижу огни..
Кому так тревожно мелькают они?
Всадники в черном и в черной ночи
Никто не услышит, кричи-не кричи…
Летучий отряд из отборных бойцов
Искусство свое перенял от отцов
Стремителен натиск отравленных стрел
Никто уж из спящих спастись не успел...
И стражник несчастный был первым убит
Взглядом застывшим он в небо глядит…
Никто не закроет с слезинками глаз
И мать не узнает, что с сыном сейчас…
Не знает, не видит, ослепла от слез
Терзает ее без ответа вопрос
Старые четки в руках теребя
Мать тихо шепчет:Сынок, жду тебя…
Ушел караван за высокий бархан
И след от него канул в вечный туман
Люди погибли, а камни живут
И в платьях нашли и покой, и уют…
И не может знать княжна, что цвет ее накидки
Стал пурпурным от крови до последней нитки.
Ах, накидка хороша, расшита вся камнями
Ее в теченье трех веков дарят дочкам мамы.
Цвет рубина говорит, здесь кровь была пролита
Стражника того глаза в сияньи хризолита
Жемчуга как капли слез на груди расшиты
Если б знать могла княжна о людях тех убитых…
Над землею века незаметно летят
Бриллианты как в древности ярко блестят
Чем крупней бриллианта такого карат
Тем крупнее за ним из погибших отряд.
Над землею века незаметно летят
Этот стражник во мне, он мне будто бы брат
Душа продолжает веками страдать
Секрет каравана должна передать.
Но поздно… нет матери, ждавшей его много лет
Сокровищ несметных утерян и след…
Но матери деньги совсем не важны
Ей дети живые – и только- нужны….
Случайно ль узнала о тайне такой
Надолго душа потеряла покой
Знаю я, вместе мы с нею скорбим
И память погибших не оскорбим.
Не понаслышке такое знаю и я
Когда без возврата ушли сыновья
И потому горе матери мне
Знакомо до слез и понятно вполне…
Евгения Морозова
2000 год.